Система. Забвение. Конец начала 2. Книга вторая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон»

Найдя в себе некоторые силы, я развернулся и посмотрел на того, кто сидел невдалеке на груде битого камня.

— И не смотрите на меня таким врагом. Я единственный, кто еще в состоянии вам помочь.

— Шли бы вы со своей помощью… уже сами знаете куда!

Гид на сей раз выглядел как деревенский парень: хлопчатая рубаха, штаны, сапоги и соломенная шляпа, хорошо защищающая от солнца. Хотя какое солнце в такой пещере, было непонятно.

«Лапти бы еще нацепил!»

— И лапти наденем, если понадобится.

— Что, хорошо научился в моей черепушке копаться?

— А тут и учиться нечему.

Мы долго смотрели друг другу в глаза, но Гид заговорил первым:

— А теперь серьезно, Иван Игнатьевич. В том гробу, из которого вылезла эта кукла, лежат неплохие доспехи и оружие. Советую их взять сразу же, а не возвращаться потом, как вы планировали. Весть о вашем побоище разлетится далеко за пределы этого места, и сюда потянутся мародеры. Так что другого шанса заполучить такое может и не представиться. Теперь что касается Талия. Мне кажется, что он вон там — указал он на одиноко стоящий крест, почти у самого выхода из пещеры — Его еще не успели тронуть. Он обезвожен и голоден. В остальном жив и здоров. Помоги ему, и он поможет тебе… Я так думаю.

— Откуда ты все это знаешь?

— Скажем так… догадался. А теперь спи! Тебе нужен отдых, иначе не выберешься!

Он поднял руку, и меня швырнуло в сторону. Мир вспыхнул искрами и померк, провалившись в пустоту.

Глава 2

Часть 4

Испытание духа и воли

Очнулся я от сильно бившего меня озноба. Оказалось, это не озноб. Просто слишком долго лежал на одном боку в неудобном положении, и тело омертвело, покрывшись колючими пронизывающими иголками. «Значит, прошло довольно много времени, иначе подобное не случилось бы». Понять, какое сейчас время, было невозможно: я все так же находился в пещере, вокруг слабо дрожал свет факелов, а меня окружали распятые люди и гробы. Рядом лежало тело вампира. Кровь перестала хлестать из ран, и теперь это порождение сумрака напоминало смазливую девчонку неизвестно как попавшую в это место и поплатившуюся за свое безрассудство.

Я попытался встать. Нога сильно болела, а плечо, пробитое вампиром, плохо чувствовалось и продолжало пульсировать иглами. После продолжительного усилия я все-таки встал и, хромая, поплелся к центральному гробу. Заглянув внутрь, я обнаружил, как и говорил Гид, кое-какие кожаные доспехи, разрисованную круговыми орнаментами коричневую рубаху, под стать им поножи и наручи. Теперь оставалось сложить это добро в какую-нибудь суму. Она нашлась висящей на одном из крестов с распятым седовласым мужичком. Подковыляв туда, я аккуратно снял ее с перекладины и перекинул через плечо.

— Извини, брат, тебе она больше не понадобится, а вот мне сослужит хорошую службу.

Сложив пожитки в мешок, я стал напрягать память, вспоминая то место, где находился Талий, про которого рассказывал Гид. Двинувшись в предположительно правильном направлении, я остановился около самого последнего креста с распятым человеком и, взявшись за его ногу, слабо потряс.

— Талий, это ты? Тебя зовут Талием?

— Ы-ы-ы… — замычал мужчина, пытаясь открыть глаза.

— Ты не мычи, скажи лучше, ты Талий?

— Пить… — еле слышно прошептал тот.

— Все будет, все! Ответь только на мой вопрос!

Ответа долго не было. Я уже подумал, что он отключился, но человек шевельнулся и слабым хриплым голосом произнес:

— Да. Мой отец Витолий… Я его сын…

Облегченно выдохнув, я как можно аккуратней снял человека и бережно положил его на каменный пол.

«Стоп! Гид же еще говорил про оружие! Вот же, блин, засада!» Пришлось тащиться обратно, перерывать весь гроб и только у самого днища найти искомое. Там лежал хороший полуторный меч с ножнами, с выгравированными символами-рунами и затейливым клеймом изготовившего его мастера. Закинув его в мешок (потом изучим и рассмотрим), я вернулся к Талию. Оглядевшись и обдумав ситуацию, я не придумал ничего другого, как просто взять его под руки и таким образом тащить к выходу. Миновав двух убитых мною охранников на подъеме из пещерного зала, я понял, что это будет тяжелое испытание.

Добравшись до крохотного пролета на темной винтовой лестнице, я потерял счет времени. Силы покидали меня, и приходилось надеяться на чудо. Спасло меня лишь то, что тело Талия ввиду его чрезвычайного истощения практически ничего не весило. Не знаю, как бы я смог тащить недавно пойманного человека.

Время, казалось, остановилось и превратилось в размытое пятно, растянувшись как змея в прыжке. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего и я с опаской ожидал того момента, когда силы покинут меня и мы оба покатимся по ступеням вниз. Появился непонятный давящий звон в ушах. С каждой секундой удары сердца становились все отчетливее и громче. Кровь пришла к голове, повысив давление, и стало трудно дышать…

Наш подъем казался вечностью. Я чувствовал, что еще немного, и моя ноша окажется неподъемной. Второе дыхание, как это часто бывает, не открывалось, и подступившее бессилие чувствовалось с каждой пройденной ступенью.

Выход появился передо мной как раз в то мгновение, когда ноги подкашивались от усталости, руки опускались, и все говорило о том, что еще секунда, и я провалюсь в беспамятство.

Бережно опустив тело Талия невдалеке от двух трупов-охранников неудавшейся оргии, я сам упал на колени и, завалившись на бок, посмотрел в ночное звездное небо, так часто манившее меня в детские годы. Глаза закрывались сами собой. Я пробовал как можно дольше продлить свое бодрствование, но понимал, что только отсрочиваю свои секунды погружения в бездну. Не в силах больше справиться с этим потоком, я прикрыл глаза, казалось, всего на мгновение, на долю секунды, но стоило этому произойти, как все погрузилось во мрак, и тьма обступила меня со всех сторон…

Глаза открылись сами собой, но все остальное тело лежало неподвижно, не поддаваясь на мысленные приказы. Поворот зрачками вправо вызвал боль, но она вскоре утихла. Опустошенность прошла. Появились новые силы… Поворот зрачками влево вызвал новый приступ боли, но на это мозг уже не реагировал. Он оценивал и осматривал ту местность, где находилось тело. А окружающее пространство изменилось, причем кардинальным, непонятным для меня образом… Взгляд упал на выложенные ровными рядами доски, ровно по центру которых шла поперечина, скорее всего, их поддерживающая. Слева исходило тепло, причем ощутимое без зрительного внимания. Справа же наоборот порадовало прохладой. Лежал я на чем-то мягком, но на чем точно сказать не мог — просто-напросто не видел этого, а тело пока не слушалось. И тут я заметил… ширму, а за ней… шкаф — тот самый, рядом с которым стоял и одевался…

— Очнулся, мой мальчик? Хвала верхнему миру! Я уже думал, что никогда больше не сяду за лавку и не поговорю с тобой по душам.

Витолий подошел ко мне бесшумно, отчего я вздрогнул, когда он заговорил.

— Я здесь? Как?

— В ту ночь я плохо спал — ночные кошмары. Они никогда меня не посещали, но в тот раз никак не давали спокойно уснуть. Я встал и вышел на улицу. Была глубокая ночь, но такая ясная от обилия звезд и полной луны, что пришлось невольно залюбоваться подобным явлением. Оно происходит не часто и всегда вызывает чувство тревоги и опасности. Выйдя за пределы своей земли, на дорогу, я осмотрелся, полагая, что где-то что-то происходит. И тут я заметил это… существо… пса подземных жителей! Он стоял далеко впереди и сверкал во тьме глазами, но не хотел нападать, как это иногда происходило. Удивившись этому, я стал приближаться к нему. Сам не знаю, почему это делаю, но понимая, что обязательно должен это сделать. И… о чудо!.. он звал меня… Как я это понял? Просто почувствовал. Такое бывает, особенно тогда, когда ждешь, веришь и надеешься. Он направлял меня именно в ту сторону, куда отправился ты. Я догадался об этом и ускорил шаг. Когда впереди появилась вымершая и всеми забытая деревушка, сердце мое сжалось, а страх проник во все клетки организма. Ноги перестали меня слушаться, и я почти остановился, но как раз в это мгновение пес обернулся и, заскулив, медленно побрел вперед, поминутно останавливаясь и заглядывая мне в глаза. Я решился, подавив все страхи и сомнения. Какое же было мое удивление, когда со мной не произошло совершенно ничего! Я знал историю этого места и все те слухи, которые ходили, пересказываясь из уст в уста… Я побежал за собакой. Она, видя мой порыв, так же перешла на бег и привела меня к кургану, что находился в центре деревушки, а там… — на глазах Витолия выступили слезы. — … там лежал мой сын и ты! Не знаю, что придало мне сил, чтобы перенести вас сюда. Наверное, отцовская любовь… А вот про пса я позабыл, да и он сам пропал после того, как вы двое оказались здесь. Я даже не знаю, куда он направился. Мне, наверное, стоило накормить его, но в то время я был занят вашей безопасностью. Талий очнулся раньше — спустя несколько дней ухода. Теперь вот и ты открыл глаза. Признаться честно, мы уже не надеялись на это. Почти две недели ты пробыл без сознания, но все-таки это чудо!

Он отошел в сторону, оказавшись рядом с одним из шкафов.

— Можешь одеть любое, что придется тебе впору! Мне нечего предложить больше. Только кров, пищу и одежду. Спасибо тебе за все, что ты сделал для моей семьи! Душа Виолы обрела покой, видя, что ты принес нам радость… да и моей жены тоже!

Мужчина поклонился, и хотел было уйти, но потом, о чем-то призадумавшись, остановился и хитро посмотрел на меня.

— Предполагаю, тебе знаком тот пес, о котором я говорил. Не буду пытать, откуда ты его знаешь и как познакомились, но передай ему огромное спасибо за все, когда встретишь в следующий раз! И еще… Зажатым в кулаке у тебя я нашел вот это…

Порывшись в карманах, он достал мой серебреный крестик на такой же цепочке, данный мне священником при крещении еще в младенчестве. Не знаю, как и почему я его снял, но, возможно, именно это и сподвигло подземного пса помочь мне и привести к могильнику старосту. Религия не мой конек, но есть все основания полагать, что без божественной помощи здесь не обошлось. Нужно будет подумать об этом в более уединенной и спокойной обстановке.

Приняв из рук Витолия крестик на цепочке, я кивнул головой и, глубоко вздохнув, закрыл глаза. Мужчина ушел, оставив меня в покое, и я был рад этому. Никогда не думал, что так захочется побыть одному, но мое одиночество не оказалось долгим. Около кровати появился другой человек — Талий. Его я узнал сразу, хотя в полумраке могильника и не старался запомнить.

— Спасибо, брат! — голос был спокойный и добрый, как будто мы действительно были из одной семьи. — Я уже не мечтал выбраться оттуда. Когда-то те люди, которых ты убил, были простыми грабителями, но потом среди них появился некий жрец, который обучил их неким приемам. Они ловили одиноких путников и тащили их в могильник, потом, призвав дитя ночи, — убивали. Я многого не видел и поэтому не могу поделиться тем, что было. Меня они оставили самым последним из всех тех, кто там находился, поэтому я еще жив. На мне нет метки дитя ночи, и это радует, иначе я бы сам стал подобным. Хотя… не буду этого утверждать… вряд ли они использовали людей, чтобы создать подобных себе. Скорее всего, чтобы насытить голод. Ты поступил умно, найдя и взяв доспехи и оружие побежденного врага. Сейчас поход туда был бы бесполезным занятием. Уже не первый раз после того, как я встал на ноги, туда собирались отчаянные головы испытать удачу и найти, как им казалось, несметные сокровища. После разрушенного тобою сдерживающего барьера, я думаю, то место оказалось разграбленным подчистую.

Он еще некоторое время постоял около моей кровати.

— Тебе нужен отдых, брат. Я до конца своих дней буду славить твое имя верхнему миру. Отныне двери нашего жилища всегда открыты для тебя!

Талий поклонился и вышел, оставив, наконец, меня в одиночестве. Слишком утомительными для моего не до конца окрепшего разума оказались монологи хозяев этого дома. Теперь они благодарны по гроб жизни. Я не стремился к этому, но может действительно, когда-нибудь понадобится помощь этих людей.

Пытаясь припомнить мельчайшие события, произошедшие в могильнике, я не заметил, как задремал и провалился в долгий глубокий сон.

Снилось детство, семья, Мари… вампир, могильник… «Фрол, милый, прошу тебя, помоги мне! Ты нужен мне! Умоляю! Я так больше не могу! Пожалуйста!..»

Приподнявшись на кровати, я вытер рукой выступивший пот и сел, пытаясь осознать увиденное во сне. «Что за глюки? Зелье все еще продолжает действовать, или уже помутнение разума от всего здесь происходящего? Нужно быстрее заканчивать с этим заданием, а то с катушек можно съехать. Может, у Гида спросить лекарство от этой хандры? Что-то эта местность неблагоприятно для меня настроена».

Я встал, прошелся по комнате, размял залежавшееся тело несколькими упражнениями и поднял стоявший у кровати мешок из могильника. Кожаная куртка без рукавов, поножи, наручи… меч, с нанесенными руническими символами. Легкий, острый и, как мне показалось, излучающий какую-то энергию. Сделав замах, я поморщился — кисть левой руки еще болела. Несколько раз сжав и разжав кулак, я переложил меч из левой в правую руку и попытался вспомнить несколько приемов из далекой, казалось, прошлой жизни. Тогда тренировки по айкидо проходили с обыкновенными деревянными палками, но их с легкостью можно было заменить на настоящие мечи. Айкидо — удивительная система рукопашного боя, не раз пригодившаяся мне впоследствии. Как говорил наш наставник этого вида искусства: «Чем сильнее ваш противник и чем большую силу он вкладывает в удар, тем больше вероятность направить эту силу против его самого».

Меч описал дугу и опустился сверху вниз на незримого противника. Силы восстановились, но не все. Две недели глубокого сна и неделя полулежащего состояния помогли окрепнуть, но не до конца. Не хотелось еще задерживаться здесь, стесняя хозяев своим присутствием, но они сами были ко мне расположены и помогали всем, чем могли. Тем более маршрут дальнейшего путешествия ставил меня в тупик. В какую сторону направляться после этой деревушки, я не знал. Гид тоже молчал и не появлялся, предоставляя право выбора мне самому. Пришлось надеяться на удачу и чутье диверсанта-разведчика, которое никогда не подводило.

Хозяева дома уговорили меня задержаться еще на неделю до полного восстановления. Я долго не соглашался, но потом сдался. Где еще удастся быть так хорошо принятым, как не здесь? Дни проходили в тренировках и помощи приютившей меня семье по хозяйству. Вставали рано, уходили в поле собирать урожай, возвращались на обед, когда солнце стояло в зените и нещадно палило, напоминая о солнечном ударе; дальше я с Талием тренировался на мечах (он поразил меня своим умением владеть оружием, как потом он пояснил — здесь каждый должен уметь обращаться с оружием; иначе можно погибнуть в любую минуту и не только от банальных разбойников), вновь уходили на поле и вечером, когда солнце клонилось к горизонту, приходили обратно. Так поступал каждый житель деревни, имеющий какое-либо хозяйство.

От Витолия и Талия я узнал некоторые подробности об этой местности. В основном здесь жили люди, но иногда встречались темные эльфы из Вековечного Леса и гномы, но о последних никто ничего не слышал уже довольно долгое время. Вероятно, они в очередной раз нашли что-то ценное и спрятались в свое подгорное королевство, недоступное для посторонних глаз.

— Также здесь водятся огрюмы, или, как их называют простые люди — огромы — людоеды, уединившиеся по пещерам и заброшенным местам. Тролги — громадные великаны, встреча с которыми не сулит ничего хорошего, вплоть до смерти самих натолкнувшихся на подобное чудище, но они медлительны и неуклюжи, поэтому при определенной сноровке и доле везения от них можно скрыться. Мньянмы — речные, озерные, реже болотные существа. Они опасные и смертоносные. Немногим после встречи с ними удалось выжить и вернуться домой к родным. Де-Китаны, или по-нашему простому — Докитаны. Встречались в подземных пещерах, очень часто с жилищами троглодитов и у гномов, но сейчас про них никто ничего не знает. Некоторые говорят, что они вымерли, но все это только слухи. На нашей земле много живности: ляприконы, мантикоры, драконы… Но это в другой части света. В наших краях они не водятся.

Витолий почесал затылок, о чем-то долго размышляя, глядя вдаль на клонившееся к горизонту солнце, и сказал:

— Больше никого не могу припомнить. Совсем стала подводить меня память на старости лет. Не думал, что это так скоро произойдет.

— Да вы и так рассказали мне больше, чем я предполагал. Откуда вы все это знаете, если не покидали пределы этого поселения?

— Караваны.

— Караваны?

— Да. Они идут из Оглаза, у самого берега, куда-то на запад и проходят через наше поселение. Примерно раз в полтора месяца их можно увидеть в наших краях. В такое время здесь начинается настоящий праздник и веселье. Все торгуют, меняют, покупают и продают… Слушай… — вдруг как-то по-особенному посмотрел на меня Витолий, — не вступить ли тебе к ним на службу? В охрану!

— В охрану?

— Да. Я помню, когда караван проходил в прошлый раз, одному купцу требовался охранник для сопровождения обоза.

— А что случилось с его людьми?

— Одного из них на болоте укусила вивьерна. Рассказывали, он умер по дороге в муках.

— Вивьерна? Это еще кто?

— Хозяйка болот и топей. Свои гнезда она устраивает именно там. Они безобидны на расстоянии, но горе тем, кто забредет на их территорию! Их яд смертелен. Даже опытные воины стараются не выступать против них. Так вот, один из караванщиков мой хороший знакомый. Он всегда предлагает мне свои товары по заниженным ценам. Я могу попросить его замолвить за тебя слово, если ты интересуешься моим предложением.

— Да, хорошо. Пожалуй, я соглашусь, если же это вас не затруднит.

— О нет, ты сделал для моей семьи намного больше.

Я кивнул головой, и мы пошли домой ужинать.

Следующий день, как и говорил Витолий, оказался самым оживленным из всех, что я здесь находился: все суетились, бегали, ставили шатры и простые лотки со всевозможными товарами, какие только могли преподнести. «Ярмарка», — вспомнил я давно забытое слово.

К полудню на горизонте показался караван: около двадцати тяжело груженых обозов и где-то сотня наемников-охранников, выхаживающих среди товаров, предоставленных жителями деревушки. Купцы останавливались здесь не из-за жажды наживы, а просто чтобы отдохнуть от опасного изматывающего пути и напоить лошадей. В основном вся торговля была организована для сопровождающей охраны, но они лишь ходили, смотрели по сторонам и презрительно фыркали, посмеиваясь над убогостью предложенных вещей. Избалованные своими нанимателями, они видели во всем здесь находящимся лишь бесполезные побрякушки и плохую, годившуюся только для коней, пищу.

Я надел свои кожаные доспехи, повесил сбоку меч и вышел из-за дома Витолия, направившись прямо к отдыхающим караванщикам. Не зная, чего ожидать от подобного своего вида, я остановился у небольшой группы деревьев, прислонившись к одному плечом, и стал ждать, когда за меня «замолвят словечко» и кто-нибудь из купцов обратит внимание. Невдалеке, бросив презрительный, уничтожающий взгляд, прошел мой давний «приятель», с забинтованным носом и головой. За ним следовали все те же пятеро молодцов, разбежавшихся, в прошлом, в разные стороны при виде поражения своего лидера.

Прошло довольно много времени, никак не меньше трех часов, прежде чем меня соизволили заметить. Один из стоящих в кругу у обозов людей указал в мою сторону пальцем и тотчас сорвавшийся с места мальчик — посыльный подбежал ко мне.

— Господин Ло желает побеседовать о вас со своими самыми близкими компаньонами и просит вас подойти.

— Господин Ло?

Я был удивлен тому, что в этом мире, так же как и в моем имели место восточные имена, хотя никто из купцов не походил ни на одну мне известную азиатскую расу.

Подойдя, я вежливо поклонился тому, кто именовался господином Ло и стал в ожидании, когда собравшиеся закончат меня разглядывать и перейдут непосредственно к вопросам, как это всегда бывает при поступлении на новую работу.

— Так ты и есть тот самый человек, которого советовал мне Витолий, староста этой деревушки?

— Да.

— Как тебя зовут?

— Ивон.

— Ивон?

— Да. Ивон из Смольена.

— Смольен? — он сделал долгую паузу, усердно копаясь в своей памяти. — Никогда не слышал про такой город.

— Это потому, что он маленький, господин, и вряд ли ваш караван захаживал туда для отдыха и пополнения запасов или товаров.

— Да, я подумал о том же.

Ло представлял собой тучного человека лет пятидесяти в дорогой, вышитой золотом, одежде, облысевшего и с жадными хитрыми глазами, совсем не похожими на азиатские.

— Но позвал я тебя не для выяснения родословной, хотя в нашем деле это является важнейшим при выборе партнера для торговли. Со слов старосты этого местечка ты неплохой воин и желаешь присоединиться к моему каравану, став одним из членов охраны нашего товара?

— Именно так, почтеннейший.

— Скажи тогда мне, откуда у тебя эти доспехи и оружие?

«Опа, так и знал, что с экипировкой будут проблемы. Не стоило мне ее брать. Ну, или хотя бы поинтересоваться историей или легендой с ней связанные. Хотя… без доспехов и оружия со мной вряд ли бы стали даже разговаривать. Что же делать? Солгать или ответить все на чистоту? Думаю, ложь не повод для начала знакомства. Ладно, попробуем все объяснить как можно достовернее».

— Эти доспехи и оружие — плата за очищение от скверны одного нехорошего места, находящегося невдалеке отсюда. Думаю… я ответил на ваш вопрос?

— Ха-ха… — рассмеялся господин Ло. — Мой мальчик, ты либо превосходный лгун, либо я не знаю, кому верить. Во всем нашем мире не найдется больше десятка таких комплектов доспех и оружия. Они были специально сделаны одним из императоров прошлого для своих лучших воинов, чтобы те сражались на равных с тварями, подобными тому, что обитало в могильнике. Это, во-первых, а во-вторых, личные воины одного из местных баронов принесли ему в дар голову того самого вампира, что промышлял невдалеке от этого места. Не делай такого удивленного лица. Слухи быстро распространяются по свету и тем слухам я склонен доверять больше, чем этим, — указал она на меня. — Мне почему-то кажется, что ты простой мародер. Мелкий воришка, попавший в доходное место после того, как прознал, что бояться там некого и путь свободен. Но сейчас мне любопытно, кто же из вас лжет больше.

Повисло молчание. Все ждали, какие аргументы в свою защиту выдвину я. Мне тоже стало не по себе. Я солдат, а не дипломат и отстаивать свою точку зрения не является моей сильной стороной. По мне лишь четкое выполнение приказа от «а» до «я» со всеми нюансами и поправками, предоставленными штабом.