Дело Марины Мнишек

Есенов быстро глянул на полковника, Валентина заметила и замолчала.

Возвратился Митько, принес синюю папку — дело о фальшивых деньгах. Да, Есенов был прав и без экспертизы: при простом сравнении хранившихся в папке десятирублевок с только что обнаруженными было ясно — и те и другие сработала одна и та же рука.

— Вот вам и обыкновенный наезд, — подытожил Митько.

В кабинете стало необычайно тихо, тише, чем до того, как полковник объявил о фальшивых деньгах.

Валентина удивленно оглянулась: почему? И вдруг поняла, что дело вовсе не в Митько и его реплике, а в том, что поднялся Пахомов — и в лице Пахомова ни кровинки! (В первое мгновение, наверно, не все еще обратили на него внимание, но теперь на Пахомова смотрели все, кто находился в кабинете).

— Вот вам и обыкновенный наезд… — повторил Митько. Он тоже, как видно, не понял, почему вдруг все притихли.

— Удивительная наблюдательность, Митько… — отозвался у окна Волынский.

— С вашего позволения, лейтенант, — спокойно остановил его Пахомов и повернулся к полковнику. — Опись денег, приложенных к протоколу, производил я, товарищ полковник… но не один. Я попросил продиктовать мне серии и номера купюр пассажиру такси; этот пассажир и водитель первыми обнаружили труп… С моей стороны это было грубым нарушением порядка — просить кого-то диктовать!… (Валентина хорошо помнила этого пассажира: коренастый, среднего роста, это он остался тогда с нею на шоссе возле трупа и вздохнул за ее спиной).

— Вы считаете, что пассажир такси преднамеренно продиктовал вам не те номера? Он знал, что деньги фальшивые?

— Бесспорно. Нельзя перепутать серию и номер у двух купюр. Я сейчас проверил: у других десяток, у подлинных, серии и номера записаны правильно. Пассажир такси переврал номера преднамеренно!.. Любое наказание, товарищ полковник, я буду считать справедливым. («Боже мой!..» — думала Валентина. Лицо этого пассажира стояло перед ее глазами как живое: этот большой выпуклый лоб с залысинами, рассеченный глубокой ямкой подбородок…)

— Почему же вы попросили пассажира диктовать?

Пахомов показал исковерканную оправу от очков (он вытащил ее из кармана пиджака) — ту самую, домашнюю.

— Наверно, когда нагибался, очки упали на асфальт, и я тогда наступил… Но все равно, я должен был записывать сам. Я бы смог.

«Я, я виновата! — повторяла про себя Валентина, готовая сейчас закричать и расплакаться. — Он же просил меня, чтобы я ему продиктовала, а я… эгоистка, несчастная эгоистка!.. Смотри, что ты наделала, смотри!..»

— Садитесь, майор… — Полковник снова мягко забарабанил пальцами по сукну. — Как видите, друзья, дело резко осложнилось. Во-первых, старое дело о фальшивых деньгах нужно объединить с новым. Это ясно. А наезд?.. Возьмите ручку, товарищ майор, будете записывать… Разберем основные варианты версий — что же произошло на Северном полукольце? А?.. Подумаем вместе.

Разбор версий занял более часа и происходил так: полковник формулировал условия варианта, потом каждый из присутствующих — полковник спрашивал сидящих по часовой стрелке, не пропуская никого, высказывал свои соображения, эти высказывания обобщались, на основе их делались частные и общие выводы. Результатом разбора явилась следующая запись (примерно такая, потому что приводимая ниже запись восстановлена мною по памяти уже во время работы над повестью. — В. А.).

Анализ основных вариантов предварительных версий события, происшедшего на Северном полукольце

П е р в ы й  в а р и а н т. Шофер такси, пассажир (его фамилия Морозов — Пахомов списал с паспорта пассажира основные данные) и шофер грузовика Антипов — не знают друг друга. Морозов и потерпевший — соучастники.

Первый вариант версии, очевидно, предполагает, что события происходили так, как это отражено в протоколах допроса свидетелей и допроса подозреваемого Антипова, с учетом обнаружившегося обстоятельства — соучастие Морозова и потерпевшего.

Этот вариант объясняет:

1) Почему Морозов не обыскал и не изъял у потерпевшего фальшивые деньги до приезда милиции: он не мог этого сделать из-за присутствия шофера такси, человека ему незнакомого;

2) Почему Морозов, увидев соучастника мертвым, не скрылся с места происшествия: во-первых, шофер такси настоял вызвать милицию — покинуть место происшествия в этих условиях значило вызвать подозрения (адрес Морозова был известен в диспетчерской такси). Во-вторых, Морозов, естественно, хотел узнать, что случилось с его соучастником, почему он оказался мертвым и чем это событие грозит ему, Морозову, нет ли при покойном чего-либо свидетельствующего о его и Морозова преступной деятельности? Как оказалось, такие свидетельства были.

Критика варианта:

Первый вариант не отвечает на вопросы:

а) почему такси с Морозовым оказалось у места происшествия первым, через несколько минут после наезда?

б) почему потерпевший выскочил на шоссе именно в тот момент, когда приближался грузовик Антипова?

в) почему грузовик Антипова оказался рядом с потерпевшим именно в тот момент, когда потерпевший выскочил на шоссе?

г) почему вообще потерпевший выскочил на шоссе? Он кого-то испугался? Его толкнули?

д) почему Антипов, убедившись, что милиция прибыла за ним, т. е. ей известно о его наезде, пытался все же скрыться? (Во время допроса Антипов ответил, что хотел дождаться, когда выветрится запах выпитой водки и т. д. Но могли быть и другие причины).

От некоторых случайных совпадений этого варианта можно освободиться, если предположить, что имелся еще один соучастник Морозова и потерпевшего (соучастник икс); он мог — еще до приезда Морозова — испугать или даже толкнуть потерпевшего на шоссе, когда приближался грузовик Антипова; для Морозова, прибывшего в условленное место, увидеть одного из соучастников мертвым было неожиданностью. Предположение, что имелся некто x, дает возможность ответить на вопросы а и г, вопрос в отпадает. Если же учесть, что известный ответ на вопрос д уже имеется, то налицо ответы на все вопросы. Вывод: еще раз обследовать место происшествия, искать следы соучастника x.

В т о р о й  в а р и а н т. Морозов, потерпевший и шофер такси — все трое соучастники. Шофер грузовика Антипов не знает их.

Дело при таком варианте представляется в следующем виде: Морозов и шофер такси вызвали потерпевшего к Новому парку, здесь они оба (или один из них) встретили его, по какой-то причине потерпевший решил убежать от них — или они толкнули его — и он попал под проходящий случайно грузовик (ответы на вопросы а, б, г; с вопросами в и д дело обстоит как в первом варианте).

При втором варианте не требуется предполагать, что имеется еще один соучастник x. Тогда в районе места происшествия надо искать дополнительные следы известных следствию Морозова и шофера такси.

Критика варианта:

1) Почему Морозов вызвал такси на дом? Когда едут на встречу с соучастником, которая может закончиться его смертью, не оставляют в диспетчерской такси своего адреса.

Это возражение отпадает, если предположить, что смерть произошла случайно.

2) Почему Морозов и шофер такси не скрылись с места происшествия, а, напротив, вызвали милицию?

Возражение отпадает, если предположить, что кто-то видел такси в районе места происшествия и при случае мог засвидетельствовать это. Вывод: искать свидетелей, видевших такси.

3) Почему при вызове такси по телефону к Морозову приехал именно шофер-соучастник, а не кто-то незнакомый, что более вероятно. Это возражение наиболее серьезное.

Оно отпадает, если предположить что Морозов не заказывал такси по телефону, а сел в машину в условленном месте. Вывод: проверить в диспетчерской был ли заказ Морозова.

Это возражение отпадает и в другом случае — если предположить, что Морозов просил прислать ему определенного шофера или шофер предупреждал диспетчера о возможном звонке Морозова. Вывод: проверить в диспетчерской — не было ли особой договоренности или просьбы при вызове такси Морозовым?

Если окажется, что Морозов такси по телефону заказывал и никакой договоренности с диспетчером не было, то под сомнение ставится возможность второго варианта.

Т р е т и й  в а р и а н т. Соучастниками являются все четверо: Морозов, потерпевший, шофер такси и Антипов.

При этом варианте наезд мог быть совершен сознательно, т. е. имело место преднамеренное убийство.

П о л к о в н и к. Поступило ли медицинское заключение о результатах вскрытия потерпевшего?

В о л ы н с к и й. Нет, медэксперт обещал прислать заключение к одиннадцати часам.

П о л к о в н и к. Тогда разберем и третий вариант.

1-й  в о з м о ж н ы й  с л у ч а й. Грузовик разогнали и потерпевшего бросили под колеса живым. Случай этот маловероятен: потерпевший должен был кричать (криков никто из находившихся поблизости не слышал), вырываться (следов борьбы на месте происшествия не обнаружено).

2-й  с л у ч а й. Потерпевшего сначала оглушили, потом разогнали грузовик и бросили под него потерпевшего, чтобы имитировать случайный наезд. (Возможен ли этот случай, покажет заключение медэкспертизы).

3-й  с л у ч а й. Потерпевшего сначала убили, потом бросили под грузовик.

Третий вариант по сравнению со вторым дополнительно объясняет, почему Антипов пытался скрыться от милиции.

П о л к о в н и к. Думаю, что вопрос с прокуратурой мы согласуем — чтобы это дело вела объединенная группа, так сказать, объединим усилия прокуратуры и нашего управления… От прокуратуры мы будем просить войти в группу вас, Яков Климентьевич (полковник повернулся к следователю прокуратуры, тот согласно кивнул лысиной), от отдела уголовного розыска войдете вы, лейтенант Волынский, — разберетесь с этим водителем грузовика. Опознание личности убитого тоже за вами…

В о л ы н с к и й (толкнул Есенова). Что я говорил?

П о л к о в н и к. Что вы говорили?

В о л ы н с к и й. Что опознание личности достанется мне, товарищ полковник.

П о л к о в н и к. Верно говорили… От отдела ОБХСС в группе будут старший лейтенант Митько и старший лейтенант Есенов — от НТО. Возглавите расследование вы, майор Пахомов. Все! (Валентина подумала, что будь на месте полковника их ответсекретарь Дима Судариков, он бы наверняка принялся объяснять Пахомову то, что тот понял и без слов, — его назначили руководителем группы, что в него верят и ждут, — он сам исправит допущенную ошибку. Окажись на месте полковника Валентина, возможно, и она бы не удержалась от этих слов, а полковник ничего не сказал, и это куда лучше, все они здесь, конечно, сухари сухарями, а вот видишь, получается — не все так просто! Полковник не сказал про то ни слова, а поднялся и сказал другое). Когда будете сейчас планировать, не забудьте — о чем мы говорили в свое время, когда в первый раз обсуждали дело о фальшивых деньгах: я насчет типографий и насчет граверов.

В а л е н т и н а (тоже поднялась). Товарищ полковник, разрешите мне с вами…

Они прошли в кабинет полковника, Искаков пригласил Валентину сесть.

— Наверно, устали? — спросил он участливо.

— Нет, не устала.

— Держитесь молодцом! — одобрил полковник и бодро потряс сжатым кулаком.

Почти тотчас он слегка сморщился, незаметно погладил рукой правый бок. Он сел за письменный стол и, открыв верхний ящик, с тоской заглянул в него. Валентина не знала, что там хранится пузырек с желтыми таблетками и что полковник решил воздержаться, не принимать таблетки при Валентине. Валентина всего этого не знала и не была сейчас достаточно внимательной, чтобы что-то заметить. Полковник, собираясь уходить от Пахомова, упомянул о типографиях и граверах, и Валентина вдруг вспомнила вчерашнюю встречу в библиотеке, странного парня, вырывающего страницы из книг, — а книги были как раз о граверном деле!

Просьба пойти с Искаковым у нее вырвалась, но, пока они шли по длинному коридору, Валентина поняла, что рассказывать ей полковнику, собственно, нечего, и покажется она только смешной со своими подозрениями (парень работает в типографии и читает книги по граверному делу — ну и что? Мало ли кто где работает и что читает. Вырывает страницы из книг? Книги портить нехорошо — ясно, а что дальше? Что из этого следует? Что он производит фальшивые деньги?.. Вот уж в огороде бузина, в Киеве дядька!).

— Вижу, Валентина Дмитриевна, вы хотите мне о чем-то рассказать и не решаетесь. Верно? — спросил полковник.

— Почти.

Валентина смутилась. Промолчать теперь было бы еще смешней. Как это в старинных романах: героиня вовремя не рассказала о своих подозрениях и это привело к роковым последствиям! Смешно!

Валентина извинилась, наверно, это у нее от неопытности, потому что попала в необычную обстановку расследования настоящего дела, а опыта никакого, вот и разыгралось воображение. Все, что она собирается рассказать, она понимает, это литература…

Искаков улыбнулся.

— Вы не улыбайтесь. Мне неприятна вдруг появившаяся у меня подозрительность.

— Ничего у вас не появилось. Вы сами все так хорошо объяснили, с новичками это бывает. У вас нет опыта. Что же вы хотели мне рассказать?

Валентина рассказала о жалобе старушки-библиотекарши, об обязательных экземплярах книг, о том, что парень работает во 2-й городской типографии (Кутузова, 37).

К удивлению Валентины, полковник отнесся к ее рассказу серьезно.

— Ушаков, говорите?..

— Да, Ушаков Павел Васильевич. Ему двадцать семь лет. Работает в типографии наладчиком. Среднего роста… блондин, чубик маленький. Когда улыбается — щурит глаза. Серые они у него…

— У вас отличная память, — полковник вышел из-за стола и задумался. — У группы, которая занимается расследованием дела, Валентина Дмитриевна, сейчас невпроворот работы… Вот что, давайте поможем товарищам и съездим во 2-ю типографию сами, а?

ГЛАВА 5

Полковник считал, что в милицейской форме появляться в типографии не стоит, поэтому сначала они заехали к нему домой, «Волга» остановилась у крайнего подъезда пятиэтажного серого здания на углу улиц Дзержинского и Советской.

Искаков извинился, что не может сейчас пригласить Валентину к себе: он живет вдвоем с сыном, а сын радиолюбитель и как раз собирает новый транзисторный приемник — Искаков не уверен, что квартира имеет надлежащий вид.

Валентина рассмеялась.

— Не переживайте, полковник. Извиняю — и подожду здесь.

— Знаете, о чем я сейчас подумал, Валентина Дмитриевна?

— Нет.

— Вы настоящий джигит, Валентина Дмитриевна.

— У меня отличная память и я настоящий джигит — так недолго и зазнаться!

Полковник ушел, а она опустила стекло и высунула голову из кабины. Она поймала себя на том, что продолжает тихонько смеяться, и забеспокоилась, что водитель заметит. У подъезда росла молоденькая березка, Валентина сделала вид, что загляделась на нее, ветра совсем не было, и глянцевые листочки на деревце не шевелились. Валентина подумала, что вот опять она не нашла верного ключа в разговоре с полковником, но огорчаться ей не хотелось, наоборот, хотелось подурачиться, побузить. На дальнем балконе на третьем этаже увидела она — блеснул ослепительный голубой лучик: это мальчонка в тюбетейке, разложив на перилах локти, наводил на нее карманное зеркальце. Она подождала, когда теплый зайчик коснулся ее щек, и скорчила смешную рожицу. Мальчик засмеялся, а зайчик соскочил на землю, прижался к колесам «Волги».

Из подъезда вышли двое ребят, по виду десятиклассники. Один — широкоплечий, с мускулистыми руками и с ежиком черных волос на круглой голове, второй белобрысенький, в очках в золотистой оправе. Нетерпеливо отбросив косую челку, белобрысенький достал из брюк блокнот и начал что-то быстро рисовать в нем, потом протянул товарищу. «Ежик» — так Валентина назвала про себя первого из ребят — заглянул в блокнот, мотнул круглой головой и тотчас зажмурился — в глаз ему попал солнечный зайчик. Он поднял голову, но мальчонка на балконе уже успел нагнуться, над перилами торчала только его пестрая тюбетейка. Валентина прыснула.

«Ежик» и белобрысенький как по команде оглянулись на нее и поспешно завернули за угол.

— Полковника нашего сынишка, — пояснил водитель «Волги». — Кавалер уже.

— Какой же из них? — с любопытством спросила Валентина, хотя сразу же подумала о «Ежике». Но молодым Искаковым оказался белобрысенький.

— Совсем не похож на отца, — Валентина пожалела, что не разглядела как следует сына полковника.

— Да, на внешность он в мать-покойницу, беленькая она была. — Водитель снял форменную фуражку и вытер ладонью загорелый, в глубоких морщинах лоб. — Голова у парня что надо, головой он в полковника… Ка-ва-лер!

Валентина подумала, что когда она родилась, полковнику было столько лет, сколько его сыну сейчас… Он был уже «кавалером». (Подумала легко, больше по инерции, она не восприняла сына Искакова «уже кавалером» — он был умненький, серьезный, но мальчик).

В подъезде появился Искаков в белой тенниске и легких светлых брюках.

— У-ух! — удивилась Валентина.

— Что «у-ух»? — спросил улыбаясь полковник, влезая в машину.

— Вот вы, оказывается, какой молодой!

— А что, считаете, если седой, — так уж в тираж?

— Теперь не считаю.

— Значит, раньше считали? — полковник засмеялся. — Стрела ваших слов сразила птицу моей самоуверенности! Поехали, Клименко.

— Мы видели сейчас вашего сына, — сказала Валентина.

— А-а!.. Подал документы в радиотехнический. Ему бы сейчас к экзаменам готовиться, а он целый день возится с приемником, еле выгнал на улицу подышать…

«Полковник снял форму и совсем переменился», — подумала Валентина. Может быть, дело в том, что форма все же напоминает окружающим, что человек в ней при исполнении обязанностей?.. (Валентина не знала, что у полковника сегодня просто перестала, наконец болеть печень и чувствовал он себя поэтому молодым и счастливым).

На Тимирязевской Искаков остановил «Волгу» и предложил пройти к типографии пешком. Валентина и полковник свернули в ближайший переулок и вышли к центральным воротам Зеленого рынка.

— Фальшивые деньги, переданные нам Госбанком, были обнаружены в выручке вот этого гастронома, — полковник показал на зеркальные витрины трехэтажного продовольственного магазина рядом со входом на рынок. — И еще в кассах универмага «Колос». Механика, надо полагать, была такая: фальшивомонетчики расплачивались своими деньгами на рынке, покупали что-то у колхозников, а те, ничего не подозревая, отправлялись в магазин за покупками.

Полковник и Валентина пересекли улицу и вошли в новое многоэтажное здание Дома печати: здесь помещались редакции почти всех местных газет и журналов, здесь же находилась и 2-я типография.

Полковник на секунду задержался в вестибюле у доски-указателя и направился к лестнице.

— Сейчас мы узнаем, закаленное ли у вас сердчишко, — сказал он и стал легко подниматься, шагая через несколько ступенек сразу. Уже на третьем этаже Валентина задохнулась и отстала.

— А-а! — полковник засмеялся. — Что вы не сказали сразу? Пойдемте тише.

Типография была на пятом этаже. Стрелки, прибитые к стенке, указывали: «Цех цинкографии», «Наборный цех». Они прошли к наборном цеху. Полковник толкнул дверь и пропустил вперед Валентину.

Цех помещался в трех просторных, следующих друг за другом светлых залах. Вдоль стен в два ряда стояли наборные машины, похожие на поставленные на дыбы гигантские пишущие машинки (сравнение Искакова), за клавиатурой каждой из них сидела женщина, что-то быстро печатала, внимательно вглядываясь в листы бумаги, прикрепленные к машине.

В конце третьего зала была дверь с белой глянцевой картонкой: «Начальник цеха тов. Сиро́та И. И.» Валентина и полковник вошли в эту дверь.

В маленькой комнате с темно-зелеными масляными панелями за старым письменным столом сидел плотный человек с густой, но не длинной черной бородой, аккуратно подстриженной. Когда Валентина и Искаков вошли, он просматривал какие-то бумаги.

— Можно? Если не ошибаюсь, товарищ Сирота? — спросил полковник.

— Он самый.

Полковник представил Валентину и назвал себя:

— Искаков.

— Садитесь, — начальник цеха показал на стулья у окна. — Чем могу?..

Полковник протянул ему свое удостоверение. Сирота внимательно прочитал — на лице его отразилось недоумение, но потом будто что-то понял, невесело усмехнулся.

— Полковник МВД… Зачем же вы пожаловали в нашу контору? — он спрашивал, но удивленная Валентина была почти уверена: Сирота знает, зачем «пожаловал в контору» полковник.

— У вас работает наладчиком Ушаков Павел Васильевич…

Начальник цеха кивнул головой.

— Я так и подумал.

Валентина вся подобралась.

— Почему вы подумали? — спросил полковник.

— Потому что милиции у нас интересоваться больше некем.

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы знаете… Не больше того, что парень отсидел в тюрьме пять лет… Или есть еще что-нибудь?..

«Вы знаете…» Валентина перевела взгляд на полковника: он, конечно, сделал вид, что знает (она тоже старалась «делать вид», но в душе была потрясена!).

— Что вы можете рассказать об Ушакове?