Помоги проекту - поделись книгой:
— Полковник. ОНА будет новым пресс-секретарём, — разжевал я.
— Молодой человек, вы можете быть сколь угодно «блатным», но это — секретка. — Он и не думал напрягаться. — И за неё у нас предполагается ответственность. Уголовная. Есть такая вещь, как допуски…
— Есть такая вещь, как непрофессионализм, сеньор Лопес! — остерегающе посмотрел ему в глаза. — Ваш пиар-отдел не справился ни с одной поставленной задачей. В жопу их всех! Скопом. Мне! Нужна! Лоран! Она — профи. И вы мне её достанете, или я доложу уже о вашем непрофессионализме.
Тяжёлый вздох и согласие:
— Хорошо. Я привезу её в штаб.
В город начала втягиваться техника. Марсиане высадились прямо на куполах Центра, и спокойно заезжали в город прямо рядом с дворцом, беря под контроль с десяток окрестных районов. На самом деле ничего эдакого, стоит себе техника на улицах, вокруг ходят вооружённые люди в атмосферных скафах, поглядывая на обывателей. И даже дорожному движению всё это не сильно мешает. Но со стороны смотрелось архигрозно. Мы ещё не доехали до штаба, а уже мировые новостные каналы запестрели экстренными новостями с Венеры, о том, что тут, де, государственный переворот, гадом буду, точно государственный переворот! Но местные инопланетяне делают мину при плохой игре и всё отрицают.
Также войска вводились и в другие части города. Но медленнее, и чуть позже, зато основательно. Просто марсиане у нас ближе всех к столице. Но марсиан всего две дивизии, а в город начали вводить силы со всей этой половины планеты. К моменту, как мы подъехали, первые венерианские части только начали входить, причём сразу занимая наиболее криминальные районы города, а также кварталы, где не то, что централизовано, но так получилось, массово жили мигранты с Востока и из Европы. Совпадение, наверное.
Но ещё через час начался сущий ад, который повысил трафик в городе настолько, что в некоторых районах произошло переключение связи на резервные линии. А именно, из-за «Железного купола» начали выть не улетевшие. И их было МНОГО. И они были непоследними людьми — нищеброды не могут позволить себе межпланетный перелёт. А уж как воняют задержавшиеся туристы… Видимо до этого все думали, что очередные учения, немного подождать, и всё наладится. У нас, вон, недавно «Лира» прошла — с высадкой тех самых марсианских дивизий. И только спустя два часа после выступления королевы, поднялся собственно вой. И это только начало — сейчас подсуетятся известные блогеры и оппозиция, защищающая права бедных несчастных угнетённых властью венерианцев. Дерьмо просочится из всех щелей. Я королеве не завидовал. Как и правительству. Но на самом деле этот вой на руку — террористы имеют связь с внешним миром, и им будет на что смотреть и что слушать, пока мы под шумок станем проворачивать серьёзные дела.
Сообщение из Берлоги. Парни не стали рассусоливать, а разослали приглашения… Четырём командам, победителям студенческого чемпионата по программированию этого года. Чемпионат прошёл в марте-апреле, сейчас июнь — у всех сессия, парни в городе. Солёный отписался, что не нужно трезвонить всем; если парни согласятся, они сами порекомендуют знакомых им программеров. Мысленно с ним согласился и одобрил. Сбор в восемнадцать часов в Университете Информационных Технологий. Времени мало, работаем.
Купол и правда оцеплен «под ноль». Входить могут только местные жители, им выдали спецпропуска. Причём метро закрыто. За квартал от школы Кандиды Марии де Хезус всё оцеплено — внутрь вообще никого не пускают.
— Там магазины, кафе, пара офисов, — пояснил Лопес, когда я разглядывал всё из машины. — И пункт выдачи одной курьерской службы. Ну и всякое по мелочи, без чего можно обойтись. Всё закрыли, в офисах сидит по дежурному, остальные сотрудники удалённо работают. Так что практически изоляция
Помолчали — проезжали кордон по спецпропуску. И правда, по-взрослому всё.
— Всё верно, сеньор Веласкес? Правильно поступили?
Усмешка. Ему не нравилась эта идея со мной, но он слишком маленький, чтобы на что-то повлиять.
— Пока да, — кивнул я, решив не ввязываться в дискуссию. — Продолжайте перехватывать сигнал. Мне нужно понимать, как именно они его передают, и главное, кто с той стороны, и где приёмник.
— Приёмник может быть где угодно, если это «дыра» в ВАШИХ технологиях. — Вновь сказано с усмешкой, и я его понимал. Эти «дыры» Веласкесы оставили для любимых себя. Целенаправленно. Но, блин, вся эта операция была целенаправленной «дырой»!
— И тем не менее, получателя можно выявить, — настаивал я.
— Я силовик, а это по линии «трёшки», — отмазался он, и был на самом деле прав. С «трёшкой», её представителями, разговор имел, позвонил непосредственно из королевского кабинета. Ничего из их объяснений не понял, но они работают, это пока главное.
— «Трёшка» занимается. Но вы тут второй человек, тоже поглядывайте на них.
Вышли из машины. Площадка перед зданием большая, но сейчас пустая — все машины, что были, отогнаны. Сверху огни купола на максимуме — полное освещение круглые сутки. Дверь школы закрыта — опущенная золочёная плита гермозатвора. Окна — тоже, всё перекрыто. Никаких щелей, ничего. Ни им выглянуть, ни нам заглянуть. Атмосферные технологии, чо!
— Все нижние ярусы также изолированы, — отчитался полковник. Я видел схему и представлял, что там, не стал уточнять.
— Пошли в штаб, — с тяжёлым сердцем вздохнул я, и мы зашагали к большому фургону типа баса городского транспорта с логотипом известной на планете транспортной компании.
Внутри было полно народу. Терминалы с кучей вихревых и плёночных мониторов. Верхний ряд мониторов поменьше. На всех — внутренности школы. Кое где — дети, сидящие в углах. Расхаживающие по аудиториям и коридорам люди с винтовками Гаусса.
— Часть камер они обнаружили и уничтожили, — начал докладываться Лопес, показывая в ту или иную картинку. — Для понимания, они знали расположение ВСЕХ стандартных камер, заложенных в проект.
— Откуда тогда картинки? — нахмурился я.
— Скажем так, я называю это паранойей правящего дома — Мужик посуровел. — Уж не знаю, к чему они готовились, только представь, сколько таких начальных школ только в Альфе? А сколько во всей стране? Но многие, если не все, мне не докладываются, оборудованы камерами в спящем режиме. Вот эти «трёшка» вскрыла только после первой, неудачной попытки штурма. — Сеньор сгорбился и посуровел. — Знали бы — не угробили бы людей.
Я же вспомнил камеры у себя в родной школе. Те, которые обнаружил, но к которым не смог подключиться. М-да, и правда, похоже на паранойю.
— Они готовились к чему-то подобному десятилетия назад, — произнёс я. — Возможно даже при королеве Катарине. Почему? Зачем?
Лопес ответ дать не мог. Да и никто не мог. А королеву спрашивать не буду.
— Какие помещения мы видим, какие нет? — перешёл я к делу.
— Видим примерно шестьдесят пять процентов здания. Но нам повезло, именно здесь они в основном держат детей. Но не всё видим, к сожалению. Мёртвые зоны здесь, здесь и здесь, в основном технические помещения, но не только. — Он активировал трёхмерный вихрь — оборудование в штабе имело просто отличный вихревой голографический генератор, и начал показывать прямо на нём, на общей схеме, давая комментарии.
— Добавьте на схему точки расположения их бойцов — красным, — попросил я.
Взгляд Лопеса, и сидящий рядом оператор коротко бросил:
— Есть! — и застрочил по управляющему контуру.
Красные точки появились. Движущиеся. Вычислители штаба работают, хорошо. Точки, правда всего несколько, были даже подписаны буквенно-цифровыми подписями.
— Зелёным — детей, — продолжал я.
— Есть! — Появились.
— Жёлтым — взрослых.
Появились и взрослые. В основном заложники были согнаны в компактные зоны — чтобы легче было за ними следить. Это хорошо.
— Мёртвые зоны закрасьте серым.
Сделали.
— Сеньоры, прошу внимания! — включился вдруг полковник Лопес, дав изучить итоговую схему. — Минуточку внимания, сеньоры! Вы уже в курсе, а кто нет — тому сообщаю. В нашей стране начался военный переворот. Или не военный. Мы этого не знаем. Но — переворот. Главы всех силовых министерств и ведомств отправлены в отставку или находятся под арестом. Нас с вами это слабо касается, но именно наши «неумелые» действия, — выделил он кавычками это слово, — подлили масла в огонь. Королева считает, что за этим захватом стоят те, кто хотел сместить её с трона и для этого помог сеньорам террористам проникнуть в Альфу и снабдил их оружием.
Обалделое молчание находящихся здесь сотрудников. Мы как снег на голову, как тропический ливень за шиворот. Несколько возмущённых гулов. Ну да, а они сидят, работают, дело делают, и не в курсе. Я же улыбнулся — пока полковник работает в рамках легенды, и успешно.
— В общем так, королева нам больше не доверяет, — подытожил он. — Мы все остаёмся на своём месте, продолжаем делать то, что делали, но над нами поставлен наблюдающий с чрезвычайными полномочиями. Вот этот вот юноша, её будущий зять и доверенное лицо.
Скептические взгляды и кривые усмешки. Кажется, персонал штаба после моего представления начал мысленно заложников хоронить.
— Зовут сего молодого человека стажёр безопасности Веласкес. Позывной — Мегалодон. Его слово для всех закон, любая его команда — обязательна к исполнению. Саботаж — отстранение и арест со служебной проверкой. Повторяю, ЛЮБОЙ его приказ. Все всё слышали?
Недовольный гул, но в целом люди военные, что такое приказ понимают.
— По штабу всё? — Это мне. — Пошли, представлю тебя главам силовых групп.
Силовых групп несколько. Антитеррор — около сорока человек. Императорская гвардия — около тридцати. Безопасность — тоже около тридцати. Специальная полиция и гвардия — шесть-семь десятков. Их задача — внешнее кольцо оцепления, охрана въезда в купол. Естественно, знакомился не со всеми, только с главами. Лопес всем представил меня, потом мне — всех. Воины, а все бойцы несомненно были прирождёнными воинами, элитой спецуры, кривиться при мне себе не позволили, но и по их настрою понял, как сильно они хоронят заложников. Обсудили ключевые моменты, кто за что отвечает, у кого какой сектор. Снайперы, подземка, парковка, разные охранные контуры. Я мужиками остался доволен — спецы.
— Теперь что? — Лопес даже просто говоря какие-то слова, вполне нейтральные, вкладывал в них усмешку.
— Теперь — поговорить с Мухарибом. Надо же и с ним познакомиться? — усмехнулся я, борясь с дрожью. Ибо только тут, в штабе, глядя, как на одной из камер пара мужиков в чёрном, отложив гауссовки, насилует молодую женщину, под визг деток в углу, понял, в какое болото ввязался. Испуганные лица детишек на всех, абсолютно всех мониторах. Многие плакали. На одной камере были очень маленькие, их пустили поиграть «на ковёр» — в мягкий игровой угол, но они играли во что-то спокойное, постоянно оглядываясь на вышагивающего по игровой аудитории боевика. Но сам в это ввязался, назад пути нет.
— Нам с ним теперь много придётся общаться… — криво усмехнулся я.
— Хуан как там тебя, — не выдержал и выцедил, не скрывая злобу, Лопес. — Я понимаю, ты молод и полон максимализма. Я понимаю, ты смог провернуть несколько успешных операций. Но мой тебе совет, сюда — не лезь. Там ДЕТИ! — повысил он тональность, зашипев. — Дети, понимаешь? — На его лице выступили слёзы. — Ты слишком молод, не справишься! Ты не знаешь, кто такие эти типы вроде Мухариба. Сиди в штабе, смотри, наблюдай. Делай свою сеть, выясняй что требуется. Но с этими уродами дай общаться тем, кто хоть что-то в этом понимает!
Спорить с ним было бесполезно. А масло в огонь подливало то, что я и сам ни в чём не был уверен. ТАКОГО опыта у меня и правда не было.
— Пошли, — произнёс я и развернулся к штабу. Хотелось добавить: «Если у меня не получится — верну власть тебе», но я не сказал этого. Ибо это первый шаг в росписи, что не справился. Только вперёд! У акулы нет реверса.
— Давно он на связь выходил? — спросил Лопес отвечающего за соединение с террористами оператора.
— Час назад. А до этого каждые полчаса. Пока говорим, что руководства нет, пока держится адекватно. Время до восьми вечера ещё есть.
— Давай связь, — махнул полковник, а мне протянул тангетку.
— Связь есть, — отчитался оператор.
Усмешка полковника. Мне в лицо. «Ну что, щенок, посмотрим, чего ты стоишь?»
Я закрыл глаза и вспомнил вчерашние вечерние кадры. Ангелочков, падающих после попадания в голову раскалённой иглы. Малышей, даже думать обидеть которых кощунственно. Тех малышей, что на вон той камере вжались в стенку и плачут, пока трое упырей ногами и прикладами избивают окровавленную нянечку — видно что-то против сказала. Упырей…
Они — не люди! И это — работа. Работа спецуры, к которой сам себя незаслуженно в общем причисляю. А раз работа — её надо делать. За меня её не сделает никто, местные уже дважды сели в лужу.
Нажатие на кнопку. Собраться. И твёрдым голосом:
— Мухариб — Мегалодону. Мегалодон вызывает Мухариба.
Пауза. Десять секунд. И ещё раз — повторить.
На одной из картинок изображение дёрнулось — сидящий и о чем-то говорящий с двумя другими боевик встрепенулся, завихрил перед собой голограмму (с чем — не смог понять, угол маленький), и в динамике донёсся голос. Тот же хрипящий и противный, что был вчера.
— Мухариб слушает. Кто это?
— Меня зовут Мегалодон, — вежливо представился я. — Полковник Лопес отстранён от операции. Командование антитеррора арестовано. Глава департамента безопасности задержана и помещена под домашний арест.
Пауза. Осмысление. Наконец:
— Зачем ты мне это говоришь? Мне есть до этого дело? Я сказал, что если вы не начнёте выпускать моих братьев — я буду убивать ваших детей. У вас время до восьми вечера. И мне плевать, кто из вас задержан и арестован.
Хороший у него говор. Почти без акцента. Лет десять чел прожил на Венере, а то и двадцать. И скорее всего, занимал какую-нибудь интеллигентную должность, подразумевающую общение с достойными грамотными людьми — врача, например. Или технического специалиста.
— Зачем говорю — за тем, чтобы ты понимал, это всё устроил ты, — оскалился я, чувствуя внутри жар, и этот жар хотелось выплеснуть. — Ты и твои кураторы. Давай объясню для понимания. Королева считает, что некто из её силовиков специально протащил вас на планету и специально позволил захватить несколько объектов, чтобы очернить её, и под шумок сменить власть. Сместить с трона.
— Слушай, как там тебя… МНЕ до этого какое дело? — картинно начал «терять терпение» чел, а на самом деле вслушивался — они там в школе не изолированы, и тоже обсуждают новости.
— Прямое! — рявкнул я. — И прошу не перебивать!
Пауза. Затем ехидное:
— Ну, продолжай. — Дескать, я всё равно царь и бог, я всё равно могу в любой момент начать всех тут убивать. Не сможешь, родной. Любопытство не даст.
— Продолжаю. — Я снова оскалился и поймал идущий из груди жар. — Вас вели. И вас, и вашу группу с Земли. И ещё одну группу. Кто-то из наших вовремя спохватился, и две другие группы были уничтожены. Но с вами всё прошло хреново, мы не успели, и вам позволили захватить это здание. А после «слили» два штурма, положив два взвода спецназа. Для красивой картинки в СМИ, сеньор Мухариб.
Сопение, он это знал. Что наша спецура участвует — точно знал. Но вот кто именно, предатели или наоборот, «заговорщики»?
— Следующий шаг — обвинить королеву в предательстве национальных интересов, — продолжал я. — Захвачены ДЕТИ. И на волне её неудач, сместить. Но, повторюсь, вас раскрыли.
— Нас? — Наигранное удивление.
— Не прикидывайся, родной, я всё понимаю, ты как бы сам по себе и не в курсе. Но ты один из них! Ты с ними заодно! Каким бы ни был чужим, ты — главное действующее лицо в их плане. Плане НАШИХ предателей. И хочешь ты, или нет, но ВАША верхушка арестована. А с нею и весь силовой блок.
— Как там тебя! — начал злиться сеньор. — Ещё раз говорю! Мне всё равно на ваши разборки! Это наше внутреннее дело! Если к вечеру вы не начнёте отпускать моих братьев, если я не получу подтверждения…
— ЗАТКНИСЬ, УРОД! — что есть мочи заорал я. Весь штаб, всё побросав, вскочил и смотрел, что происходит. — Заткнись и слушай! Речь не о грёбанном тебе! Речь не о твоих грёбанных недоносках террорюгах в наших тюрьмах! Всем плевать на них! И речь даже не о заложниках. Да, там дети, там пятьсот детей и почти сто взрослых. Но! Сейчас речь о Венере, о власти над огромной планетой! БОГАТОЙ огромной планетой! Представляешь, сколько власти и денег у того, кто ею правит?
Молчание.
— Сто восемь миллионов населения. Треть мирового богатства. Самый сильный флот. Девяносто процентов минералов, без которых загнётся мировая промышленность. Вся Земля, блин, загнётся! Сейчас идёт борьба за ЭТО, а не за твою грёбанную школу, понял ты, наконец, или тупого разыгрываешь?
Снова пауза, тишина, и неуверенное, но заученное:
— Я… Я всё равно начну убивать!
— Ну и хрен с тобой! — фыркнул я, заставив себя успокоиться. — Только знаешь что, рекомендую убрать и сменить домашние заготовки. Потому, как ситуация изменилась. Сейчас людям
Молчание. Сопение. Наконец:
— У нас нет ядерной бомбы. Если б была — думаешь, стали бы мы школу захватывать?
— А ты думаешь кто-то станет разбираться? — Я захохотал, скорее закаркал.
Снова молчание. Видимо, извилины в голове у Мухариба ещё есть, заработали должным образом. Осторожный вопрос-утверждение:
— Вы не можете пожертвовать детьми!
— Когда это власть, ЛЮБАЯ власть, считала издержки, если речь об удержании себя у корыта? Сам подумай? Как бы ты поступил на их месте?
— Она… Нет, она не может!
— Может. — Я картинно усмехнулся. — Она — королева. Ей есть что терять.
Но я сегодня добрый, Мухариб. И открою тебе глаза дальше. Если её завалят те, кто притащил вас на планету и подогнал оружие… Им вы вообще будете не нужны. Ибо знаете слишком много. Вас помножат на ноль автоматически, как только разберутся с королевой, также не считаясь с потерями. Это всего пятьсот детей и сто взрослых! Даже батальона нет!
Поделиться книгой: