Помоги проекту - поделись книгой:
Помысел говорит мне, что величайший враг нашей души, враг больший, чем даже диавол, – это мирской дух. Он сладко увлекает нас и навеки оставляет нас с горечью. Но если бы мы увидели самого диавола, то нас охватил бы ужас, мы были бы вынуждены прибегнуть к Богу и без сомнения шли бы в рай. В нашу эпоху в мир вошло много мирского, много духа мира сего. Это мирское разрушит мир. Приняв в себя мир сей, став изнутри мирскими, люди изгнали из себя Христа.
– Геронда, почему же мы не понимаем, как много зла приносит мирской дух, и увлекаемся им?
– Потому что мирской дух проникает в нашу жизнь мало-помалу. Как ёж к зайцу в домик входил: сначала он попросил у зайца разрешения просунуть в его домик свою голову, чтобы она не мокла под дождём. Потом просунул в домик одну лапку, потом другую, и, наконец, весь протиснулся внутрь, и своими иголками вытеснил косого из его жилища. Так и мирское мудрование обманывает нас маленькими уступками и мало-помалу овладевает нами. Зло идёт вперёд потихоньку. Если бы оно продвигалось резкими скачками, то мы бы не обманывались. Когда озорники ошпаривают лягушку, то льют на неё кипятком по капельке. Если вылить на лягушку весь кипяток сразу, то она подпрыгнет и убежит от опасности. Если же чуть полить на неё кипяток, то сначала она стряхнёт его, а потом успокоится. Если продолжать лить понемногу, то сперва она опять будет его немного стряхивать, но постепенно обварится, даже не заметив как. «Да что же ты, квакушка! Раз на тебя плеснули кипятком, вскакивай и беги!» Нет, не убегает. Надувается, надувается, а потом обваривается. Так же поступает и диавол – он «обдаёт нас кипятком» по капельке, а в конечном итоге, не заметив как, мы оказываемся «сваренными».
Предпочтение должно быть отдано красоте души
Душа, которую трогают красоты вещественного мира, подтверждает, что в ней живёт суетный мир. Поэтому она увлекается не Создателем – а созданием, не Богом – а глиной. То, что эта глина чиста и не имеет греховной грязи, значения не имеет. Пленяясь мирскими красотами, которые, хотя не греховны, не перестают, тем не менее, быть суетными, сердце ощущает временную радость – радость, лишённую Божественного утешения, внутреннего окрыления с духовным ликованием. Когда же человек любит духовную красоту, то наполняется и хорошеет его душа.
Если бы человек, и особенно монах, ведал своё внутреннее неприглядство, то за внешними красотами он бы не гнался. Душа так испачкана, так замызгана, а мы будем заботиться, например, об одежде? Одежду мы стираем, утюжим, и снаружи мы чисты, но какие мы внутри – об этом лучше и не спрашивать. Поэтому, обратив внимание на свою внутреннюю духовную нечистоту, человек не будет терять время на то, чтобы скрупулёзно вычищать свою одежду до последнего пятнышка – ведь эта одежда в тысячу раз чище его души. Но, не обращая внимания на скопившийся в нём духовный мусор, человек тщательно старается вывести со своей одежды даже самое маленькое пятнышко. Всю заботу нужно обратить на чистоту духовную, на внутреннюю, а не на внешнюю красоту. Предпочтение должно быть отдано не суетным красотам, а красоте души, духовной красоте. Ведь и Господь наш сказал, что весь мир не стоит столько, сколько стоит одна душа[37].
Мирские пожелания
Тех, кто не обуздывает своего сердца, стремящегося к таким вещественным пожеланиям, без которых можно обойтись (о плотских похотях не идёт даже и речи), тех, кто не соберёт свой ум в сердце, чтобы вместе с душой отдать их Богу, – ждёт сугубое несчастье.
– Геронда, желать чего-то это всегда плохо?
– Нет, само по себе сердечное пожелание не является злым. Но вещи, пусть даже и не греховные, пленяя частичку моего сердца, уменьшают мою любовь ко Христу. И такое негреховное хотение тоже становится злым, потому что через него враг мешает моей любви ко Христу. Если я желаю получить что-то полезное, например книгу, и это полезное пленяет частичку моего сердца, то такое пожелание недобро. Почему книга должна пленять часть моего сердца? Что лучше – хотеть книгу или вожделевать Христа? Любое пожелание человека – каким бы хорошим оно ни казалось, – всё-таки ниже Христа или Пресвятой Богородицы. Разве может Бог не отдать мне всего Себя, если я отдам Ему своё сердце? Бог ищет сердца человека.
Нам следует избегать мирских вещей, чтобы они не пленяли нашего сердца. Будем пользоваться вещами простыми, такими, чтобы они лишь обеспечивали наши потребности. Однако будем заботиться о том, чтобы используемые нами вещи были надёжными. Желая пользоваться какой-то красивой вещью, я отдаю этой красоте всё своё сердце. Для Бога потом в сердце не остаётся места. Например, проходя мимо какого-то дома, ты видишь роскошные украшения, мрамор, отделку, восхищаешься камнями и кирпичами и оставляешь среди всего этого своё сердце. Или ты видишь в магазине красивую оправу для очков, и тебе хочется её купить. Если ты её не купишь, то оставишь своё сердце в этом магазине. Если же купишь и будешь носить, то твоё сердце будет вставлено в эту оправу и приклеено к ней. Особенно легко попадаются на эту удочку женщины. Женщин, которые не растрачивают своё сердце по суетным пустякам, немного. Я хочу сказать, что диавол расхищает их богатые сердца с помощью всего мирского, цветного, блестящего. Если женщине понадобится тарелка, то она будет стараться найти тарелку с цветочками. Можно подумать, что в тарелке без цветочков прокиснет её стряпня! А некоторые духовные женщины попадаются на серьёзных рисунках – двуглавых византийских орлах и тому подобном. А потом спрашивают: «Почему мы бесчувственны по отношению к духовному?» Но как же ты придёшь в чувство, если твоё сердце распылено по шкафчикам и блюдечкам? У тебя нет сердца, есть лишь кусок мяса – сердечная мышца, которая тикает в твоей груди подобно часам. А такой механической работы сердца хватает лишь на то, чтобы ноги переставлять. Потому что немного сердца уходит к одному, немного к другому, и для Христа ничего не остаётся.
– Геронда, стало быть, греховны даже столь простые пожелания?
– Эти пожелания, насколько бы безгрешными они ни были, ещё хуже, чем желания греховные. Ведь греховная похоть когда-нибудь почувствуется человеком как грех – со временем он начнёт испытывать угрызения совести и приложит старание, чтобы исправиться. Он покается, скажет: «Согреших, Боже мой». Тогда как эти «добрые» пожелания, напротив, его не беспокоят, человек полагает, что у него всё в порядке. «Я, – говорит, – люблю всё хорошее, всё красивое. Ведь и Бог тоже создал всё красивым». Да, это так, но любовь такого человека направлена не к Творцу, а к тварному. Поэтому хорошо, если мы отсекаем всякое пожелание. Когда человек прилагает какое-то усилие ради Христа, жертвует тем, что он любит – каким бы хорошим оно ни было, – и делает то, что не любит, Бог даёт ему больший покой.
До того как сердце очистится, оно имеет мирские хотения, и они его радуют. Однако, очистившись, сердце печалится от мирских хотений, чувствует к ним отвращение. И тогда сердце радуется духовному. Таким образом, гнушаясь мирскими хотениями, сердце становится чистым. Не почувствовав отвращения к этим хотениям, сердце увлекается ими. Но видишь, как получается: мы не хотим даже чуточку стеснить нашего ветхого человека, а хотим исполнять его прихоти. Как же после этого мы станем подражателями Христу?
– Геронда, если мне трудно отсечь какое-то пожелание, то надо ли упорствовать в борьбе?
– Да. Пусть даже твоё сердце испытывает огорчение из-за того, что ты не идёшь у него на поводу и не делаешь то, что оно любит, – его не надо слушаться, потому что, послушавшись его, ты испытаешь сначала мирскую радость, а после – мирскую тревогу. Если же ты не слушаешься своего сердца и оно огорчается тем, что ты не пошёл у него на поводу, а ты этому радуешься, то приходит Божественная благодать. А стяжание Божественной благодати и есть наша задача. То есть для стяжания Божественной благодати должны быть отсечены пожелания – даже хорошие, должно быть отсечено своеволие. Тогда человек смиряется. А когда он смирится – приходит Божественная благодать. Охладев к мирскому, сердце возрадуется духовно. Надо, насколько это возможно, выучиться избегать мирского утешения, заниматься внутренним духовным деланием для стяжания утешения Божественного.
Мирские радости – это радости вещественные
– Геронда, часто люди мирские говорят, что, имея все блага, они ощущают какую-то пустоту.
– Настоящую, чистую радость можно обрести близ Христа. Соединившись с Ним в молитве, ты увидишь свою душу наполненной. Люди мира сего ищут радость в наслаждениях. Некоторые духовные люди ищут радость в богословских диспутах, беседах и тому подобном. Но, когда их богословские разговоры заканчиваются, они остаются с пустотой и спрашивают себя, что им делать дальше. Каким бы ни было то, чем они занимаются, – греховным или нейтральным – результат одинаков. Пошли бы уж лучше тогда поспали, чтобы утром пойти на работу со свежей головой.
Духовная радость не приходит к тому, кто исполняет мирские похотения своего сердца. Такого человека посещает беспокойство. Духовные люди чувствуют тревогу от мирской радости. Мирская радость не постоянна, не истинна. Это временная, сиюминутная радость – радость вещественная, недуховная. Мирские радости не «заряжают» человеческую душу, а лишь засоряют её. Ощутив духовную радость, мы не захотим радости вещественной.
– Геронда, среди мирских порядков дышать тесно!
– Людям тесно дышать, но ведь они и сами этой тесноты хотят! Как лягушка – ведь она сама прыгает в пасть змеи. Змея подстерегает возле водоёма и не отрываясь смотрит на лягушку. Засмотревшись на змею и потеряв над собой контроль, лягушка, как зачарованная, бежит с кваканьем в её пасть. Змея отравляет её ядом, чтобы она не сопротивлялась. Тут лягушка пищит, но даже если прийти к ней на помощь и прогнать змею, лягушка всё равно подохнет, будучи уже отравленной.
– Геронда, почему люди радуются мирским вещам?
– Нынешние люди не думают о вечности. Себялюбие помогает им забыть о том, что они потеряют всё. Они не осознали ещё глубочайшего смысла жизни, не ощутили иных, небесных радостей. Сердце этих людей не устремляется радостно к чему-то высшему. Например, ты даёшь человеку тыкву. «Какая восхитительная тыква!» – говорит он. Ты даёшь ему ананас. «Ну и чешуя же у этих ананасов!» – говорит он и выбрасывает ананас, потому что он никогда его не пробовал. Или скажи кроту: «Как прекрасно солнце!» – он опять зароется в землю. Те, кого удовлетворяет вещественный мир, подобны глупым птенцам, которые сидят в яйце без шума, не пытаются пробить скорлупу, вылезти и порадоваться солнышку – небесному полёту в райскую жизнь, но, сидя неподвижно, умирают внутри яичной скорлупы.
Мирской дух в духовной жизни
– Геронда, иногда Вы говорите, что такой-то человек глядит через европейскую лупу, а не с помощью восточного духа. Что Вы хотите этим сказать?
– Я хочу сказать, что он глядит европейским глазом, европейской логикой, без веры, по-человечески.
– А что такое восточный дух?
– «…Восто́к восто́ков, и су́щии во тьме и се́ни…»[40]
– То есть?
– Говоря, что кто-то уловил восточный дух и оставил дух европейский, я хочу сказать, что, оставив логику, рационализм, человек уловил простоту и благоговение. Ведь простота и благоговение – это и есть православный дух, в котором почивает Христос. Сегодня духовным людям часто не хватает простоты – той святой простоты, которая восстанавливает силы души. Не отказавшись от мирского духа, не начав вести себя просто, то есть не думая, как на тебя посмотрят или что о тебе скажут другие, человек не вступает в родство с Богом, со святыми. Для того чтобы вступить в такое родство, необходимо начать жить в духовном пространстве. Чем с большею простотой ведёт себя человек – особенно в монашеском общежитии – тем глаже, «обкатанней» он становится, потому что стираются выпуклости страстей. Если же это не так, то он старается слепить из себя человека ложного. Поэтому, чтобы уподобиться ангелам, постараемся сбросить с себя костюмы мирского карнавала.
Знаете, чем отличаются люди мирские от людей духовных? Люди мирские заботятся о том, чтобы был чистым их двор. Их не интересует, замусорен ли их дом внутри. Они чистят двор и заметают сор внутрь дома. «Людям, – говорят, – виден двор, дом изнутри они не видят». То есть пусть я буду замусорен внутри, но не извне. Им хочется, чтобы другие ими любовались. Люди же духовные заботятся о том, чтобы дом был чист внутри. Их не волнует, что скажут о них люди, потому что Христос обитает в доме – в сердце, а не во дворе.
Однако бывает, что и духовные люди ведут себя напоказ, по-мирски и, скажем более определённо, по-фарисейски. Такие люди думают не о том, как попасть в рай, к Богу, но о том, как в этой жизни показаться хорошими. Они лишают себя всех духовных радостей, тогда как они могли бы переживать райское состояние уже здесь. И таким образом они остаются людьми перстными. Они стараются вести духовную жизнь по мирским обычаям. Однако внутри они пусты – Бога в них нет.
К несчастью, мирской дух оказал сильное влияние даже на духовных людей. А если люди духовные действуют и думают по-мирски, то что остаётся делать и думать людям мирским? Когда я попросил некоторых людей помочь юношам-наркоманам, то они мне ответили: «Если мы устроим приют для наркоманов, то на это дело никто не захочет жертвовать. Поэтому лучше мы устроим дом престарелых». Я не говорю, что дом престарелых не нужен – нужен и ещё как. Но если мы исходим из таких предпосылок, то наша благотворительность закончится крахом. Люди не понимают того, что мирская удачливость – это духовная неудача.
Мирской дух в монашестве
– Геронда, многие говорят нам: «Вы здесь как в раю живёте».
– Молитесь, чтобы не остаться без другого рая. Я был бы доволен, если бы на людей мирских производило впечатление ваше духовное развитие, но сами вы – как раз по причине этого самого развития – не видели бы того впечатления, которое производите на других, не стремились бы произвести какого-либо впечатления, чтобы оно было внутреннее и естественное, происходило само по себе. Постарайтесь не потерять себя в бесполезном – иначе вы потеряете Христа. Старайтесь, чтобы ваша совесть становилась как можно более монашеской. Живите духовно, как монахини. Не забывайте о Христе, чтобы и Он помнил о вас. Моя цель не в том, чтобы вас огорчать, но в том, чтобы помогать вам, укреплять вас. Мирской дух, проникая в монашество, огорчает Самого Христа. Постарайтесь различать этот чуждый дух и гоните его прочь.
К несчастью, мирской дух проник из мира и во многие монастыри. Причина этого в том, что в нашу эпоху некоторые духовные наставники направляют течение монашества по мирскому руслу, и к благодатному святоотеческому духу души иноков не текут. Я вижу, что сегодня в монастырях господствует дух, противоположный святоотеческому. Доброго, святоотеческого монахи не принимают. То есть они не живут духовно. Действуя во имя послушания и отсечения своей воли, они уравнивают духовные высоты с землёй и занимаются мирским своеволием. Живя так, они не преуспевают, потому что вместе с ними в монастыре «подвизается» искуситель, мирской дух. Мы не имеем права истолковывать заповеди Божии, как нам выгодно. Мы не имеем права изображать монашество таким, каким нам хочется. Признавать свои немощи и смиренно просить милости Божией – дело совсем другое. Величайшее зло, по-моему, в том, что некоторые считают этот мирской дух прогрессом. Следовало бы осознать этот дух падением и изблевать его из себя, чтобы духовно очиститься. И тогда сразу же придёт Дух Святый, который освящает, извещает и утверждает души.
А есть и такие монахи, которые говорят: «Мы должны проявить нашу культуру». Какую культуру? Мирскую? Было бы естественно, если бы мы, как монахи, проявляли нашу духовную культуру, духовное развитие. Какое духовное развитие? А вот какое: не стараться опередить людей мирских в развитии мирском, ведь это мирское развитие мучает даже их, не говоря уже о монахах. Наша духовная скорость должна была быть такой высокой, чтобы и люди мира сего увлекались вслед за нами. Если мы, монахи, делаем то же самое, что какой-нибудь высокодуховный мирянин, то людям мирским это опять-таки не на пользу, потому что пример высокодуховного мирянина у них есть и без нас. Наша жизнь должна быть более высокой, чем жизнь духовных мирян. Монах не должен ставить перед собой цели показать другим какое-то мирское развитие. Это наносит монашеству оскорбление. Монах, мыслящий по-мирски, показывает, что он сбился с пути – он вышел в путь ради Христа, но его душа стремится в мир. Путём мирского развития, которое считается прогрессом, монашество приходит к духовному разложению.
Из монашества исчезает очень многое, подобно тому как из мира исчезают честь, уважение, и их называют отжившими свой век. Поэтому мне больно до того, что хоть криком кричи. Мне хочется уйти куда-нибудь подальше, чтобы не видеть всего этого. Тот, кто не пережил ничего высшего, не очень-то переживает за свою духовную жизнь, в которой он устраивает всё по своему типикону. Однако знаете, какая мука жить по такому типикону человеку, который вкусил чего-то высшего? Если бы Христос удостоил меня жить так, как я хочу, по-монашески, и умереть молодцом, то я считал бы это смертью в бою, на передовой. Сейчас такое время, что умереть, пойти на исповедничество, совершить жертву стоит и только ради того, чтобы не были хулимы святые отцы.
Мы всё читаем и читаем о преподобных отцах, но даже немножко не задумываемся о том, где и как они жили. Господь сказал:
Монахи, которые живут в монашестве внешне, сегодня есть. Они не курят, не совершают плотских грехов, читают «Добротолюбие», сыплют цитатами из святых отцов. В миру те из детей, кто не врал, осенял себя крестным знамением, ходил в Церковь, а когда становился постарше, был несколько внимателен в нравственном отношении, считали, что этого достаточно. Точно такой же жизнью живут в некоторых монастырях, и это привлекает туда мирян. Но, познакомившись с такими монахами поближе, миряне видят, что они ничем не отличаются от людей мира сего, потому что весь мирской дух они сохраняют. А если бы они курили, читали газеты, разговаривали о политике, то миряне, по крайней мере, избегали бы их как людей мира сего, и монашество не повреждалось бы.
Чем духовно ослабленный монах может тронуть сердце мирского человека? Если оставить спирт в открытой бутылке, то он выдохнется, потеряет всю свою крепость, не сможет ни убивать микробов, ни гореть. А если заправить таким выдохшимся спиртом спиртовку, то он вдобавок испортит и фитиль. Так и монах: будучи невнимательным, он отгоняет от себя Божественную благодать и после этого имеет лишь схиму – вид монаха. Он подобен выдохшемуся спирту и не может «прижечь» диавола. Ведь «свет монахов суть ангелы, а свет человеков – монахи!»[43] Но «выдохшиеся» монахи перестают быть светом. Знаете, насколько разрушительно мирское мудрование! Если из монашества уходит его духовная сила, то в нём уже ничего не остаётся. Ведь
А посмотрите на католиков – до чего дошли они! Помню, как много лет назад, когда я был в монастыре Стомион в Конице, кто-то принёс мне обрывок газеты, где было написано: «Триста католических монахинь выразили протест – сначала в связи с тем, что их не допустили на просмотр художественного фильма в кинотеатре, а потом другой протест – почему их платья не до колен, а до щиколоток». Прочитав это, я был настолько возмущён, что даже сказал: «Да в конце концов, зачем же вы становились монахинями?» А в конце заметки было написано, что они сбросили рясы, вернулись в мир. Но с таким образом мыслей они вернулись в него ещё раньше. А в другой раз мне довелось увидеть католическую монахиню, которая занималась якобы миссионерской работой и была – как бы это выразиться – ну всё равно что некоторые зело мирские девицы. Совершенно никакого отличия! Так не попустим же и мы этому европейскому духу вселиться в нас, чтобы и нам не дойти до такого.
– Геронда, отбросить мирское мудрование представляется мне тяжёлым делом.
– Это нетрудно, но только необходимо бодрствование. Постоянно размышляй о том, что говорил Арсений Великий: «Ради чего ты ушёл из мира?..»[45] Мы забываем, ради чего пришли в монастырь. Худо-бедно, но начинают хорошо все, вот только не все хорошо заканчивают, потому что забывают, ради чего они уходят в монастырь.
– Геронда, Вы сказали, что дух мира сего проникает в монашество и стираются его духовные критерии. Устоит ли истинный дух монашества?
– Это ненастье нашло, но Бог не оставит.
– Геронда, а мне пришёл такой помысел: «Есть ли ещё монашеские братства духовного направления?»
– Не хватало ещё, чтобы таких братств не было! Тогда Матерь Божия под конвоем отправила бы всю нашу «братву» в места не столь отдалённые!.. Есть монахи, живущие очень духовно, без шума. Такие души есть в каждом монастыре, в каждой епархии. Как раз эти редкие души подвигают Бога на милость, и поэтому Он терпит нас.
Мирской дух – это болезнь
Самое важное сегодня – не приспосабливаться к этому мирскому духу. Такое неприспособленчество – свидетельство о Христе. Постараемся, насколько возможно, не дать этому потоку увлечь, унести нас по мирскому руслу. Умная рыба на крючок не попадается. Видит наживку, понимает, что это такое, уходит из этого места и остаётся непойманной. А другая рыба видит наживку, спешит её проглотить и тут же попадается на крючок. Так и мир – у него есть наживка, и он ловит на неё людей. Люди увлекаются мирским духом и потом попадаются в его сети.
Мирское мудрование – это болезнь. Как человек старается не заразиться какой-либо болезнью, так ему надо стараться не заразиться и мирским мудрованием – в любой его форме. Для того чтобы духовно развиваться и здравствовать, чтобы радоваться ангельски, человек не должен иметь ничего общего с мирским духом.
Глава четвёртая. О великом грехе несправедливости
Несправедливость собирает гнев Божий
Если у человека есть благословение Божие, то это великое дело. Это настоящее богатство! То, что благословенно, – стоит и не разрушается. То, что не имеет благословения, не держится. Несправедливость – великий грех. Смягчающие вину обстоятельства есть у всех грехов, но не у несправедливости – она собирает гнев Божий. Как это страшно! Те, кто несправедливо поступает с другими, собирают огонь на собственную главу. Люди совершают какую-то несправедливость, и вот умирают их близкие, но они не могут уразуметь причину этого. Но как могут преуспеть люди, совершающие столько несправедливостей? Совершая их, они дают диаволу права над собой, и потом у них начинаются несчастья, болезни, прочие злоключения… И, не понимая духовных причин этих бед, они просят тебя помолиться о том, чтобы выздороветь.
Большинство злоключений происходит от несправедливостей. Например, если несправедливостью люди наживают себе богатство, то несколько лет они как сыр в масле катаются, но потом тратят всё несправедливо собранное на врачей. Ведь в псалме как написано:
Неправедный человек испытывает страдания
Человек неправедный – да и вообще любой, кто в чём-то провинился перед другим и не попросил прощения, – терзается от угрызений собственной совести, а кроме того – от негодования того человека, которого он обидел. Ведь если тот, с кем поступили несправедливо, не простит своего обидчика и будет сетовать на него, то последний начнёт испытывать сильные терзания, страдать. Он не сможет уснуть, он будет чувствовать себя, словно его швыряют штормовые волны. Уму непостижимо – как он ощущает негодование обиженного им! Когда один человек любит другого и думает о нём, то последний ощущает эту любовь. В случае с обидчиком происходит нечто подобное. О, тогда возмущение обиженного выворачивает ему душу! Даже если он находится где-то далеко – хоть в Австралии, хоть в Йоханнесбурге, – если чья-то душа возмущена по его вине, то он не находит себе покоя.
– А если он бесчувственный?
– Думаешь, бесчувственные люди не испытывают страданий? Испытывают, только они отвлекают себя развлечениями, чтобы забыться. Может быть и такое: неправедно обиженный простил виновного, но в его сердце ещё осталось немного возмущения. Тогда и сам он в некоторой степени страдает, но виновный в его возмущении страдает очень сильно. Однако если тот, кто виновен, попросит прощения и неправедно обиженный его не простит, то страдать начинает он сам. Нет пламени, которое жжёт сильнее, чем внутреннее жжение души, происходящее от угрызений совести. Совесть такого человека ещё в этой жизни мучается, её непрестанно гложет внутренний червь. Но нет сомнения, что в иной, вечной жизни
Помню одного адвоката, который сделал людям много несправедливостей. Как же он мучился в конце жизни! В области, где находилась его адвокатская контора, было много животноводов, и поэтому были нередки случаи потрав скотом посевов и лугов. Виновные в потравах пастухи обращались за помощью к этому адвокату, и тот, с помощью лукавства, поворачивал дело так, что убеждал в их невинности и агронома, и мирового судью, а несчастные земледельцы не только не находили справедливости, но ещё и обретали неприятности на свою голову. Этого адвоката все знали как облупленного, и никто из честных людей к нему даже близко не подходил. И вот послушайте, что посоветовал одному духовно чуткому пастуху жившему в тех краях, его духовник.
У этого пастуха было небольшое стадо овец и собака. Однажды собака ощенилась, и пастух раздал всех щенят. В те же самые дни потерялась одна овечка, оставив ягнёночка-сосунка. Ягнёнок, не находя матери, бегал за собакой и приучился к её молоку. Собака чувствовала облегчение. Оба животных так привыкли к этому, что искали друг друга. Как ни старался их разлучить бедный пастух, они всё равно сходились вместе. Пастух, будучи духовно чутким человеком, не знал, можно ли есть мясо этого ягнёнка, и решил спросить об этом у духовника. Духовник, зная, что пастух беден, подумал и сказал: «Нет, сынок, мясо этого ягнёнка есть нельзя, потому что он вскормлен собачьим молоком. Сделай-ка вот что: отнеси этого ягнёнка в подарок нашему адвокату, потому что и другие пастухи носят ему ягнят и сыр. Пусть он и ест это мясо, ведь только у него есть на это благословение: все люди знают, какой он несправедливый».
Состарившись и будучи прикованным к постели, неправедный адвокат мучился от кошмаров и не мог спать. Это продолжалось годы. Вдобавок его разбил паралич, и он не мог говорить. Духовник старался убедить его хотя бы написать свои грехи на бумаге, но несчастный вконец потерял контроль над собой. Священник был вынужден прочитать над ним молитву «седми отроков над немощным и неспящим»[50], чтобы тот хоть немножко уснул, а также заклинательные молитвы, чтобы хоть как-то облегчить его состояние. Так адвокат и скончался, и теперь остаётся лишь молиться Богу, чтобы Он дал его душе действительный покой.
– Геронда, многие люди уверены, что на них навели колдовскую порчу. Может ли порча навредить человеку?
– Если у человека есть покаяние и он исповедуется, то не может. Для того чтобы порча навредила человеку, он сам должен чем-то дать диаволу право над собой. Например, человек несправедливо поступает по отношению к кому-то, обманом совращает девушку, совершает ещё что-нибудь подобное этому. В этом случае ему надо покаяться в содеянном, испросить прощения у того, кого он обидел, поисповедоваться, исправить и загладить то, что он сделал. В противном же случае – хоть все священники соберутся его отчитывать – колдовская порча не рассеивается. Да хотя бы ему и не сделали никакой порчи – для того чтобы он мучился, будет достаточно лишь одного озлобления обиженной им души. Несправедливость бывает двух видов: материального и нравственного. Материальная несправедливость – это когда человек несправедлив с кем-то в материальном, вещественном отношении. Нравственная несправедливость, это когда кто-то, к примеру, закружит голову девушке и совратит её. А если обманутая девушка вдобавок сирота, то обманувший её обременяет свою душу в пять раз больше. Знаешь, как быстро пуля находит таких безнравственных людей на войне? На войне Божественную справедливость и попечение Божие о людях видно особенно отчётливо. Война не терпит бесчестия – человека безнравственного быстро находит пуля. Однажды наши две роты должны были сменить на передовой батальон, который уходил на отдых. Во время смены коммунисты пошли на нас в атаку, и закипел бой. А один солдат из уходящего батальона совершил за день до этого мерзкое бесчестие – насилие над несчастной беременной женщиной. Ну и что же: в том бою был убит только он один! Разве это не страшно? Все потом говорили: «Так этой скотине и надо – поделом шлёпнули».
А ещё это случается с теми, кто лукавит, стремится убежать да улизнуть – в конечном итоге оказываются убиты именно они. Те, в ком есть сильная вера, естественно, и живут честно, по-христиански. И вот что замечено: такие люди берегут честь своего тела, и это защищает их от вражеских пуль и осколков даже лучше, чем если бы они носили на себе частицу Честного Креста Господня.
Неправда причиняет страдания и потомкам
– Геронда, когда я ушла в монахини, мои родные обошлись со мной несправедливо. Могу ли я сейчас взыскать с них то, что мне полагается по закону?
– Нет, это неправильно.
– Да, но я боюсь, как бы за ту несправедливость, которую они сделали, их не постигло какое-нибудь несчастье.
– Ты только посмотри, сколько у тебя чистого любочестия! Если бы я был на твоём месте, то сказал бы им так: «Для себя мне ничего не нужно. Однако я хотела бы, чтобы вы своими руками раздали бедным ту часть наследства, которая принадлежит мне. И прежде всего помогите нашим бедным родственникам. Я говорю это для того, чтобы ваших детей не постиг гнев Божий». Ведь иногда бывает и такое: отец даёт чужим людям милостыню на помин своей души – например, даёт деньги на какое-то богоугодное заведение, – но собственным детям при этом не оставляет ничего.
Может случиться, что в какой-то семье дед или бабушка совершали какие-то несправедливые поступки, но на них самих это никак не отразилось. Однако наказание постигает их детей или внуков, которые заболевают и бывают вынуждены растратить на врачей то, что было собрано неправдой, чтобы таким образом оплатить долги предков. Помню одну семью, на которую обрушилось много напастей. Сначала тяжкая болезнь поразила главу семьи: несколько лет он промучился, будучи прикованным к постели, и после этого умер. Затем умерла его жена и дети – один за другим. Недавно умер и последний – пятый ребёнок. Эта семья была прежде очень богатой, но дошла до нищеты, поскольку, чтобы заплатить врачам и покрыть разные другие расходы, они распродавали всё, что имели, за бесценок. «Почему же на них сыпется столько болезней и бед?» – удивлялся я. С некоторыми членами этой семьи я был знаком. По ним было видно, что их беды не имеют ничего общего с теми благословенными испытаниями, которые посылает Своим избранникам Бог. «Скорее всего, – подумал я, – в их случае вступили в действие духовные Божии законы». Чтобы развеять сомнения, я постарался расспросить об их семье некоторых достойных доверия стариков – их земляков, которые рассказали мне следующее. Глава этой семьи получил от своего отца какое-то наследство и впоследствии увеличил его, совершив разные несправедливые деяния. Например, какая-то вдова просила у него взаймы денег, чтобы выдать замуж свою дочь. Свой долг она вернула бы после уборки и обмолота хлеба. Он же давал ей деньги при условии, что она перепишет на его имя свой участок под строительство дома. Будучи в нужде, несчастная давала ему всё, что он просил. Другой человек просил взаймы для того, чтобы уплатить долг банку. Взятые деньги он вернул бы после уборки хлопка, но несправедливый глава семьи не соглашался и требовал взамен целое поле. Несчастный, боясь преследований со стороны банка, отдавал ему своё поле. Третий просил одолжить немного денег, чтобы заплатить врачам, и злой заимодавец требовал у него корову. Бедняк отдавал ему то, что он просил. Таким способом этот человек сколотил себе немалое состояние. Однако весь ропот страдальцев ударил не только по нему самому и его жене, но даже по их детям. Таким образом вступили в действие духовные законы и самим членам семьи несправедливого богача пришлось оказаться в шкуре тех, кто был обижен ими. Так, для оплаты врачей и прочих расходов, связанных с болезнями, несчастными случаями и другими бедами, они за бесценок распродали всё, что имели. Из больших богачей они превратились в нищих, и ушли из жизни все – один за другим. Конечно, Бог будет судить их в соответствии со Своей великой любовью и справедливостью. А те, кто, находясь в нужде, были вынуждены продать последнее, чтобы заплатить врачам или кому-то ещё, и из-за этого обнищали, получат мзду в соответствии с той неправдой, которую они претерпели. Люди же несправедливые, претерпевая такие несчастья, оплачивают ими свои долги перед Богом.
Тот, кто поступает с нами несправедливо, благодетельствует нам
– Геронда, как мы должны относиться к человеку, который поступает с нами несправедливо?
– Как мы должны к нему относиться? Как к нашему великому благодетелю, который делает на наше имя вклады в Божию сберегательную кассу. Такой человек навеки делает нас богатыми. Разве этого мало? Разве мы не любим того, кто нам благодетельствует, разве мы не выражаем ему свою признательность? Точно так же мы должны любить и быть благодарны тому, кто поступает с нами несправедливо, потому что он благодетельствует нам для вечности. Как люди неправедные навеки лишены оправдания, так и те, кто с радостью приемлет неправду, получают оправдание вечное.
Один благоговейный человек, глава семьи, претерпевал у себя на работе много несправедливостей. Но у него было много доброты, и все неправды он терпел без ропота. Однажды он приехал на Афон, пришёл ко мне в каливу и, рассказав о своих искушениях, спросил: «Что ты посоветуешь мне сделать?» – «Продолжай, как начал, – ответил я. – Уповай на Божественную правду и Божественное воздаяние и терпи. У Бога ничего не пропадает. Делая так, ты вкладываешь свои богатства в сберегательную кассу Бога. Нет сомнений, что в жизни иной ты получишь воздаяние за те испытания, которые на тебя навалились. Но, кроме этого, знай и то, что Благий Бог даёт воздаяние несправедливо обиженному человеку ещё в этой жизни, если и не всегда ему самому, то обязательно – его детям. Бог промышляет о Своём создании, знает, чем ему воздать».
Если человек терпит, то всё встаёт на свои места. Бог всё устраивает. Но требуется терпение, терпение, в котором нет рассудочности. Раз Бог всё видит и следит за всем, то человек должен без остатка вверять себя Ему. Посмотри на Иосифа[51] – ведь он молчал, когда братья продавали его в рабство. Он мог сказать: «Я их брат», но не сказал ни слова – зато потом Бог сказал Своё слово и сделал его царём. Если же у человека нет терпения, то его жизнь превращается в муку – ему хочется, чтобы всё совершалось так, как удобно ему, так, чтобы ему было хорошо. Но, естественно, и что покоя он не находит, и происходит всё не так, как он хочет.
Если человек в этой жизни претерпел несправедливость от людей или от бесов, то Бог из-за этого не переживает, потому что душа такого человека получает прибыль. Однако мы часто говорим, что кто-то поступает с нами несправедливо, тогда как, в сущности, мы сами несправедливы к другим. В этом случае нужно быть внимательными и осознать, что виноваты мы сами.
«Ему́же дань – дань»[52]
– Геронда, когда мы покупаем что-то для монастыря, некоторые торговцы отказываются выписывать нам счёт[53]. Что делать в таких случаях?
– Счёт они должны выписывать вам всегда, однако вы и сами должны ограничить свои запросы. Ограничьте свои потребности необходимым, не заводите лишних строек и ремонтов. Я бы на вашем месте поступал именно так. А что нужно – Бог пошлёт. Прося, чтобы нам не выписывали счёта, мы – монахи – подталкиваем на грех и других, которые говорят: «Ну, раз уж так ведут себя даже монастыри…» Знаете, как соблазняем других мы – люди, стремящиеся исполнить заповеди Божии, если ведём себя подобным образом?
– А иногда, геронда, бывает такое: человек жертвует в монастырь небольшую сумму денег и просит дать ему расписку в том, что он пожертвовал больше. Что делать в таких случаях?
– Скажите ему: «Расписок на бо́льшие суммы мы не даём. Если Вас это не устраивает, то давайте мы возвратим Вам деньги, может быть, Ваше желание исполнят где-то в другом месте». Смотрите, не заразитесь болезнью такого рода.
– Один мастер, геронда, попросил, чтобы мы уволили его из монастыря, чтобы он мог вступить в кассу безработных, а потом вновь поступить на работу к нам.
– Нет, брат ты мой, это не дело! Если у человека есть хоть капля совести, то он на такое не пойдёт. Не подобает заниматься такими вещами в монастыре. Лучше заплатить ему вдвойне – пусть даже в монастыре и нет лишних денег, лишь бы он не шёл на такое мошенничество. Ведь это тяжёлый грех! Благословение приносит благословение, а неправда приносит разрушение. В этом отношении будьте очень внимательны. И не торгуйтесь с теми, кто трудится в обители, ведь потом из-за этого в монастырях бывают пожары и разрушения.
Государственный служащий клянётся честно выполнять свои обязанности[55]. Мы, монахи, даём не такую клятву, но вдвое бо́льшую: мы даём духовный обет, и если мы его нарушаем, то наш грех – вдвое больше. Старайтесь удержать равновесие, сохранить в монашестве что-то иного, не мирского, порядка. Я вижу, как зреет нарыв. Он прорвётся, очистится. Тем, кто находится в духовно неправильном состоянии, Бог Своей благодати не даёт – иначе Он помогал бы диаволу. Старайтесь иметь искренность, честность. То, что происходит сейчас, похоже на состояние пьяного, который еле держится на ногах. Разве такое может долго продолжаться? Разразится гнев Божий. Нам предстоит сдача экзаменов. В первом туре медь отделится от золота, во втором станет видно, сколько каратов золота в каждом из нас.
Мир изолгался. Люди становятся лжецами, они устроили себе ещё одну совесть. Но я не могу становиться лжецом, не могу изменять своё «я» из-за того, что этого требует общество. Уж лучше я буду страдать. Требуется внимание, чтобы не попасть в эту мирскую колею. Но и существующая сейчас экономическая система вовсе не содействует людям в том, чтобы быть честными. Они вынуждены занижать свои доходы в отчётах перед налоговыми органами, идти на другие подобные махинации. Одних моих знакомых налоговых инспекторов – людей верующих – я даже отругал. «Что же вы творите? – сказал я им. – Постарайтесь сохранить хоть чуточку закваски! Знаете, сколько людей жалуются на вас? Человек приходит в налоговую инспекцию и говорит: „У меня доход в один миллион“, а налоговый инспектор пишет, что у него доход в три миллиона. Некоторые декларируют только третью часть своих доходов, и вот налоговые инспектора считают обманщиками и остальных и всех равняют под одну гребёнку. Но если к вам придёт человек, у которого есть совесть, то, облагая его втрое большим налогом, вы вынуждаете его становиться вором. То есть вместо того, чтобы хоть немножко повлиять на общее положение дел в лучшую сторону, вы делаете прямо противоположное». В ответ на это они сказали мне, что не различают, когда им говорят правду, а когда – ложь. «Вы станете это различать, – сказал я, – если будете жить духовной жизнью. Тогда вы сможете и отличать правду от лжи. Бог будет извещать вас, и это станет для вас понятно».
Как изолгался мир
Злоба людей перешла все границы. Люди стремятся обмануть друг друга и обман считают достижением. Правда, как же изолгался мир! Делают всё недобросовестно, халтурно, но денег при этом дерут больше, чем в прежние времена. И вообще, что ни возьми, всё изолгалось и исхалтурилось. Однажды кто-то принёс мне рассаду помидоров. Каждое растение было посажено в крошечный целлофановый пакетик, заполненный комочками земли вперемешку с чернозёмом и крупным песком, чтобы из пакетика не уходила влага. То есть поливать рассаду водичкой им тяжело! Смесь была не унавоженная – только сверху чуть-чуть посыпали – как перчинки всё равно! Ну и что же – когда я достал рассаду из пакетиков, оказалось, что все корни сгнили. Пришлось на какое-то время полностью присыпать рассаду землёй, чтобы она дала новые корни.
Ох, как же дурачат людей! Принесли мне как-то большую коробку со сладостями. Я не открывал её и ждал, когда придёт большая группа паломников. «Иначе, – думал я, – сладости останутся несъеденными и в открытой коробке их испортят муравьи». Однажды, когда собралось много народу, я посчитал, что сладостей в коробке должно хватить на всех и ещё остаться. Открыв коробку, я увидел, что почти вся она была заполнена пенопластом и только в середине было крохотное свободное место для сладостей – то есть почти вся коробка оказалась пустой! В другой раз мне принесли красивую подарочную коробку с лукумом, перевязанную лентой. «Приберегу-ка я её для детей из Афониады»[56], – решил я. Но когда я открыл её, оказалось, что лукум был старый и уже чёрствый. Я такого жёсткого лукума людям не даю – выбираю помягче.
– Геронда, те, кто занимается этим, не понимают, что это неправда?
– Они считают это достижением, потому что в наше время грех вошёл в моду и неправда считается находчивостью. К несчастью, мирской дух оттачивает ум в лукавстве, и тот, кто несправедливо поступает со своим ближним, считает это достижением. Вдобавок ко всему, про него говорят: «Ишь ты, ловкач, прямо диавол какой-то!» – в то время как внутренне этот человек мучается от обличений совести, испытывает малую адскую муку.
Если человек справедлив, то Бог на его стороне
Сегодня в этом мире уже не хватает места для всех. Если человек хочет жить честно и духовно, то ему не находится места в мире.
– А почему, геронда, ему не находится места?
– Если чуткий, тонкий человек окажется среди жестокости и бессердечия и его жизнь сделают беспросветной, то как он сможет это выдержать? Или он должен, подобно всем, становиться сквернословом, подстраиваться под других во всём остальном, или же ему надо уходить. Но и уйти он не может, потому что ему нужно как-то жить. Например, хозяин, торговец сеном, говорит своему работнику: «Я тебе доверяю, потому что ты не воруешь. Но к хорошему сену надо подмешивать и гнилое. Загружая клевер, среди хороших охапок ты должен класть и немного перепревших». Чтобы удержать у себя честного работника, хозяин делает его каким-нибудь начальником, но последний вынужден поступать так, как говорит хозяин, – иначе его вышвырнут за дверь. Потом бедняга теряет сон, начинает пить таблетки. Знаете, как мучаются несчастные люди! Знаете, какие трудности, какие насилия многие терпят на работе от начальников? Их жизнь делают беспросветной. И что им делать? Бросить работу? У них семья. Оставаться? Мучение. Такой тупик, что некуда и ступить. Прямо как зёрнышко промеж двух жерновов – хоть криком кричи. Приходится терпеть, бороться.
Бывает и такое: на одного человека сваливают всю работу, а его сослуживец приходит только для того, чтобы получать зарплату. Я знаю одного такого человека, он был управляющим в одной организации. После выборов его сняли с должности и на его место поставили другого – члена той партии, что пришла к власти. Этот новый управляющий не имел даже среднего образования. Управляющим-то его сделали, но работы он не знал, и поэтому его предшественника не могли перевести на другое место. Ну и какой же тогда они нашли выход? А вот какой: поставили в кабинет управляющего ещё один письменный стол! Всю работу делал старый управляющий, а новый только сидел сложа руки: сигаретки, кофеёк, болтовня… Ни стыда ни совести! И умом он вдобавок совсем не блистал – нёс всякую ахинею, а вся ответственность ложилась на старого управляющего. Дошло до того, что бедняга был вынужден уйти. «Слушай-ка, – сказал он новому, – я, пожалуй, уйду. Кабинет у нас тесный – два стола еле помещаются. Оставайся ты лучше один». Ну и ушёл, потому что тот сделал его жизнь беспросветной. И ведь не день и не два, а каждый Божий день у тебя над душой стоит такой тип – это же сущее мучение!
Человека справедливого остальные обычно спихивают на самое последнее место или даже вообще оставляют без места. С такими людьми обходятся несправедливо, о них вытирают ноги, переступают, как говорят, через трупы. Но чем сильнее люди давят на такого справедливого человека, чем ниже они его опускают, тем сильнее и выше поднимает его Бог – как вода выталкивает вверх поплавок. Однако необходимо огромнейшее терпение. От терпения многое встаёт на свои места. Тот, кто хочет жить добродетельно и быть честным в отношении своей работы – будь он рабочим, торговцем или кем угодно ещё, должен решиться на то, что, начав работать честно, он дойдёт до того, что ему, к примеру, нечем будет платить за аренду – если, скажем, у него магазин. Но таким образом к нему придёт благословение Божие. Однако не надо стремиться честностью и низкими ценами привлечь к себе побольше покупателей и заказчиков. Не это должно быть целью честности – в таком случае Бог ничего не даст. Бог не оставит человека, если он скажет так: «Стану жить по Богу. Несправедливо не буду поступать ни с кем. Буду называть настоящую цену каждому товару: к примеру, этому цена пятьдесят драхм, а тому – двести». Он станет поступать так, а в то же время другой торговец будет продавать ту вещь, которая стоит пятьдесят драхм, за пятьсот – и разбогатеет. Однако в конце концов обманщика раскусят, и он дойдёт до того, что ему придётся закрывать свою лавочку, потому что ему будет нечем платить даже за аренду. А честный торговец потихоньку дойдёт до того, что у него отбоя не будет от покупателей, и, чтобы справляться с их наплывом, он будет вынужден постоянно брать на работу всё новых и новых продавцов! Но вначале надо пройти через испытания. Добрый человек испытывается, когда проходит через руки злых – подобно шерсти в чесальном станке.
Если человек слушается диавола, живёт хитростью и лукавством, то Бог не благословляет его труды. То, что люди делают с лукавством, успеха не имеет. Может показаться, что дело лукавых людей преуспевает, но в конце концов оно всё равно рухнет. В каком угодно деле самое главное – приступать к нему, стремясь к благословению Божию. Если человек живёт по правде, то Бог на его стороне. А если он вдобавок имеет сколько-нибудь дерзновения к Богу, то совершаются чудеса. Живя по Евангелию, человек живёт со Христом и имеет право на Божественную помощь. А как же иначе? Ведь он имеет на неё право. Вся основа именно в этом. Если это есть, то бояться нечего. Значимо то, чтобы Христу, Божией Матери и святым было благоугодно каждое наше действие. Тогда благословение Христово, Божией Матери и святых пребудет на нас, тогда на нас будет почивать Святый Дух. Честность человека – самое лучшее Честное Древо. Если кто-то нечестен и носит на себе частичку Честного Древа, то это всё равно как если бы он не носил ничего. Если же у честного человека и нет частички Честного Древа, то Божественную помощь он всё равно получает. А представляешь, если у него вдобавок к его честности есть ещё и частичка Честного Древа!..
Поделиться книгой: