Помоги проекту - поделись книгой:
Кроме пары тех самых случаев амнезии и одного — пропажи, здесь никаких особых треволнений не было. Тихо, спокойно… слишком спокойно.
Потому и амнезию здесь нельзя считать трагедью. Чего тут помнить. Один свет похож на другой. Бескрайние поля, выходящие и уходящие светила, облака, бегущие над этим всем. Всё ровно и одинаково. Если не забыла, как поле обрабатывать да орехи‑ягоды собирать, что у кантинок, такое ощущение, что есть чуть ли не с рождения на уровне рефлексов, так чего ещё и помнить.
Этого достаточно.
Интересно. Как это? Потерять память о себе и своей истории.
Начать узнавать жизнь и себя заново. Прямо здесь. Прямо сейчас. Вести нешуточно важное «расследование». Кто ты. Чего ты хочешь.
Впрочем, не этим ли Ами занята всю свою взрослую жизнь? Разница только в том, что она никогда и не знала. А эти люди — забыли.
«Вот и сравняй с ними счёт, скатившись с пригорочка кубарем.» — ехидно подсказал внутренний голос.
Ами хотела что‑то привычно ответить ему, завязав тем самым очередной долгий диалог, а то и полилог но…
Её внимание привлекли мрачные тёмные тучи, набегающие на небо над городом и пришедшие, видимо, откуда‑то с Северных Пустошей. Раньше она таких не замечала. Они выглядели как‑то… зловеще что ли. Не как обычные тучи. По крайней мере, при взгляде на них Ами стало крайне неуютно.
Тогда нечего на них и смотреть. Пора быстро убираться отсюда, мало ли что они в себе несут при такой наружности. Даже небольшой дождь сейчас ни к чему.
Пора в путь.
К соседнему городу вёл широкий торговый тракт. Не заблудишься. Только ну если очень постараться.
Бродяжка спустилась с холма, вскинула на плечи свои вещи и поплелась в направлении Омилла. Спешить было некуда, да и с такой поклажей быстро дойти всё равно не получится… Можно было бы несколько светов подождать каравана. Но безотчётное желание уйти подальше как можно скорее было сильным. Как и возникшее сеймомент желание чего‑нибудь пожевать.
Кстати, а не достать ли чего из висящей на боку сумки перекусить?
Так и идти поприятнее будет. Она только вышла из дома, а аппетит уже разыгрался так, как если бы была пройдена внушительная часть дороги… Обжора Ами. В любом случае, надо выдать что‑то своему организму. Авансиком.
И не стоит останавливаться. Туча, всё‑таки подгоняет. Надо извлечь то, что лежит поближе и шагать дальше.
Кантинка сунула руку в маленькую сумку, висящую поверх драпировки на уровне бедра, и нащупав, вытянула большой ломоть своего любимого сушёного овоща. С удовольствием откусила и принялась жевать.
…Было на её родине и что‑то хорошее.
Связанное с вкусными и питательными продуктами. В этом Кантину не было равных. Кантинские на материке считались обжорами, но кто бы не стали ими, при всём этом продовольственном великолепии? Определённо, она будет скучать по этой части своего существования. Каковы бы ни были отношения со всем остальным на родине, с едой они у Ами всегда были хорошими. С едой и с лесом.
В Омилле тоже есть лес. И гора. И еда. И эти сушёные овощи наверняка тоже привозят караваны. Сколько‑то у неё есть с собой. На приятную дорогу до места назначения, где есть кофе и плющики, вполне хватит.
А точно ведь, их возят! Да. Она больше чем уверена, что это так… Ами напрягла память, пытаясь вспомнить отчёты по инвентаризации до отправления грузов и перечни когда‑то сопровождаемых ею караванов. Да, точно, возят…
Такие важные вещи кажутся такими незначительными, пока они находятся в поле доступа. Но, когда вдруг понимаешь, что их никак нельзя достать…
Ами внимательно, новым взглядом, посмотрела на кусочек овоща в своей руке. Что бы она ему сказала сейчас?
«Я правда очень люблю тебя! И мне эти полцикла будет очень тебя не хватать. Кто бы мог подумать.»
Свет 8. Горячий приём
Ами появилась на пороге участка, решительно сжимая в руке свои предварительно извлечённые из сумки командировочные ткани. Интересно, кем её назначат? Что она будет делать? Разбираться в конфликтных ситуациях? Разыскивать пропавшее? Сопровождать ценные передачи?..
Дома у неё лучше всего получалось первое. И как она будет делать это со своим не слишком‑то чистым омилльским?
Скоро всё будет ясно.
Она уверенно направилась было к уже известной ей по более ранним визитам секретарской будке, как внезапно, прежде чем она сама осознала, что происходит, тело её отскочило от чего‑то на приличное расстояние. И весьма своевременно.
Мимо оторопевшей служивой прошло поле еле терпимого жара, исходящего от изящной худощавой фигуры невысокого роста в форме храмовых ведьм, рядом с которой, не испытывая видимого дискомфорта, торопливо шёл с озабоченным видом начальник Участка Правды Майло, явно пытаясь что‑то объяснить.
— Пострадала не только наша репутация, пострадал мой человек, не забывай! — прозвучало гневное возражение на что‑то, сказанное перед этим.
Рафинированный ведьмъ, источник жгучей ауры, резко поднял длинный бледный указательный палец и уставился пронзительным взглядом своих пугающе ярких голубых глаз, подчёркивая важность только что сказанного.
— Мои люди прикладывают все усилия для выяснения обстоятельств! И ты знаешь это… — Майло пытался вложить в свои слова максимум убедительности.
Зачем он старается? Тут выход из ситуации виден только один…
«Бежать! Бежать! Бежать‑бежать‑бежать».
Куда бежать, мы тут по делу…
«Стоять, замереть, не двигаться! Нет, отойти! Слушай, тебя же учили в Управлении на курсе повышения квалификации как иметь дело с разбушевавшимися ведьмами. Вот, вспоминай.»
Не. С этим, похоже, иметь дело и вовсе не стоит…
Майло не позавидуешь сейчас…
Ведьма звали… Финиан. Да, кажется, так.
Он был главой ведьм омилльского храма. Точно.
Ами видела его всего пару раз, принося туда и забирая оттуда документы, но существо такой холодной нечеловеческой красоты, от которого исходило мощное ощущение могущества, такое сочетание забыть было практически невозможно. Оно токсично и необратимо въедалось в память. Только пресловутая амнезия могла бы помочь с этим.
По мере того как эта опасная парочка удалялась от замершей в ужасе и размышлениях кантинки и приближалась к выходу, та всё меньше склонялась к плану действий типа «бежать и прятаться».
И только когда эпицентр оказался на приличном расстоянии от неё, Ами таки начала смутно припоминать то, чему их учили на курсах по противоведьмствию в кантинском Управлении Порядком.
Неожиданно «зайти с тыла», «подкрасться», «оглушить», ага… Они совсем не были первыми пришедшими в голову действиями при виде этого разъярённого служивого ведьма. А вот тихо удалиться и быстро спрятаться…
…Судя по виду замерших в напряжённом ожидании продолжения развития событий посетивших Место Правды и работающих в нём, можно было понять, что они также собираются перейти к первому плану Ами. Она только заметила, что непроизвольно втянула голову в плечи. Выдохнув и расправив плечи, она заметила ещё кое‑что…
Кончики ткани её документов начали тлеть!
Ами быстро оглянулась в поисках средства от внезапно возникшей напасти. У задумчиво смотревшего вслед уже скрывшимся за шторой дверного проёма темноволосого мужчины в форме правдивых в руке была чашка с зеленоватым напитком. Кофе…
…В который Ами и быстро опустила края своего уже было собиравшегося воспламениться документа.
Служивый недоумённо перевёл на неё взгляд, выражавший молчаливое неодобрение.
— Прости! — продемонстрировала ему своё самое виноватое выражение лица Ами. — Жуткий ведьмъ поджёг мои служебные ткани!
Амелия быстро продемонстрировала собеседнику опалённые и зеленоватые от капающей с них жидкости документы. С перепугу она так быстро вспомнила омилльский, что сама не заметила этого. Впрочем, по акценту и паузам, во время которой кантинка пыталась подобрать нужное слово, беседующие с ней всё равно легко могли догадаться, с кем имеют дело.
— Зачем таким эффектным способом тушить? — уже с любопытством осведомился правдивый.
— Мне не пришло в голову иного… Позволь мне помыть твою кружку.
— Ничего страшного. — невозмутимо заметил тот, отхлёбывая напиток как ни в чём не бывало. — Ммм. С дымком. За чашку не беспокойся. Просто ты могла бы попросить потушить документ меня.
— Прости ещё раз! Я сама не умею… и мне кажется, что и никто этого не умеет. Да и… Я забыла, что меня сейчас окружают и тушащие ведьмы… а не только поджигающие.
Ами почувствовала, что краска заливает лицо. Да, это определённо был не самый лучший способ произвести первое впечатление при знакомстве.
— Не переживай. — миролюбиво мигнул глазами новый знакомый. — Я — Дейвин. Или просто Дейв. Я здесь работаю. И тебя, по‑моему, видел здесь раньше пару раз.
— Теперь будешь видеть почаще. Возможно. Есть вероятность, что я похоже, тоже буду здесь работать… — ошалело выдохнула Амелия, обводя глазами участок. — И… часто тут у вас такое?
Краем глаза она заметила, как кто‑то устраняет неприятность со входной шторой, которую, судя по всему, постигла та же судьба, что и амины документы. Непробиваемая несгораемая специальная усиленная штора из особых материалов…
Ну и ну. Конечно, у неё могла задымиться декоративная оторочка… Однако.
— Визиты Финиана? — ухмыльнулся служака. — По счастью, нет. Но, если вдруг случатся, свободно обращайся за помощью ко мне и моей чашке. Это дело серьёзное. Спрятаться в ней не получиться, но вылить на себя её содержимое в случае чего можно.
— Кофейный дождь… — хмыкнула Ами. — Роскошь.
Дейв дружески подмигнул и отправился вразвалочку на второй этаж.
Служивая проводила его глазами и облегчённо выдохнула. Такой славный юморной милота. Если здесь все такие, то работать будет одно удовольствие.
В Кантине она бы уже выслушала целую гневную лекцию о своих невысоких умственных способностях. Да, это верно, они невелики, но Ами уже вполне себе приспособилась с этим жить и вовсе не ими пользоваться. Так даже лучше получается… Действия по наитию — самые эффективные.
«Соберись.»
Решительно выдохнув, Амелия отряхнула мокрые документы, направляясь к секретарской будке. Что ж. Похоже, скучно здесь точно не будет.
— Шумновато тут у вас. И… жарковато. — начала она, стараясь протянуть в окно подпорченные документы с максимально невозмутимым видом.
— Да. Немного… беспокойно сейчас. — с тем же выражением лица приняла ткани секретара.
Похоже, за время своей работы здесь она видела и не такое. С какими курьёзными случаями она могла столкнуться ещё за время своей профессиональной деятельности? Страшно представить…
Глупо хихикнув, Амелия отвела взгляд.
— Здесь здорово пахнет кофе и пряными плющиками. — поспешно добавила она, улыбнувшись и возвращая зрительный контакт.
Надо было выглядеть если не серьёзной, то хотя бы вменяемой, когда речь шла о трудоустройстве.
…Болотники. В амином случае это же практически невыполнимо.
— Да. Мы и сами иногда не поймём — кофейня у нас или Место Правды. — согласилась секретара. — Кажется, пора перепрофилироваться и прекратить обманывать людей.
— Я — Амелия из кантинского Управления Порядка. — спохватилась пришедшая служка. — Меня прислали по программе обмена.
— А! А я тебя помню. — весело кивнула правдивая. — Тебя присылают периодически с документами. Я — Люсилль. Или просто Люси. У нас с тобой не было возможности познакомиться, из‑за твоего обыкновения буркнув что‑то приветственное, поспешно удаляться. Теперь у тебя появится шанс попробовать, каково что‑то буркать всем с этой стороны окна. Только уйти возможности не будет. Потому иногда всё‑таки придётся заводить долгие беседы с теми, кто будет мешать тебе работать.
— Я мешаю тебе работать? Ой, прости. — спохватилась визитёрка.
— Нет, это тебе первое время здесь все будут мешать. Сначала это бесит до одурения… Потом привыкаешь.
— Здесь — это… В участке? Только не говори, что именно здесь… В этом окошке…
Кантинка недоверчиво хмуро свела брови.
— Говорю. Я лучше всех могу себе представить, чем будет заниматься моя замена. — хихикнула омилльская служака.
— Болотные умертвия… Секретара?! Нееееет. Я не верю… — опешила Ами.
У неё появилось огромное всё возрастающее желание осесть вместе с сумками на пол и попытаться переварить услышанное. Поклажу снять точно не мешало бы, во всяком случае. Уже было бы немного полегче.
— Именно, замена. — подтвердила Люсилль, всё ещё не понимая причины замешательства.
— Дремучий же случай! В смысле… Это… Ну и дела! Мне придётся быть секретарой?! — ещё раз, не веря услышанному, уточнила кантинка.
Кровь прилила к её щекам.
«Отступать всё равно некуда.»
— А ты разве… не секретара? — удивилась правдивая. — Речь шла об обмене теми, кто имеет отношение к работе с архивами и документами, для упрощения процесса и, возможно, приведения к единому стандарту. Тебя не предупредили о том, чем тебе придётся заниматься здесь?
— Нет, не предупредили. Побоялись, что я откажусь, наверное… А, может, просто забыли об этом. С моего маразматичного самодура начальника сбудется. Гнилые же кочерыжки… — досадливо фыркнула Ами. — Я… оперативница. Силовичка. Сопровождающая… А это… Это же совсем другое! Сидячую работу я точно не переживу. Или… не переживёт ваш участок.
Она остановилась, чтобы перевести дух после раздражённой тирады. Затем, хмыкнув, добавила:
— Впрочем, я думаю, эти стены и не такое видели. А наш штатный секретаръ никому своего места точно не уступит. Он хозяйничать у себя в архивах никому не даёт даже на свои отгулы их опечатывает. «Чтобы бардака не навели».
— Как я его понимаю! Мне надо делать то же самое, а то после отгулов в каморку иной раз зайти не получается — по всему полу стопками лежат таблички и дополнительной работы на малый цикл. А… Ох ты. — зеркально ужаснулась Люсилль. — Это мне придётся оперативную работу вести?! Было… бы странно. А я не особо люблю лишнюю движуху и ненужную суету. И от общей храмовой боевой подготовки вместе с Моки уже давно отлыниваю. Впрочем, не мы одни, конечно, обычно в Омилле довольно спокойно… Не верится, что вся эта жутковатая травмирующая ерунда когда‑то пригодится. Но всё равно, не хотелось бы сейчас вспоминать о том, что такое дежурства и операции.
Ни одна из них явно не хотела оказаться на месте другой.
— О, не переживай. — отмахнулась кантинская порядочница. — В нашей глуши ни происшествий, серьёзнее потасовок в тавернах, ни опасных существ, разгуливающих прямо в Управлении посреди света, нет. Я ничем опаснее пересчёта караванных мешков, осмотра потоптанных полей и погоне по лесу за сбежавшей из храмовой лечебницы сумасшедшей горожанкой под медикаментами в последнее время не занималась. Тоска болотная… Последнее действительно серьёзное случилось ещё до моего прихода на службу…
— Звучит обнадеживающе. — выдохнула секретара. — Сумасшедшая горожанка, впрочем, доверия не внушает.
— Она была ничем не вооружена и опасность представляла только для себя. Могла потеряться в лесу или свалиться куда‑нибудь… Максимум, что тебе придётся делать сейчас — это быть судьёй в споре пары раздухарившихся городских — чьи овощи уродилась больше. — кивнула Ами. — Это завсегдашний кантинский спор. Тут может и потасовка случиться.
Люси весело кивнула в ответ.
— Кантинская неустаревающая классика! Всё, как в старых учебниках и историях, услышанных давным‑давно… И ничего не изменилось. Верность традициям. А секретару всё равно придётся своё насиженное место уступить. — хмыкнула омиллька. — Иначе весь смысл программы обмена теряется.
Поделиться книгой: