Твой яд мне по вкусу

— Маечка, ты получила ту работу, о которой говорила накануне? — вернула к себе мое внимание бабуля.

Я расплылась в гордой улыбке.

— Да, я получила ее. С понедельника приступаю.

Бабушка начала хрипловато покашливать. Когда я уже вскочила со своего места за столом, чтобы броситься к ней, она остановила меня одним движением руки. И я снова осела.

— Не беспокойся, детка. Со мной все хорошо… Я рада за тебя, моя хорошая. Ты заслужила это.

— Спасибо, Ба… — я опустила глаза, вспомнив тот факт, что мне придется работать с нагловатым пижоном. Бабушка заметила мое смятение.

— Маечка, что-то не так? Ты не выглядишь сейчас счастливой…

Я попыталась выдавить из себя успокаивающую улыбку для бабули. Но у меня плохо получилось.

— На самом деле, все замечательно, Ба. Просто я немного переживаю по поводу новой работы… Не хотелось бы, чтобы все пошло наперекосяк…

— Майя, ты умная и добрая девочка, — бабуля покосилась на Василиску, — У тебя все получится, детка. Ты гораздо сильней и способней, чем думаешь про себя.

— Ба… — я начала теребить мочку уха.

Она медленно поднялась с табурета и подошла ко мне. Ее теплая ладонь легла на мою голову и бережно погладила ее.

— Просто поверь в себя, детка, — нежный голос бабушки ласкал мой слух и помогал расслабиться…

МАКСИМ

Толстозадая блондинка громко стонала, пока я вколачивался в нее сзади. Я нагнул ее прямо у кухонного острова в своей квартире. Она не возражала, что так и не добралась до моей спальни. У нее не было бы такой возможности. Она предприняла попытку приподняться, но я толкнул ее обратно и вдавил рукой в стол. Она хихикнула — этой сучке нравилась грубость. Ее волосы беспорядочно распались по плечам, и мне открылся вид ее обнаженной спины. И в тот момент в моей затуманенной алкоголем памяти всплыл образ: черное платье, оголяющее большой участок позвоночника и ключицы… Я настолько погрузился в это видение, что не заметил, как остановился в процессе.

— Эй, ты чего? — возмутилась девушка. То ли Карина, то ли Камилла. Не важно, впрочем.

Я снова начал долбить ее, с еще более яростной силой, тем самым прогоняя всплывающее наваждение…

***

Насытившись и справив плотскую нужду, я отправил даму восвояси. Она манерно надувала губы и хныкала, что вызывало у меня только раздражение. Но я не был готов делить постель ни с кем. Это тот принцип, которому я неукоснительно следовал после того, как…

Прошло почти два года. Два года с того дня, когда моя жизнь раскололась на две части — до и после.

Я чувствовал внутри себя зияющую дыру. Это была пустота, требующая заполнения.

У меня не было больше слез. Не было эмоций. Остались только воспоминания. И разъедающее чувство вины.

Я вышел на террасу и закурил сигарету. Улица была погружена в темноту. Двор моего дома был наводнён спящими автомобилями. Интересно, смог бы я когда-нибудь снова сесть за руль? Я не был в этом уверен.

Я бессознательно провел рукой по лицу — в том месте, где остался след. След моей вины. Это было клеймо на всю жизнь. Напоминание о том, что я не уберег самое дорогое, что у меня было.

Я сделал затяжку, выпустил облако дыма и закрыл глаза.

Мне нужно было отвлечься, развеяться. Я должен был попасть в окружение людей, чтобы не погрязнуть в своих мыслях и снова не впасть в забвение.

Достав из кармана джинсов телефон, я набрал номер Стаса — он всегда был готов к вечеринке, отъявленный тусовщик. Ничего, что завтра понедельник — не в первый раз…

МАЙЯ

В свой первый рабочий день я вошла в административное здание гостиничного комплекса в 8.30 утра в состоянии легкого волнительного мандража. Борис Николаевич попросил меня подождать в холле, чтобы мы могли встретиться с Максимом и все вместе подняться к нему в кабинет для официального представления нас друг другу. Я присела на диван для посетителей и терпеливо ожидала. Вдруг в парадные двери, можно сказать, ввалилась массивная мужская фигура. Я не могла ошибиться и сразу узнала в этом теле Максима. Мои внутренности скрутило в тугой узел, когда я оценила вид и состояние этого человека. Его волосы были растрепаны. Глаза закрывали солнцезащитные очки-авиаторы. Верхние пуговицы его несвежей рубашки были расстегнуты, а измятый пиджак болтался на предплечье. Он неровной походкой двигался в направлении стойки администратора и, достигнув цели, облокотился на нее. По всему помещению разнеслось его алкогольное амбре.

— Опять всю ночь «фестивалил», Максим… эм… Борисович? — кокетливо спросила девушка-администратор и открыто построила ему глазки.

— Марина, не спра… ик… шивай, — ответил Максим, заикаясь. Его тело пьяно покачивалось. Марина хихикнула над ним и наклонилось вперед, так что ее немаленькая грудь легла на стойку — прямо под нос Максиму.

— Я могу чем-то помочь? — многозначительно спросила она и соблазнительно облизнула губы, перекачанные гиалуроном.

Максим поморщился и снова икнул, прежде чем ответить:

— Пупсик… «Нарисуй» мне кофеек, пжалста…

— Конечно, Максим Борисович! — ответила Марина, сверкнув глазами. Она вышла из-за своего укрытия и направилась в сторону, как я могла предположить, служебной кухни. Максим проводил ее задницу хищным взглядом. И когда она скрылась за дверью, он снял очки и уронил голову на стойку.

«И как я должна работать с ЭТИМ?»

— Что, твою мать, ты вытворяешь, Максим?! — прогремел по холлу громогласный рык Бориса Николаевича, заставивший меня вздрогнуть от испуга.

Я была настолько увлечена лицезрением происходящего действа, что не заметила, как он вошел в здание и остановился на пороге с озверевшим видом. У меня и в мыслях не было, что этот приятный мужчина предпенсионного возраста мог быть таким устрашающим. Я невольно съежилась.

Максим поднял на него остекленевшие глаза и театрально закатил их.

— Не начинай, бать… Только не сейчас… У меня череп готов лопнуть…

— В мой кабинет! Живо!!! — прорычал Борис Николаевич.

Максим послушно отодрал себя от стойки администратора и шатко направился в направлении лифта.

Я чувствовала себя такой напуганной, что не была уверена в том, хотела ли вообще быть обнаруженной. Но Борис Николаевич перевел взгляд на меня.

— Майя, доброе утро. Рад вас видеть. Пройдемте с нами, пожалуйста, — сказал он совершенно спокойно и даже с легкой улыбкой.

«Как он так быстро переключается?»

БОРИС НИКОЛАЕВИЧ

Я был просто взбешен! Я находился в такой, черт возьми, ярости, что хотел что-нибудь сломать! Как мой сын — единственный и любимый сын — мог позволять себе такое поведение?! Он что, пропил остатки мозгов???

— Это недопустимо! Ты совсем охренел, Максим??? — рычал я, вышагивая по своему кабинету.

Мой сын — гора мускул — стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и беспрестанно икал. От него воняло, как от забулдыги. И выглядел он так, как будто душ еще не изобрели. Майя рядом с ним казалась маленькой, беззащитной девочкой. Она пыталась сохранять невозмутимый вид, но я заметил, как ее дрожащие пальцы нервно пощипывали мочку уха. Это не был садизм с моей стороны по отношению к ней. Я просто хотел, чтобы она увидела и оценила фронт работы. В конце концов, она могла в любой момент отказаться от этой «авантюры».

— Бать… Ну увлекся чуток… ик… С кем не бывает? — пробормотал Максим заплетающимся языком.

Я в один широкий шаг подлетел к нему и схватил за ворот рубашки, притягивая его помятое лицо к себе. Краем глаза я увидел, как Майя вздрогнула и отошла в сторону. Ее глаза судорожно бегали между мной и моим сыном.

— Увлекся? Ты увлекся??? Ты что, одноклеточное?! Ты не в состоянии следить за собой и своими действиями?!

Максим с силой откинул мои руки и посмотрел на меня свирепо. И — о, чудо — к нему вернулась способность связно выражать свои мысли!

— Отец, хватит устраивать сцену! Ты хотел представить меня моей… помощнице? — он пренебрежительно покосился на Майю, — Так сделай это, и закончим этот цирк!

Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Это далось мне с большим трудом.

— Цирк здесь устраиваешь только ты, сынок… Но ладно, я должен вас познакомить, в любом случае, — я подошел к Майе и по-отечески приобнял ее за плечи, разворачивая к своему сыну, — Познакомься: это Майя. С ней отныне ты будешь работать бок о бок.

Максим оглядел девушку с головы до ног, а потом устроил очередное шоу. Он схватил ее крошечную руку, смачно поцеловал и начал бесстыдно кривляться перед ней:

— Мадемуазель! Приятно познакомиться! Мой батенька мне много рассказывал о вас! Я был восхищен его отзывами и с нетерпением ждал нашей встречи! Надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество!

— Вот клоун… — я закрыл глаза и хлопнул себя по лбу ладонью, будучи не в силах больше выносить этот театр одного пьяного актера.

Бедная Майя смотрела на него снизу вверх, как кролик на удава, и едва дышала. Я за плечи отвел ее в сторону от своего сына. Он, как дегенеративный придурок, улыбался во весь рот. Когда между этими двумя появилось безопасное расстояние, я, наконец, смог сесть в свое кресло.

— Сегодня мы ожидаем очень важных гостей из Европы. И я планировал, что ты, Максим… — я пронзительно уставился на сына, — … лично займешься их размещением. Но как ты собираешься это сделать в таком состоянии, я ума не приложу…

— Так, может, моя НАПАРНИЦА займется этим? — нахально усмехнулся он, кивая головой в сторону Майи.

Она бросила на него хмурый, неприязненный взгляд. А потом посмотрела на меня с твердой уверенностью в глазах, дающей понять, что готова к этому.

— Нет, — возразил я, — Майя только включается в работу. Ты должен помочь ей в этом. Но, видимо, помощь сейчас нужна тебе самому…

— Борис Николаевич, я могла бы… — робко вступила в беседу Майя, но я не дал ей договорить.

— Максим, у тебя есть два часа, чтобы привести себя в надлежащий порядок. Есть какие-то идеи, как ты с этим справишься?

Он только безучастно пожал плечами.

— Имеется один способ… — снова вклинилась Майя, обратив на себя наши взгляды, от которых она на мгновенье растерялась, — Старый, дедовский… У вас ведь есть на территории комплекса баня?

Я увидел, как глаза моего сына округлились до размера блюдец, что не могло не вызвать у меня улыбки. Мне нравилось направление мыслей этой девушки…

— Конечно, Майя, есть. Финская, турецкая, русская… Какая больше подойдет? — я старался не смотреть на Максима, который уже начинал нервно шипеть носом.

— Ну нам ведь нужна максимально эффективная и быстрая реабилитация?

Я утвердительно кивнул.

— Тогда без вариантов. Только русская. И парильщик с сильной рукой.

МАЙЯ

Когда мы с Максимом спускались на лифте, я чувствовала себя крайне дискомфортно. Я была вся напряжена от пережитого только что в кабинете Бориса Николаевича.

«Ну почему я снова должна была стать свидетелем их семейной сцены?!»

Сын моего босса, мой напарник, в очередной раз продемонстрировал себя во всей красе. Но я тоже не пальцем делана и не была готова так просто отказываться от перспективной работы. Хотя моя уверенность значительно подугасла, когда я услышала его зловещий шепот рядом с моим ухом:

— Ты только что нажила себе врага, куколка. Лучше бы тебе было дружить со мной, но, на свою беду, ты выбрала позицию конфронтации.

Я почувствовала неприятный запах перегара из его рта и отклонилась. А потом развернулась к нему всем телом и смело заявила:

— Тебе самому лучше бы вести себя порядочно, а не как конченный кретин! Я просто хотела помочь! Для твоего отца это имеет большое значение!

«Я только что сказала это вслух?!»

Максим был искренне обескуражен моей отважностью. Да что говорить, я сама не ожидала от себя такого! Он прищурился на меня и сказал:

— Да ты с коготками, куколка… Но все равно, если бы ты хотела помочь, то просто взяла бы это на себя!

Я не отступала:

— Если бы я взяла это на себя — а я могла! — ты бы окончательно потерял всякий авторитет в глазах своего отца! Если это то, чего ты хочешь, то у тебя большие шансы на успех!

«Ха! Выкуси, засранец!»

У Максима отвисла челюсть от моей дерзости. Что ж, я была вполне довольна собой.

— А ты не много на себя берешь, малышка, для первого дня? Ведь он может стать для тебя и последним… — усмехнулся Максим.

Я отвернулась от него, не имея больше желания смотреть на этого мерзкого слизняка.

«Но такого чертовски красивого…»

— У тебя нет таких полномочий. Меня взял на работу не ты. Не тебе меня и увольнять. Я все сказала. Просто отвали. От тебя воняет.

Мне было слышно, как за моей спиной Максим злобно пыхтел, но, к счастью, не предпринимал больше попыток подлить масла в огонь вспыхнувшей вражды между нами.

***

— А тебе обязательно идти со мной? — ехидно спросил Максим, когда мы подходили к бане, — Или ты хочешь присоединиться ко мне, куколка?

Он на ходу положил свою руку на мою поясницу и вдруг крепко прижал меня к себе. По моему телу как будто прошел электрический ток высокого напряжения.

«Что там Олька говорила про запасные трусики?»

Я резко одернула его руку и оттолкнула от себя.

— Я лично проконтролирую, чтобы ты прошел все круги ада в ближайшие два часа. И надеюсь увидеть тебя нормальным, адекватным человеком в результате.