Английский язык с Агатой Кристи. Убийства по алфавиту (ASCII-IPA)

Английский язык с Агатой Кристи. Убийства по алфавиту

Английский язык с Агатой Кристи. Убийства по алфавиту

Agatha Christie

The ABC Murders

Метод чтения Ильи Франка

Каждый текст разбит на небольшие отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок — текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.

Те, кто только начал осваивать какой-либо язык, сначала может читать текст с подсказками, затем — тот же текст без подсказок. Если при этом он забыл значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то необязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно еще встретится — и не раз. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время — пусть короткое — читающий на чужом языке «плывет без доски». После того, как он прочитает неадаптированный текст, нужно читать следующий адаптированный. И так далее. Возвращаться назад — с целью повторения — не нужно. Следует просто продолжать читать дальше.

Конечно, сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Этого не нужно бояться: никто никого по ним не экзаменует. По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», стоит уже читать наоборот: сначала неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. (Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не с нуля.)

Язык по своей природе — средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются — либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.

Наша память тесно связана с тем, что мы чувствуем в какой-либо конкретный момент, зависит от нашего внутреннего состояния, от того, насколько мы «разбужены» сейчас (а не от того, например, сколько раз мы повторим какую-нибудь фразу или сколько выполним упражнений).

Для запоминания нужна не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторить слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно — за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» — этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее человек будет читать, чем быстрее бежать вперед — тем лучше. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала делает свое дело, количество переходит в качество. Таким образом, все, что требуется от читателя, — это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги.

Если вы действительно будете читать интенсивно, то метод сработает. Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык — не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение на новом языке — вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку — на нее надо быстро взбежать. Пока не взбежите — будете скатываться. Если достигается такой момент, что человек свободно читает, то он уже не потеряет этот навык и не забудет лексику, даже если возобновит чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучил — тогда все выветрится.

А что делать с грамматикой? Собственно для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно — и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам — и грамматика усваивается тоже подспудно. Это похоже на то, как осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматики, а просто попали в соответствующую языковую среду. Я говорю это не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика — очень интересная и полезная вещь), а к тому, что приступать к чтению подобной книги можно и без особых грамматических познаний, достаточно самых элементарных. Данное чтение можно рекомендовать уже на самом начальном этапе.

Такие книги помогут вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил.

Илья Франк, [e-mail]

Foreword by Captain Arthur Hastings, O.B.E.

(предисловие /написано/ капитаном Артуром Гастингсом, /кавалером/ ордена Британской Империи)

In this narrative of mine (в этом моем повествовании) I have departed from my usual practice (я уклонился от моей обычной практики; to depart — отправляться; уезжать; уклоняться) of reporting only those incidents and scenes (докладывать/сообщать только о тех происшествиях и событиях; incident — случай, случайность; происшествие, событие, эпизод; scene — место действия; место происшествия; сцена; явление) at which I myself was present (в которых я сам участвовал: «присутствовал»; to be present at — присутствовать).

Certain chapters, therefore (некоторые главы поэтому), are written in the third person (написаны в третьем лице; to write — писать).

incident ['InsId@nt], scene [si:n], therefore ['DE@fO:]

In this narrative of mine I have departed from my usual practice of reporting only those incidents and scenes at which I myself was present.

Certain chapters, therefore, are written in the third person.

I wish to assure my readers (я желаю заверить моих читателей) that I can vouch for the occurrences (что я могу поручиться за случаи) related in these chapters (изложенные в этих главах; to relate — относиться; рассказывать). If I have taken a certain poetic license (если я позволил /себе/ определенную поэтическую вольность; to take — брать; принимать; license / licence — лицензия; право; свобода действий) in describing the thoughts and feelings of various persons (при описании мыслей и чувств различных людей), it is because I believe (это потому, что я верю) I have set them down with a reasonable amount of accuracy (что я описал их с разумной точностью: «с разумным количеством точности»; to set down — класть; устанавливать; письменно излагать). I may add (я могу добавить) that they have been "vetted" (что, они были «проверены на благонадежность»; to vet — лечить животных; проверять; исправлять) by my friend Hercule Poirot himself (моим другом, самим Эркюлем Пуаро).

vouch [vautS], occurrence [@'k@:r@ns], Hercule Poirot ['E@kju:l 'pwA:r@U]

I wish to assure my readers that I can vouch for the occurrences related in these chapters. If I have taken a certain poetic license in describing the thoughts and feelings of various persons, it is because I believe I have set them down with a reasonable amount of accuracy. I may add that they have been "vetted" by my friend Hercule Poirot himself.

In conclusion (в заключение), I will say that (я скажу, что) if I have described at too great length (если я описал в слишком большом объеме: «длине») some of the secondary personal relationships (некоторые из второстепенных личных отношений) which arose (которые возникли; to arise — возникать; появляться) as a consequence of this strange series of crimes (как последствие этой странной серии преступлений), it is because the human and personal element can never be ignored (это /случилось/ потому, что человека и человеческий фактор нельзя проигнорировать: «человеческий и личностный элемент никогда не может быть проигнорирован»). Hercule Poirot once taught me in a very dramatic manner (Эркюль Пуаро однажды научил меня в очень драматической манере; to teach — учить, обучать) that romance can be a by-product of crime (что романтические отношения могут быть побочным продуктом преступления; romance — роман; любовные отношения).

consequence ['kOnsIkw@ns], series ['sI@ri:z], taught [tO:t]

In conclusion, I will say that if I have described at too great length some of the secondary personal relationships which arose as a consequence of this strange series of crimes, it is because the human and personal element can never be ignored. Hercule Poirot once taught me in a very dramatic manner that romance can be a by-product of crime.

As to the solving of the A.B.C. mystery (что касается решения тайны Эй-би-си; A.B.C. — первые буквы английского алфавита), I can only say (я только могу сказать) that in my opinion (что, по моему мнению) Poirot showed real genius in the way (Пуаро проявил настоящий гений в том, как; way — путь; метод, средство, способ, образ действий) he tackled a problem (он взялся за проблему; to tackle — привязывать, укреплять; с усердием приниматься /за что-л./; пытаться найти решение) entirely unlike any (совершенно не похожую ни на одну /из тех/) which had previously come his way (которые раньше встречались /на/ его пути).

mystery ['mIst(@)rI], genius ['dZInj@s], previous ['pri:vj@s]

As to the solving of the A.B.C. mystery, I can only say that in my opinion Poirot showed real genius in the way he tackled a problem entirely unlike any which had previously come his way.

I. The Letter

(письмо)

It was in June of 1935 (это было в июне тысяча девятьсот тридцать пятого /года/) that I came home from my ranch in South America (когда я приехал домой с моего ранчо в Южной Америке; to come — приходить; прибывать) for a stay of about six months (примерно на шесть месяцев: «для пребывания в течение примерно шести месяцев»). It had been a difficult time for us out there (там для нас были трудные времена). Like everyone else (как и все), we had suffered from world depression (мы пострадали от мирового кризиса). I had various affairs to see to in England (в Англии мне нужно было заняться разными делами: «у меня были различные дела /чтобы о них/ позаботиться в Англии»; to see to — присматривать за чем-л., кем-л., заботиться о чем-л., ком-л.) that I felt could only be successful (которые, /как/ я чувствовал, могли быть успешными только; to feel — чувствовать) if a personal touch was introduced (при моем личном участии: «если личное касание будет применено»; to introduce — вводить; знакомить; вносить). My wife remained to manage the ranch (моя жена осталась управлять ранчо).

ranch [r&ntS], various ['vE@rI@s], affair [@'fE@]

It was in June of 1935 that I came home from my ranch in South America for a stay of about six months. It had been a difficult time for us out there. Like everyone else, we had suffered from world depression. I had various affairs to see to in England that I felt could only be successful if a personal touch was introduced. My wife remained to manage the ranch.

I need hardly say (едва ли мне нужно говорить) that one of my first actions on reaching England (что, одно из моих первых действий по прибытии в Англию) was to look up my old friend (было навестить моего старого друга; to look up — разг. навещать кого-л.), Hercule Poirot (Эркюля Пуаро).

I found him installed (я обнаружил его расположившимся; to find — находить; to install — расположиться; устанавливать) in one of the newest type of service flats in London (в Лондоне, в одной из квартир новейшего типа с /гостиничным/ обслуживанием). I accused him (я обвинил его /в том, что он/) (and he admitted the fact (и он признал этот факт)) of having chosen this particular building (выбрал именно это здание; to choose — выбирать) entirely on account of its strictly geometrical appearance and proportions (исключительно на основании его строгого геометрического вида и пропорций).

install [Ins'tO:l], particular [p@'tIkjul@], appearance [@'pI@r@ns]

I need hardly say that one of my first actions on reaching England was to look up my old friend, Hercule Poirot.

I found him installed in one of the newest type of service flats in London. I accused him (and he admitted the fact) of having chosen this particular building entirely on account of its strictly geometrical appearance and proportions.

"But yes, my friend (ну да, мой друг), it is of a most pleasing symmetry (дело как раз в приятной симметрии: «оно самой приятной симметрии»), do you not find it so (вы так не находите)?"

I said that I thought (я сказал, что я думал; to say — говорить, сказать; to think — думать) there could be too much squareness (что оно, вероятно, слишком квадратное: «там могло быть слишком много квадратности»; square — квадрат; площадь) and, alluding to an old joke (и, намекая на старую шутку; to allude — ссылаться; намекать), I asked (я спросил) if in this super-modern hostelry they managed to induce hens to lay square eggs (не удалось ли им в этой сверхсовременной гостинице заставить куриц нести квадратные яйца: «откладывать квадратные яйца»; to induce — заставлять, вынуждать)?

Poirot laughed heartily (Пуаро рассмеялся от всего сердца: «сердечно»).

"Ah, you remember that (а, вы помните это)? Alas (увы)! No (нет) — science has not yet induced the hens to conform to modern tastes (наука еще не вынудила куриц соответствовать современным вкусам), they still lay eggs of different sizes and colours (они все еще несут яйца разных размеров и цветов)!"

square [skwE@], hostelry ['hOst@lrI], science ['saI@ns]

"But yes, my friend, it is of a most pleasing symmetry, do you not find it so?"

I said that I thought there could be too much squareness and, alluding to an old joke, I asked if in this super-modern hostelry they managed to induce hens to lay square eggs?

Poirot laughed heartily.

"Ah, you remember that? Alas! No — science has not yet induced the hens to conform to modern tastes, they still lay eggs of different sizes and colours!"

I examined my old friend with an affectionate eye (я осмотрел моего старого друга дружелюбным взглядом; affection — любовь, чувство близости, привязанность). He was looking wonderfully well (он выглядел удивительно хорошо) — hardly a day older (едва ли на день старше) than when I had last seen him (чем, когда я видел его в последний раз; to see — видеть).

"You're looking in fine fettle, Poirot," I said (вы хорошо выглядите: «вы выглядите в отличном состоянии», Пуаро, — я сказал; fettle — положение, состояние). "You've hardly aged at all (вы вовсе едва постарели; age — возраст; старость; век). In fact (фактически), if it were possible (если бы это было возможно), I should say (я бы сказал) that you had fewer grey hairs than (что у вас меньше седых волос, чем; grey — серый; седой) when I saw you last (когда я вас видел в последний раз; to see)."

affectionate [@'fekSnIt], should [SUd], hair [hE@]

I examined my old friend with an affectionate eye. He was looking wonderfully well — hardly a day older than when I had last seen him.

"You're looking in fine fettle, Poirot," I said. "You've hardly aged at all. In fact, if it were possible, I should say that you had fewer grey hairs than when I saw you last."

Poirot beamed on me (Пуаро радостно мне улыбнулся; to beam — сиять; радостно улыбаться). "And why is that not possible (и почему же это невозможно)? It is quite true (это чистая правда: «это вполне истинно»)."

"Do you mean (вы имеете в виду) your hair is turning from grey to black (что ваши волосы становятся из седых черными; to turn — поворачиваться; становиться) instead of from black to grey (вместо того, что бы из черных — седыми)?"

"Precisely (совершенно верно)."

"But surely that's a scientific impossibility (но, действительно, это невозможно с научной точки зрения: «это научная невозможность»)!"

"Not at all (совсем нет)."

"But that's very extraordinary (но это очень необычно). It seems against nature (это кажется противным природе)."

beam [bi:m], precisely [prI'saIslI], extraordinary [,ekstr'O:dInrI]

Poirot beamed on me. "And why is that not possible? It is quite true."

"Do you mean your hair is turning from grey to black instead of from black to grey?"

"Precisely."

"But surely that's a scientific impossibility!"

"Not at all."

"But that's very extraordinary. It seems against nature."

"As usual, Hastings (как обычно, Гастингс), you have the beautiful and unsuspicious mind (у вас прекрасный и ничего не подозревающий ум; to suspect — подозревать). Years do not change that in you (годы не меняют этого в вас)! You perceive a fact (вы воспринимаете факт) and mention the solution of in it the same breath (и выдаете его разъяснение на одном дыхании: «упоминаете его разъяснение на том же дыхании») without noticing (не замечая: «без замечания») that you are doing so (что вы так делаете)!"

I stared at him puzzled (я уставился на него озадаченно).