Прагматическая логика

▶ преданный – предатель;

▶ аккуратный – неаккуратный;

▶ внимательный – невнимательный;

▶ чистюля – грязнуля;

▶ невиновный – виновный, и так далее.

Прагматическая логика, являясь одним из основных средств ведения позиционной управленческой борьбы, помогает выиграть в последующей деловой борьбе – с одной стороны, придавая дополнительную духовную силу для борьбы, а с другой стороны, давая возможность расположиться на выгодной местности, то есть занять такую роль, с позиции которой легче выиграть деловую борьбу (например, роль жертвы), а то и сделать деловую борьбу уже просто излишней.

В публичной управленческой борьбе чаще выигрывает тот, кто лучше владеет прагматической логикой, поскольку решается вопрос не истины, а правоты.

Если одной из сторон претит пользоваться прагматической логикой, и она пытается придерживаться формальной логики, такая сторона заведомо проигрывает спор, так как ее силлогизмы отвергаются или подвергаются насмешкам.

Когда в учебных управленческих поединках юрист вступает в единоборство с тертым предпринимателем, владеющим прагматической логикой, аргументация юриста, придерживающегося формальной логики, выглядит наивной подменой сущего должным и нередко вызывает улыбки у зрителей и даже у судей.

6

Прагматические установки

Человек не всегда ясно понимает, какая именно выгода может быть достигнута в результате будущей деловой борьбы. Однако в его картине мира есть некие ее фрагменты, которые он хотел бы сделать обязательными атрибутами картины мира других участников предстоящей деловой борьбы.

Эти прагматически важные фрагменты своей картины мира образуют то, что в психологии называют установками. Только эти установки носят временный характер и имеют место лишь до тех пор, пока это связано с ожидаемой выгодой, поэтому я называю их прагматическими установками.

Например, в политической борьбе при многопартийной системе накануне выборов в руководстве одной из партий присутствует одиозная фигура, из-за которой партии будет трудно объединяться с другими партиями, чтобы попасть в правительство (имеется в виду парламентская республика).

Удаление этой фигуры из руководства партии может стать прагматической установкой, так или иначе присутствующей в политических дискуссиях, хотя и выборы-то еще не состоялись, и до формирования правительства еще, что называется, дожить надо. Что касается рейтинга этой партии, то широкая известность одиозной личности может даже повышать, а не понижать ее рейтинг, но данную прагматическую установку это не меняет – уж очень хочется попасть в правительство!

Прагматические установки действуют так же, как и обычные установки, возникающие в результате индивидуального опыта. То есть всё, что противоречит прагматическим установкам, с порога отрицается или отвергается. Всякое лыко в строку!

Для того, чтобы прагматические установки могли быть внедрены в чужие картины мира, когда нет адекватных материальных носителей (протокол, вещественное доказательство, пятно на скатерти и т. п.), они должны иметь краткую вербальную форму, близкую к мему:

Карфаген должен быть разрушен!

Женщина на корабле приносит беду

Русские хакеры

Все мужики – сволочи

Политика – грязное дело

Поскольку «мысль изреченная есть ложь», вербальная форма прагматических установок никогда не бывает достаточно адекватной и, кроме того, она зависит от контекста и ментальных различий между говорящим и слушающим. Поэтому даже если прагматические установки неизменны, их вербальная форма может изменяться, и они не всегда могут быть мемами.

Перспективы той или иной выгоды в предстоящей деловой борьбе могут изменяться, та или иная выгода может терять актуальность и сменяться другой. Поэтому и прагматические установки могут изменяться, причем иногда мгновенно, поскольку они, в отличие от обычных установок, базируются на ожидаемой выгоде, а не на динамических стереотипах.

По этой причине, когда человек сегодня убежденно доказывает одно, а завтра – совершенно другое, одним людям – одно, а другим людям – другое, это не всегда является признаком шизофрении или слабоумия. Чаще это означает, что человек ведет позиционную борьбу с окружающими ради возможных или воображаемых выгод, используя при этом прагматическую логику.

Хороший пример можно найти в рассказе Антона Павловича Чехова «Хамелеон»:

– Гм!.. Хорошо… – говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. – Хорошо… Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу Кузькину мать!.. Елдырин, – обращается надзиратель к городовому, – узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Немедля! Она наверное бешеная… Чья это собака, спрашиваю?

– Это, кажись, генерала Жигалова! – кричит кто-то из толпы.

– Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто… Ужас как жарко! Должно полагать, перед дождём… Одного только я не понимаю: как она могла тебя укусить? – обращается Очумелов к Хрюкину. – Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб соврать. Ты ведь… известный народ! Знаю вас, чертей!

Чтобы не впадать в спор, надо обходить стороной прагматические установки оппонента.

Для того, чтобы изменить прагматическую установку, лучше не спорить, а изменить в картине мира оппонента перспективы возможных выгод, тогда и прагматическая установка моментально поменяется!

Часть вторая

Приемы прагматической логики

Прагматическая логика может рассматриваться как обычная формальная логика, применяемая с ошибками и нарушениями ее правил. Причем эти нарушения и ошибки делаются сознательно или интуитивно и носят прагматический характер.

Шукшин в рассказе «Срезал» приводит пример, как кандидат наук, приехав в родную деревню, растерялся, столкнувшись с прагматической логикой и проиграл затеявшему с ним спор мужику в глазах земляков. Вот фрагмент этого спора:

За столом разговор пошел дружнее, стали уж вроде и забывать про Глеба Капустина… И тут он попер на кандидата.

– В какой области выявляете себя? – спросил он.

– Где работаю, что ли? – не понял кандидат.

– Да.

– На филфаке.

– Философия?

– Не совсем… Ну, можно и так сказать.

– Необходимая вещь. – Глебу нужно было, чтоб была – философия. Он оживился. – Ну, и как насчет первичности?

– Какой первичности? – опять не понял кандидат. И внимательно посмотрел на Глеба. И все посмотрели на Глеба.

– Первичности духа и материи. – Глеб бросил перчатку. Глеб как бы стал в небрежную позу и ждал, когда перчатку поднимут.

Кандидат поднял перчатку.

– Как всегда, – сказал он с улыбкой. – Материя первична…

– А дух?

– А дух – потом. А что?

– Это входит в минимум? – Глеб тоже улыбался. – Вы извините, мы тут… далеко от общественных центров, поговорить хочется, но не особенно-то разбежишься – не с кем. Как сейчас философия определяет понятие невесомости?

– Как всегда определяла. Почему – сейчас?

– Но явление-то открыто недавно. – Глеб улыбнулся прямо в глаза кандидату. – Поэтому я и спрашиваю. Натурфилософия, допустим, определит это так, стратегическая философия – совершенно иначе…

– Да нет такой философии – стратегической! – заволновался кандидат. – Вы о чем вообще-то?

– Да, но есть диалектика природы, – спокойно, при общем внимании продолжал Глеб. – А природу определяет философия. В качестве одного из элементов природы недавно обнаружена невесомость. Поэтому я и спрашиваю: растерянности не наблюдается среди философов?

Кандидат искренне засмеялся. Но засмеялся один… И почувствовал неловкость. Позвал жену:

– Валя, иди, у нас тут… какой-то странный разговор!

Может показаться, что применение прагматической логики – не что иное как вербальная борьба без правил, но это не совсем так. В каждой субкультуре есть свои пределы дозволенных нарушений правил формальной логики и ударов ниже пояса. Есть интуитивно понимаемые сторонами допустимые этические и интеллектуальные рамки, определяемые этой субкультурой. Например, у светских дам – одни, а у уличных торговок – другие.

У женщин эти рамки закрепляются практикой пересказа друг другу различных историй, слухов и сплетен о чужих делах и разногласиях. Именно потому, что речь в таких разговорах идет о чужих делах, возможно относительно объективное обсуждение и согласование допустимых рамок.

Когда по рассказу о третьей стороне и его интонации чувствуется, что эти рамки нарушены, следует одобрительная реплика: «Ну, это она уж слишком!»

7

Борьба за последнее слово

Поскольку для успеха в предстоящей деловой борьбе важно достижение состояния правоты, а не сам спор – не то, что говорилось во время спора, – важным становится то, за кем в результате спора останется последнее слово.

За кем осталось последнее слово, тот и выиграл спор.

Это похоже на перетягивание каната – не важно, как шел процесс, кто как двигался и тянул – важно, кто перетянул!

Последнее слово остается за участником тогда, когда другой стороне на это уже ответить нечего. То есть другая сторона растерянно молчит, плачет, покидает поле боя, переходит к угрозам или жалобам и так далее.

Спор продолжается до тех пор, пока за какой-либо из сторон не останется последнее слово.

В случае, когда внешние обстоятельства вынуждают прервать спор, последнее слово остается за той стороной, чья реплика оказалась последней чисто хронологически.

Иногда одна из сторон решает спровоцировать или сымитировать наступление внешних обстоятельств, чтобы оставить за собой последнее слово – оппонент выбегает из комнаты, бросает телефонную трубку, затыкает уши, начинает демонстративно петь или заниматься другими делами и так далее. Но это, разумеется, не чистая победа, если вообще победа!

Борьбу за последнее слово можно выиграть быстротой или громкостью высказываний, приказанием молчать и другими способами заткнуть другому рот.

Еще один распространенный способ завоевания последнего слова – обеспечение права последнего слова в любом споре с данным человеком, подобно тому, как этим правом номинально обладает начальник в споре с подчиненным.

Такое право обеспечивается административными или силовыми методами: угрозами, истерикой, головной болью, допущением – недопущением к телу и так далее.

Если право последнего слова так или иначе завоевано, то дело сильно упрощается, и в случае необходимости роль угрозы применения силовых методов играет демонстрация ухудшающегося настроения того, кто обладает правом на последнее слово.

Третья сторона не в состоянии предугадать результат чужого спора, даже если прекрасно владеет самим предметом спора, но не знает соотношения сил.

8

Отвержение формально-логических доказательств

Силлогизмы используются редко, т. к. интуитивно и так понятно, выгодны или не выгодны выводы из них, поэтому сразу же соглашаются или не соглашаются с предпосылками.

Попытка использования формально-логических построений отвергается как философствование, то есть оторванность от жизни.

Иногда выигрывающая сторона с тем, чтобы украсить свою, уже особо не оспариваемую правоту, еще и истиной, позволяет себе вставить в разговор цепочку формальных логических доказательств по тому вопросу, где эта сторона чувствует себя уверенно – в порядке пояснения своей позиции и давая тем самым сигнал, что спор окончен.

Такое окончание спора снижает накал страстей и ощущается как более экологичное.

9

Отвержение предпосылок и выводов

Высказывания другой стороны рассматриваются как истинные, если соответствуют собственным прагматическим установкам первой стороны, и как ложные, если противоречат им, и сразу безоговорочно отвергаются.

Хотя большинству женщин трудно проследить всю логическую цепочку и увидеть, к каким выводам она приведет, но этого им и не требуется. Женская интуиция развита настолько, что женщины довольно быстро чувствуют куда ветер дует и откуда ветер дует.

При разных выводах, исходящих из различных предпосылок, обсуждаются и подвергаются критике уже не предпосылки, а выводы.

А если вывод одной стороны не противоречит прагматическим установкам другой стороны, то реакция другой стороны выражается формулой «Ты по‐своему права!»

Если одной стороне не совсем понятно, как с ее прагматическими установками соотносятся высказывания другой стороны, эти высказывания рассматриваются ею как не имеющие значения или неинтересные.

10

Неинтересные высказывания

Все высказывания противника оцениваются с точки зрения собственных прагматических установок. Или с ними соглашаются или они оспариваются.

Особое искусство – окружить противника предварительно нейтральными высказываниями, чтобы затем опереться на них для продвижения своих прагматических установок в дальнейшем споре.

Поэтому иногда и нейтральное высказывание отвергается как неинтересное, не относящееся к делу, или принимается с оговорками: «Ну, допустим!», «Предположим!», «Ну, и что из этого?»

Например:

– Северный полюс находится на севере!

– Ну, допустим!

Иногда неинтересные высказывания просто игнорируются или за собой оставляют право их оспорить, если согласие с ними позже окажется невыгодным.

11

Отказ от предъявления доказательств

Отказ от предъявления доказательств – стандартный прием, поскольку он естественным образом вытекает из практики отвержения формально-логических рассуждений. А как можно что-то доказывать без таких рассуждений?!

Этот отказ мотивируется либо очевидностью, не требующей доказательств, либо неэтичностью, а то и бессовестностью самого факта требования доказательств с последующим негодованием.

Карта логики легко бьется козырной картой эмоций.

12

Требование точных деталей

Поскольку доказательства у прагматической логики не в почете, то их заменой является многократное упоминание одного и того же факта. Однако другая сторона для признания этого факта нередко требует вспомнить дату, точное место и время, а также имена присутствующих, если таковые были.

При этом требующий подобные детали отлично знает, что такой факт имел место.

Если такое припоминание оказывается невозможным, то и факт отвергается.

Большинство мужчин живут будущим и настоящим, а большинство женщин – прошлым и настоящим. Кроме того, как уже говорилось, у женщин факты и события обычно эмоционально окрашены и потому лучше удерживаются в памяти.

Поэтому женщины значительно лучше помнят все детали прошлого, благодаря чему требование оппоненту указать точные детали прошедших событий является очень сильным приемом.

13

Ссылка на общеизвестность

Другой заменой доказательств справедливости утверждения является ссылка на общеизвестность.

Сам факт общеизвестности, понятно, является достаточно спорным и, в свою очередь, сам нуждается в доказательстве.

Однако кто и как может доказать или опровергнуть общеизвестность? Разве что серьезная социологическая фирма.

Говорят, что социологи обнаружили, что и сейчас – даже в развитых странах – есть значительный процент людей, которые считают, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот.

Получается, что требование доказательства общеизвестности есть, по существу, требование найма социологической фирмы и проведения обстоятельного и дорогостоящего исследования! То есть это требование – смехотворно.

14

Приписывание собственных утверждений третьим лицам

Следующим способом доказательства является ссылка на слова, якобы сказанные отсутствующим третьим лицом, известным оппоненту. Это третье лицо в споре не участвует, оно не ангажировано, а потому его высказывание объявляется справедливым и объективным.

Понятно, что есть риск перепроверки: а так ли это, было ли это сказано этим третьим лицом на самом деле?

Поэтому в подобных случаях обычно упоминается человек, которого об этом не спросишь.

Это или уже умерший, или человек, которого неловко или неэтично опрашивать как свидетеля, или же просто нехорошо выносить сор из избы.

15

Ссылка на авторитет

Ссылка на авторитет предъявляется как бесспорный аргумент, возражение против которого воспринимается как личная нескромность возражающего, возомнившего себя еще бóльшим авторитетом.

Авторитетом может быть как широко известная личность, так и личность, известная лишь ссылающемуся на нее, да и просто сосед или общий знакомый.

Понятно, что на каждого авторитетного человека найдется другой с противоположным высказыванием. Однако попытка противопоставить этот другой авторитет отвергается на том основании, что этот предложенный авторитет либо вовсе не такой уж и авторитет, либо он нередко ошибался, либо ответом становится совет вроде «Не надо изворачиваться!», «Надо уметь проигрывать!» либо еще что-то в этом роде.

16

«Перестановка слагаемых»

Поскольку результат спора определяется тем, за кем осталось последнее слово, и то, что происходило в середине спора, не имеет значения, то отдельные высказывания внутри спора можно переставлять местами или игнорировать.

Отдельные высказывания могут не иметь никакой логической связи друг с другом.

Поэтому в споре длинные построения неэффективны.

Имеет смысл выражать каждую мысль только одной простой фразой. Если вы произносите несколько фраз, то каждая из них должна содержать законченную мысль.

То есть, если все сказанное «рассы´пать и собрать в другом порядке», то ничего в нем не должно измениться. Главное – конечная фраза.

Это правило выдвигает естественное требование к пользователю прагматической логики – умение говорить короткими фразами, каждая из которых содержит законченную мысль.

Поэтому возврат к предыдущим высказываниям, к началу или к середине спора является новым спором, то есть косвенным признанием поражения в только что закончившемся споре.

Обратим внимание на то, что на политических митингах хорошие ораторы говорят именно короткими фразами и лозунгами. Толпа ищет и ценит не истину, а правоту. С ней можно говорить только на языке прагматической логики.

Интеллигентные люди, привыкшие хорошо строить формально-логические доказательства, привыкли и фразы строить достаточно точно, чтобы оппонент не мог воспользоваться неточностью формулировок, из-за чего фразы получаются длинными, со сложноподчиненными предложениями и деепричастными оборотами. Поэтому лидеры толпы из интеллигентов не очень-то получаются.

17

Советы задним числом

Советы задним числом начинаются со слов «Надо было поступить так-то и так-то». Здесь советчик-оппонент, зная результаты и имея достаточно времени для выбора наилучшего, с его точки зрения, варианта поведения, упрекает свою жертву в том, что она в свое время не последовала его совету, который получила только что.

Абсурдность такого упрека не принимается во внимание, а интерпретируется советчиком как упрямое, неразумное несогласие со здравым советом.

По существу, предлагается сесть в машину времени, отправиться в прошлое, поступить в соответствии с данным советом, и тогда все претензии к жертве были бы сняты. Неготовность проделать эту фантастическую процедуру вызывает у советчика раздражение и негодование.

При этом сам совет вовсе не обязательно является здравым или удачным, да это и не важно! Важно, что советчик настойчиво предлагает поступить не так, как в свое время поступила жертва.