Сахар со стеклом

Сахар со стеклом

Глава 1

Без поддержки отцовских денег я чувствовала себя достаточно неуверенно, но гордость толкала вперёд, будто сильный порыв ветра, который дует в спину и помогает сделать следующий шаг. Если у нас и было с отцом что-то общее, то это невероятное упрямство, из-за которого ладить друг с другом не получалось с самого детства. Ещё в начальной школе я чётко дала понять родителям, что никаких бальных танцев в моей жизни не будет, но они решили не прислушиваться к моим словам: точнее отец настоял, чтобы я продолжала. Поэтому на третье занятие я как бы невзначай стукнула партнера так, что он разрыдался от боли, а еще в течение часа у него текла кровь из носа. Конечно, после этого с малолетней бунтаркой никто связываться не хотел, и отец под натиском матери отступил от идеи фикс сделать из меня танцовщицу.

После её смерти за несколько лет у нас с ним постепенно вырисовывались четкие правила совместной жизни, не нарушая которые, мы могли существовать вместе без угрозы для чьего-то здоровья. Психического, конечно. Каким бы разъяренным мужчина был, но поднять руку на дочь, то есть меня, не решился бы, хотя вибешивала я его время от времени знатно. Сама понимала, где перегибаю, но остановиться не могла, продолжая по инерции действовать, как самовлюбленная, истеричная малолетка. Сдерживали только воспоминания о матери, которая меня воспитывала совершенно иначе, поэтому я отступала, прекращая военные действия после первого акта. Правда, в большинстве случаев последствий хватало, чтобы отец впадал в ярость от моего невыносимого поведения на несколько дней, придумывая новые и новые наказания. Так, я лишалась всего: карманных денег, прогулок, телевизора и смартфона, поездок с классом за границу, подарков на праздники. Возмущенная его жестокостью, каждый раз я громко хлопала дверью, запиралась в комнате и рыдала, уткнувшись красным носом в подушку.

Отец оказался изобретательным в силу опыта в управленческой деятельности и нашел выход, который устроил нас обоих. Классе в седьмом мы подписали контракт, согласно которому в мои обязанности входило учиться на отлично, не пропускать дополнительные занятия с репетитором английского и не позорить отца своими выходками перед партнерами по бизнесу и друзьями на мероприятиях, где мы могли пересечься. С другой стороны отменялись все нелепые наказания, запрещалось вмешиваться в то, каким образом я распоряжаюсь свободным временем, и беспрекословно выделялись средства на мои желания. С последним пунктом никаких споров у нас не возникало, денег отец никогда не жалел. В дальнейшем, когда я начала осознанно тратить средства, появилась рабочая схема: веду себя соответственно, притворяясь примерным ребенком, и ежемесячная сумма на личные расходы пропорционально возрастает.

Оставалось только одно: о нашем договоре никто не должен узнать. Для всех окружающих мы счастливая, любящая семья из двух человек, которую потеря жены и матери только сплотила. То, что мы не могли и пяти минут усидеть за столом, спокойно разговаривая, не выносилось за пределы дома. Поэтому я даже не могла пожаловаться подругам на то, какой мой папа - деспот и тиран и как одиноко я чувствую себя все эти годы, хотя и подруг у меня не было. Поэтому для всех он казался воплощением идеального отца, который позволяет мне абсолютно все.

Сегодняшнее утро началось из рук вон плохо - мы появились на кухне одновременно. Такое случалось крайне редко: в дни, когда у меня было утренняя тренировка, я покидала дом значительно раньше, чем отец просыпался, во все остальные дни он уходил раньше моего подъема. Однако, если в его графике внезапно что-то менялось, я пыталась уступить ему кухню и возвращалась к себе в комнату, чтобы дождаться, когда он отчалит на работу. Лучше немного опоздать, чем испортить настроение нашими утренними спорами до конца дня. На этот раз я так сильно спешила, что решила нарушить собственное правило.

Прошла мимо мужчины, который сидел за столом с новым выпуском Harvard Business Review в одной руке и чайной ложкой в другой. Улыбнулась, глядя на него. Мало кто оформляет подписку периодических изданий в печатном виде - ему же каждый месяц курьер привозил домой стопку журналов по бизнесу. Отец завтракал овсянкой с фруктами, от тарелки которой я бы тоже не отказалась, но времени катастрофически не хватало.

- Доброе утро! - равнодушно бросила я, заглядывая в холодильник, который ломился от количества еды.

Бытом в нашем доме, сколько я себя помню, руководила тетя Зина. Коренастая женщина с короткой мужской стрижкой напоминала Фрекен Бок, но от этой известной укротительницы собак, Карлсонов и Малышей ей, к счастью, досталась только похожая внешность. Она не была грубой и властной, к моему непослушанию относилась терпимо, а то, что у неё не было своих детей и ей всю жизнь приходилось воспитывать чужих - ничуть не испортило её характер. Зина объединяла в себе роли домоправительницы и главной поварихи, а для мелких поручений у нее были помощники на полставки - садовник, который возился с шикарным газоном и мамиными клумбами, горничная для уборки и стирки, штатный водитель, чтобы съездить за покупками. Папа не экономил на нашем комфорте и преданную сотрудницу пытался разгружать по мере возможности. Возраст у неё уже не тот! Единственное, что она никому не позволяла делать - готовить вместо неё. Но семья у нас была не капризная, в ежедневной заботе мы не нуждались, и дома нас почти не бывало - так что Зина приходила трижды в неделю.

Сейчас я искала только питьевой йогурт, который могла вкинуть в себя по дороге - такси уже подъезжало.

- Что читаешь? - спросила, чтобы поддержать беседу и избежать неловкой тишины. Последние два дня мы с отцом виделись лишь перед сном: я возвращалась после тренировок слишком поздно, а он соблюдал режим и в это время уже уходил к себе.

- Об ошибках в ценообразовании Netflix, - охотно ответил он, отрывая взгляд от печатного текста и переводя его на меня. Он искренне улыбался, а я смущалась, не понимая, что произошло между нами - впервые беседа была похожа на настоящую. - Как твои успехи?

- Имеешь в виду спортивные или в учебе? - мои брови от удивления взлетели вверх - шутливо-ироническая интонация вырвалась сама собой.

- А какими ты гордишься больше всего? - он снова улыбнулся, принимая моё настроение и оценивающе окинул проницательным, пытливым взглядом серых глаз, как будто видел насквозь.

Ошиблась! Кроме упрямства, о котором стоило слагать легенды, мне достались его выдающиеся, стального цвета глаза. Не такие огромные, голубые, с поволокой, в которые с первого взгляда влюблялись парни, а холодные, выразительные, посмотришь один раз и сразу понятно - принуждать меня к чему-то лучше даже не пытаться.

Среди сверстниц я резко выделялась: прежде всего, абсолютной невозмутимостью в любой ситуации, решимости и цинизма мне также было не занимать. Нет, я не унижала людей, пытаясь показать свое превосходство, в общении с другими от меня всегда веяло холодной вежливостью. Просто оставила детские комплексы позади, отвергла, как рудименты старой жизни, стала уверенной, самодостаточной, взрослой, не зависела от мнения других. Большинство людей считали меня высокомерной, но это был их выбор - смотреть на меня снизу вверх. Я просто делала то, что вело к успеху, не оглядываясь на шепот за спиной - училась на «пятерки», а остальное время не вылезала из ледового катка, отрабатывая новые элементы программы. Оставив танцы, я буквально через месяц нашла увлечение, которое устроило всех членов семьи. Достижения в фигурном катании стали для меня зависимостью: мне не нужны были медали и титулы, но каждый трюк, который я училась делать, был будто новая доза героина для наркомана. Я стала зависима. Я проводила на коньках больше времени, чем на своих двоих - и чувствовала себя абсолютно счастливой. Партнёр у меня за всё время так и не появился - не приспособлена я к парному катанию, привыкла рассчитывать только на себя, поэтому командный игрок из меня аж никакой. А вот заниматься танцами пришлось: сначала через силу, потом с большим удовольствием, ведь знала как это влияет на моё катание - отец был доволен. На льду я точно знала, кто я и к чему нужно стремиться, жизнь же за его пределами плыла по течению. Бессознательно я тянулась к отцу: у меня был его характер, лидерские качества, я перенимала его привычки, любила то, что захватывает его, по собственному выбору училась на факультете менеджмента, собираясь возглавить, если не семейный бизнес, так собственную спортивную школу, где буду воспитывать следующее поколение чемпионов. Может, поэтому нам и было так трудно найти общий язык - я была его маленькой копией со всеми недостатками.

- На следующей неделе городские соревнования, там будут отбирать тех, кто поедет на чемпионат страны. Так и до Европы недалеко, - я пожала плечами, открывая бутылку. Этот путь я проходила не в первый раз, всё было известно заранее, поэтому и нервничать не считала нужным. - Программу почти отработала, поэтому сейчас стараюсь сосредоточиться на зачётах. Второй курс оказался несколько сложнее, чем я ожидала, но ты же понимаешь, из-за моей многообещающей спортивной карьеры преподаватели идут навстречу. Надеюсь, и сессию закрою без проблем.

- Я как раз хотел поговорить о ближайших соревнованиях... - тихо признался отец, ставя меня в тупик.

- Ничего страшного, если у тебя не получается прийти. Переживу - не маленькая! - несмотря на плотный график, он всегда находил время поддержать меня, поэтому сейчас я нагло врала ему в лицо. Знала, как он страшно гордится моими победами, но в спортивную жизнь не лезет, сдержанно наблюдая со стороны, с трибун. Только благодаря этому связь между нами окончательно не потерялась - это незримую поддержку я ценила больше всего в мире, хотя и никогда не признавалась в этом.

- Не в том дело! - я посмотрела на него с любопытством, он зевнул и продолжил. - Есть один человек, который хотел бы на тебя посмотреть, если ты не будешь против...

Вот оно что! Я взорвалась, дёрнув рукой так, что чуть не расплескала йогурт по полу. Ну уж нет!

Как только мне исполнилось шестнадцать произошел инцидент, который практически разрушил наши отношения, что и так балансировали на грани - отец решил устроить мне свидание в слепую и подогнать выгодного жениха. Моего мнения, естественно, никто не спрашивал. Зачем? Поставили перед фактом: вот Игорь, сидите, ужинайте, а мы с его родителями в соседней комнате. От скандала меня остановил составленный договор - на носу маячила долгожданная школьная поездка, поэтому на этот вечер я засунула все принципы в задницу, превратившись в глупую, но очень приятную девушку, которая млеет от внимания парня постарше, соблазнительно смеётся с плоских шуток и рассыпает лесть направо и налево. Думала, от такого лицемерия следующий день язык отсохнет. И снова - даже пожаловаться некому. Парень купился на каждое моё слово, ни капли не сомневаясь в собственной неотразимости. У отца нужно было требовать не поездку за границу, а Оскар за лучшую женскую роль, но я не сделала ни того, ни другого - мы не разговаривали почти три недели.

Поэтому сейчас он решил действовать другим способом, искусно притворяясь, что я тоже в своей жизни что-то решаю. Нет! Я слишком долго и трудно отвоёвывала свободу, чтобы меня выдавали замуж по расчету. На улице не девятнадцатый век, рабство отменили, семья у нас тоже не бедствует, чтобы браком скреплять деловые связи. Категорически против!

- Только попробуй! - рыкнула я, бросаясь в коридор. - Разговор окончен!

Он поднялся из-за стола, делая шаг ко мне, но я выскользнула во двор. Благо, телефон в руке призывно завибрировал - водитель ожидал возле дома. Я была зла, бесновалась от ярости: когда он поймёт, что дочь воспитывать - не щенка на продажу растить.

Глава 2

Пары пролетели для меня почти незаметно. По инерции вместе с другими я каждые полтора часа меняла аудитории, но материал и слова преподавателей прошли мимо. Я так глубокого погрузилась в размышления, что не набрала ни одного балла за ответы на семинаре. Как-то было не до управления персоналом. Еще реферат по экономике предприятий забыла на столе, вылетая из дома, как ошалевшая. Упустила учебный день из-за нелепых намерений отца, который сам не понимает, что ему надо.

На тренировку пришла спокойная, как удав, но эмоционально выпотрошенная - переживать за что-то не осталось никаких сил. После часовой тренировки в тренажерном зале, хотелось откатать программу и пойти на преступление - нет, отцу сегодня ничего не угрожало - а вот желанию съесть какой-то junk food, типа чипсов со сметаной и зеленью, я противостоять не могла.

- У меня для тебя новость! - зажигательные молнии в глазах моего тренера я восприняла без особого энтузиазма - хватило уже новостей в начале дня. - Ты хоть послушай! - обиделась молодая женщина, когда я никак не реагируя на услышанные слова, оперлась ногой на бортик и начала тянуть продольный шпагат.

- Хорошая хоть? - я грустно поджала губы, из уважения обернувшись к Ирине Владимировне. За двенадцать лет она научила меня не выносить на лед ничего личного. Надел коньки - оставь все эмоции позади. Это было одно из немногих правил, которого я придерживалась до самозабвения.

- Послушай сначала, а там сама решишь! - она пожала плечами и посмотрела на меня строго. - В сборную тебя зовут!

- Что? - я не поверила услышанному. Дыхание ускорилось, сердце против воли забилось в груди, но логики никакой в этом я не видела. - Почему сейчас? Что за чушь? Меня ещё не видели на городских в этом году, и до чемпионата далеко... Обычно, после него все решается.

- Знаю! - соглашаясь, кивнул женщина. - Но это особый случай!

- И что же произошло? - фыркнула я недоверчиво, продолжая мучительно тянуть ногу и шипеть от этого чувства.

- Остановись! - она легонько хлопнула ладонью по моему бедру. - Порвёшься еще! Как я тебя буду в столицу сдавать?!

Я звонко рассмеялась и послушно опустила ногу.

- Пойдем, покажу заявку, которую прислали... Сама поймешь! - глядя в затылок худощавой брюнетке, я шла следом за ней к тренерской. - Все равно - бумажка теперь твоя! Делай, как знаешь!

- Ни за что в жизни! Это ужасно! - я возмутилась, прочитав приглашение в женскую команду по синхронному катанию. - Это даже не олимпийская дисциплина! Вообще ничто! Тратить на это время? Увольте! Я в паре никогда не каталась, а тут пять девочек...

- Испугалась, мелкая? - Ирина чуть не прыснула от смеха, удержавшись на последней секунде, чтобы не обидеть меня, но в момент посерьёзнела. - А то, что со всей страны в пятерку выбрали именно тебя, не льстит? И что тренером будет известная Жарова, двукратная чемпионка Олимпиады? Даже если после выступления ты автоматом не попадешь в юношескую сборную, подумай, какой это прорыв для твоего развития... Включай мозги, красавица! Всё, закончили, бегом на лед! Мне твой отец не за разговоры платит!

- Ну до мастера спорта международного класса как-то дотянула же, - проворчала я себе под нос, нахмурившись, но женщина услышала.

- А за третье место на чемпионате Европы не стыдно? Вот сейчас катайся и думай, сколько усилий ты приложила, чтобы потом стоять словацкий гимн слушать... - мотивировать Ирина умела, знала, что со мной нужно жёстко, чтобы не расслаблялась, особенно на «подкатках», когда мы оставались один на один. Но если сравнивать с другими, то эта женщина просто ангел во плоти. Каждый раз обижаясь на неё, я вспоминала рассказ девочки, которую тренер заставляла вытирать лужи на льду собственным телом в наказание за падения на прыжках, и хотелось лететь к Ирине. - Вперёд на раскатку! Хочу видеть только твои блестящие пятки!

- Не говори отцу о синхронном! - переодевшись, я тихонько заглянула в тренерскую, где Ирина сидела за письменным столом, заполняя документы.

- У тебя что-то случилось? - о нашей семейной войне женщина, конечно, была в курсе, но для моего блага и действительности заключенного договора эту осведомленность не разглашала. Вообще, очень трудно скрывать что-то от человека, с которым проводишь по несколько часов в день шесть дней в неделю в течение двенадцати лет. Кажется, только она знала меня настоящую.

- Дежурная глупость! - я крепко сжала зубы, вспоминая приятную беседу за завтраком. - Поэтому пока я ничего не решила, не хочу давать ему никакой информации. Сколько у меня есть времени на размышления?

- Несколько дней, - брюнетка закусила нижнюю губу, обеспокоенно заметив, как резко изменилось моё настроение. - После городских надо быть на базе, на следующее утро первая тренировка с Жаровой.

- Тогда в среду я скажу, - кивнула, давая себе полтора дня на размышления.

- Все, завтра лед в семь утра, - напомнила Ирина Владимировна на прощание, - а после обеда хореография, не смей опаздывать! Плавности движений тебе сильно не хватает!

- О'кей! Помню, я все помню! Про словацкий гимн тоже... - я вышла громко насвистывая мелодию, которая привязалась к памяти, как репей к лохматой собаке. За спиной раздался тихий женской хохот - мои губы довольно расплылись в улыбке.

***

- Будь умнее! - советовала подружка по переписке, которая знала мою сложную ситуацию с отцом, но понятия не имела, кто такая я в реальном мире. С британкой Эммой мы познакомились в мобильном приложении для улучшения иностранного языка несколько лет назад, когда я готовилась к сдаче международного экзамена, и начали переписываться каждый день, иногда нарушая правила и созваниваясь в WhatsApp. Кроме неё подруг у меня не было: шопинг я не любила, в гости никого не приглашала, о парнях не сплетничала. Не интересовалась почти ничем, что увлекает других среднестатистических девушек в семнадцать лет, а с Эммой темы для общения нашлись сразу, не надо было ничего силой придумывать. На парах я никогда не сидела одна, но с лёгкостью щебетать с одногруппницами о всяких мелочах не получалось. Из-за этого меня считали высокомерной снежной королевой, которой плевать на всех и вся, кроме спортивной карьеры и собственного будущего. Преподаватели наоборот гордились и приводили мою настойчивость в пример другим. Но любили они не меня, а мои результаты, приписывая их к достижениям университета. То и дело просили приносить ксерокопии победных грамот и фотографироваться с медалями. Больше побед, выше финансирование - правила этой игры я усвоила, занимаясь в государственной спортшколе. За это мне делали поблажки и помогали закрывать предметы, радуясь тому, что я не до конца отморозила мозг на катке и на экзамены приходила подготовленная. Всех всё устраивало! - Говори отцу, чтобы приводил кого хочет, ты не против, а потом ставь перед фактом, что после соревнований ты покинешь город! Смотри, он за тебя порадуется, покажет кому-то с трибун, но не важно - у тебя в тот же вечер самолёт! Так, он тебя без денег не оставит - не за что, а потом полная свобода в пятистах километрах от него. Что скажешь?

- Звучит логично, - я кивнула, поблагодарив за здравую мысль, которых от себя в конце дня уже не ждала. - Я тебе расскажу потом, чем все закончится! Пока!

Оказавшись дома, я вспомнила о столь желанных чипсах, но от нашего коттеджа в элитном посёлке до ближайшего киоска было километра три, а сил на вечернюю пробежку после тренировки не осталось вовсе. Я застонала в голос и, не раздеваясь, поплелась к холодильнику - искать, чем себя утешить.

На кухне горел свет, что очень меня удивило: Зина заканчивала гораздо раньше, а отец обычно дома появлялся часа через два. Пытаясь идти бесшумно, я приблизилась к арке, ведущей в столовую, совмещенную с кухней. От увиденной картины что-то в моём сознании сломано щелкнуло: отец сидел на высоком барном стуле, держа на коленях девушку с шикарной гривой светлых волос, и засовывал язык ей в горло. Мамы не было с нами уже семь лет, и я видела, как отец тяжело переживал то, что она покинула нас. Понимала, что он ещё молод и может снова завести отношения, думала, что не буду обвинять его в этом, однако видеть другую женщину в доме, в его объятиях было больно. Я не знала, как это - делить его с кем-то. Мне стало страшно - никогда не слышала историй о хороших мачехах.

Прокашлялась, заявляя о своём присутствии. Девушка, ойкнув, отскочила от отца на полметра, а мужчина, который приходился мне кровным родственником, посмотрел на меня с укором. В ответ на этот обвиняющий взгляд оставалось только пожать плечами - я вообще-то за едой шла, порнуха сама включилась.

- Ты сегодня рано! - если они думали, что смутили меня своими обнимашки, то не на ту напали. Мой курс, проложенный к холодильнику, бережно наполненному Зиной, ничуть не изменился. Реплики пришлось придумывать на ходу, но “Оскар” в прошлом году я получила не за красивые глаза - нужный опыт получила. - Вы не стесняйтесь, садитесь! Что хотите на ужин или вы из тех, кто после шести ни капли в рот...? - блондинка выглядела растерянной, хотя молодой и неопытной её назвать было трудно. Годков тридцать за плечами было. Продолжение поговорки я удержала за зубами, отец покосился на меня ошарашенно и предупредительно прорычал:

- Ульяна!

- Ну раз не из таких, - я никак не отреагировав на его возглас, только улыбнулась, оценивающе сканируя незнакомку, - тогда и на вас буду разогревать!

Женщина бросила на Королёва-старшего растерянный взгляд, показывая, что нуждается в его помощи, но отец не спешил вмешиваться в разговор - вернее, мой монолог, так как кроме моего имени больше никто ничего из них не произносил. Отец ждал пока я окончательно переступлю грань, но я делала это медленно, со вкусом, растягивая удовольствие как можно дольше. Кажется, я врала по поводу того, что не люблю унижать людей - или эту куклу за человека никто и не считал.

В голове эхом прозвучали слова Эммы, которая просила вести себя мудрее, но пузырь желчи уже прорвался. Интересно, а если поставить ультиматум: кого из нас он оставит? В выборе отца я уверена ни была, поэтому так открыто решила не подставляться. Хотя, какой смысл: что так, что так я сама себе рыла яму, морально настраиваясь на то, что на моей банковской карте в ближайшее время появится блок. Выход был один: перебросить деньги на другой счёт, не отходя от кассы, но сумма там была небольшая - тысяч десять.

- Ты хорошо подумала? - спросил отец, терпение которого подходило к краю.

- Да, - я кивнула, крепко сжимая в руке телефон и чувствуя, как побелели костяшки в кулаке, а алюминиевый корпус смартфона начал деформироваться. - Не приводи никого на мои соревнования в понедельник, и сам не приходи - не хочу тебя видеть. А вы располагайтесь, чувствуйте себя, как дома...

Глава 3

- Пусть остаётся, этот дом покину я! - когда отец заглянул ко мне в спальню, я уже разобралась со счетом - в первый месяц с голоду не умру. Хотя возможно ли выжить в реальном мире на десять тысяч, я и понятия не имела.

- И куда собралась? - он стоял, опершись плечом на косяк и сложив руки на широкой груди, и смотрел на меня. В очередной раз окинув взглядом его статную фигуру, я подумала, какой красивый мужчина мой отец. Красивый и невыносимый. В одном флаконе.

- В сборную берут, поеду подальше от тебя и этой, - едва удержалась, чтобы не добавить «шмары». - Не бойся на панель - позорить семью - не пойду!

- Если ты так решила, то останавливать не буду, но помогать тоже! - он словно издевался надо мной, хитро щурил глаза, ехидно улыбался. Весь его вид словно говорил: "Посмотрим, доченька, как ты справишься без меня, насколько тебя хватит". - Бери ответственность за свой выбор!

- Отцовские наставления закончились? Шуруй, доченька, на все четыре?! - я прыснула от смеха, хотя на душе было тяжело. То ли от страха, то ли от усталости судорогой сводило ноги - сидеть и бросаться словами о самостоятельности было не страшно в своей двуспальной кровати, где горничная днём перестелила постель.

- Именно так! - он кивнул, отталкиваясь плечом от косяка и делая шаг в коридор. - Спокойной ночи!

- Когда я съеду, можешь отдать ей мою спальню! - бросила я напоследок, и отец, не поворачиваясь ко мне лицом, поднял вверх правую руку, показывая пальцами "окей". Последнее слово осталось за мной - только легче от этого не стало. Наоборот. Возмущение сошло быстро, а вот отчаяние, охватившее каждую клетку моего тела, не давало заснуть почти до самого утра.

О том, что отец начал действовать, я узнала сразу - при попытке вызвать такси в шесть утра. Карта, как я и ожидала, была заблокирована и к использованию не пригодна - вот вам и начало самостоятельной жизни. Открывайте копилки, бейте свиней, друзья.

- Ты чего такая варёная? - Ирина улавливала изменения во мне так, будто от моего тела к ней были присоединены тонкие проводки, сообщающие все физиологические показатели, а вдобавок к этому ещё и нашептывали эмоции - она знала все мои радости и всё, что меня гложет. - Тебя это приглашение так озадачило?

- Нет, - я грустно покачала головой и зевнула, отчего тут же начали слезиться глаза. - Разговор с отцом состоялся серьёзный... Поэтому теперь, кажется, я сама по себе! Решила ехать в сборную. Мотивации вагон и маленькая тележка! В голодные времена буду разливать по бутылкам и продавать всякоим бездельникам. Слушайте, а сборная - это же серьёзно... У меня зарплата будет какая-то?

- В этом году спонсоры щедрые попались, поэтому решили выступление команды к хоккейному чемпионату подготовить, - шепнула Ирина, ожидая пока все ученицы появятся на льду, - знаю по секрету, что если всё получится, то они готовы отправить команду на Гран-при по фигурному катанию в качестве «гостевого» вида. Там будут команды из нескольких стран. Поэтому считаю, и вас не обидят!

- Удивляет только одно: почему новую решили собрать? Неужели у нас нет «скатанных» девушек? - я снова нахмурилась, пытаясь разгадать тайну века. В моей маленькой голове такие странные вещи никак не укладывались.

- Как узнаешь, расскажешь мне! А сейчас лоб не хмурить и бегом на лед! - пронзительный резкий звук свистка заставил меня съёжиться, отбросить все лишние мысли и начать разминку.

***

Отец, как я и просила, на моем выступлении не появился. Не сильно и надо - фыркнула я, когда вернувшись домой с призовой медалью за первое место, застала его на кухне с проклятой белокурой вешалкой. Он посмотрел на меня так выразительно, что я едва удержалась от крепкого словца, но нашла силы с каменным лицом пройти мимо, прикусив язык.

Леди Мэри поселилась с нами в день знакомства, но за порогом родительской спальни я её не видела. Видимо красавица решила поберечь дорогие наращенные волосы и не злить неуправляемого подростка, который ни жвачкой, ни идти на крайние меры не брезговал. На следующий день прибыл грузовик с её личными вещами: всю неделю я спотыкалась о разбросанные повсюду коробки с хламом и шипела, больно ударяясь то мизинцем, то большим пальцем. Даже начала считать дни до того, как сяду на самолет и этот дурдом закончится. При случайной встрече в коридоре отец выразительно глянул на меня и со всего размаху зацепил ногой одну из тех долбаных коробок - зарычав от боли, он схватился за ногу. Едва сдержав смех, я пожала плечами: "Ты сам ее выбрал, батя! Терпи!"

Сначала мужчина хотел привлечь к миссии по освобождению от оккупации нашу Зину, но она из женской солидарности со мной уехала на неделю ухаживать за пожилой мамой в какую глушь, оставив его в одиночестве решать проблему. Вот так Фрекен Бок наваляла Мэри Поппинс. Один - ноль, загадочная и решительная молодая леди, не упустите зонтик!

За эту неделю я сделала почти невозможное - перевела документы в столичный вуз. Не без помощи связей Ирины Владимировны, но всё равно почти сама. Расставаться с ней было трудно, но я пообещала себе в родительский дом больше не возвращаться и слово собиралась сдержать.

- Уля, я уже по тебе скучаю! - призналась тренер, увозя меня на ночь глядя в аэропорт. Все свои вещи я привезла на каток Ещё до начала соревнований, чтобы лицо ненавистной Мэри не омрачало радость победы. Однако, здорово просчиталась, оставив дома загранпаспорт. Отец и пальцем не пошевелит, чтобы отправить мне его, когда срочно понадобиться лететь на соревнования - пришлось ехать обратно. Хорошо, хоть вспомнила, что чего-то не хватает.

- Я тоже! Простите, что бросаю вас! Я, честное слово, не нарочно! - мы прощались у гейта, объявили посадку на мой рейс, на глазах стояли слезы.

- Мне будет тебя не хватать, но ни в коем случае не думай, что ты в чем-то виновата! Ты - перспективная спортсменка, а это хороший шанс показать себя! Не тормози, не оглядывайся, лови возможности! Еще пару лет и ты сможешь взять Олимпиаду, а я буду смотреть по телевизору, плакать, показывать наши совместные фото и хвастаться, что двенадцать лет тренировала такую талантливую девочку. Я бесконечно в тебя верю, но все зависит от того, веришь ли ты сама в себя?

Я обнимала её, как в последний раз, и не важно, что между нами расстояние в полтора часа лету. Я преодолевала не пятьсот километров, я переворачивала жизни на новую, чистую страницу, где собиралась писать смело и без чьей-либо навязанной помощи, в которую меня потом при случае ткнут носом.

Верила ли я в себя? Всегда верила. Даже когда в меня не верили другие отдавала себя полностью, потому что ещё с детства мечтала услышать наш гимн на Играх в момент, когда я стою на пьедестале, ощущая на груди тяжесть золотой медали. От мечты, которая вдохновляет на новые свершения, трудно отказаться. Именно ради этого я заставляю себя вставать в пять утра и каждый день заниматься, выжимая из себя все соки, ради этого сбиваю в кровь пальцы, получаю синяки, ушибы и растяжения мышц, не позволяю нарушать режим и питаюсь, как больной с язвой желудка. Да, я верю в себя и люблю дело, которое выбрала, всем сердцем.

***

При выборе отеля я руководствовалась двумя критериями: как можно ближе к спортивному комплекса и как можно дешевле. В отделке номера не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, к счастью, хоть запах Советского Союза со старого здания выветрился до того, как я заселилась. На улице стояла беспросветная ночь, поэтому я, на скорую руку умылась и, отправив два сообщения - Зине и Ирине, нырнула под одеяло. Утром, проснувшись только с третьего будильника, я была невероятная благодарна за то, что удобное расположение отеля сокращает мой путь к ледовому дворцу до минимума. Оставалось всего полчаса, чтобы собраться, схватить сумку со спортивной формой в одну руку, коньки - в другую и мчаться на лед, к которому было меньше километра пешком.

Зайдя в холл, я в ступоре остановилась на пороге - в девять утра здесь не должно было быть такой толпы. Все нутро шептало что-то не так. Количество девочек было таким, что можно не одну команду собрать, а сразу десять. Голова шла кругом. Я и так догадывалась, в чём дело, но тонкий женский голос, который сообщил, что списки уже вывесили, подвёл черту. Приглашение было не в команду, а на отборочные, где я на общих условиях должна бороться за место в этой долбаный пятерке. Первое, что я почувствовала - это отчаяние. После этого меня сразу охватил гнев - я безудержно сердилась на Ирину Владимировну, считая, что именно она подбила меня на этот абсурдный шаг. Я не хотела быть здесь. Зачем напрягаться, искать общий язык с какими незнакомками, привыкать к новому тренеру, если можно в спокойной обстановке готовиться к чемпионату страны на родном льду? Я не видела никакого смысла. Если бы я знала, что мне придется отвоевывать место - ноги моей здесь бы не было. Но больше всего огорчало то, что пути назад нет. Вернуться домой и показать отцу свою слабость? Ни за что! Поэтому, как говорится, вперед и с песней. Простите, девочки, но вы в пролете. Хоть я и не хочу здесь быть, но податься больше некуда. Поэтому мне нужнее.

Посмотрела на список, приклеенный к доске объявлений, и до боли прикусила щеку - шесть человек на одно место. В университете конкурс меньше был, а специальность у меня не самая задрыпаная. Тяжело вздохнула, пытаясь подбодрить себя. "Прорвемся!" - шептал внутренний голос, и я, на секунду закрыв глаза, чтобы отчетливее услышать его речь, ненароком врезалась в чью-то спину.

- Осторожнее можно? - девушка резко обернулась, взмахнув длинными светлыми волосами, которые больно полоснули меня по лицу, заставляя инстинктивно закрыть глаза. - Ты что спишь на ходу? Если ты и кататься так будешь, то у нас, кажется, минус один соперник...

- Не дождёшься, - спокойно ответила я на её выпад, но по дерзкому взгляду поняла, так просто мы не разойдёмся. На секунду я даже подумывала извиниться, но делала я это из рук вон плохо, да и смысла никакого. - Не кричи, мозг и так взрывается!

- Тогда тебе не сюда, а сразу к психиатру! - она не останавливалась и говорить тише не стала. Вот не везёт мне с блондинками и все. Девушка, видимо, тоже изрядно нервничала, а в моём лице нашла человека, на которого можно сорваться. Со стороны выглядело, будто реально по делу, будто я виновата, а не просто она - истеричка.

- Лиля, замолчи! - тихо приказала девушка с привлекательной фигурой, стоявшая в нескольких шагах от нас. Каждая здесь была стройной, так как следить за питанием нас заставляли с первого дня занятий, но вот обладательниц соблазнительного тела можно было пересчитать по пальцам. На её лице не дрогнул ни один мускул, она смотрела на блондинку с легким налетом презрения во взгляде, будто она - маленький ребёнок, который не может сам разобраться кто кому что должен. - Прекрати кричать так, будто тебя на трассе насилуют.

Лиля, обиженно фыркнув, пошла прочь. Она не сказала шатенке ни слова в ответ, хотя до этого вела себя довольно хамски.

- Хватит смотреть, шоу закончилось! - самопровозглашенная спасительница повернулась к тем, кто следил за развитием ситуации со стороны.

- Знаешь, где раздевалка? - уточнила я, пока выпала хорошая возможность - в повседневной жизни я редко начинала разговор первой. Шатенка вела себя очень уверенно и даже имела знакомых, точно местная и сможет помочь.