Помоги проекту - поделись книгой:
Фредерик Браун
Сириус-понарошку
Что и говорить, неплохой куш мы сорвали. Сердце у меня прыгало от радости, когда я выгребал из наших игровых автоматов последние монеты. Я подсчитывал денежки и называл суммы Ма[1], а она заносила их в красную записную книжечку. Цифры ласкали нам слух.
Нет, не напрасно мы слетали на Тор и Фреду — планеты, что крутятся вокруг Сириуса, тамошнего солнца. Особенно на Фреду. На каждой из них есть небольшие поселения землян. Люди там дохнут от скуки. Деньги тратить особо не на что, а развлечений — вообще никаких. Видели бы вы, как они стояли в очередь в наш шатер, как торопились поскорее запихнуть монеты в щели автоматов! Полет в такую даль обошелся нам недешево, но прибыль покрывала все расходы.
М-да, очень приятные циферки записывала Ма. Правда, моя жена не особо сильна в арифметике и при сложении вполне могла наврать. Это не страшно; Элен потом все исправит. Элен недурно ладит с цифрами, да и собой девчонка недурна. Уж я-то имею право сказать это о своей единственной дочери. Но заслуга здесь принадлежит Ма, а не мне. Я никогда не был особым красавцем. Да разве сыщешь красавцев на межорбитальных станциях и транспортных кораблях, которым я отдал достаточно лет своей жизни?
Я поставил монетосборник на место, то бишь в один из игровых автоматов под названием «Ракетные гонки». Я уже хотел что-то сказать Ма, как дверь рулевого отсека распахнулась и на пороге появился наш пилот Джон Лэйн. Элен, сидевшая напротив Ма, сразу же отложила книгу и во все глаза уставилась на парня. Глаза у нее светились не хуже сигнальных лампочек.
Джонни молодцевато отдал честь, как и полагалось пилоту частного корабля при обращении к владельцу сей космической посудины, являющемуся также ее капитаном. Меня всегда коробит от этих церемоний, но я не могу ему сказать, чтобы он оставил свои штучки. Кто-то когда-то выдумал такое правило, а Джонни — сущий педант по части правил.
— Капитан Уэрри, впереди по курсу — объект, — доложил Джонни.
— Объект? — повторил я за ним. — Какой именно?
Понимаете, по тону голоса этого парня и по выражению его физиономии никогда толком не узнаешь, случилось ли что-нибудь важное или пустяк, о котором можно было бы и не сообщать. Джонни учился в Марсианской политехнической академии. Там их специально учат при любых обстоятельствах сохранять полную невозмутимость. А Джонни был не просто прилежным студентом; академию он окончил с отличием. Нет, парень он замечательный, но случись ему возвестить о конце света, он наверняка сообщил бы нам об этом с бесстрастием вышколенного лакея, объявляющего: «Кушать подано».
— Кажется, это планета, сэр, — только и ответил Джонни.
Я не сразу въехал в смысл его слов.
— Планета? — переспросил я без особой радости.
Я посмотрел на него, втайне надеясь, что парень глотнул чего покрепче. Не подумайте, что я предпочел бы трезвому пилоту какого-нибудь забулдыгу. Джонни спиртного и в рот не берет. Но если бы взял, алкоголь немного растворил бы его официальность. Парень стал бы чуть менее «накрахмаленным».
— Планета, сэр. Вернее, объект, имеющий размеры планеты. Диаметр — около трех тысяч миль, расстояние до поверхности — два миллиона миль. Скорее всего, объект вращается по орбите вокруг звезды Сириус-А.
— Джонни, — сказал я ему. — Мы находимся в пределах орбиты Тора, или, если угодно, Сириуса-1, поскольку Тор — ближайшая к звезде планета. Между нею и Сириусом нет и не может быть никаких планет. Или вам захотелось подшутить надо мной?
— Можете взглянуть на обзорный экран, сэр, и проверить мои расчеты, — невозмутимо ответил Джонни.
Я встал и прошел в рулевой отсек. И в самом деле, на центральном обзорном экране отчетливо виднелся диск. Тут Джонни был прав. Но проверять его расчеты? Моей математической подготовки хватает лишь на подсчет денег в монетосборниках игровых автоматов. Мне очень хотелось, чтобы парень не ошибся в расчетах.
— Джонни! — почти закричал я, обращаясь к нашему пилоту. — Мы же открыли новую планету! Тебе это что-то говорит?
— Да, сэр, — все с той же непрошибаемостью ответил он.
Событие было знаменательным, хотя и не слишком ошеломляющим. Земляне только-только начали обживать планеты системы Сириуса. Неудивительно, что они проморгали малышку диаметром менее трех тысяч миль. Особенно (как потом выяснилось) малышку с такой эксцентричной орбитой.
Рулевой отсек на нашем корабле совсем маленький, и Ма с Элен было просто не втиснуться туда. Они обе стояли в дверях и вытягивали шеи. Я немного отошел, чтобы и они полюбовались на неизвестную планету.
— Джонни, сколько нам еще лететь до нее? — спросила Ма.
— Точка максимального приближения корабля к ее орбите ожидается примерно через два часа, миссис Уэрри, — ответил пилот. — Мы будем находиться на расстоянии полумиллиона миль от поверхности планеты.
— Всего в полумиллионе миль? — переспросил я, желая уточнить.
— Да, сэр, если только вы не сочтете целесообразным изменить курс и задать больший клиренс.
Перво-наперво я задал клиренс своему горлу[2] — хорошенько прокашлялся. Потом взглянул на Ма с Элен и понял, что они возражать не станут.
— Джонни, я собираюсь задать
— Да, сэр, — ответил Джонни и, как полагается, отдал честь.
Однако в его глазах я уловил неодобрение. Я вполне понимаю парня. Когда опускаешься на неизведанную планету, никогда не знаешь, с чем там столкнешься. Соваться туда без специального исследовательского оборудования — тоже не самый умный шаг. А наш видавший виды шатер и несколько игровых автоматов — разве это технический арсенал?
Но Джонни — черт его подери — был образцовым пилотом, привыкшим не обсуждать приказы капитана. Он молча уселся в кресло и стал нажимать кнопки бортовой вычислительной машины. Мы не стали ему мешать и тихонько закрыли дверь рулевого отсека.
— Ма, я — последний идиот, — сказал я жене.
— Пока еще нет, но скоро станешь, — ответила она.
Я привык к такому обмену любезностями, а потому усмехнулся и посмотрел на Элен. Но доченька моя была где-то не здесь. Она опять сидела с туманным взором. Мне захотелось вломиться в рулевой отсек и как следует встряхнуть образцового пилота. Может, он проснется и наконец заметит, что наша девчонка по нему сохнет?
— Элен, дорогая, — начал я. — Этот Джонни…
Но тут что-то обожгло мне щеку. Я сразу понял, что Ма испепеляет меня взглядом, и заткнулся. Я достал колоду карт и до самой посадки коротал время за пасьянсом.
Когда это произошло, Джонни, естественно, отсалютовал и доложил:
— Посадка совершена, сэр. Согласно показаниям приборов, атмосфера планеты — один-о-шестнадцать.
— Переведите на нормальный английский язык, — попросила Элен.
— Воздух пригоден для дыхания, мисс Уэрри. Он не вполне соответствует земному, поскольку отличается повышенным содержанием азота и пониженным содержанием кислорода. Однако процентное соотношение этих газов не представляет опасности для организма.
От таких его подробностей у меня всегда уши вяли.
— Чего же мы ждем? — спросил я образцового пилота.
— Ваших приказаний, сэр.
— Какие тут могут быть приказания, Джонни? Открываем люк и вперед.
Мы открыли люк. Джонни выбрался наружу первым, прицепив к поясу пару терморевольверов. Следом вылезли мы втроем.
На неведомой планете было прохладно, но не холодно. По ландшафту она напоминала Тор: такая же пересеченная местность и такая же корка зеленоватой глины под ногами. Всю растительность составляли буроватые кусты, чем-то похожие на перекати-поле.
Я взглянул на небо. Сириус находился почти в зените. Значит, Джонни доставил нас сюда в здешний полдень.
— Кстати, Джонни, вы не прикинули, какой у этой малышки период обращения?
— Я смог выполнить лишь приблизительные расчеты, сэр. По ним, период ее обращения составляет двадцать один час и семнадцать минут.
Нечего себе «приблизительные расчеты»!
— Нас ваши расчеты вполне устраивают, — сказала Ма. — У нас целый день, чтобы вдоволь нагуляться. Чего мы теперь ждем?
— А теперь, Ма, мы ждем торжественной церемонии, — сказал я жене. — Разве мы можем оставить планету безымянной? Куда ты припрятала бутылку шампанского? Ту самую, что решила сберечь до дня моего рождения? Думаю, сейчас более подходящее событие, чтобы ее распить.
Ма рассказала мне, где искать бутылку. Я сходил за шампанским и бокалами.
— Джонни, у вас есть соображения насчет имени планеты? Вы же первым ее обнаружили.
— Нет, сэр.
— Жаль, что Тора и Фреду поторопились назвать, — сказал я. — Я имею в виду их официальные названия. Тор — это Сириус-I, а Фреда — Сириус-II, хотя на самом деле им нужно было бы дать порядковые номера II и III. Иначе эту планету придется назвать Сириус-0. Получается, что ее как бы и нет.
И тут меня осенило.
— Раз этой планеты как бы не существует, давайте назовем ее… Сириус-понарошку.
Элен улыбнулась. Наверное, Джонни тоже улыбнулся бы, если б не побоялся уронить свое звание образцового пилота.
Зато Ма нахмурилась.
— Уильям, — произнесла она таким тоном…
Знаю я этот ее тон, и что потом последует — тоже знаю. Оно бы и последовало, только…
Из-за вершины ближайшего холма высунулась чья-то голова. Ма была единственной, кто это увидел. Она вскрикнула и уцепилась за мой локоть. Естественно, наши головы сразу же повернулись в том направлении.
Голова имела сходство с головой страуса, только страус этот своими размерами должен был превосходить слона. На его громадной тощей шее торчал воротник с галстуком-бабочкой в голубую крапинку. Голову этого существа украшала ярко-желтая шляпа с длинным фиолетовым пером. «Страус» поглазел на нас минуту-другую, потом загадочно подмигнул и исчез.
Некоторое время все мы стояли молча. Затем я набрал в легкие побольше здешнего воздуха и сказал:
— Чувствую, мы повеселимся здесь всласть. Планета, отныне я нарекаю тебя Сириусом-понарошку.
Я наклонился, собираясь шмякнуть бутылку и оросить шампанским местную почву. Однако бутылка не разбилась, а лишь зарылась в глину. Я оглянулся по сторонам, ища какой-нибудь камень. Камней здесь не было.
Тогда я вытащил из кармана штопор и открыл бутылку. Мы втроем выпили по бокальчику. Джонни лишь символически пригубил; повторяю, этот парень не пил и не курил. Я слегка плеснул на зеленоватую глину и закупорил бутылку. Меня не оставляло предчувствие, что шампанское мне еще понадобится. Во всяком случае, моему горлу оно принесет больше пользы, чем здешней глине. У нас на борту хватало виски. Была даже марсианская «зеленюха», а вот шампанским мы почему-то не догадались запастись.
— Что ж, пошли, — сказал я.
Я поймал взгляд Джонни.
— Сэр, будет ли это благоразумным? — спросил он. — Мы только что видели одного из местных обитателей.
— Обитателей? — усмехнулся я. — Знаете, Джонни, кто бы там ни высовывался из-за холма, это никакой не обитатель. А если он покажется снова, я просто снесу его дурацкую голову вот этой бутылкой.
Но слова словами, а я все-таки слазал в наш «Читтерлинг»[3] и прихватил еще парочку терморевольверов. Один я прицепил к своему поясу, другой отдал Элен. Дочка умеет стрелять лучше меня. Что касается нашей Ма, то ей бесполезно давать даже распылитель. Все равно промажет.
Мы двинулись в путь и, не сговариваясь, пошли не к тому холму, из-за которого выглядывал «страус», а в противоположную сторону. Холмы выглядели совершенно одинаковыми. Миновав первый из них, мы потеряли «Читтерлинг» из виду. Но я не особо волновался. Джонни едва ли не поминутно глядел на свой компас, и я не сомневался, что парень сумеет привести нас обратно.
Так мы без приключений прошли три холма. Потом Ма сказала:
— Смотрите.
Мы посмотрели. Слева, ярдах в двадцати, рос багрово-красный куст. Оттуда доносилось жужжание. Мы немного приблизились и поняли, что жужжание исходит от целой кучи существ, которые кружили над кустом. На первый взгляд их можно было принять за птиц. Так сначала мы и подумали. Но когда мы к ним присмотрелись получше, то заметили, что эти «птички» совсем не машут крыльями. Тем не менее они летали: вверх-вниз, вправо-влево. Я попытался разглядеть их головки, но вместо голов у каждой из них было странное пятно. Круглое и движущееся.
— Это пропеллеры, — догадалась Ма. — Такие, как у наших древних самолетов.
Похоже, она была права.
Мы с Джонни переглянулись и направились к кусту. Однако «птицы»… или как бы ни назывались эти твари… моментально улетели, едва мы сделали первый шаг. Они дружно нырнули вниз и пропали из виду.
Мы пошли дальше. Все молчали. Потом мы с Элен ушли вперед; не слишком далеко, но достаточно, чтобы наш разговор не был слышен.
— Па, — начала Элен и осеклась.
— Что, девочка? — спросил я.
— Так, ничего, — грустно ответила она. — Не будем об этом.
Я знал, о чем она хотела поговорить, но здесь я был бессилен помочь своей девчонке. В самом деле, что я мог ей сказать? Наговорить утешительных слов? Или покрыть последними словами Марсианскую политехническую академию, которая делает из парней черт-те кого? Нет, Марсианская политехническая знает свое дело, и ее выпускники тоже знают свое дело. И лет так через десять некоторым из них даже удается содрать с себя этот академический скафандр и стать нормальными людьми.
Но Джонни совсем недавно окончил эту академию. Ему крупно повезло, что он сразу же попал на самостоятельную работу, став пилотом «Читтерлинга». Полетав с нами несколько лет, он поднаберется опыта и сможет стать штурманом на более крупном корабле. У нас его профессиональный рост пойдет куда быстрее, чем если бы он попал младшим офицером на большой корабль.
Вся беда в том, что Джонни был отчаянным симпатягой и даже не подозревал об этом. Парень знал лишь то, чему его учили в Марсианской политехнической, а там его плотно нашпиговали математикой, астронавигацией и научили отдавать честь едва ли не с закрытыми глазами. А вот действовать не по правилам его не научили.
— Элен, ты… — начал я и тоже замолчал.
— Ты о чем, Па?
Мне даже не понадобилось ей отвечать. Элен улыбнулась мне, я улыбнулся ей, и мы оба почувствовали, что как будто поговорили. Разумеется, это ничего не решило. Но в любом случае наш разговор ничего бы не решил. Надеюсь, вы понимаете, о чем речь?
Мы поднялись на вершину очередного холмика и застыли. Дальше начиналась… улица.
Обыкновенная улица с пластиковым покрытием, какую встретишь в любом городе на Земле: поребрик, тротуары, водосточные канавы, разметка полос движения и все такое прочее. Только эта улица начиналась на пустом месте и такой же пустой уходила за следующий холм. На всем этом отрезке не было ни домов, ни машин, ни живых существ.
Мы с Элен переглянулись, потом оба посмотрели на Ма и Джонни Лэйна, которые успели нас догнать и тоже увидели эту странную улицу.
— Джонни, по-вашему, что это? — спросил я пилота.
— Похоже на улицу, сэр.
Он поймал мой взгляд и немного покраснел. Джонни наклонился и стал внимательно разглядывать покрытие. Когда он выпрямился, глаза парня выражали неподдельное изумление.
— И чем же покрыта улица? — нетерпеливо спросил я. — Уж не карамельной ли глазурью?
— Она покрыта… пермапластом, сэр. Мы не являемся первооткрывателями планеты, поскольку материал имеет земное происхождение.
— Хм, — только и мог сказать я в ответ. — А вдруг местные жители тоже додумались до аналогичного покрытия? Использовали те же составляющие и получили материал, как две капли воды похожий на пермапласт?
— Исключено, сэр. Если вы присмотритесь, то заметите на блоках фирменное клеймо.
— А вдруг местные жители…
Поделиться книгой: