Помоги проекту - поделись книгой:
— Вот салага. В армии не служил, а уже за баранкой. И чего дома не сидится? Не отдыхается? — сказал один грузчик другому, провожая машину взглядом.
— Тётя Дуся говорила, что он в институт собрался поступать. Поступит — в армию не пойдёт.
— Этот обязательно поступит, очень самостоятельный и настырный. С годами к нам вернётся директором, — смеялись грузчики.
Валеркин рабочий день шёл привычным порядком. Он переезжал от «точки к точке», развозя хлеб. Во время переездов и ожиданий погрузки или разгрузки мысли возвращались к больной теме — об армии.
Как много всяких гадостей о службе говорили знакомые. Нет, нет, а об этом уже писали газеты, журналы и показывали по телевидению. О процветающей «дедовщине» жужжали все: и те, кто уже отслужил, и те, кому ещё предстояло служить. Особенно изгалялись те, у кого армия была «за плечами». Из их уст слышались просто ужасные рассказы, но не про то, как над ними издевались «дедушки», а всё больше, как они вымещали на молодых всю ненависть и злость, все свои страдания, перенесенные в первые месяцы службы. Всё это пугало и наводило ужас. Ещё пугала перспектива попасть служить в Афганистан. Вполне естественно, что служить особого желания не было.
С первым негативом армейской «культуры» Валера встретился на городской военно-врачебной комиссии. В сознании резко отразилось то, что он — ничто и никто. Каждый был занят своим делом и своими личными проблемами. На призывников, проходящих медицинскую комиссию, и офицерам, и медикам было глубоко наплевать. Был план, который необходимо выполнить и отчитаться в сроки, установленные Министерством обороны СССР. «Гребли» всех. Под общую гребёнку попадали и ребята с ограниченным зрением и слухом, даже больные, перенесшие сложные операции и стоящие на грани инвалидности, имеющие те или иные «незначительные» психические отклонения. Родители пытались достучаться хоть до кого-нибудь. Ответ один — «Годен!».
Яванский был прописан по адресу родителей в Елизовском районе, а так как учился в Петропавловск-Камчатском, то на учёте стоял в военкомате Октябрьского района областного центра. Переступив порог военкомата, Валерий сразу почувствовал стойкий запах обувного крема, словно его где-то специально разлили. Оказалось, что при входе подставка для чистки обуви, а рядом большая банка с гуталином. Бросилась в глаза чистота коридоров и лестничных пролётов. Несмотря на то, что здание старенькое, деревянное, а всё окрашено. Валерка показал через окошечко дежурному повестку. Лейтенант посмотрел и сказал пройти на второй этаж. Валерий поднялся. Здесь стояла невыносимая духота и суматоха. Призывники в трусах сидели на лавочках, стояли вдоль стен и перебегали из кабинета в кабинет. Кто-то смеялся, кто-то ругался. Среди призывников бегали всполошённые, с выпученными глазами родители, жены, невесты, молодые мамочки с грудными детьми. За порядком внутри следили прапорщик лет двадцати двух и два сержанта-срочника. Нисколько не стесняясь присутствующих родителей и не обращая внимания на их замечания, они не скупились на подзатыльники и пинки, отпускаемые будущим защитникам Отечества, сопровождая их «армейским фольклором».
Видя этот бардак, Валерка, не вступая ни с кем в разговоры, прошёл районную военно-врачебную комиссию, ещё больше уверившись в том, что в армии ему делать нечего.
Ему хотелось хоть как-нибудь оттянуть время, чтобы успеть поступить в институт. Не без чувства страха были выброшены две повестки с требованиями явиться в военкомат на областную комиссию. Прошли первомайские праздники. Скоро наступали выходные по случаю празднования очередной годовщины Великой Победы. А там последний вступительный экзамен по русскому языку. Два первых экзамена по физике и математике были успешно сданы. Осталось только написать сочинение.
За этими мыслями прошёл рабочий день. Валерка в третий раз заехал на хлебокомбинат. Сдал накладные. Попрощался с ребятами и тётей Дусей. Поехал в гараж. Хорошо, весна. Хоть к вечеру и слегка подмораживает, но воду из системы охлаждения сливать не надо. В течение тридцати минут он убрался в фургоне, протирая и дезинфицируя уголки, полозья, стены и пол. Затем сбегал, набрал теплой воды в котельной и ополоснул машину снаружи. Не заходя в диспетчерскую, побрёл уставший, но довольный прожитым днём на автостанцию.
Глава 5
Настроение было на высоте. Приближалось время свидания с Наташей. Они встречались каждый день. Часами гуляли на улице. Болтали на разные темы. Выкраивали минутки для уединения в доме Наташиных или Валеркиных родителей. И каждый из них с нетерпением ожидал новой встречи. За пять лет знакомства их юношеская дружба переросла в глубокое, нежное и чистое чувство.
Они дружили с восьмого класса. Валерка, имевший настырный и упёртый характер, привыкший к тому, что всё должно быть именно так, как он хочет, в первой четверти предложил Наталье дружбу. Глупо, но на этот шаг его толкнул спор между мальчишками. Спор ни на что. Однако престиж и желание не ударить в грязь лицом руководили им. Не дождавшись ответа, он пересел за парту к Наташе. Бывший её сосед даже не возражал такой демонстративной наглости и напору. С этого момента Валера каждый день считал своим долгом провожать девушку домой, но, не идя где-то сзади, прячась, а именно провожать, шествуя рядом и желательно держа свой предмет вожделения за ручку. Об их дружбе заговорила вся школа. Все мальчишки предпочитали держаться в стороне от Натальи. Валерка вступался за неё по любому поводу. Смело и решительно дрался с любым, если заподозрил неладное по отношению к своей подружке.
После окончания восьмого класса Яванский-старший настоял на поступлении сына в техникум, и Валерий уговорил Наталью подать документы туда же. За годы учебы в техникуме все привыкли, что они всегда вместе, и называли их не иначе, как Яванские.
Несмотря на строптивый характер и непреодолимое желание, Валерка не позволял себе без Натальиного позволения даже поцеловать её в щёчку. Такое случалось, но очень редко.
Первые «близкие» отношения начались сами собой. Как-то, гуляя зимним вечером, Наташа поскользнулась и, не удержавшись, начала падать. Валерка, изловчившись, подхватил её и подтянул, прижав к себе настолько близко, что их губы соприкоснулись. Ещё несколько секунд они стояли молча и смотрели друг другу в глаза. Их юные сердца бились настолько сильно, что казалось, вот-вот взорвутся. Любопытство и интерес шестнадцатилетних детей переросли в жгучее желание, и их губы слились в едином, долгом и нежном поцелуе. С этого самого момента Валерка уже просто преследовал Наталью и использовал для поцелуев все мало-мальски подходящие случаи и укромные местечки. Наташка всё больше, чтобы подзадорить и подразнить его, кокетничала и сопротивлялась. И вскоре с ними случилось то, что и должно было случиться. Они разом стали мужчиной и женщиной, не совсем поняв, что же произошло. Близкие отношения со временем стали ясными и осознанными.
По окончании техникума Валерка всё чаще и настойчивее заводил разговоры о свадьбе. Но.… Да, именно стоящее перед ними «но» в виде предстоящей службы в армии немного настораживало и предостерегало. Хотя их любовь отбрасывала на задний план все «но» и всякие предрассудки по этому поводу. Они любили друг друга и верили друг другу безгранично. Они искренне верили, что никакая проверка временем, никакая разлука не погубит их чувств. Однако противоречия и неизвестность порождали страх перед будущим.
Глава 6
— Привет! — дверь открыла сестрёнка.
— Привет, шпионка! — Валерка подхватил Маринку и закружил в прихожей.
— Перестань! Отстань! Да отпусти меня!
— Так, наша маленькая принцесса не в настроении? И кто тому виной? А?
— Валер, ты на меня, пожалуйста, не сильно ругайся. Ладно?
— Ладно! Только… что случилось?
— Страшного ничего. Ты раздевайся. Иди на кухню. Я тебе сейчас всё расскажу.
Валера разулся. Прошёл в ванную комнату, быстро умылся, вытерся и прошёл на кухню. На столе стояла кружка с чаем и тарелочка, на которой лежал бутерброд с маслом и колбасой.
— Ты перекуси пока. Мама с папой приедут с работы, тогда сядем все вместе за стол ужинать.
— Некогда мне ждать. Меня ждут в другом месте, — Валера присел к столу. — Говори, что случилось? В школе кто обидел?
— Нет. В школе всё нормально. Да и кто меня может обидеть с таким братом?
— Ну, тогда не тяни. Выкладывай.
— Ты пей чай. Я сейчас.
С минуту её не было. Остановившись в дверном проёме, она заложила за спину правую руку. Явно что-то спрятав от Валеркиных глаз. Лицо её погрустнело и смешно вытянулось. Губки надулись. Она опустила голову и посмотрела на брата исподлобья.
— Понимаешь, я пришла со школы. Переоделась. Села делать уроки.
— Так, давай без длинных вступлений. Чего тянуть кота за хвост?
— Ну, вот. В дверь позвонили. Я открыла, а там два дяденьки в форме. Один милиционер, а второй какой-то военный, наверное…
— И-и-и? — насторожился Валерий.
— Что «и»? Я испугалась. А они спрашивают: «Здесь проживает Яванский Валерий Владимирович?». Я ответила: «Да!». Тут они мне как давай сыпать вопросы: «Где он сейчас?», «Почему не является по повесткам?», «Он, что в тюрьму захотел?». Я говорю: «Дяденьки, он на работе. Каждый день с утра до вечера работает». А милиционер спрашивает: «А во сколько он придёт?». «Не знаю, — говорю, — всегда по-разному».
— Так, что они конкретно хотели? — начал злиться Валерий, предчувствуя неладное.
— Ничего. Просто дали мне вот эту повестку, — Маринка перевела правую руку из-за спины вперёд и протянула брату небольшой клочок бумаги с печатью, — и попросили расписаться за её получение в какой-то тетрадке. Я им сказала, что ты обязательно придёшь. И попросила, чтобы они тебя в тюрьму не сажали.
— Спасибо.
Валерий взял повестку и прочитал требование об обязательной явке на областную военно-врачебную комиссию. Только уже завтра к десяти часам утра. «Да! Удружила ты мне, моя маленькая сестричка. Чтоб тебе», — подумал Валерий, а вслух, сказал,
— Не переживай ты так сильно. Ты сделала все правильно. Спасибо. Только в следующий раз, прежде чем открывать дверь, хотя бы поинтересуйся, кто за ней стоит. Ладно?
— Хорошо. А ты вправду не злишься на меня?
— Нет, не злюсь.
— Вот здорово, — повеселевшая Маринка кинулась брату на шею.
— Задушишь, чертёнок. Отпусти. Дай перекусить. Марина, я уже опаздываю.
— Хорошо, хорошо. Я больше не буду тебе мешать. Что сказать родителям, когда они приедут?
— Скажи, пошёл гулять с друзьями. Приду где-то в десять-одиннадцать.
— Хорошо.
Он ел и смотрел в одну точку. В голове крутилась только одна мысль: «Областная комиссия, а там точно загребут. Как сказать Наташе? Что придумать, чтобы она не сильно переживала? Хотя, что тут уже придумаешь? Надо настраивать на худшее. А если сложится в лучшую сторону? Ну, тогда все и станет на свои места». Встал из-за стола. Молча помыл за собой кружку, поставил на место и пошёл переодеваться.
Вспомнил приснившийся сон: «Как говорится, сон в руку. Вот, Маришка сказала дорога — значит, дорога. Вырастет, наверное, будет прорицательницей или ясновидящей. Чертёнок».
Глава 7
Наташа жила с родителями в частном доме в том же посёлке только на расстоянии километров полутора от дома Валеркиных родителей. В условленное время Валера всегда ждал её метрах в пятидесяти, на пригорке от добротного каменного дома, у поворота. Наташина мама женщина прямая, резкая и непредсказуемая на слова и поступки, ничего не имела против Валеры, однако, нет-нет, да и «укусит» дочку. В нём ей нравилось всё и в то же время ничего. Хотя наверняка опасалась и переживала за дочь. Её пугала ранняя любовь дочери и возможное повторение собственной судьбы. Восемнадцатилетней девушкой она вышла замуж и родила Наташу. Первый брак был непрочный и распался. Сейчас она жила вторым браком. Сердце её разрывалось на части от любви к дочери, второму мужу и малолетнему сынишке. Дать каждому равное количество материнской и женской ласки не получалось, что сильно её раздражало.
Отчим, мужчина спокойный, рассудительный и очень начитанный. Порой это даже вредило ему в семейной жизни. Он углублялся в долгие философские рассуждения, чем окончательно выводил супругу из терпения. Её импульсивные всплески, сопровождающиеся матерными скороговорками, заставляли его умолкать до лучших времён.
К Валерию он относился по-товарищески. Возвращаясь домой с работы, отчим заставал парня на пригорке и вступал с ним в беседу. Однажды Сергей шёл изрядно выпивший. Остановившись перед юношей, он посмотрел на его улыбающееся лицо. Помолчал и выдал фразу, которую Валерий долго не мог забыть: «Не знаю, возможно, между вами любовь. Кто знает. Только запомни. Обидишь Наташку, башку с плеч сниму». Отвернулся и молча, тяжело ступая и дыша паровозом, побрел к дому.
Валера засмотрелся на закат. Сзади послышались приближающиеся, неуверенные, крадущиеся шаги.
— И кого мы хотим напугать? А? — спросил он, не поворачивая головы.
— Ну вот, всё испортил, — обиделась Наташа.
— Извини. Я не хотел тебя обидеть, — повернулся Валерий. — Хочешь, я отвернусь, а ты снова подкрадёшься?
— Нет, не хочу. Пошли гулять.
— Куда сегодня хочет моё солнышко? — он подошёл ближе и поцеловал Наташу.
— Пошли в кино. Там и наши ребята сегодня будут. Поболтаем. Вспомним восьмой класс. Учителей. Школу.
И они не спеша пошли по дороге. Отойдя на значительное расстояние, Наташа обернулась. Сзади никого не было. Она взяла Валерку под руку, прижалась щекой к его плечу, и так они шли до самого кинотеатра. Было так хорошо, что не хотелось разговаривать. И Валерка не решился рассказать Наташе про повестку.
Несмотря на то, что возле кинотеатра было много людей, Наташа с Валерой быстро отыскали своих бывших одноклассников. Сразу стало шумно и весело. На время забылись мучающие вопросы и проблемы. Мальчишки и девчонки рассказывали о своей жизни, делились новым и интересным. Рассказывали разные истории, анекдоты. Все смеялись и радовались жизни. Потом смотрели отечественный фильм «Курьер». Весёлой компанией забрели на дискотеку. В сгущающихся сумерках стали расходиться по домам. Валера обратил внимание, что Наташа весь вечер вела себя как-то необычно. Не так, как всегда. В её поведении произошли какие-то незначительные изменения. Она необычайно мало смеялась, улыбалась лишь кончиками губ. Когда гуляли компанией, обычно шла с девушками. Сегодня ни на шаг не отходила от Валеры. Как-то более нежно прижималась к нему и изредка пыталась заглянуть в его глаза.
— Наташенька, ты случайно не заболела?
— С чего ты взял?
— Да ты сегодня весь вечер не такая…
— Какая — не такая?
— Ну, никак всегда.
— А какая я всегда? Что, уже не нравлюсь? Или не красивая?
— Ну, ты скажешь. Не нравишься, не красивая. Ты у меня самая, самая красивая. Что ты, в самом деле. Наташенька, я прямо тебя не узнаю. Солнышко, что с тобой случилось?
— Ни-че-го! Мне с тобой очень легко и хорошо. Мне так приятно, что у меня есть ты. Я тебя очень сильно люблю. Поцелуй меня, пожалуйста.
— Я тебя тоже очень сильно люблю, — Валерий обнял её. Крепко, крепко прижал к себе и поцеловал.
— Фу-фу! Отпусти. Задохнусь.
— Наташенька, мне надо тебе сказать что-то очень важное.
— И я хотела тебе сказать, что-то очень, ну просто очень, очень важное, — и она рассмеялась.
— У меня важней.
— Нет, ты ошибаешься. У меня ещё важней твоего важного.
— Всё, придётся драться до первой крови, — пошутил Валера и отпустил Наташку.
Она небыстро побежала вперёд и весело закричала: «До-го-о-о-ня-я-яй!». Они, словно дети, играли в догонялки, обнимались и целовались. Почти у самого дома Наташа остановилась. Повернулась к Валерию. Лицо её сияло в улыбке. В глазах блестели искорки.
— Валера, у нас будет ребёночек, — просто произнесла она.
— ?!?!?!
— Ты чего застыл как памятник? Я беременная. У нас будет наш ребёночек, — смотря на опешившего Валерку, на его застывшее лицо и бегающие глаза, она засмеялась.
— Я… это… ты… а-а… ты?.. Кто сказал?
— Я тебе говорю. Сегодня утром я ходила в консультацию. У нас будет ребёночек.
— Погоди.
— Ты что, не рад?
— Я очень рад. Только всё как-то очень неожиданно.
— Неожиданно?! У нас все ожиданно.
— Конечно, конечно… Ура-ра-ра-а-а-а! — Валерку прорвало. Он подбежал и подхватил Наташу. — Милая моя. Любимая моя. Солнышко. Ласточка. Цветочек. Рубиновая моя. Золотая моя. Бриллиантовая моя.
Он кружил и кружил её, а она смеялась. Внезапно Валера остановился и поставил Наташу на ноги.
— Я не сделал тебе больно?
— Нет. Дурачок. Мне приятно. Я не решилась тебе сказать сразу, потому что не знала твоей реакции.
— Нормальная реакция. Здоровая реакция. Только вот у меня новость не очень-то и весёлая. Хотя о грустном сегодня не будем.
— Что? Всё-таки забирают? — догадалась Наташа.
— Пока не знаю. Маринка сегодня расписалась за повестку на областную медкомиссию. Схожу завтра, а там посмотрим. Погоди, а маме ты уже сказала о ребёнке?
— Нет. Пока нет. Я потом ей скажу. Вот сходишь на медкомиссию. Станет всё ясно. Потом я и скажу маме.
Поделиться книгой: