Скажи «да»

Снова укол. Умный, шельмец! Сменил тактику.

— Хочу воспользоваться твоими услугами, — сказала то, ради чего пришла, а в его глазах мелькнул озорной огонёк.

— Какого рода? — его лицо было по-прежнему невозмутимым, а вот я глуповатую улыбку спрятать не успела.

— Профессионального, Слав, — вздохнула, покачав головой.

— Я во многом профессионал, — ответил со значением и подпер ладонями лицо.

— Как на счёт делового обеда?

— Звучит, как будто у меня сегодня день рождения, — засмеялся тихо и отъехал на стуле от стола, с готовностью поднимаясь, — есть одно тихое местечко, как раз для подобных встреч. Но поедем на моей.

Подвоха и я не заподозрила, а зря. Полпути он сосредоточенно копался в телефоне, возле ресторана попросил подождать в машине и вернулся через пару минут нагруженный пакетами готовой еды. Сложил все на заднее сиденье и быстро выехал с парковки, стремительно удаляясь в область.

— Выглядит, как похищение, — все-таки открыла рот, не выдержав. Он хмыкнул и прибавил газа, оставив комментарий без ответа. Я вздохнула и спросила устало: — Слав, куда мы?

— Я же сказал, — удивился в ответ, — туда, где никто не помешает деловому обеду. Потерпи.

Через несколько минут он свернул на просёлочную дорогу, проехал ещё несколько километров, пока она не стала напоминать тропинку, и остановился почти у самого обрыва с видом на реку. Вышел, достал из багажника плед, с заднего сиденья еду, и галантно распахнул мою дверь, подав руку.

— Очень по-деловому, — состроила рожицу, а он широко улыбнулся:

— Очень тихо. Люблю это место.

Я положила свою руку в его и вышла, мгновенно утонув каблуками в земле. Посмотрела вниз, выскользнула из туфлей и прошла по мягкой траве до пледа босиком. Старательно прислушиваясь к своим ощущениям. Анализируя, пытаясь осмыслить. Ветер раздувает волосы — приятно. Трава пятки щекочет — тоже. Он продолжает держать мою руку… ничего. Как-то неловко даже стало, он вроде как пикник организовал, сюрприз устроил. Еда вкусная, место потрясающей красоты, дух захватывает. Но не от него. Тоска зелёная.

Посмотрела на него и поняла, что мысли примерно схожи. Взгляд в даль, слегка нахмурился, к еде не притронулся. Я хмыкнула невесело и спросила:

— Обидно, да?

— Чертовски, — ответил сквозь зубы. — Не верится даже.

Посмотрел на меня и вздохнул.

— Надо найти Дениса. Последняя известная фамилия — Савельев. И наверняка припрятал те документы, что сделала ему я, там он Иванов, — Панфилов поморщился, а я развела руками: — Хотела, как лучше.

— Вот и у меня так же. Злюсь я, Линда.

— А смысл? — улыбнулась грустно. — Ушло и ушло, теперь хотя бы сможем двигаться дальше.

— Куда? — усмехнулся в ответ и мотнул головой в сторону обрыва. — Туда, разве что.

— Не драматизируй, — посмотрела укоризненно, а он протянул ко мне руки.

— Дай убедиться. Не верю. Скрепим договор братским поцелуем.

Я фыркнула и сделала знак подождать. Сходила в машину за таблетками и выпила, наконец-то избавившись от зудящего напоминания в голове.

— Таблетки от тошноты, — заржал Слава, — как своевременно.

«И заодно от головной боли» — вздохнула мысленно, медленно опускаясь рядом. Уже зная, чем все закончится. Ещё одно зудящее желание, прочно засевшее в голове. Дело, начатое давно и требующее логического завершения.

Темнеть уже начало, а мы все продолжали проверять. Снова и снова. Молча, упорно, усердно, старательно, во всех мыслимых и немыслимых позах, пока совершенно не вымотались.

— Поддувает в самые неожиданные места, — фыркнула, прикрывая голое тело уголком пледа.

— Просто чтобы ты знала, тот шлепок не в тему — это я прихлопнул на твоей заднице комара, — я засмеялась в голос, а он вздохнул: — Пора возвращаться в суровую реальность.

И мы начали неспешно одеваться.

— Что с отпечатками? — спросила между делом.

— Без неожиданностей — только твои, — слегка поморщился в ответ и хмыкнул: — Ну и толпы твоих психов. Кстати, ты знала, что у Филюка судимость?

— Мордобой?

— Ага, в баре, лет семь назад. Повезло, что все живы остались, — помолчал и добавил: — А ещё шесть месяцев сегодня.

— Черт… — я замерла с блузкой в руках и начала судорожно соображать, как поступить. Хотя ответ знала и так. — Пожалуй, нужно торопиться.

— Съездить с тобой?

— Мило, но глупо.

Славка слегка поморщился, кивнул и быстро загрузил в машину плед и остатки еды с мусором.

Через полчаса я пересела в свою машину и на полных парах помчала в ближайший детский магазин. Ещё через двадцать минут выбегала из него нагруженная, как ишак, скупив все подряд без разбора. Еще пятнадцать и я лихо притормозила у ворот частного дома, где жил отец. Поздновато для визита по случаю полугода с рождения племянницы, но что делать…

Карина орала. Не плакала, нет, орала дурниной с такой силой, что я услышала ее через закрытую дверь. Отец, открывший дверь, был больше похож на тень, чем на живого человека, принял из моих рук пакеты и обреченно поставил их в прихожей, не разбирая.

— Это сложнее, чем я помнил, — признался с улыбкой.

— Няня уже ушла?

— Да, я отпустил около часа назад. Зайдёшь?

— Конечно, — ответила слегка удивленно, сбросила туфли и пошла наверх, в детскую.

Сестрица умотала в дальние дали. Едва Панфилов сделал тест на отцовство и подал на развод. Потом ещё выискивал ее на очередном курорте, чтобы та подписала документы, это мне Эмир поведал. Большие друзья они стали. Всю кухню мне прокурили своими беседами. Ладно, не о том речь. Отец взял на себя обязательства растить внучку, Викторию это вполне устроило, биологический отец срулил лишь на горизонте замаячил призрачный шанс, что крайний он, Панфилов переступил через своё «я» и развёлся, а я как была родной теткой, так и осталась. И пыталась как можно реже бывать с ней, потому что было ужасно тяжело уходить. Мои шутят, что у меня чрезмерно развит материнский инстинкт… боюсь, это правда. Смотрю в ее еще ни черта не понимающие глазки и душа поёт, а сердце ноет от тоски. Как можно бросить? Как можно оставить на попечение другому? Впрочем, все эти вопросы я могла бы задать и собственной матери, оставившей меня бабке.

— Разрывается весь день, — вздохнул отец, идя вслед за мной, — колики, что ли…

«Херолики» — съязвила мысленно и взяла малышку на руки. Мое сердце забилось чаще, она же, напротив, успокоилась. Ей просто не хватает любви.

— Поразительно! — прошептал с восторгом. — Всегда успокаивается на твоих руках!

Я хотела забрать. Хотела просто прижать к себе покрепче и уйти в чертов закат. И мечтала, что, когда мы поженимся с Вадимом, он не будет возражать. И у ребёнка будет семья. А я одна что ей дам? Не успела домой прилететь — уже с головой разбитой. Валялась в прихожей всю ночь, а она бы что делала? Смиренно лежала в кроватке? Бред, какие мне дети… Нужно выбирать. И я выбрала для неё безопасность.

— Вика звонила? — спросила тихо.

— Звонила… — вздохнул, слегка улыбнувшись, — на Ибице.

«Херибице!» — вспыхнула мысленно, а Карина завозилась на руках. Так, спокойно…

— Ясно, — ответила вслух, — так лучше. Если она может себе такое позволить — так лучше.

— Я чувствую свою вину, Линда… я так виноват перед тобой. Ростислав все рассказал. Сопротивлялся, но я все продолжал допытываться… мне так жаль.

— Па, ну ты тут при чем? — слегка поморщилась и развернулась, а он лучезарно улыбнулся в ответ.

Этот человек — единственный нормальный в моем окружении. Добродушный и приятный во всех отношениях. Его любят и уважают абсолютно все. И я впервые сказала «папа» за год нашего знакомства.

— Посижу с ней немного, — пробурчала невнятно, чувствуя смущение, и села в уютное кресло, закинув ноги на мягкий пуф.

Такой удобный… малышка так сопит… короче, вырубилась я, забыв сумку и оба телефона внизу. Проснулась от тоненького повизгивания, подслеповато щурясь в свете любовно оставленного ночника, и обнаружила на столике рядом бутылочку смеси на подогреве. Взяла ее слегка дрожащей рукой, покормила племянницу и та вновь уснула.

Перекладывать в кроватку ее не хотелось. В доме тишина, отец наверняка спит мертвым сном, будить его было неловко. И ещё куча оправданий, прежде чем расслабилась и вновь погрузилась в сон.

Проснулась от жужжания, настойчивого взгляда и тошноты. Посмотрела на свои пустые руки и чуть не лишилась сознания от ужаса, но отец затараторил:

— У меня, у меня!

Выдохнула, осмотрелась и увидела Карину изучающей новые игрушки на полу. Ковыряется на пузе, толком ещё ползать не научилась, но копается, пробует на вкус, рассматривает. Не помереть бы раньше времени от умиления.

— У тебя телефон разрывается… — голос отца как будто из другой реальности, — прости, что разбудил, без остановки уже минут двадцать.

— Спасибо, — говорю как можно мягче и выхожу с ним в коридор, отвечая Мише на ходу: — Я опаздываю?

— Смотря где ты, — ответил флегматично, — до передачи сорок минут.

— Я опаздываю, — вздохнула понуро.

Торопливо попрощалась, не заходя в детскую, доехала до квартиры, умылась за тридцать секунд и выехала в банк, махнув рукой поджидающему у подъезда Мише. Вставила гарнитуру в ухо, набрала его и спросила:

— Кто ещё страхует?

— Эмир с Павлом уже на месте.

— А этот? — пробормотала невнятно.

— Тоже.

Выдохнула раздраженно и поехала в банк. В сквер входила уже изрядно на взводе, успев на три минуты раньше, чем было нужно. Замедлилась, парень поднял голову и сверлил меня взглядом. Брюки мои мятые раздражали. Всклокоченные волосы, которые я не удосужилась даже расчесать и теперь шла, борясь с желанием их пригладить. Засохшая земля на каблуках. А он сидит, в джинсах светлых, футболке белой, весь такой чистенький. Выбрит идеально. Букет на лавке рядом. Ну прямо жених, мать его. И ладно бы страшный был, как черт, тогда бы полбеды. Так нет ведь… красивый, зараза. Лицо мужественное, глаза умные, довольно крупная родинка на подбородке. Хотелось ногтем подковырнуть и проверить, нестоящая ли.

Села, смотрю перед собой, до передачи полминуты. Боковым зрением его вижу, глаз с меня не сводит. Ещё пара минут и я свободна. Поднимаюсь и слышу за спиной:

— Девять семь два.

Вздыхаю и разворачиваюсь, а он поднимается и протягивает букет с серьёзной миной.

— Я не возьму, — говорю сурово, — а ты выглядишь глупо. И что бы ты не задумал, я не куплюсь.

Смотрит на меня своими медовыми глазами, грустный, как собака побитая. Поводил ладонью по ёжику волос и кивнул:

— Понял. Три девять два, — отдаю ему конверт, он вновь протягивает букет, а я разворачиваюсь и ухожу. — Это просто цветы! — чуть повысил голос, а я ускорила шаг.

«Не куплюсь» — повторила мысленно, убеждая саму себя.

Я бежала. С позором. Поверить в то, что это просто подкат, я не могла, но признавала, что парень интриговал. Тридцать с небольшим на вид, подтянутый, мускулистый, кожа немного смуглая, волосы тёмные, глаза карие.

— Выясните уже, кто он такой, — проворчала в гарнитуру. — Ещё один заказ и на передачу пойдёт один из вас.

— Мне давно никто цветы не дарил… — мечтательно заявил Миша, а я прыснула. — Что тебя так напрягает?

— Не знаю, — ответила ворчливо, — все.

— А меня — что ты во вчерашней одежде…

— И у меня на блузке пятно от детской отрыжки.

— Заметил, но сути дела это не меняет, — вздохнул шумно и вдруг вскрикнул: — Линда, осторожно!

Но было поздно: я уже въехала в заднюю пассажирскую дверь неловко перестроившегося автомобиля.

— Да ну твою ж мать! — проорала, саданув кулаком по клаксону.

Из машины выскочил мужчина, схватился за голову и по перекошенному лицу нетрудно было догадаться, что из его уст вылетают далеко не литературные обороты.

Я заглушила мотор, вышла, он развернулся и обматерил меня, размахивая руками.

— КАСКО? — спросила, когда он заткнулся.

— Овца! — заявил с чувством.

— ОСАГО, — поморщилась брезгливо.

— Дорогой мой человек! — воскликнул Миша, появляясь рядом. — Зачем так грубо?

— Спросить забыл! — огрызнулся мужик, а я села в машину, закрыла дверь, вытащила гарнитуру из уха и оставила Мишу разбираться с хамом, наблюдая за развернувшейся сценой.

Михаил довольно долго объяснял ему, что он не прав, тот в ответ махал руками и тыкал в машину указательными пальцами обеих руках то попеременно, то вместе, минут через пятнадцать начал сдуваться, ещё через десять виновато опустил голову, подошёл и постучал в мое окно. Я слегка приоткрыла его, а он буркнул:

— Извините.

— Бывает, — флегматично пожала плечами в ответ, вставила гарнитуру и закрыла окно.

— Поехали, — сказал Миша коротко и сел в свою машину.