Запоздалая встреча

Стахов Дмитрий

Запоздалая встреча

Дмитрий Стахов

Запоздалая встреча

1

Вечерняя планерка заканчивалась. Скоро должен был начаться главковский селектор, а начальник строительно-монтажного управления Строков сидел как на иголках. Виной тому было нежданное появление в его кабинете опоясанного портупеей коренастого черноусого человека.

- Капитан Баранов, новый заместитель начальника районного управления внутренних дел. Не возражаете, если поприсутствую? - сказав это, он сел в угол и безмятежно уставился блестящими глазами на древний плакат по технике безопасности.

- Заканчиваем... Что там у нас осталось? - еще до селектора Строков хотел узнать причину появления милиции в своем кабинете.

- Мы так и не решили, как заполучить у соседей два трубоукладчика. Поймите, Андрей Николаевич, без них нам просто не обойтись: последние денечки остались... - Левченко, главный инженер управления, бросил косой взгляд на Баранова, который заявился так некстати.

- Это - ваши проблемы. Все, все, товарищи, - Строков вытащил из пачки сигарету и пытался поймать взгляд капитана: мол, какой разговор конфиденциальный или нет, но Баранов по-прежнему внимательно изучал плакат.

- Нет, не все! - сказал вдруг молчавший всю планерку заместитель по снабжению Пузырев.

- Анчоусы, что ли, в столовую привезли? - начальник изолировочной колонны толкнул локтем соседа и подмигнул всем сразу. - Люди нужны на разгрузку?

- Ты хоть знаешь, что такое анчоусы? - Пузырев расправил усы. - К поварихам прошлым вечером опять кто-то заглядывал в окошко.

О том, что к поварихам временами заглядывают в окошко, Пузырев говорил уже не раз. Но мало ли шутников среди молодых неженатых водителей трубоукладчиков? И потому новое сообщение было встречено сдержанным смешком.

- Кто-то не только заглядывал, но и стучался в окошко, - Пузырев постарался придать своему голосу тревожное звучание.

Тут капитан Баранов впервые отвел взгляд от плаката, уставился на Пузырева и заинтересованно стал вглядываться в его лицо.

- Поварихи на этот раз смогли рассмотреть его в свете луны, - заметив негласную поддержку капитана, заместитель начальника почувствовал себя бодрее. - Блондин, голубоглазый, лицо такое заостренное. И он был, был... голый он был. По пояс, во всяком случае. Понимаете?

Строков сломал сигарету, а начальник изолировочной колонны, грохоча басом, так затопал ногами, что казалось, проломит ножищами пол кабинета.

Однако капитан даже не улыбнулся. Он расстегнул полевую сумку, вынул из нее пакет, из пакета - два листка бумаги, несколько фотографий и углубился в их изучение.

- Михаил Аркадьевич! - Левченко отсмеялся первым. - На дворе - до двадцати пяти мороза...

Пузырев обиделся.

- Как знаете! - сказал он, ни на кого не глядя. - Как знаете! Мое дело - поставить в известность. На прошлой неделе со склада утащили две упаковки изоляции, каждая по двадцать кило, и бросили на лежневке. Третьего дня здоровенный кусок трубы укатили почти до сопок. А кто на сварочном стенде с подстанции колеса сорвал? И где теперь они, эти колеса?

Пока перечислялись все происшедшие за последнее время непонятные события, капитан с невозмутимым видом что-то записывал в аккуратную записную книжечку.

- Какая связь, Михаил Аркадьевич, между колесами, куском трубы и поварихами? - спросил Строков после короткого раздумья. - Валишь все в одну кучу!..

- В городке что-то происходит, - угрюмо мотнул головой Пузырев. - И что-то нехорошее! Вот и мой Трезор пропал...

- Да волки... - неуверенно протянул кто-то.

- Нет здесь волков! Повыбили с вертолетов, а оставшиеся окочурились с голоду лет десять назад. Позавчера, когда я в трест ехал, через дорогу оленей перегоняли. Вышел я поразмяться, с погонщиком поговорить. Он человека в тундре видел...

- Голого, что ли? - спросил с ехидцей начальник изолировочной колонны, но теперь никто даже не улыбнулся.

- Просто сказал: видел в тундре человека. Человек этот бежал быстрее "Бурана"... Я понимаю, чушь какая-то, но...

Рация пискнула, и все, кроме главного инженера, поднялись.

- Извините, товарищ капитан, - обратился Строков к Баранову, - но сейчас у нас селектор.

- Ничего-ничего, - капитан улыбнулся, показав белые зубы. - Я пока подышу воздухом. Через полчасика освободитесь?

Строков почесал затылок, вздохнул:

- Надеюсь...

Капитан удовлетворенно кивнул и вышел на крыльцо конторы управления вслед за Пузыревым. Ярко светила луна, в городке светились окна, от вагончика-клуба доносился голос хоккейного комментатора. Пузырев откашлялся, нахлобучил шапку и неторопливо застегнул "молнию" подбитой мехом куртки.

- Что-нибудь произошло, капитан? - спросил он. - С водителями?

- С водителями вашими все в порядке, Михаил Аркадьевич, - в руках Баранова вдруг откуда-то оказалась фотография. - Тут только это... Вот, взгляните... - Баранов взял Пузырева под локоть и собрался было уже подвести к фонарю, как раздался тяжелый грохот и со стороны сварочного стенда послышались истошные крики.

Распахнулась дверь конторы, и Строков вместе с Левченко выскочили на крыльцо.

- Что случилось? - рявкнул Строков.

- Вероятно, "пирамида" поехала, - удивляясь собственному спокойствию, предположил Пузырев.

- Это невозможно! - возразил главный инженер, как вдруг донесся отчетливый вопль: "Задавило, задавило!.." - и все четверо бросились на голос кричавшего.

Многотонные трубы, сложенные наподобие бревен в огромную пирамиду, ни с того ни с сего вдруг действительно раскатились в разные стороны, смяв по пути бытовку сварщиков и посшибав столбы.

- Задавило кого? - перекрывая общий гам, прокричал Строков.

- Там, вон там лежит, - бригадир сварщиков указал на откатившиеся дальше других четыре трубы.

Строков собрался уже было бежать туда, как капитан Баранов остановил его.

- Позвольте мне! - сказал он тоном, не терпящим возражения.

Подойдя к трубам, он увидел, что из-под ближайшей из них торчит рука. И что-то в ней сразу не понравилось капитану.

2

Шофер никак не мог поверить тому, что говорил ему Максим.

- Автостопом? Из Москвы? Быть не может! - восхищенно крутил он круглой головой. - Шутишь, да? Смеешься, да?

И Максим терпеливо, с теми же самыми подробностями, вновь принялся описывать шоферу наш путь из Москвы до последней остановки - маленького поселка, где в чайхане на окраине мы и познакомились с этим недоверчивым шофером.

- А зачем? Зачем поехали? - все выспрашивал он.

- Зачем? - переспросил Максим. - В горы...

- За мумие? - догадался шофер.

- Ну, почему - за мумие! Просто в горы... - Максим даже не улыбнулся.

Шофер недоверчиво покачал головой.

После перевала, у реки, Максим вслух прочитал табличку: "Кзыл-Суу" - и повернулся к шоферу:

- Нам здесь.

Шофер тормознул, машина остановилась, и мы быстро выгрузились.

- Ну, давайте, - крикнул шофер. - Только осторожней. Стемнеет скоро! он захлопнул дверцу.

Мы двинулись вдоль реки, которая, отчаянно сопротивляясь, втягивалась в ущелье. Скалы в этом ущелье с одной стороны были нежно-песочного цвета, а с другой - почти фиолетового. Такие же фиолетовые скалы словно наползали на нежную зелень долины, где яркими пятнами выделялись скопления тюльпанов.

- Максим! - крикнул я. - Ты посмотри - как здесь здорово!

Максим не ответил. Я обернулся и не увидел своего друга. Пройдя по тропинке немного назад, наткнулся на него за ближайшим поворотом. Максим стоял, прислонившись к валуну.

- Ты что? - спросил я, подойдя к нему и положив руку на его плечо. Плохо себя чувствуешь?

- Нет... Вспомнил тут... вдруг...

Максим явно что-то скрывал от меня, однако я ничем не показал, что почувствовал фальшь в его словах.

- Пойдем дальше? - я поправил лямки своего рюкзака.

Наконец мы дошли до удобной котловины, поставили палатку, вскипятили чай и сварили кашу. Свою кашу Максим не доел, а примерно половину оставил в котелке.

- Больше не будешь? - удивился я.

- Я... потом, - в голосе Максима прозвучали какие-то несвойственные ему неопределенные нотки.

- Потом? - переспросил я. - Потом она в камень превратится...

- Ничего, - он почему-то отвернулся от меня и поглядел в ту сторону, откуда мы пришли.

Поведение Максима показалось мне странным.

Тут он словно очнулся от воспоминаний, достал свою неизменную свирель и спросил:

- Ты готов?

- Да.

- Тогда начнем?

Устроившись поудобнее на плоском камне, я взял тамбурин и колокольчики, и мы немного поиграли вместе.

Когда Максим отнял от рта свирель, он вдруг запел:

- Да-чжи-та бу люй-ни мань-ну-ла-ти ду-ху оду-ху-ду-ху...

Тут я удивился. Мы должны были исполнять "Силу, которую трудно победить", Дхарни [дхарни (санскр.) - набор слогов или слов, составляющих формулы культовой практики некоторых школ буддизма, которым приписывается сверхъестественная сила при многократном безошибочном повторении (поют по-китайски)] третьей ступени, а Максим почему-то запел Дхарни первой "Опору на силу добродетели", но все же стал ему подпевать.

Горы, нависшие над нами, словно вдруг расступились, и я начал ощущать, что скоро весь мир запоет с нами. Мы запели Дхарни еще раз, и тут к звону колокольчиков приметался какой-то посторонний звук.

Не знаю, что со мной произошло, но я замолчал и прислушался. В палатке кто-то отчетливо звякал котелком. Максим тоже замолчал и сидел теперь с неподвижно остановившимся взглядом, губы его были сжаты, а пальцы, державшие свирель, так побелели, что казались прозрачными.

- Не оборачивайся! - вдруг резко бросил он.

3

Началось все с того, что компания "Хортер энд Лоун" предложила Тони место складского рабочего. Место это, по мнению всех его друзей, было окончательным падением, но Тони все же надел рабочий комбинезон. С неделю он приноравливался к новым ритмам жизни, но тут - это случилось во вторник - заведующий складом вышел из своей стеклянной будки и крикнул: "Эй, Стюарт! Нет, не Барри, а новенький!" При этом он выглядел весьма похожим на глубоководную рыбу, которую вытащили на поверхность. И менее чем через час Тони уже сидел в кабинете председателя совета директоров, самого Клейтона Т.Риггса.

- Мы внимательно ознакомились с вашим личным делом, мистер Стюарт, начал Риггс с лучезарной улыбкой, - и поняли, что наша кадровая служба еще весьма далека от совершенства. Вы, как и все вновь принимаемые работники, прошли проверку. Однако наши кадровики не обратили внимания на то, что вы можете принести значительную пользу, много большую, нежели простой складской рабочий. Вы ведь учились в Институте кино при Колумбийском университете, и ваш дипломный фильм был премирован. Вы, правда, недолго и всего лишь в качестве ассистента работали в рекламном бюро Эйлза. Мы просмотрели ваш фильм, поговорили с Эйлзом и решили предложить вам... Риггс протянул Тони несколько листков бумаги. - Думаю, вам не придется сожалеть...

...Он собирался было сделать еще круг по лужайке перед домом, но передумал: Риггс - хозяин огромного ранчо, пригласивший его на этот прием, - вновь поймает его за плечо, будет подводить к гостям и говорить: "Вот тот парень, который сделает для нас такой фильм, что заставит вздрогнуть самого Эйлза".

Вбив кулаки в карманы пиджака, Тони плечом толкнул дверь, прошел дом насквозь и оказался на задней веранде. Здесь его внимание привлекла укрепленная на мольберте картина, и, подойдя, он остановился возле нее.

- Это подлинник, между прочим! Когда-то он был в Италии! - раздался голос из кресла с высокой спинкой, что стояло слева от мольберта. - Дышите осторожней: каждый квадратный дюйм сего творения стоит пятьдесят шесть тысяч двести сорок три доллара семнадцать центов! - Тони увидел девушку в вечернем платье. Перед ее креслом, на столике, стояла бутылка сухого мартини и маленькая рюмка.

- Вы, стало быть, и есть тот самый Стюарт, - девушка наполнила рюмку. Очень приятно... А я - наследница всего этого... Вот видите - сторожу... девушка хмыкнула и подошла к Тони. - Меня зовут Дебора. Но, пожалуйста, только не называйте меня Деби.

- О'кэй, мисс Дебора.

- Хотите, покажу вам главное сокровище моего папочки?

Они подошли к стене, на которой висела картина с какими-то страшно знакомыми Тони фигурками.

- Не узнаете? - спросила Дебора.

- Все это напоминает мне рисунки из Наски.

- Напоминает? Это и есть пустыня Наска с высоты птичьего полета. Вот только загадка, кто же сделал это за много веков до того, как на благословенной земле Америки появились первые европейцы. Для чего это сделано? И для кого? Впрочем, чего это я? Хотите посмотреть коллекцию восточных редкостей? Как вы относитесь, например, к мумиям?

- Прекрасно, мисс Дебора, я их очень люблю. - Тони невольно улыбнулся.

- А вы, в свою очередь, покажете мне то, что наснимали под руководством председателя совета директоров. Идет?

- Если вас это интересует... Кассета в машине.

- Отлично. Я буду ждать вас на втором этаже, в холле. - Дебора двинулась по лестнице.