Агентурная разведка. Часть 2. Нелегальный резидент. Поиск

Виктор Державин

Агентурная разведка. Часть 2. Нелегальный резидент. Поиск

Предисловие

Продолжение книги о нелегальной внешней военной разведке.

Серия моих книг будет очень непохожа на всё что вы ранее читали на эту тему. Мне далеко до уважаемого Юлиана Семёнова, к сожалению. У меня совершенно другой стиль изложения и подход. Совсем не такой как принято у знаменитых писателей, у меня стиль самый «простецкий», не претендующий на «на новое слово в русской словесности». И сюжет не премудрый, но основанный на очень реальных событиях. В жизни не всё так витиевато, как хочется автору для «закручивания» сюжета.

Прошу уважаемых читателей обратить внимание на то что это художественная книга, поэтому я вправе использовать чёткую, действующую В НАСТОЯШЕЕ ВРЕМЯ, терминологию военной разведки ВОЛЬНО, не в соответствии с инструкцией по делопроизводству Минобороны России. Имею право пользовать терминологией Генштаба Вооруженных сил СССР, например (только один пример), писать ГРУ ГШ, а не ГУ ГШ, как принято публично (ТОЛЬКО в открытых источниках) и установлено приказом по делопроизводству Минобороны России. Желаю называть вещи своими именами и буду ГРУ в Генштабе Вооружённых сил России называть ГРУ. Для того чтобы было понятно широкому кругу читателей, я всё-таки не учебник пишу и не обязан туманить мозг читателю.

Кроме того, меньше всего мне хотелось описать службу в нашей военной разведке как боевик или её романтизировать. Собственно говоря, моя главная цель — это написать правду, то есть соблюдать реализм во всём, а не приукрашивать чтобы больше понравиться читателю. Описать настоящую офицерскую службу в ГРУ. Где жизнь — это служба, служба — пожизненный риск. Не ждите стрельбы и настоящего огневого ближнего боя. Но и так чтобы совсем без «рук и ног» — надо быть профессионалом высшей категории. К таковым я Тогда не относился, к сожалению.

Глава 1

Любой выпускник высшего командного военного училища, тем более высшего общевойскового командного училища прекрасно знал, как в нашей армии ведётся войсковая разведка. Читателям напомню:

Способ разведки — это прием (метод) действий сил и средств разведки в

добывания разведывательных сведений.

Основными способами ведения войсковой разведки являются:

— наблюдение;

— подслушивание;

— поиск;

— разведывательная засада;

— дозор.

Еще Громов мне в своё время сказал, точнее подтвердил услышанный мною теоретический постулат преподавателя в Подмосковье о том, что и в стратегической разведке основные способы остаются прежними, точнее первые три из них.

В нашем Ленинградском высшем общевойсковом командном училище (все его называли сокращённо ЛЕНПЕХ) эти теоретические постулаты курсантам вдалбливали в голову намертво. Поэтому я хорошо помнил, что:

— Наблюдение является основным способом разведки, организуется и

ведётся во всех видах боевой деятельности войск, непрерывно днем и ночью, в любое время года и в любой обстановке с использованием современных технических средств разведки… и т. д. и т. п.

— Подслушивание как способ разведки применяется при непосредственном

соприкосновении с противником, а также при действиях разведывательных

подразделений в тылу противника. Оно ведется в любое время суток, особенно ночью в условиях ограниченной видимости. Разведка подслушиванием может вестись на слух или с применением технических средств. Подслушивание дополняет наблюдение и применяется в сочетании с ним…и т. д. и т. п.

— Поиск — это способ разведки, заключающийся в скрытном подходе

подчинённого подразделения (группы, разведчика) к заранее назначенному объекту, внезапном нападении на него (в случае необходимости) в целях захвата пленных, документов, образцов вооружения и снаряжения и быстром отходе в расположение своих войск или безопасное место.

В общем получил подтверждение что в основном всё тоже самое, только с некоторыми дополнениями и что в моей нынешней службе надо пользоваться поиском только после исчерпания первых двух способов.

После выполнения задачи в Калифорнии мои руководители долго меня не беспокоили. Получил указания о накапливании информации и на связь выходить только в экстренных случаях.

Посчитал что наступил идеальный момент разобраться со своей личной жизнью.

Долго думал, как мне разрулить этот вопрос. Разыгрывал в уме различные сценарии.

Ни к чему определённому не смог прийти. Сомневался. Но и жить с такой я уже не мог. В итоге созрело решение прямого разговора.

Выбрал момент, когда Вильте опять пришла поздно, слегка выпившей и с напускной весёлостью. Знает, что я просто таю от того, когда она весёлая и добрая.

Она пошла в душ, а я открыл бутылку «Столичной», рижского розлива. Сделал бутерброды из привезённой родителями селедки и красной икры.

— А что у нас за праздник сегодня? — воскликнула Вильте, выйдя из душа.

Увидев её искреннюю радость и упоительную улыбку на лице, дрогнул и не смог резко, как заранее задумывал, начать с ней разговор, быстро подойти к финалу о разводе, выпить и мирно разъезжаться уже завтра утром.

— Давай выпьем и просто поговорим. Мне не хватает общения с родной душой.

— Отлично, давай, здорово!

Мы выпили несколько рюмок, закусывали.

Обсудили наши семейные дела.

— Вильте, скажи, я устраиваю тебя в плане секса?

— Вполне. А что?

— Говорят в семейной жизни у супругов со временем притупляются эти ощущения.

— У тебя притупились?

— Да. Есть немного. А у тебя? — спросил её я, пристально смотря ей прямо в глаза.

— Если честно, тоже есть такое. — вдруг очень серьёзно ответила Вильте.

Молчали.

— У тебя есть кто-то? — спросила наконец она.

— Нет. Честно. Никого нет. — умышленно не стал задавать ей такой же вопрос, надеялся на её откровение.

Опять молчим.

— Ты знаешь, можно сходить к специалистам по этим вопросам. Можно проконсультироваться. — сказала Вильте, прервав молчание.

Я пристально и не отрываясь смотрел ей прямо в глаза.

В этот момент опять вернулся к своей давней мысли. Впервые эта идея меня посетила после того, как убил Володю. Второй раз задумался и уже совсем серьёзно, после того как убил агента ФБР.

Мне хотелось, закончить всю эту шпионскую деятельность. Не моё это дело и совсем мне не по душе. После этого развестись с Вильте, потом вернуться в Литву или в Санкт-Петербург и начать жить обычной жизнью, обычного человека.

Потом подумал о том, что в Литве я не найду нормальную работу. А как без работы можно нормально жить?

В России, скорее всего, то же самое меня ждёт. И что «на выходе»? Что делать-то?

Если жить в США, то надо всё-таки помогать своей Родине. Надо. Даже если мне этот шпионаж совсем поперёк горла. Другое дело, если бы мне ставили какие-то реальные разведывательные задачи. А так: нырнул-вынырнул, спи. Если не проявить инициативу, то так и будут меня использовать как сейчас.

Потом подумал о своих детях. Вот как им жить без меня? Кто и как их будет воспитывать? Приведёт потом к ним какого-нибудь пидараса, а из меня сделает воскресного папу и это в лучшем случае. А этот пидарас ещё там свою линию начнёт проводить, пидаристическую. Б-р-р-р.

Посмотрел на жену. Сидит смиренная и такая добропорядочная католичка. Если бы я не видел всё это кино, то ни за что не поверил бы в эту грязь.

— Может сначала ты сходишь? — максимально участливо и по-доброму спросил её я.

— Лучше вместе.

— Ты мне лучше скажи, чего именно тебе не хватает в сексе?

— Давай закроем эту тему и займемся наконец практикой! — воскликнула Вильте, набросившись на меня.

Я слегка уворачивался.

— Поняла тебя.

Вильте отошла от меня, посмотрела очень озорным взглядом, и весело сказала:

— Я поняла!

Через минут двадцать передо мной стояла ярко накрашенная женщина в обтягивающей с разрезом юбке, типа кожаной, в черных чулках, на высоченных шпильках и красивом бюстгальтере.

Я не удержался.

В итоге разговор не состоялся.

Иногда я следил за Вильте. Еще пару раз выявил что она проводит время с Томасом.

Не мог переступить через мысли о детях. Мучительные мысли. Неоднократно останавливался перед желанием «рубануть шашкой». Потом эмоции начали уходить, уступать место прагматизму. Но если бы не дети, которых я люблю бесконечно, о судьбе которых думаю постоянно, всё бы было очень просто и честно.

Однажды Ричард пригласил меня сходить и выпить в бар.

Он предложил посетить именно тот самый бар. Я попытался его отговорить и убедить пойти в другое место. Ричард был не приклонен:

— В других местах могут быть чёрные. В том баре их не бывает.

Всячески избегал разговоров на политические, религиозные, национальные темы с кем-либо. Считал это опасным. Поэтому промолчал, не стал возражать и пошёл туда куда звал Ричард.

Со мной приветливо и совсем по-дружески поздоровался мой старый знакомый-бармен.

— Тебя здесь хорошо знают?

— Отлично знают. Я сюда часто захожу. Поэтому хотел пойти куда-то в новое место.

— Нет! Здесь атмосферное место. Отличное. Этот бар работал тогда, когда чёрным было ещё запрещено даже подходить к нему.

— Интересно. Я слышал о таком, но не представлял.

— Хорошие были времена. Это была настоящая Америка! — воскликнул Ричард.

— Понимаю. Люблю старое американское кино. — самое главное, что я его действительно очень сильно любил и отлично знал, в случае необходимости мог поддержать разговор на эту тему с лёгкостью. И вообще я пользовался неукоснительно, общей теоретической установкой ведущего преподавателя в Подмосковье о том, что всегда надо стараться говорить правду или как можно ближе к правде и все легенды «накручивать» на неё.

— Я тоже! Это была пуританская Америка, но свободная.

Мы заказали выпивку.

Ричард мне поведал об одном инциденте, как ему вчера вечером пришлось подраться с чернокожими. Неграми он их не называл, и я искусственно избегал этого слова. То есть публично им не пользовался.

Выслушал. В принципе обычное уличное хулиганство.

Потом рассказал о трагедии в его семье. О том, что от рук негров погиб его родной брат. Это произошло в Лос-Анджелесе в 1992 году.

Кровавые события в Лос-Анджелесе, развернулись апреле-мае 1992 года после того, как коллегия присяжных, полностью состоявшая из белокожих граждан, оправдала четверых полицейских, избивших чернокожего Р. Кинга. После того как решение суда штата было обнародовано, в Лос-Анджелесе начались волнения вылившиеся в погромы и нападения на белокожих граждан, в ходе которых погибло 55 человек, 2000 ранено, 12 000 арестовано, было сожжено около 1100 домов, нанесён огромный общий ущерб городу.

Помимо полиции штата в подавлении выступления участвовали и вооружённые силы США (армия, морская пехота и национальная гвардия). После жестокого подавления выступления граждан США, состоялись демонстрации протеста в городах Атланта, Лас-Вегас, Сан- Франциско, Майами и Сиэтл. Размер насилия с был очень большим.

Ричард очень подробно всё это мне рассказал.

Ричард был самым настоящим скрытым расистом. После этого откровения у меня не было уже никаких сомнений.

Потом он попытался выяснить как я относился к жителям Афганистана.

К этому разговору я мысленно подготовился, и мне хотелось, чтобы у Ричарда осталось ко мне доверие.

— Так как вы там относились к мирному населению?

— Если, честно, мне на них вообще было плевать. Никак не относился.

— Объясни. Я не понимаю. Вы же там с ними сталкивались.

— Всё просто. Мне что ослик, что баран, что мирный афганец. Он меня не трогает, а я его. Уничтожить их всех там поголовно — такого не было, и я этого не хотел. У советской власти были свои взгляды. Эти дураки пытались там школы строить. Мне было плевать. Только жалко было денег, которые коммунисты тратят не на свой народ, а на этих афганцев.

Ричард от души смеялся.

— А здесь как ты к этим чёрным относишься?

— Я стараюсь с ними не общаться и вообще избегаю их. Вижу многое, понимаю всё что ты мне сказал. Они другие какие-то, но я их совсем не знаю. И знать их не желаю.

Ричард в ответ на эти мои слова прочитал мне целую лекцию о том, что негры бездельники и тунеядцы, способные только сжирать социальные выплаты и пособия, при этом с призрением относятся к белым, обвиняют их в порабощении до сих пор, хотя это поколение уже понятие о рабстве не имеет.