Битва за Норд-Ост

В результате террористической акции 23–26 октября в Москве погибло 129 заложников, 517 человек было госпитализировано.

День 28 октября указом президента Владимира Путина был объявлен в России днем траура по жертвам трагедии[31].

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЗАХВАТЫ ЗАЛОЖНИКОВ — УЖАС, СТРАДАНИЯ, КРОВЬ…

«Терроризм неистребим, считают психологи. Дело не только в природной агрессивности человека, но и в том, что для одних террорист — заурядный преступник, а для других — борец за свободу и счастье народа. Даже в резолюциях по терроризму, утвержденных в ООН, не дается четкого и однозначного определения термина», — пишет в одной из своих книг Михаил Болтунов, автор популярных изданий об антитеррористических подразделениях.

После окончания Второй мировой войны мир вплотную столкнулся с этим злом в начале 70-х годов. Во время проведения Олимпийских игр в Мюнхене палестинскими экстремистами в заложники были захвачены девять израильских спортсменов. В ходе неудачной спецоперации по их освобождению, проведенной немецкой полицией, все заложники погибли.

Журнал «Пари-Матч» так описывает эту трагедию:

«Немецкая полиция рассчитывает найти союзника в надвигающейся ночи. Полное затишье в олимпийской деревне. Разящая тишина. Сейчас будет разыгран последний акт драмы.

Микроавтобус «фольксваген» темно-голубого цвета останавливается перед израильским павильоном. Террористы-палестинцы феддахи Отвергают машину: она для них слишком тесна. Они не смогут в ней защищаться. Подъезжает военный кар. Палестинцы внимательно исследуют его. Затем девять заложников, со связанными за спиной руками, под дулами автоматов садятся в машину. Кар движется к условленному месту, к западу от деревни. Там заложников и террористов ожидает три вертолета с уже запущенными двигателями.

В аэропорту устроена западня. В сопровождении полицейских собак солдаты окружают взлетно-посадочную полосу. В укромных местах занимают позиции снайперы, палец на спусковом крючке.

По световому сигналу вертолетов прожекторы ПВО пронизывают ночь. ВТР зажигает фары.

Драма разыгрывалась стремительно. Два террориста, сойдя с вертолета, в качестве разведчиков направились к «Боингу». Внезапно вертолеты включают огни. Сигнал ли это? Полиция освещает взлетно-посадочную полосу прожекторами. Тут же начинается стрельба. Одна граната взрывается в вертолете. Это феддах предпочел взорвать себя и заложников, которые были ему поручены. Теперь стреляют отовсюду.

Четыре других израильтянина со связанными ногами и запястьями принимают автоматные очереди в упор, не имея возможности сделать даже защитный жест. Все кончено. Полный провал. 18 часов тревоги заканчиваются в крови, в ненависти и стыде»[32].

В тех же 70-х годах мир начал привыкать к такому понятию, как «стокгольмский синдром». Этот термин появился на свет «с легкой руки» шведского профессора Нильса Бейерута, обозначившего им драматические события, происходившие в течение шести дней в центре Стокгольма. 23 августа 1973 года уголовник Ян Эрик Уильссон захватил четырех заложников в «Кредитбанке». Он потребовал доставить из тюрьмы своего «закадыка», принести оружие, деньги и дать автомашину. Вскоре Уильссон получил к себе в компанию дружка, Кларка Улофссона, но с остальным его попросили подождать.

Между тем, первые симптомы изученного позднее «стокгольмского синдрома» проявились у заложников почти сразу. Одна из захваченных женщин стала умолять полицию не штурмовать здание банка и заявила, что полностью доверяет террористам. А дальше — больше. На следующий день Уильссон позвонил премьер-министру Улофу Пальме и пригрозил убить всех в случае невыполнения его требований. Другой звонок премьеру был уже от заложницы. Она, негодуя от нерасторопности властей в выполнении требований уголовника, даже обозвала Пальме «безголовым копушей» и «сундуком».

По мнению психологов, к этому моменту «стокгольмский синдром» уже стал моделью поведения заложников. Его определяют как «линию на полное подчинение захватчику и стремление всячески ублажить его капризный и непредсказуемый нрав, когда нет возможности освободиться собственными силами. Сначала это делают во имя спасения своей жизни в стрессовой ситуации, чтобы избежать насилия. Затем порожденное синдромом отношение к человеку, от которого зависит жизнь, полностью охватывает заложника, и он даже начинает искренне симпатизировать своему мучителю»[33].

Тем временем полиция готовила операцию по освобождению. В стене было просверлено отверстие, через которое 28 августа пустили газ. В итоге террористы сдались, никому не причинив вреда.

Когда Уильссона и Улофссона стали выводить из здания банка, бывшие заложницы едва не с кулаками набросились на полицейских, не желая расставаться с двумя «прекрасными» парнями. Женщины заявили, что все это время намного больше боялись полиции. Более того, они даже стали собирать деньги на адвокатов для своих новых «друзей». Дальнейшая история захвата знает не один пример «стокгольмского синдрома». Наиболее одиозным его проявлением принято считать «поведение американца Петти Херста (Здесь явно имеется в виду Патриция Херст, дочь американского газетного магната, которую автор заметки в «СПб. Ведомостях» почему-то записал в мужчины — В. С.), который после освобождения вступил в террористическую организацию, члены которой его захватили, и вместе с ними принимал активное участие в последующих преступных акциях»[34].

Ушли в историю 70-е годы. За это десятилетие в мире было совершено 8114 террористических актов, включая захваты заложников.

Так, вечером 27 декабря 1974 года 13 боевиков-сандинистов под командованием Эдуардо Контрераса напали на виллу миллионера Хосе-Мария Кастильо Куанты, где был устроен прием в честь американского посла Шелтона. После короткой перестрелки с охраной, в ходе которой будет убито двое охранников, хозяин виллы и ранен один из нападавших, сандинисты захватят здание и возьмут в заложники более 40 человек. Поздней ночью боевики отпустят музыкантов, обслуживающий персонал и женщин, оставив в качестве заложников высокопоставленные персоны, в частности, посла Никарагуа в США Гильермо Севилья Сакаса, министра иностранных дел Алехандро Монтьель Аргюэльо, директора банка «Америка» Филадельфио Чаморро и других. Американский посол Шелтон только случайно не оказался в числе заложников, поскольку покинул виллу за полчаса до нападения.

Полиция окружила дом и открыла по нему стрельбу, ранив одного из заложников. К месту событий подтянули солдат и бронетехнику. Переговоры с боевиками начал генерал Хосе Сомо-са. Сандинисты выдвигают требования: освобождение всех политических заключенных и их вылет вместе с боевиками в Гавану, уплата выкупа — 5 миллионов долларов в мелких купюрах, обнародование материалов Сандинистского фронта по всем каналам массовой информации Никарагуа.

К утру 31 декабря все требования боевиков были удовлетворены. Штурм виллы не состоялся из-за опасения за жизнь высокопоставленных заложников. Боевики Контрераса с группой освобожденных политических заключенных и крупной суммой денег благополучно улетели на Кубу.

Однако наступающие 80-е окажутся намного более жестокими. Только за первые пять лет, с 1980-го по 1985 годы, количество террактов удваивается. И далее их число стремительно нарастает: в 1986-м — 774, в 1987-м — 832, в 1988-м — 856…

В апреле 1980 года пройдут две крупные операции по освобождению захваченных людей.

Первая операция «Орлиный коготь», закончится полным провалом. Из-за нелепого стечения обстоятельств специальное подразделение «Дельта» под руководством полковника Чарльза Бэквита не выполнит поставленной задачи по освобождению 54 сотрудников американского посольства, ставших заложниками в Тегеране. При этом «Дельта» потеряет восемь своих бойцов и несколько единиц авиатехники.

Полковник Бэквит увидит финал операции так:

«<… > Летим домой. Была подана команда проверить снаряжение и покинуть вертолеты. Я шел от одного самолета к другому, подсчитывая число людей, которые поднимались на борт каждого из них.

Я быстро направился к головному самолету. Было 2.40. Некоторые пилоты запустили двигатели своих самолетов, чтобы их прогреть. Кружились пыльные вихри, приближая видимость к нулю.

Между порывами ветра я вдруг увидел, как один из вертолетов, слегка дернувшись вверх, завалился налево. Затем раздался взрыв. Голубой огненный шар взметнулся в ночное небо. Это взорвались топливные емкости одного из самолетов.

Оказалось, что один из вертолетов, выруливший на заправку, столкнулся с крайним ЕС-130, в который только что начала загружаться группа “Голубая ”.

Но, к счастью, вскоре доложили, что личному составу группы удалось в последний момент спастись.

Сквозь пламя я видел, как вертолет врезался в грузовую часть самолета-заправщика. Тот пылал. <… >

Было почти 3 часа утра. Пробыв на земле 4 часа 46 минут, “Дельта ” покинула пункт “Пустыня-Г’.

С первыми лучами солнца мы летели над Оманским заливом. Операция закончилась полным провалом. После колоссальных затрат времени и нервов, труда и пота все оказалось напрасным. Мы потеряли восемь замечательных парней.

Наша страна оказалась в сложном положении»[35].

Зато другая операция, «Нимврод», завершится успешно. Считанные секунды понадобятся британским коммандос из 22-го полка САС, чтобы ворваться в иранское посольство в Лондоне, занятое членами «Революционно-демократического фронта освобождения Арабистана». Пятеро из шести террористов будут уничтожены. Потери среди заложников минимальны — один человек. «Этот штурм вселяет в англичан гордость за свою нацию», — заявит премьер-министр Маргарет Тэтчер.

Все эти события — и террористические акты и противодействие им — говорили об одном: мир вступает в эпоху жесточайшего разгула террора и борьбы с ним.

Советский Союз также не оставался в стороне от подобных событий. Террор заглянул и сюда, за «железный занавес».

С конца 70-х годов в стране также участились случаи захвата пассажирских лайнеров. В 1978 году было зафиксировано шесть попыток угона самолетов. На следующий год — три попытки. Во всех случаях террористы были обезврежены. Так, некий Афонин потребовал от экипажа самолета изменить курс на Швецию. Получив отказ, открыл стрельбу по двери пилотской кабины, выпустив в нее одиннадцать пуль. После приземления в Пярну преступника задержали.

Но в новом десятилетии на территории СССР террористические проявления, связанные с захватом заложников, пошли по нарастающей.

Процитируем документ из Особой папки КГБ:

«17 декабря 1981 года в 13.30 в г. Сарапул Удмуртской АССР военнослужащие в/ч 13977 рядовые Мельников А. Г. 1962 г. рождения и Колпакбаев А. X. 1960 г. рождения, оба члены ВЛКСМ, покинули пост и, вооруженные двумя автоматами Калашникова со 120 патронами, в средней школе № 12 захватили в качестве заложников 25 учеников 10 класса, выдвинув требование выдать заграничные паспорта и визы на выезд и отправить самолетом в США или любую другую капиталистическую страну, угрожая в противном случае расстрелять заложников.

В город Сарапул были направлены сотрудники спецподразделения 7-го управления для пресечения этой преступной акции. Руководство операцией было возложено на заместителя Председателя КГБ СССР генерал-полковника Чебрикова В. М.»[36].

В процессе длительного психологического противостояния между бандитами и сотрудниками спецподразделения, победу одержали последние. Преступники сдались без единого выстрела, все заложники были освобождены.

В ноябре 1983 года группой вооруженных террористов был захвачен самолет Ту-134А, следовавший по маршруту Тбилиси — Батуми — Киев — Ленинград с 57 пассажирами и 7 членами экипажа на борту. Командир воздушного корабля не подчинился требованию захватчиков изменить курс на Турцию и произвел посадку в Тбилиси. Террористы объявили, что захватили пассажиров в качестве заложников и вновь выдвинули свои требования — лететь в Турцию. К этому моменту они убили и ранили несколько пассажиров и членов экипажа.

Операция по освобождению людей проходила стремительно. Четырех бандитов захватили живьем, один покончил с собой, еще один был убит в перестрелке. Вскоре состоялся суд, который приговорил оставшихся негодяев к высшей мере наказания — расстрелу. Когда был оглашен справедливый приговор, террорист Кобахидзе схватился за голову и заскулил. Во времена президента Звиада Гамсахурдия нашлись такие, кто пытался сделать из этих террористов героических борцов за свободу и счастье грузинского народа. Правда, тогда у них из этой затеи ничего не получилось. Однако нельзя исключить, что реабилитация подонков не за горами. Судя по недавним событиям вокруг Панкисского ущелья, где свили гнездо международные террористы, можно сделать вывод, что в Грузии к подобной публике самое нежное отношение. Впрочем, поживем — увидим.

А захваты заложников в стране продолжались, причем действия преступников становились все более дерзкими и жестокими. Так, например, в марте 1988 года семья Овечкиных захватила самолет Ту-154 с сотней пассажиров на борту. А в декабре того же года банда рецидивиста Якшиянца взяла в заложники 30 учеников младшего класса. Но об этих захватах пресса писала много, поэтому повторяться не имеет смысла. Следует только напомнить, что в первом случае операция по освобождению заложи и ков проводилась крайне непрофессионально. В итоге сгорел самолет, среди заложников были жертвы — 9 убитых, а 19 пассажиров получили ранения. Тогда как другая операция прошла успешно. Никто из детей не пострадал. Израиль, куда улетела банда Якшиянца, выдал всех преступников.

Весной 1989 года в Саратове произошел очередной захват заложников. Этот случай довольно малоизвестен, поэтому остановимся на нем подробнее. И, кроме того, он показателен втом плане, что неплохо иллюстрирует последствия непродуманных действий представителей силовых структур в отношении террористов, а также тот результат, когда задело берутся настоящие профессионалы.

Вновь обратимся к документу из Особой папки КГБ:

«10 мая 1989 года в 16.45 группа подследственных изолятора № 1 УИТУ УВД Саратовского облисполкома: Рыжков В. Ю., 1969 г. рождения, арестованный за разбой, Семенютин Г. Л., 1972 г. рождения, Левахин Д. И., 1962 г. рождения, осужденные за разбой и другие преступления, Збандут Г. И., 1956 г. рождения, осужденный за умышленное убийство, угрожая самодельным холодным оружием, во время прогулки во внутреннем дворе изолятора, захватили в качестве заложниц двух сотрудниц изолятора.

Завладев ключами от 3-го этажа корпуса, преступники открыли одну из камер и дополнительно взяли в качестве заложников двух несовершеннолетних подследственных: Федорова А. В., 1972 г. рождения и Бекетова Ю. М., 1972 г. рождения.

Забаррикадировавшись на этаже, преступники требовали встречи с руководством УИТУ, представителями прокуратуры и УВД. В разговоре с прибывшими руководителями преступники выдвинули требование предоставить им 4 пистолета, 10 тысяч рублей, транспорт и возможность выезда за пределы области. В случае невыполнения требований преступники угрожали расправой над заложниками»[37].

Дальнейшие события развивались следующим образом. Руководство УВД пыталось вести переговоры, но контакта не получалось. Уголовники грозили убийством заложников, матерились, орали, рвали на себе рубахи. Представители правоохранительных органов растерялись, не зная, что предпринять в такой ситуации. А бандиты вели себя все наглее и агрессивнее. В конце концов милиционеры решили не рисковать. «Да что там, товарищи, долго рассусоливать. Выполним требования этой сволочи, а по дороге где-нибудь прищучим!» — выразил общее мнение самый большой милицейский чин.

Бандитам предоставили микроавтобус «Раф» с полным баком бензина, пистолет Макарова и 24 патрона к нему. За это была освобождена одна из сотрудниц изолятора и подросток.

Из ворот спецучреждения выехал микроавтобус, где находилось четыре вооруженных преступника и два заложника. В течение пяти часов бандиты разъезжали по ночному Саратову, создавая на дорогах аварийные ситуации и паля из пистолета. Они выкинули из машины избитую сотрудницу изолятора и захватили нового заложника — 19-летнюю продавщицу магазина.

А затем ситуация полностью вышла из-под контроля. Бандиты обнаружили милицейское преследование и выдвинули ультиматум: прекратить слежку, в противном случае угрожая расправиться с заложниками. И преследование было прекращено, преступники скрылись в неизвестном направлении.

Только к вечеру И мая удалось выйти на след бандитов. Они находились в жилом доме на улице Жуковского, где в одной из квартир взяли в заложники еще трех человек — двух взрослых и двухлетнего ребенка. Изменились и требования бандитов. Теперь они нагло требовали самолет для вылета за границу, водку, наркотики, крупную сумму денег.

Сложно сказать, по какому бы сценарию развивались дальнейшие события на улице Жуковского. Вероятнее всего, по бандитскому… Однако на горе этих «сценаристов» в Саратове уже находилось спецподразделение в составе 18 человек, оперативно переброшенное из Москвы.

О том, как действовал и профессионалы, рассказывает Михаил Болтунов:

«Стало ясно, выход один — штурм квартиры. “Альфа” подготовилась к штурму. Карпухин и Голо-ватов провели рекогносцировку: прошли квартиру этажом ниже той, что была захвачена преступниками, составили ее схему. Снайперы постоянно наблюдали с помощью приборов ночного видения за поведением преступников и их передвижениями. Вся информация передавалась в штаб.

А информация тревожная — действия террористов становились непредсказуемыми.

В 3.10 группа захвата заняла исходные позиции. В 3.25 начальник группы “А” отдал команду на штурм. Здесь следует подчеркнуть — магазины автоматов сотрудников “Альфы ” были снаряжены холостыми патронами. Бойцы с помощью специального альпийского снаряжения спустились с крыши и буквально влетели в окна захваченной квартиры, забросав преступников имитационными гранатами. Бандиты никак не ожидали штурмующих из окон. Они ясно видели, что лестниц под окнами нет, никто к штурму не готовится. В те же секунды дверь вышибла тараном вторая группа и ворвалась в квартиру.

Преступник, вооруженный пистолетом, успел сделать два выстрела. Пули пришлись в бронежилет. Пользуясь фактором внезапности, группа захвата через несколько секунд обезвредила бандитов.

В последних строчках отчета о действиях группы в Саратове начальник “Альфы” напишет одну фразу, которая не нуждается в комментариях, ибо она коротко и емко характеризует высокий профессионализм спецподразделения антитеррора: “Пострадавших при проведении захвата не было ”»[38].

Так завершилась драма с заложниками в Саратове. К сожалению, она не стала последней…

Настоящая «эпидемия» на захваты людей бандитами разразилась в нашей стране в 90-е годы. Причем на смену, скажем так, вчерашним террористам-любителям, наподобие семейки Овечкиных, пришли террористы-профессионалы. Причин здесь немало: развал могучей державы, межнациональные конфликты на постсоветском пространстве и т. д. Однако основной причиной, безусловно, стал приход к власти в Чечне Джохара Дудаева и все последующие события в этой республике, вплоть до настоящего времени.

Нет необходимости подробно останавливаться на периоде правления амбициозного генерала-русофоба и ходе военных действий на двух чеченских войнах. Об этом написано достаточно много. Стоит просто сказать, что с середины 90-х годов террорист, как индивидуум, перестал быть многоликим. От нервного юноши с горящим взглядом до угрюмого уголовника с фиксами и в наколках. Отныне преступник обрел свой конкретный образ — чеченского боевика, готового на любое гнусное преступление, зацикленного на ненависти к России.

Впрочем, судите сами. Вот перечень захватов заложников, совершенных чеченскими террористами на протяжении последних лет:

26 мая 1994 года в районе селения Кинжал Ставропольского края несколько вооруженных чеченцев захватили рейсовый автобус «Владикавказ-Ставрополь» со школьниками и учителями. Заложниками стало около 30 человек. Террористы потребовали вертолет и 10 млн долларов. После переговоров с представителями правоохранительных органов бандиты отпустили всех детей и некоторых учителей. 27 мая на территории Чечни террористы были обезврежены.

28 июня 1994 года двое чеченцев и кумык захватили рейсовый автобус «Ставрополь-Моздок», в котором находилось около 40 пассажиров. Террористы потребовали самолет, оружие и 5,8 млн долларов. 29 июня в районе чеченского села Брагуны бандиты были задержаны.

28 июля 1994 года четверо чеченцев захватили рейсовый автобус «Пятигорск-Советский». В заложниках оказалось 40 человек. Террористы потребовали 15 млн долларов. 29 июля в аэропорту «Минеральные воды» в ходе операции по освобождению заложников спецотряда «Вега» и СОБРа МВД погибли четыре человека. Все террористы были обезврежены.

14 июня 1995 года отряд вооруженных бандитов во главе с Шамилем Басаевым захватил в городе Буденновске Ставропольского края больницу. В руках чеченских террористов оказалось 1100 заложников. Операция по их освобождению продолжалась несколько дней. Общее число погибших в Буденновске мирных жителей и военнослужащих составило 128 человек. И только благодаря нерешительности и ложному представлению о гуманизме тогдашнего правительства России бандитам была предоставлена возможность невредимыми покинуть место страшного преступления.

9 января 1996 года чеченские террористы во главе с Салманом Радуевым ворвались в город Кизляр, где захватили здание родильного дома и городскую больницу. В заложниках оказалось свыше сотни мирных жителей. При этом погибло 9 военнослужащих и несколько десятков гражданских лиц. 10 января террористы, прикрываясь 160 заложниками, покинули Кизляр и двинулись в сторону Чечни. По пути они были блокированы в селе Первомайском. В ходе боевой операции было освобождено 82 заложника. Погибли 13 заложников и 26 военнослужащих, 128 получили ранения, 150 бандитов были уничтожены, 30 взяты в плен. Оставшиеся террористы вместе с Радуевым, захватив с собой 64 заложника, прорвались в Чечню.

16 января 1996 года группа чеченских террористов во главе с турецким гражданином Мухам медом Токчаном захватила в порту Трабзон греческое судно «Аврасия» с 226 пассажирами на борту. Террористы требовали освобождения 200 задержанных в Дагестане чеченцев, угрожая взорвать теплоход. 19 января бандиты сдались властям, из заложников никто не пострадал.

16 сентября 1996 года в Махачкале чеченец захватил автобус с заложниками. Он потребовал вертолет и 100 тыс. долларов. В обмен на 60 млн рублей были освобождены 27 заложников. Преступнику удалось скрыться на территории Чечни.

15 марта 2001 года чеченские террористы Супьян Арсаев, Ирисхан Арсаев и Магомед Резаев захватили в воздухе российский самолет Ту-154, выполнявший рейс Стамбул-Москва. На борту лайнера находилось 162 пассажира и 12 членов экипажа. Террористы потребовали изменить курс на Афганистан, в противном случае угрожая взорвать самолет. Ту-154 произвел посадку в Саудовской Аравии в аэропорту города Медина. Саудовский спецназ по согласованию с российским руководством штурмом взял самолет и — освободил заложников. В ходе операции три человека погибли, в том числе стюардесса Юлия Фомина.

23 апреля 2001 года в Стамбуле группа чеченских террористов во главе с Мухаммедом Токчаном захватила в заложники 60 постояльцев отеля «Суисотель Босфорус». Вскоре террористы сдались властям, заявив, что своей акцией хотели добиться прекращения антитеррористической операции в Чечне.

31 июля 2001 года в Ставропольском крае вооруженный чеченец захватил рейсовый автобус, следовавший по маршруту Невинномысск — Ставрополь, в котором находилось 35 человек. Террорист выдвинул требования: освободить пятерых преступников, осужденных за теракт в июле 1994 года в аэропорту «Минеральные Воды». В тот же день группа антитеррора «Альфа» штурмом захватили автобус. Негодяй Саид-Султан Идиев был уничтожен «ворошиловским» выстрелом.

4 мая 2002 года в Стамбуле чеченец турецкого происхождения Мустафа Йылдырым захватил в заложники 15 постояльцев отеля «Мармара». Через полтора часа он сдался властям, заявив, что своей акцией хотел привлечь внимание мировой общественности к положению в Чечне, где российскими войсками нарушаются права и свободы местного населения.

23 октября 2002 года в Москве группа чеченских террористов в составе 50 человек во главе с Мовсаром Бараевым захватила здание Дворца культуры Государственного подшипникового завода, где шло представление мюзикла «Норд-Ост». Террористы выдвинули требования: прекращение антитеррористической операции в Чечне и вывод с ее территории федеральных войск. В противном случае они угрожали взорвать здание. Через час после захвата террористы без всяких условий отпустили несколько десятков заложников. В ходе переговоров, которые вели депутаты Государственной думы и представители оперативного штаба, удалось освободить еще несколько десятков человек. Некоторые заложники сумели самостоятельно выбраться из захваченного здания Дворца культуры. 26 октября стало известно о расстреле террористами двух заложников. В тот же день подразделения Центра специального назначения ФСБ «Альфа» и «Вымпел» пошли на штурм ДК. В ходе операции было освобождено 750 человек, 129 заложников погибло. Все террористы, включая Бараева, уничтожены.

Таков чеченский «послужной» список массовых захватов людей. Впечатляет, согласитесь. И заставляет задаться вопросом, так что же это за люди?! И всегда ли чеченцы и их соседи находились в жестком противостоянии?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ВСЕГДА!

История непосредственных контактов России и горцев Северного Кавказа начинается с 1722 года. Во время Персидского похода Петра I русская кавалерия двигалась из Астрахани в Дербент через Дагестан (пехота была отправлена морем). На пути авангард кавалерии был атакован жителями «деревни Андреева» (совр. Эндирей, на западе Дагестана). Дождавшись подхода основных сил, командир отряда бригадир Ветераний наголову разгромил нападавших, а деревню Андреева, «состоявшую тогда из 2000 дворов, совершенно разорил»[39].

Хотя селение Эндирей находится в Дагестане, оно было прочно связано с Чечней. Его князья, наряду с владетелями других дагестанских селений, часто становились правителями отдельных чеченских обществ. Вместе с кумыкским населением в селении жили чеченцы. «Деревня Андреева» нередко упоминается в документах как крупный торговый центр, куда горцы, и в первую очередь чеченцы, привозили свои продукты, а также невольников.

Во время Персидского похода Петр I основал на р. Сулаке крепость Св. Креста. В июне 1732 года комендант крепости генерал-лейтенант Г.Дуглас возглавил довольно значительную военную экспедицию против селения Чечень. В донесении Дугласа в Военную коллегию от 20 июля того же года излагаются полученные в крепости Св. Креста известия о появлении вооруженных чеченцев у «деревни, именуемой Чечня» (по разным сведениям, от 10 до 14 тыс. человек), о действиях русских войск, высланных для предотвращения нападений на горцев, состоящих в российском подданстве, на городки гребенских казаков и крепость Св. Креста.

В дальнейшем подобные экспедиции против чеченцев предпринимались неоднократно. Значительная экспедиция на правый берег Терека была предпринята в 1758 году. Однако документы, освещающие этот поход, до сих пор не обнаружены. Правда, в архиве сохранилась «Выписка из двух рапортов Кизлярского коменданта генерал-майора Фрауендорфа и из двух доношений астраханского губернатора генерал-майора Жылина от разных чисел июня сего 1757 года», в которой излагаются розыски (следственные действия) по нескольким делам: о похищении партией чеченцев сына отставного казака А.Жамидова и о нескольких отгонах казачьих табунов. В «Выписке» также приводится рапорт кизлярского коменданта: «А владельцы чеченские по непослушанию тех злодеев бессилием отговариваются, и о наказании их просят; того ради по мнению его, Фрауендорфа, им, чеченцам, всемерно надлежит учинить наказание»[40]. Далее речь идет о необходимых военных приготовлениях. 23 октября 1757 года Военная коллегия предписала кизлярскому коменданту чеченцев «наказать и привесть к должному повиновению»[41].

Из данного документа видны взаимоотношения местного (кумыкского и чеченского) и русского(казачьего) населения. Казаки владеют на правой стороне Терека садами, пашнями, сенокосами и другими угодьями, расположенными иногда вдали от Терека. С местным населением, живущим по правобережью Терека, казаки легко уживались, находя общий язык.

Другое дело — живущие за Сунжей, «в дальних чечнях», «воровские люди». С ними велась каждодневная, но не слишком успешная борьба (термины «чеченец» и «чечня» (именно так, с маленькой буквы) обозначают просто отдаленные горные местности и их обитателей). Партии разбойников, «хищников», появляющиеся время от времени на левом берегу Терека, приходят «из Чечней».

Три военные экспедиции против чеченцев были предприняты в 1770 году по причинам того, что «их беспокойный народ не оставлял чрез воровские набеги хищения скота, а по удаче и увоза людей»[42]. Поводом первой из них послужило нападение партии чеченцев, руководимой Али-Султаном Казбулатовым, на отставного подполковника Аввакума Шергилова, который от полученных ран вскоре умер. Ал и-Султан после этого бежал и «сделал себе убежище в крепких местах». Кизлярский комендант генерал-поручик Де Медем «решился нанести тому владельцу и участникам его чеченцам наказание. На сей конец взял он три эскадрона гусар, несколько гребенских и семейных казаков и несколько пушек <…> и в феврале 1770 г. отправился в предположенный поиск». Али-Султана вынудили возвратиться на Сунжу, «в то место, из которого он отлучился, как бунтовать замыслил»[43].

О двух других экспедициях, предпринятых Де Ме-демом в июне того же 1770 года «в больших силах», известно лишь то, что их результатом были данные «изменниками» присяги.

В 1782 году в связи с участившимися набегами чеченцев русское командование начало военные приготовления, но до вооруженного столкновения дело не дошло, поскольку две группы «чеченских и кумыцких владельцев и узденей» снова присягнули на верность Российскому престолу.

Однако уже в марте 1783 года состоялся поход русских войск на аулы Большие и Малые Атаги, которые были сожжены. В скором времени их старшины, а также старшины аулов Гехи и Алды принесли присягу на верность. В результате еще одной военной экспедиции осенью того же года старшины не менее чем шести чеченских аулов присягнули Российскому престолу[44].

По рапортам командующего войсками Кавказской линии генерал-поручика П.С.Потемкина можно увидеть причину ожесточенной борьбы с чеченцами: к обыкновенным «шалостям» и «дерзостям», то есть грабежам, похищению и убийствам людей, прибавилось их упорное стремление изгнать князей и владельцев, которые ктомужебыли чужаками.

Таким образом, в XVIII веке, как отмечает современный историк Андрей Бирюков, наблюдалось постепенное обострение российско-чеченских отношений. Сейчас трудно определить, которая из двух сторон был£ более виновна в ухудшении отношений, тем более, что мы имеем дело не с однократным актом, а со спорами, взаимными претензиями, конфликтами, счет которым копился несколько десятилетий. Однако уже то, что мы знаем, позволяет скептически отнестись к той прочно укоренившейся в нашей историографии схеме, согласно которой до присоединения Грузии к России (1783 г.) и появления в Чечне «пророка» Шейх Мансура (1785 г.) русские и чеченцы мирно соседствовали, столкновения носили случайный характер, и лишь ввиду необходимости иметь надежные коммуникации через Кавказский хребет, а также в связи с развитием агрессивных, религиозно-фанатических настроений под влиянием агитации Шейх-Мансурарусские вынуждены были начать наступательные действия против горцев. В действительности активизация военных действий в Чечне и в сопредельных областях началась за несколько лет до появления Шейх Мансура и вне всякой связи с событиями в Грузии[45].

В 1785 году началось восстание Шейх-Мансура, охватившее большую часть Северного Кавказа. Уроженец чеченского селения Алды, Шейх-Мансур (настоящее имя Ушурма или Ушурме) был беден, и жил тем, что пас чужой скот. Родители его приняли ислам уже в зрелом возрасте. Переживания прозелита, живущего среди наполовину языческого населения, сочетались в его душе с яростной злобой при виде быстрого усиления в Чечне «неверных» русских. Под влиянием религиозных видений вследствие непомерного курения гашиша, он провозгласил себя «Шейх-Мансуром» — непобедимым пророком, и заявил, что достаточно ему встать во главе даже самого немногочисленного войска, и оно победит всех неверных — своих язычников или же русских. Подобная агитация серьезно обеспокоила русскую администрацию, и в июле 1785 года было решено внезапным набегом захватить селение Алды и постараться пленить Шейх-Мансура. Однако проведена была эта операция плохо: командир отряда полковник Пиери, вопреки данным ему инструкциям, двинулся к Алды со всеми силами, не оставив никого в резерве, не прикрыв переправы через Сунжу и не соблюдая осторожности. Предприятие потерпело сокрушительную неудачу. На обратном пути отряд подвергся нападению чеченцев и потерял 584 человека, погибли полковник Пиери и еще 7 офицеров. Победа придала Шейх-Мансуру вес в глазах чеченцев; предания о ней передавались в Чечне, с неизбежными приукрашениями, много десятилетий спустя[46].

Ободренный успехом, Шейх-Мансур 15 июля подступил к Кизляру, но был отбит. Попытка овладеть небольшой крепостью Григориополисом, совершенная 29 июля, также окончилась неудачей. 19–20 августа чеченцы вновь попытались овладеть Кизляром, однако сильным артиллерийским огнем и действиями кизлярского гарнизона были отражены.

Военные неудачи и большие людские потери поколебали авторитет Шейх-Мансура. Народ убедился, что заверения «пророка», будто русские пушки и ружья не способны причинить вреда правоверным мусульманам — всего лишь обман. Число сторонников шейха стало быстро уменьшаться. Он перенес свою деятельность в Кабарду, искал покровительства дагестанских владетелей. Наконец ему пришлось бежать из Чечни, и Шейх-Мансур осел в турецкой крепости Анапе, где и был взят в плен русскими войсками в 1791 году.

После прекращения восстания Шейх-Мансура в горах Северного Кавказа около десяти лет царило спокойствие. Источники не сообщают даже о мелких походах или стычках с чеченцами. Но уже в самом конце XVIII — начале XIX веков сообщения о взаимных набегах, а затем и о более крупных военных экспедициях служат свидетельством того, что затишье объяснялось временными причинами. В 1799 году в наказание за набеги отряд казаков во главе с майором Гребенского казачьего войска Зачотовым отогнал скот, принадлежавший жителям селения Горячевского, а также «поймал… двух человек чеченцев с бывшими при них лошадьми». Летом 1803 года отряд регулярных войск захватил большое количество чеченского скота в отместку за пленение чеченцами майора И. П. Дельпоццо. В ходе этого похода русские войска стали применять чеченскую тактику: отряд в 1200 человек, переправившись ночью через Терек, укрылся в неприступных местах. Выследив чеченские стада, часть отряда напала на чеченские селения, другая же отбила скот и быстро погнала его к Тереку, не давая горцам времени собраться со значительными силами.

Скот, а затем и весь отряд в тот же день переправились на левый берег.

1807 год был ознаменован крупными военными столкновениями. Против чеченцев действовало три отряда регулярных войск и казаков. В результате командующий Кавказским корпусом генерал И. В. Гудович пришел к заключению, что «чеченцы совершенно покорены силою оружия и приведены к присяге на вечную верность подданства Е. И. В.»[47]. Правда «вечная верность» сохранялась в душах чеченцев всего лишь три года. Уже летом 1810 года большой отряд чеченцев попытался овладеть Владикавказской крепостью, но был отбит и преследуем русскими войсками при активной помощи ингушей. В 1810–1811 годах набеги чеченцев, угоны скота и захваты людей, а также ответные меры с российской стороны следовали почти непрерывной чередой. Поэтому полной неожиданностью для местного военного начальства стало выражение высочайшего неудовольствия в ответ на очередной рапорт командующего войсками Кавказской линии генерал-лейтенанта Н. Ф. Ртищева о боевых действиях отряда полковника Эристова. В особом рескрипте Александр I потребовал водворять спокойствие на Кавказской линии «с помощью ласкового снисхождения и дружелюбия», став, тем самым, прообразом нынешних российских «правозащитников», а также героя Хасавюрта покойного генерала Лебедя. Прекращению враждебных отношений должно было способствовать и «учреждение с горькими народами, граничащими с Линиею Кавказскою, меновых торгов» — затея, о результатах которой судить трудно по неизученности вопроса.

На некоторое время в отношениях с чеченцами наступило затишье, но с появлением на Кавказе нового наместника А. П. Ермолова начинается эпоха непрерывных военных действий, которые велись, конечно, не только против чеченцев, но и против их соседей. При этом вооруженная борьба становилась все более ожесточенной. Жестокие методы ведения войны с горцами начиная с ермоловских времен признаются необходимыми не только в официальных документах, но и в общественном сознании.