Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 1 «Деньги — основа экономики»
— Эй, впереди! Какого хрена встали? — заорал Бернард натягивая поводья.
— У телеги ось сломалась! — крикнул ему Освальд, — Сейчас починим.
— Давайте быстрее! — поторопил его бывший капитан, — До темноты нам нужно добраться до города.
Путь до Вестгарда был долгим. Весна превратила тракт в мокрую, грязную кашу, а с гор то и дело сходили оползни, перекрывая единственную дорогу на восток. Иногда такой завал задерживал нас на день, а один раз и вовсе на неделю. Но, хвала всем здешним и нездешним богам, это были самые большие трудности, попавшиеся нам на пути. Не считая оголодавших диких зверей, да одной мелкой разбойничьей шайки, за каким-то хером забрёдшей в дикие земли.
Но люди всё равно вымотались до предела. За пять месяцев, проведённых в дороге, парни истосковались по бабам, пиву, вкусной жратве и хорошей постели. И их можно было понять. Нет, конечно, две бабы у нас были. Но у одной имелся ещё и муж весьма немалых габаритов и недюжинной силы, а вторую я запретил брать в «общее пользование», ибо было это уж как-то совсем не по-человечески. Да и не дай боже, влюбится в процессе кто-нибудь, и начнутся выяснения отношений, вплоть до поножовщины. Оно мне надо?
Впрочем, с вином и шлюхами нас тоже ждали большие проблемы. В казне отряда было шаром покати, а денег в моём персональном кошеле едва-едва хватит на комнату в постоялом дворе. На одного человека.
— Ну как там, — поинтересовался я привставая на козлах и пытаясь разглядеть, с чем возятся парни.
— Дерьмово, — Последовал ответ, — Переломилась в двух местах. Скрепить уже не получится, придётся мастерить новую.
— Хер с ней. Распрягайте лошадей и перегружайте поклажу на оставшиеся телеги. Тур, Освальд, Дикр, помогите им, — крикнул я, и уселся обратно, размышляя над тем, что же нам делать, когда доберёмся до города.
Первым делом неплохо было бы найти свободный постоялый двор и заночевать. А завтра — отправить парней на местный рынок, чтобы сбагрили лишнее снаряжение, шкуры животных и побрякушки, которые мы вынесли из лагеря той самой шайки. Так, по крайней мере, у нас будут деньги, чтобы расплатиться с хозяином двора. А потом мне надо будет идти и искать нам работу.
— О чём задумался, — толкнул меня в плечо Бернард.
— О вечном, — хмыкнул я, окидывая взглядом округу, — То есть о деньгах.
По правде говоря, своему «капитанству» радовался я не особо долго. Очень скоро выяснилось, что на деле это ни разу не привилегия, а очень большой геморрой. Помимо постоянных головняков на тему того, где достать жратву, как подлатать снаряжение и как организовать досуг скучающим бойцам, то и дело приходилось решать их споры, конфликты, а иногда и разнимать драки. Да и восторг, по поводу того, как мне ловко удалось разделаться с колдуном, рискнув при этом совоей задницей, у некоторых бойцов прошёл довольно быстро. И они начали задаваться вопросом, а какого, собственно хрена этот, явно не нюхавший настоящего пороху, товарищ нами командует и вообще решает, как нам жить дальше. Правда и выход из этой неловкой ситуации тоже нашёлся почти сразу. Я просто назначил Дельрина и Бернарда сержантами и поставил их во главе их же собственных отрядов, доукомплектовав подразделение бывшего капитана Туром и Верноном. У них как-никак был наработанный годами авторитет, а ещё немалый опыт в управлении людьми, так что с этой задачей они справлялись намного лучше меня. А мне оставалось только наблюдать и потихоньку учиться, набираясь ума-разума.
— На этот счёт не беспокойся, — кивнул Бернард, — Скинемся с ребятами. На первое время должно хватить, а дальше. Ну, дальше будем искать работу.
— Ага… Хорошо бы ещё узнать, как потом делить этот заработок, — я снял с пояса флягу и сделал большой глоток, — Честно сказать, я понятия не имею, как устроена экономика такого вот наёмничьего отряда.
— Эко… что? — недоумённо уставился на меня сержант. Зараза, всё время забываю, что с образованием у местных дела обстоят далеко не лучшим образом.
— Как тратится заработанное и добыча, — попробовал я объяснить неочевидную вещь простыми словами.
— А это… — Бернард задумался, — Ну есть два варианта. Простой и сложный. Тебе какой больше по нраву?
— Давай начнём с простого.
— Вся добыча поровну, — пожал плечами сержант, — И весь разговор. Но этот способ крайне хренов на мой взгляд.
— И чем же?
— Солдаты быстро сопьются, — невозмутимо ответил Бернард, — А ещё нахватаются всяких болячек от местных шлюх. К тому-же с работой может быть сегодня густо, а завтра пусто. Солдат о таком не думает, а потому будет пропивать всё без остатка, как только выдастся такая возможность. А потом жаловаться на то, что денег нет и жрать нечего. Дисциплину в таком отряде поддерживать ой как нелегко, да и развалится он достаточно быстро.
— Ладно, а второй?
— Второй сложнее, — Бернард задумчиво почесал подбородок, — У любого подобного отряда есть своя казна. Она находится в ведении капитана, и в неё идёт большая часть от заработанных монет. Не только с контрактов, но и с продажи добычи. Конечно, парням нужно разрешить оставлять самые ценные трофеи себе, однако барахло тоже можно продавать и вполне неплохо с этого зарабатывать. Так вот, из этой самой казны капитан платит людям жалование. Небольшое. Раз в неделю, или раз в месяц. Но лучше всё-таки в неделю, иначе парни будут слишком быстро его спускать. А ещё за счёт этой казны кормится весь отряд, покупается новое снаряжение, чинится старое, пополняются запасы лекарств, или идёт плата лекарям, если тот, что в отряде, не может справиться с проблемой сам.
— Как-то всё это сложно, — я с сомнением покачал головой.
— Зато надёжно, — возразил Бернард, — Солдаты будут точно знать, что они не останутся голодным и без крыши над головой, однако в то же время не сопьются, и не промотают деньги, которые могут понадобится всем нам позже.
— Этак мне учётную книгу завести придётся, — я почесал затылок, пытаясь представить, как вывожу на бумаге закорючки гусиным пером, и меня аж передёрнуло. Да уж, не такой, совсем не такой представлялась мне жизнь наёмничьего капитана.
— Лучше квартирмейстера, — покачал головой сержант, — А уж он-то пусть и занимается закорючками, жалованьем и прочими нуждами.
— Гдеж его взять то, — хмыкнул я, убирая обратно флягу, — Из наших писать умеешь ты, я, и Дельрин ещё. Но вы с Дельрином уже занимаетесь другими вопросами. Ну да ладно. Не стоит делить шкуру неубитого медведя. Эй, парни, вы там готовы?
— Так точно, — послышалось в ответ.
— Тогда трогаем!
Внезапно перед глазами вновь появилась надпись:
До следующего уровня персонажа осталось 365 опыта.
Ну чтож, справедливо. Новые знания — новый опыт. Но всё равно жаль, что управление собственным отрядом — это такой страшный геморрой. В стратегиях прошлого десятилетия это всё было как-то сильно попроще. Нанял солдат в казарме, и пошёл ими пушить вторую базу, пока противник не успел развернуть там минеральные линии, или чего лучше, ушёл в быстрый крейсер и захаррасил меинбейз… Так, куда-то меня снова не туда понесло.
Отряд, обогнув брошенную телегу, неспешно двинулся дальше по тракту. Ехали молча. Парни за сегодня порядком устали и хотели лишь одного — поскорее добраться до города.
Солнце начинало клониться к закату, когда мы добрались до первых городских предместий. Это были просторные поля, раскинувшиеся почти что до горизонта. Когда-то тут колосилась пшеница, но сейчас землю покрывали лишь едва-едва пробивающиеся к свету стебли прорастающих зёрен. Вскоре на дороге нам попались и первые люди. Первые, за всё время долгого путешествия.
Это была группа крестьян. Человек десять, чахлая кобыла и телега, на которую были загружены брёвна. Одно колесо у повозки подломилась, и теперь эта братия спешно распрягала ту самую лошадь и перекладывала в мешки самый ценный скарб.
Выглядели они ощутимо богаче тех оборванцев, что встретились нам возле Деммерворта. Опрятные, пусть и простые рубахи, чистые штаны, подпоясанные расшитыми поясами, чёботы. На одном из них виднелись даже самые настоящие кожаные сапоги, с высоким голенищем, каблуком и твёрдой подошвой. Видать, эти края война затронула не так сильно, как земли, ныне именующиеся ничейными.
— Эй, добрые люди, — крикнул им я, чуть привстав на козлах, — Далеко тут ещё до города, не подскажете?
Крестьяне поначалу опешили и опасливо попятились назад, глядя то на меня, то на моих спутников. По правде сказать, у них были все основания, чтобы испугаться. Видок у меня был ещё тот. Заросшее клокастой щетиной лицо, бугристый шрам через всю левую щёку, сальные патлы, собранные на затылке в небольшой, неаккуратный хвост, хищный взгляд прищуренных серых глаз, кривая ухмылка, отсвечивающая чёрной дырой выбитого зуба (обронил на одной из тренировок) и меч, притороченный рядом. В лучшем случае, я походил сейчас на обнищавшего наёмника, а в худшем — на дезертира или головореза с большой дороги. Приличный человек, будь то крестьянин или купец, от таких старается держаться как можно дальше.
— А вы, сами, господин, значица, кто будете? — осторожно поинтересовался тот мужик, у которого были дорогие сапоги.
— Наёмники мы, — своё имя я решил пока оставить в тайне. Неизвестно ещё, сколько в этом городе шпионов на службе у волчьих стай, и как быстро до них дойдут слухи о нашем появлении. Лучше лишний раз не отсвечивать своим настоящим именем, тем более, внешне за последние полгода я очень сильно изменился, — Из бригады мёртвая голова.
По поводу названия спорили долго. Айлин и Ансельма смущало тот факт, что точно так же называлась одна из дивизий СС, отличившаяся особыми зверствами на просторах нашей невиртуальной прародины. Меня это тоже смущало, но… В конце-концов, немцы не обладали эксклюзивными авторскими правами на это название, да и схожесть в наименованиях отнюдь не означает схожесть боевого пути. А кроме того, всё-таки первым нашем боевым трофеем стала отрезанная голова того ублюдка, что кошмарил нас в безымянной горной деревушке.
— А чагось вы тут забыли? — спросил другой кмет. Молодой светловолосый парень, на вид лет шестнадцати. У него только-только начали проклёвываться усы и отрастать первая щетина, — Издалече путь держите?
— Тише ты, — шикнул на него тот, что был в сапогах. По всей видимости этот мужик был у них главным, — Ещё молоко на губах не обсохло, а в разговор уже лезешь, как поперёд батьки в пекло.
— Да я лишь…
— То не секрет, — прервал их перепалку я, — Держим мы путь из Деммерворта. А сюда приехали в поисках того, же, что ищут все наёмники — работы.
— Из Деммерворта? — глаза мужика едва не покинули свои орбиты, — Так ведь енто… Оттуда уже почитай почти год никто не приезжал. Говорят, на тракте какая-то нечисть завелась. Разорила деревни, разграбила не один караван купцов. Как же вы её миновали?
— Вот она, ваша нечисть, — Дельрин достал наш изрядно подгнивший «трофей» из одного из седельных тюков. Несколько мужиков отвернулись, а самый молодой, на которого только что шикали, едва сдержал рвотный позыв, — Больше она никого не побеспокоит.
— Но нам, к сожалению, за это никто не заплатит, — с тоской в голосе добавил я, — Так что, добрый человек. Сколько нам ещё до города осталось?
— Да ещё пара лиг, не больше, — махнул рукой мужик, — Но я бы на вашем месте енто. Поторапливался. Ночевать нынче под открытым небом небезопасно. Нечисть в округе какая-то завелась, что после захода солнца ходит по улицам да жрёт бедолаг, которые не успели укрыться в домах. Даже городская стража и ополчение не решаются дать ей отпор.
— Похоже, нам и впрямь нужно поторапливаться, — хмыкнул Бернард, — До захода солнца найти свободный постоялый двор будет непросто.
— Так мы енто… — мужик замялся, — Покажем вам, ежели нас до города подбросите. Сами видите, беда приключилась какая. Лошадь всего одна, а пешком до заката мы, поди, уже и не успеем.
— Ладно, — хмыкнул я, — Полезайте в телеги. А заодно, по дороге, расскажете, что ж у вас тут за нечисть такая завелась. И самое главное: кто за её голову готов заплатить.
Глава 2 «Ночной гость»
— Так вот, добрый господин, повадилось это чудишше по ночам у нас в городке шастать. Его уж и так пытались изловить, и этак. Ловушку ставили, засаду делали — ничего не помогло. Ушла собака, из капкана то. Погнула железо толщиной… — мужик замялся, пытаясь придумать с чем бы сравнить, а потом чуть ли не в лицо сунул мне свой указательный палец, — С мой палец во. А когда городская стража засаду на него организовало, так эта бестия целый отряд солдат раскидало. Десять человек. Кому голову оторвало, кому шею сломало, кого о стену швырнуло. Выжил только один: Мика десятник. Так он такие страсти потом рассказывал. Мол, и огнём оно дышало, и могильным холодом от него веяло и рога в два локтя длиной, а когти такие, что добрую сталь рвут.
— Понятно, — оборвал его тираду Бернард, — Говоря простыми словами, никто это ваше чудище вживую не видел. Зато напридумывать успели уже с три короба, и ещё на коробок останется.
— Не, — задумчиво протянул мужик, назвавшийся Янеком, — Я Мику знаю. Он честный мужик, врать не станет. Разве что приукрасит, но только ради того, чтоб ему налили.
Мужик замолчал, уставившись на ленту извилистой дороги, пролегавшую между полей. Солнце уже коснулось своим краем далекой полосы тёмного леса, и начало медленно тонуть в нём, разливая по небу тёплый оранжевый свет. Приближалось время, когда на землю опустится тяжелая хмарь серых сумерек. Время, когда здешняя бестия выходит на ночную охоту.
Вдалеке уже виднелись первые одинокие домики предместий, за которыми возвышалась стена деревянного частокола. Мужики, которых мы подобрали на тракте начали заметно нервничать. Они тихо о чем-то переговаривались и то и дело поглядывали в мою сторону, явно не зная как начать разговор.
— Добрый господин, — наконец начал Янек, — Может, вы скажете своим бойцам, чтоб подхлестнули лошадей. Мужики нервничают. Боятся, что не успеем мы, значится, до комендантского часу то. А, ежели так, то стража закроет ворота и не пустит нас в новый город.
— Эй, Освальд! Давай потарапливайся, если на улице ночевать не хочешь, — крикнул я, чуть привстав на козлах.
— Если и у этой телеги ось сломается, мы все будем ночевать на улице, — отозвался тот, но лошадь всё-таки подстегнул.
— Новый город? — поинтересовался я, повернувшись к Мике, который ехал рядом с нашей телегой, на той самой кобыле, которую они с мужиками распрягали.
— Ну да. За вон ентим частоколом у нас новый город. Снаружи — предместья. А старый город он дальше, уже за каменной стеной. Там живут в основном богатые купцы, вельможи и цеховики. Простых мужиков вроде нас туда пускают только по большим праздникам, на городскую ярмарку. Или на казнь поглазеть. Вон, давеча тут орден ведьму жёг, так на мраморной площади почитай полгорода зевак собралось. Три сотни человек, а может и все четыре.
Мда… Значит орден и тут успел пустить крепкие корни, а заодно и подпустить знатных шептунов в головы местному мужичью. С этими грёбаными фанатиками теперь лучше быть очень осторожными. Теперь у нас в отряде не только три мага, но ещё и половина бойцов — дезертиры из рядов святого воинства. И эти самые дезертиры знают слишком много, чтобы оставлять их в живых. Их, и всех кто с ними общался.
— Три сотни человек? — вклинился в разговор Вернон, — Мне казалось, что в Вестгарде проживает тридцать тысяч человек. На худой конец — двадцать, но точно никак не меньше.
— Вы уж простите меня, добрый господин, — почему-то Мика ко всем бойцам отряда обращался именно так. Или боялся кого-нибудь разозлить, или просто не стал запоминать имена. Парни то, в отличие от меня, их не скрывали, — но счёту до таких чисел я не обучен, потому не могу сказать наверняка. Да и не нужно оно мне. Один же хрен, больше сотни монет я ни в жизни не видывал. Это вон, в верхнем городе учат счёту и даже читать. Оно им там зачем-то понадобилось. А так, — мужик почесал затылок, — Много народу то было. Почитай целая площадь набралась.
— И в чём эта колдунья была виновна? — поинтересовался Вернон. Подобные истории очень сильно задевали парня. Видать потому, что перекликались с той, которая произошла с его наставницей.
— Дак известно в чём, — пожал плечами Мика, — Она же с бесами сношалась, а по ночам голой плясала на местном кладбище, беспокоя мёртвых. А ещё старосту пыталась совратить с праведного пути, из-за чего наколдовала его жене чирьи, бородавки и недержание.
— В общем, всё как обычно, — лекарь сплюнул и отвернулся. Продолжать этот разговор у него желания не было. Да и мужики оказались не шибко разговорчивыми. До предместий добирались молча.
Как только мимо начали проплывать первые дома, наши невольные спутники один за другим начали спрыгивать с телеги и разбредаться по своим хибарам. К воротам в новый город с нами остался лишь Янек, да тот самый любопытный паренёк.
— Стой, кто идёт! — донёсся окрик с неказистого на вид, бревенчатого надвратного парапета, — Назовись!
— Янек, — крикнул мужик, — И Свен.
— Вас-то я знаю, — крикнул стражник, наполовину высунувшись из-за частокола, — А кого это с вами нелёгкая принесла.
— Не знаю. Наёмники какие-то говорят, — крикнул мужик и, посмотрев на нас, виновато пожал плечами. Мол, извиняйте, но тут я ничего сделать не могу.
— Наёмники? А похожи, на бандитов с большой дороги! Вертайте взад. Нечего вам в нашем городе делать!
Ну вот, опять двадцать пять. Началось, блять. И как этого хера уламывать? Ладно, попробуем сначала по-хорошему. Не получится… Что ж, у меня до сих пор в сумке остался подарочек от Епископа из Деммерворта. Придётся пустить в ход его.
— Добрый человек, мы весь день были в пути и очень устали с дороги. К тому-же, как рассказал нам Янек, в округе ночью небезопасно. Вы оставите гостей города на улице на верную смерть. Или, может быть, мы как-нибудь сможем договориться.
Мужик задумчиво уставился на меня, что-то прикидывая в уме. Судя по тому напряжению, которое проступило на его, не обезображенном интеллектом лице, он пытался понять, стоят ли деньги той выволочки, которую он получит от старшего, за то, что пустил чужаков в город. Тяжелая работа мысли продолжалась примерно с минуту, а затем на парапет поднялся второй стражник. Они начали о чем-то тихо переговариваться, то и дело поглядывая в нашу сторону.
Совет занял ещё пять минут. Затем стражник снова повернулся к нам, и вынес свой вердикт:
— Янека и Свена я впущу. А вы упёрдывайте отсюдова, пока я собак не спустил.
Что ж. По-хорошему договориться не вышло. Значит, придётся задействовать всё своё обаяние, заодно подключив к нему и навыки дипломатии.
— Значит так, слушайте сюда, пидорасы чесоточные! — заорал я, доставая из сумки охранную грамоту, — Видите эту бумагу? А печать узнаёте? Так вот, мы в город прибыли по заданию ордена пылающего клинка. И если вы, глотатели бычьих хуёв, нас прямо сейчас не пропустите, то завтра инквизиторы будут натягивать вам на глаза ваши же собственные яйца, запихивая при этом в жопу раскалённую грушу (орудие пытки, разрывающее определённые… отверстия) и рассказывая смешные и свежие анекдоты.
Стражники переглянулись. Им явно не хотелось пройти пытку свежими шутеечками, но они всё ещё сомневались, не вешаем ли мы им на уши километры лапши. Наконец один из них выдал:
— А как мы проверим? Мыж енто… Читать не умеем. А ты нам, значится можешь набрехать всякого, лишь бы тебя пустили.
— Если ты сейчас же нас всех не пустишь, брехать уже придётся тебе на допросе у инквизиторов, — холодно парировал я. Подействовало. Ворота со скрипом поползли в стороны, пропуская караван вовнутрь. Однако с той стороны нас уже ждал целый отряд пикинёров, одетых в кольчуги и элементы латных доспехов. Дюжина человек. И ещё десяток стоял неподалёку, со взведёнными арбалетами. Похоже наши друзья, оказались совсем не такими дурачками, какими хотели показаться на первый взгляд. Они просто тянули время и ожидали, когда к воротам подойдет подкрепление, чтобы достойно принять непрошенных гостей.
— Копья во фронт! — прозвучала зычная команда, и солдаты как по команде направили пики в нашу сторону. Вперёд вышел боец в бригантине (пластинчатая многослойная броня), открытом бацинете с кольчужной бармицей (шлем, чем-то напоминающий салад, но без хвостовой части на затылке) и мечом-бастардом у пояса. Судя по дорогому доспеху, а так же богато расшитой котте, с гербом посреди груди, в виде меча скрещённого с пером, он тут был самым главным.
— Давай сюда, — мужик подошёл ко мне и протянул вперёд руку.
— Что именно? — недоумённо уставился на него я.
— Что-что, — он сплюнул, — Грамоту давай говорю. Читать сейчас будем. Или хотите сразу развернуться и упердовать отседова куда подальше?
Я пожал плечами и протянул ему свиток. В грамоте не было написано ничего такого, что могло бы нас скомпрометировать. И если он впрямь умеет читать, а не берёт нас на понт, проверяя реакцию.
Изучал бумагу стражник долго. Водил по строчкам сосредоточенным взглядом, шевелил губами, иногда и вовсе читал вслух по слогам. Остальные бойцы молча ждали, то и дело кидая на нас косые взгляды. А мы кидали косые взгляды на тонкий краешек солнца, едва-едва выглядывавший из-за соломенных крыш низеньких домиков.
— Порядок, — капитан местной стражи свернул грамоту в трубочку и протянул мне, — Можете проезжать.
Солдаты тут же расслабились, и подняли копья, однако капитан повернулся к ним и скомандовал.
— По двое на обход! Смотрите, чтоб все убрались с улиц. И сами уходите, как только проверите свои участки. Олфрид, Ллейн. Закрывайте ворота. Больше никого не пускать. Начинается комендантский час. Так, теперь вы, — капитан посмотрел на меня, — Постоялый двор прямо по дороге через восемь домов. Езжайте туда немедленно, никуда не сворачивая. Ночью по улицам бродит смерть.
После этих слов он окончательно потерял к нам всяческий интерес, развернулся и пошёл прочь, толи к сторожке, толи к небольшим казармам, расположившимся неподалёку от ворот.
Перед глазами всплыла очередная надпись:
Поделиться книгой: