Помоги проекту - поделись книгой:
В ответ ему послали очередную ухмылку. В Жан-Паскале было что-то загадочное. Это читалось в напряженной линии скул и приценивающемся прищуре. Под веками рассеивалась тень какого-то знания, только черт разберет какого.
– Когда ты его в последний раз видел?
– Дня четыре назад во дворе. Когда он мутузил Юсуфа.
«До Юсуфа еще дойдет очередь…» – мельком отметил про себя Мариус.
– Вы с ним часто общаетесь?
– Если обмен посланиями на хер считается общением, то да. У нас регулярная коммуникация, – хихикнул Джей Пи.
– Вы не ладили.
– С ним никто не ладил. Даже он сам. – Медленно этот инопланетянин перевалился через стол, внимательно разглядывая следователя. – В курсе, что он пушку хотел себе купить?
Мариус тоже склонился к нему, с любопытством всматриваясь в это чистое, даже изысканное лицо. Впервые ему начали сообщать о Михаэле что-то конкретное.
– И что… купил? – вкрадчиво последовал встречный вопрос.
– Не знаю. Но он просто болел оружием. И все искал, у кого бы раздобыть дуло за свои деньги на пирожок из столовой.
Сказав это, Джей Пи отвалился назад и снова сложил руки на груди.
– Знаешь его круг общения за пределами школы?
– Я ему что, нянька? – автоматом огрызнулся подросток. – Но все в курсе, что он тусил с наркодилерами здесь, в Кройцберге, и в Фридрихсхайне. Пробейте Осама. Он у него регулярно стафф брал. Еще в школе перепродавал.
Информация была полезной. Где дурь, там и другой товар. Эти схемы Мариус знал отлично.
– А что у него было с этим Юсуфом?
– Тест на яйцевость.
– Прости?
– Ну вы тупите, – закатил глаза Джей Пи. – Кто отметелит тюфяка Юсуфа, тот считается у нас реальным парнем.
– А отметелить Михи не логичнее? Всеобщую жертву-то побить просто, – невольно вырвалось у Мариуса.
От услышанного уже вяли уши. Мелкие школьные разборки только уводили прочь от следов, ведущих к дилерам. Михаэля явно взяли в оборот серьезные ребята, возможно, за отсутствие средств для расплаты за оружие.
– Может быть, – развел руками Джей Пи. – Теперь трон главного террориста школы свободен. Ну, я пойду?
– Иди, – не стал задерживать Мариус.
Джей Пи встал и поплелся к выходу. С его куртки на следователя уставилось знакомое лицо. Джокер из «Бэтмена» в исполнении Хита Леджера.
«Why so serious?» – горели красным потертые буквы на спине.
Мариус поразмышлял и вызвал вне очереди Юсуфа Эль-Катеба. Через пять минут, шаркая рваными кроссовками, вошел щуплый подросток в круглых очках. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять: ему в этой школе не очень комфортно.
– Садись, Юсуф, – приветливо сказал Мариус. – Мне надо задать тебе пару вопросов о пропаже Михаэля.
– Я ни при чем, – тут же быстро выпалил он.
– Спокойно, я ни в чем тебя обвиняю. Мне просто нужно составить картину. Понимаешь?
Мариус говорил тихим, доверительным тоном, и Юсуф невольно разжимался, как пружина.
– Когда ты его в последний раз видел?
– Ну… в прошлую среду.
– Вы повздорили, говорят.
– Да я его вообще не трогал, он меня просто выволок из здания и засунул лицом в клумбу! – вдруг взорвался Юсуф, чуть ли не срываясь на крик.
Успокоить его снова не получилось. Он только разошелся больше, и похоже, что его нервы держались на расшатанных болтах.
– Что я ему сделаю, а?! Он выше меня в два раза и лупит дважды в неделю от скуки. Как я мог его похитить или убить?! Если он меня доставал, это не значит, что я виноват! Хотя я уже привык, что всегда виноват. Даже просто что дышу!
Мариус рывком вжал его в стул и тихо сказал:
– А ну уймись. Тебя никто не обвиняет. Я просто беседую со всеми учениками.
Юсуф молчал, глядя сквозь него невидящим взглядом.
Что-то странное творится в стенах этой школы. Ученики ищут оружие и отводят друг на друге душу; одни пропадают, а другие молчат. Молчат обо всем, что происходит. Только странноватый Джей Пи пошел на контакт да Юсуф, у которого уже истерика от травли.
– Мне пообещали, что он больше меня не тронет, – побелевшими губами сообщил Юсуф, слегка подрагивая в его руках. – Женщина. Она пришла после. Когда меня опять избили.
Мариус присел напротив него на колени, и теперь их глаза были на одном уровне.
– Что за женщина? Расскажи мне.
– Она подошла… потом. Собрала мои рассыпавшиеся монеты, – как в бреду начал выдавать Юсуф. – Спросила, почему я не покажу всем видео, где меня бьют… Потом дала денег на обувь и сказала, что Михи ко мне больше не полезет. Я не понял ее тогда. Деньги спрятал. Хотите… отдам. Только не забирайте в тюрьму. Я ничего не делал.
– Как она выглядела? – эхом спросил Мариус, вживаясь в каждое его слово.
Юсуф прикрыл веки, словно так ему было легче вспоминать.
– Ей ближе к тридцати. Темные волосы. Глаз не видел. На ней были темные очки. Круглые, как два дула пистолета. Она смотрела за нами… Когда меня били. От нее… хорошо пахло. Я помню этот запах до сих пор. Но не могу описать.
Медленно его веки открылись. Мариус всматривался в него жадно и с плохо сдерживаемым довольством. След. Изнаночный шов. Женщина. Опять женщина.
– И Джей Пи ее видел, – неожиданно добавил он. – Он вечно за всеми подсматривает. Я заметил его у крыльца, когда собирал свои деньги. Только он вам из вредности ничего не скажет.
– Ну, это мы посмотрим.
Мариус поднялся и похлопал Юсуфа по плечу. Хотелось как-то приободрить эту развинченную психику, но он не знал как. Только добавил:
– Ты молодец. Все запомнил.
Джей Пи пришлось вызвать снова. Тот ломался, но в итоге подтвердил слова Юсуфа. Была некая женщина в черном. Очки-дула, бледное лицо. Она говорила с мальчиком, потом ушла.
– Хотите, нарисую? – лениво поинтересовался он, дыша ментоловой жвачкой.
Мариус с подошедшим Лукой переглянулись, одновременно испытывая возбуждение. Еще бы они не хотели.
Джей Пи выудил из канцелярского прибора карандаш и начал штриховать предложенный лист бумаги. В общей сложности у него ушло семь минут, чтобы воссоздать портрет зла.
Скетч был талантливым, но не исключено, что слегка приукрашенным. Парень хорошо управлялся с карандашом: явно мог стать иллюстратором. Узкое лицо в темных очках с длинным каре сильно напоминало пиксельный отпечаток с Мюллерштрассе. Дама-сорока, уведшая девочку Маттмюллер, и добрая самаритянка, помогающая битым мальчикам. Кажется, это один и тот же человек.
«Нельзя ходить по земле, не оставляя следов, если ты человек», – только подумал Мариус.
Лавка чудес
Обещания мадам Шимицу похожи на разлетающиеся лепестки. Она преподносит их красиво, в них веришь. Я надеюсь, что за этим потоком увижу выход, а не останусь с ощипанной ромашкой в руках. Отпустит – не отпустит – плюнет – приголубит – убьет.
Собственная наглость отзывается чуть ли не сердечным приступом.
«Ты сдурела, Санда. У тебя крыша поехала. О таком не просят. Ни на Новый год, ни на день рождения, ни на день трудящихся. Никто не уходил из этого бизнеса. Ты не особенная. Ты никто. Любого можно заменить, люди – запчасти. Что за муха тебя укусила? Почему ты просто не поблагодарила и не пошла домой? Ты сделала заявление, которое перечеркнет тебя. Мадам Шимицу никогда не скажет тебе “нет” прямым текстом. С чего это решение уйти? Тебя где-то ждут? Хочешь начать жить с нуля? Осечка: ты и так ноль. Мечтаешь о тихом домике на краю света, где ты будешь молчать в унисон с природой и ждать, когда сдохнешь своей смертью? А может, хочешь новую работу, не криминальную, приличную, за которую не стыдно? Что ты умеешь, кроме того, как воровать чужих детей? Станешь пекарем, лекарем, сапожником? Начнешь появляться при свете дня, здороваться с соседями? Или… пойдешь искать Родику, поверив тетрадному листку без обратного адреса? Куда ты собралась, Санда? Ты просто сдурела, Санда. У тебя крыша поехала».
Следующую неделю я провела в состоянии кокона. Выходила из дома ночью, а днем сидела в комнате с опущенными жалюзи и слушала свои мысли. Они походили на заклинание, которое я не могла снять с себя.
Телефон молчал.
Все замкнулось на Родике и Вальденбрухе. В этом круговороте, похоже, сошлись все круги ада – даже те, о которых Данте не писал.
Родика была плохим и злым ребенком. Не из-за болезни.
(А может, и не было у нее никакой шизофрении.)
Поделиться книгой: