Академия теневых заклинаний

Они принялись что-то обиженно ворчать себе под нос, но хватило одного строгого папиного слова, чтобы отправить их наверх. Я дождалась, пока двери их комнат хлопнут, схватила второй желтый конверт и надорвала его. Внутри оказалась пачка бумаг. Пять символов невообразимо ярких цветов, украшающих верх страницы, соответствовали тем подвескам, что лежали в первом конверте. Я просмотрела текст, хотя папа уже пересказал мне его содержимое.

– Это школа для исключительных людей, – невнятно проговорил он. Потянулся и схватился за спинку стула. Я взяла его за руку, ощутив в нем прежнюю, пусть и едва уловимую, силу. Стиснув его ладонь, помогла ему опуститься на стул. Затем продолжила изучать дополнительные пункты, пока он рассказывал дальше: – Лишь привилегированные люди могут учиться там, Уайлд. И эти привилегии касаются не денег, а дара. Магического дара.

Я уставилась на него как баран на новые ворота – в полнейшем недоумении.

– Повтори, что ты сказал?

Но он, похоже, меня не слышал.

– Я тоже, как и все в моей семье, получил приглашение, но… – Его голова поникла. – У меня не было того, что они искали. Я был полным нулем. Магическим ничто… должен был обладать хоть чем-то, но нет.

– Магическое… ничто, – повторила я. Мы снова вернулись к бессмысленным словам.

– А вот твоя мама… Она была выдающейся, – продолжал он обрушивать на меня поток информации. – Талантливая. Такая же красивая, как ты, с длинными темными волосами и янтарно-золотистыми глазами. На любом балу она становилась королевой. И, конечно же, как и Томас, была лучшей в классе. Я не смог обучаться в академии вместе с ней – не прошел испытания, – но всегда оставался рядом и поддерживал ее. Стал работать на ферме. – Он выставил вперед ладони. – Твоя мама не часто об этом говорила, но из академии она ушла из-за какого-то семейного проклятия. Навсегда отказалась от мира магии и хотела, чтобы ее дети тоже держались от него подальше. – Он покачал головой. – Так должна поступить ты. Так должен был поступить Томас. Но я отпустил его. Это моя вина…

У папы слегка заплетался язык. Интересно, сколько самогона он выпил? В любом случае он точно верил в то, что говорил. Все эти фантастические идеи казались ему реальными. По крайней мере сейчас, когда алкоголь затуманил его разум.

– Он сам хотел уехать, – возразила я, ловя каждое папино слово, пытаясь осмыслить все, вникнуть в суть. Затем положила руку на его исхудавшее плечо. – Он бы все равно настоял и добился своего. Он бы считал, что поступает правильно. Деньги, хорошее образование с перспективой хорошей работы – ты бы не смог его остановить. Никто из нас не смог, даже если бы мы знали, чем это закончится.

Хотя у Рори, возможно, получилось бы, внезапно подумала я. Томми не раз обращался к нему за советом и всегда прислушивался.

Отец тяжело вздохнул и потер шею.

– Наверное, ты права. – Он помолчал и покачал головой. – Я-то думал, они с тем соседским мальчишкой смогут присматривать друг за другом, как это бывало в детстве.

На меня, оглушая, обрушился новый поток сведений.

– Постой, ты сейчас говоришь про Рори?

Папа покачнулся.

– Когда-то мы с Пэм Уилсон отлично ладили. Они с твоей мамой были не разлей вода. Некоторое время вместе учились в школе. А потом твоя мама умерла, и тот мерзкий кретин, ее муж, сильно запил. Он всегда был неприятным типом. Я просил Пэм уйти от него, обещал помочь, но что я мог сделать? А потом в городе появилась Эмилия. Они с твоей мамой тоже дружили…

– Пап. – Я склонилась к нему и коснулась его руки, пытаясь вырвать из воспоминаний прошлого. В памяти всплыло, как наши с Рори мамы вместе сидели за кухонным столом с бокалами хереса и смеялись, но это было очень давно, когда мама была еще молода, полна жизни, а папа не измучен болезнью. – Что там насчет Рори? Он тоже отправился в тот колледж?

– Паршивый ублюдок разбил мне губу, помнишь? – Папа провел ладонью по лицу. – Я никогда не видел такой скорости.

Он говорил о Баке, отце Рори. Обычно тому даже повода не требовалось, чтобы поразмахивать кулаками. Вот только я спрашивала про сына Бака. По всей видимости, в папином сознании началась путаница в хронологии событий и людях. Сейчас у меня не было ни времени, ни особой причины во всем этом разбираться. От Рори мне приходила пара открыток из Невады – то есть он находился в противоположном конце страны от школы, где учился Томми. К тому же Рори никогда мне не врал. Единственная клятва, которую мы дали друг другу, – всегда говорить правду.

Я тяжело плюхнулась на стул напротив отца, моя рука соскользнула с его плеча. В его словах чувствовалась искренность, а еще – действие алкоголя. Трудно было понять, где заканчивается реальность и начинается фантазия. Тем более после такого количества выпитого самогона.

– Я так понимаю, это договор? – Я пролистала пачку бумаг и тут же нашла ответ на свой вопрос. Вся информация, вплоть до мельчайших деталей, содержалась в последнем разделе.

Если Билли прибудет на испытания, все деньги из приветственного набора останутся у него; если он получит место в академии, сможет претендовать на финансовую помощь. Все мы обязаны хранить молчание: если кто-то из нас обмолвится хоть словом, поплатится жизнью. И уже в самом низу шла приписка: «В случае если АБИТУРИЕНТ не явится на Отборочные испытания, это будет считаться нарушением договора, и семья АБИТУРИЕНТА будет уничтожена».

– Бессмыслица какая-то, – тихо проговорила я, перечитывая пункты договора. – Сначала они пишут, если Билли прибудет на испытания. А из слов ниже становится ясно, что у него даже нет выбора.

Я отшвырнула договор, страницы разлетелись в разные стороны.

– Они не могут никого заставить. Это незаконно. Ощущение, будто это мафия, а не школа для… привилегированных. – Я покачала головой. – Он никуда не поедет. И они не заставят его это сделать. В конце концов, он еще несовершеннолетний. Завтра же позвоню в полицию и подам на них заявление о запугивании. А деньги верну им обратно. – Я всплеснула руками, во мне бушевала ярость. – Если они считают, будто могут угрожать нам, заставлять плясать под их дудку, то сильно ошибаются.

Отец сплел пальцы рук, уставившись на листы договора тяжелым, обеспокоенным взглядом.

– Я уже пытался звонить в полицию после смерти твоего брата. Пытался найти того, кто мог бы провести надлежащее расследование. – Он с трудом сглотнул. – Надо было сразу догадаться. Эти люди, люди магии, следуют собственным законам. И собственным принципам. Они не придерживаются известного нам свода правил, Уайлд, им этого не требуется. У них есть определенные договоренности с некоторыми влиятельными мировыми лидерами. С тех пор как я был частью этого мира, прошли годы, но ничего не изменилось.

И снова это слово. Магия. Произнесено с полной серьезностью, будто происходящее не походило на детскую сказку, написанную кем-то с больным воображением.

Пока что у меня не укладывалось в голове, и я даже не собиралась пытаться. Я провела ладонью по лицу.

– Итак… что ты предлагаешь? Какие у нас есть варианты?

– Не знаю. Наверное, нам лучше бежать. Забрать деньги и постараться найти того, кто сможет нас спрятать.

По его словам, эти люди – академия для… одаренных, – не задумываясь, убьют нас ради желаемого. А в данный момент они желали заполучить Билли.

Моего младшего брата с ямочками на щеках и непослушными кудрями, мальчишку, которого я в детстве баюкала перед сном, когда мама была слишком занята. Я была немногим старше него, но он… мой, и я обязана его защищать. Так же, как и Сэм.

Я ощутила бессилие. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой старой и одинокой, и впервые за долгое время мне отчаянно захотелось вернуться к маме. Положить голову ей на плечо, вдыхать запах тальковой пудры и сирени, присущий только ей. Чувствовать вокруг себя ее руки и знать, что она все уладит.

И тут я услышала ее голос, словно из далекого прошлого, но прозвучавший столь отчетливо, как если бы она прошептала мне на ухо: «Иди на риск, который больше никто не осмелится на себя взять. Ты рождена для этого, моя дорогая».

Слова отца разрушили этот момент:

– Я был уверен, что следующей станешь ты, – сказал он. – Боялся, что придется привязывать тебя к стулу, чтобы ты никуда не делась. В отличие от Томаса ты не отличаешься здравым смыслом. Но вот Билли? – Он взглянул на меня: его лицо лишилось тех жизненных сил и лихой привлекательности, которые излучали его фотографии на каминной полке. – Билли ведь еще ребенок. И у него нет необходимого инстинкта выживания. Только не он.

– Пап, я тебе уже сказала, Билли никуда не поедет. – Я знала, что мне нужно делать, план быстро сформировался в моей голове. Я сумею пройти испытание. Благодаря долгим годам подготовки.

«Уайлд, моя дикая, бесшабашная девчонка. Следуй за ветром, – говорила мама. – Ведь ветер и бесшабашность всегда идут вместе, рука об руку».

От прилива чувств у меня защипало глаза, но я сумела сдержать слезы.

– И привязывать меня к стулу нет смысла. Если они ожидают увидеть в своих рядах парня, тогда мне придется сделать стрижку и раздобыть спортивный бюстгальтер. Вместо Билли они получат волка в овечьей шкуре. Посмотрим, как им это понравится.

Глава 4

Я стояла в крошечной ванной нашего обветшалого дома и смотрела на себя в зеркало. Туманный предрассветный воздух холодил кожу: по моим голым рукам и обнаженным плечам бегали мурашки. Узенькая майка плотно облегала грудную клетку поверх еще более тесного спортивного бюстгальтера, делающего мою и без того маленькую грудь совсем плоской.

Чтобы помочь Билли, спасти его от необходимости ехать, мне придется притвориться парнем. Учитывая, что ему шестнадцать и он все еще переживает период половой зрелости, у меня есть шанс в этом преуспеть.

Только для этого мне требовалось отрезать волосы.

Я потрогала кончики своих густых каштановых волос, погладила мягкие локоны, спускающиеся до пояса. Во мне не так много было девичьего – в фермерской жизни довольно трудно отыскать повод, чтобы надеть миленькое платьице или накраситься, – но в этом коротком списке мои волосы стояли на первом месте. Они смягчали остроту скул и жесткую линию челюсти. Благодаря им ямочка на подбородке выглядела женственно, и я меньше походила на Кларка Кента. А без них мое стервозное лицо будет казаться в разы злее, настолько, что люди станут прыгать с корабля в бушующий за бортом шторм, лишь бы сбежать от меня.

Вздохнув, я осторожно взяла в руки ножницы. Никто не усомнится, что я девчонка, если оставить длинные волосы. Меня сразу раскусят, как Рональда Макдональда в компании отъявленных головорезов. Поэтому придется от них избавиться. И открыть свое стервозное лицо.

С колотящимся в груди сердцем я взяла в потную ладонь прядь волос, отвела ее от лица и раскрыла лезвия ножниц. Сделать первый срез труднее всего. Потом будет легче. Во всяком случае, я на это надеялась, иначе придется просидеть здесь все утро вместо того, чтобы оставить дом и добраться до северной части штата Нью-Йорк прежде, чем отец оторвет себя от стула в гостиной и остановит меня.

– Мы найдем другой способ, Уайлд, – сказал он мне ночью. – Заберем деньги, наймем того, кто спрячет нас. У меня остались связи со школьных времен, уверен, кто-нибудь нам поможет.

Я всегда считала отца ужасным лжецом: самый большой чудак в нашей семье на удивление прекрасно владел способами манипулирования и использования полуправды, хотя сейчас я была уже не так в этом уверена. Я по-прежнему не могла решить, что делать со всей этой магической чепухой, удивляясь, как он долгие годы скрывал от нас информацию об академии. Возможно, страх перед этим местом или перед гневом мамы вынуждал его хранить молчание. Тем не менее одно я знала точно: он бесстыдно врал, пытаясь успокоить меня.

Ни одни его «связи» нам не помогут. Никто не предоставит убежище в разгар этой бури. Поэтому кому-то придется отправиться туда и сделать так, чтобы ничто нам больше не угрожало, и займется этим уж точно не мальчик, о котором я заботилась столько лет. Он был слишком чист сердцем – слишком добр. Слишком похож на Томми.

Нет, должна поехать я. У меня были для этого способности, умение адаптироваться в сложных условиях. Обо всем этом я пыталась сказать отцу. Именно я привела домой Усы – быка, позволившего нашей ферме продержаться на плаву немного дольше. Несколько лет назад он стал сенсацией на аукционе по продаже домашнего скота, а потому за него просили весьма солидную цену. Но я, благодаря своему длинному языку, умению разбираться в людях и манипулировать ими, сумела заполучить его, заплатив лишь небольшую часть от начальной стоимости.

Подобные навыки я могла бы применить и в той школе. Точно могла. И в душе с нетерпением ждала часа, когда обведу вокруг пальца людей, убивших моего брата.

Но для этого мне необходимо было отрезать проклятые волосы.

– Я могу, – прошептала я, собираясь с духом. Сделала глубокий вдох, поднесла дрожащую руку к темной пряди.

– Что ты… – Голос Сэм оглушил меня.

– Ай! – Пальцы дернулись, и острые лезвия ножниц оттяпали пучок волос.

Я шумно втянула воздух, когда сестра приблизилась ко мне. Она вошла настолько тихо, что я даже не услышала. Маленькая засранка умеет отлично подкрадываться.

– Дай сюда. – Сэм потянулась за ножницами. – Я помогу тебе. Нужно торопиться, времени осталось не так много.

Она совсем не казалась удивленной, и это сказало мне о многом.

– Ты подслушивала наш разговор через вентиляционное отверстие, да? – укорила я ее, не позволив быстро переключить все внимание на мои волосы. Она указала на маленький стул, и я села. – Слышала только ты или Билли тоже?

– Только я. Вспомнила, как Томми получил похожий конверт. Тогда папа спрятал его в своем обычном месте, и я сумела заглянуть в него. На этот раз пришел такой же? С деньгами?

– Да. И он предназначался Билли. – Я уставилась на ее отражение в зеркале, заметив в ее глазах тот же жесткий взгляд, что и у меня. Спокойное лицо стервы номер два. Женщины в нашем роду были поистине непотопляемы. И я гордилась ею в тот момент, гордилась, что она, как и я, была несгибаема. Я знала, что после моего отъезда она позаботится о папе и Билли. От этих мыслей мое сердце екнуло, что не слишком меня обрадовало. Я потерла грудь, осознавая причину.

Если после моего отъезда случится что-то плохое, справятся ли они? Если папа снова получит травму? Если близнецы заболеют? Одни если, если, если. В голове роились все новые вопросы, отчего тревога только возрастала с каждым ударом сердца. В этом мире у меня были только они, и только за них стоило бороться, но это, в свою очередь, вынуждало меня теперь их оставить.

– Билли еще слишком молод для колледжа, – заметила Сэм.

– Я знаю.

– Он слишком милый. А когда я рассказываю ему всякие байки, в половине случаев он мне верит. – Уголки ее губ поползли вверх.

Я улыбнулась в ответ.

– И это я тоже знаю.

– Он очень похож на Томми. – Ее голос стих, брови поникли, когда она отрезала несколько прядей моих волос. Я вздрогнула, словно физически ощущала движение ножниц. – У него нет шансов в этом колледже, каким бы специализированным он ни был.

Я издала смешок, хотя и была согласна с ней.

– На самом деле он не такой очаровательный, как Томми, – просто кажется таким, потому что для получения желаемого использует свою харизму и ямочки на щеках. Ты тоже можешь добиться многого, если попробуешь.

– Я уже этим пользуюсь. Иногда проще сказать людям то, что они хотят услышать. Это экономит время. – Сестра равнодушно пожала плечами.

Я снова рассмеялась. Мама бы гордилась способностью близнецов выбираться из любой передряги. Это происходило от недостатка воспитания, я была почти уверена. С другой стороны, когда ты в тяжелом положении и едва сводишь концы с концами, осторожное безобидное манипулирование не самое худшее, что можно представить, если оно способно улучшить твою ситуацию. В любом случае это лучше метода Робина Гуда и неприкрытого воровства.

– В общем и целом, – проговорила я, снедаемая беспокойством, – ты права. Билли еще до этого не дорос. Меня-то жизнь уже побила. А он чересчур доверчивый. Сразу поверит, что они желают ему добра.

– Верно, – тихо произнесла Сэм, продолжая отрезать мои прекрасные волосы.

– Если захочешь, ферму можешь взять на себя. Ты лучше Билли разбираешься в цифрах и управлении. Эти деньги тебе придется растягивать как можно дольше.

– Знаю.

– А его можешь заставить готовить. Твоя стряпня все равно никуда не годится.

Ее губы изогнулись в улыбке.

– Однажды я еще стану шеф-поваром, вот увидишь.

– Даже не сомневаюсь. – Самый верный способ заставить кого-то в нашей семье что-то делать – это сказать, что он ни на что не годен, вынудив доказать обратное. Я закрыла глаза, больше не в силах смотреть, как мои локоны исчезают. – Проследи, чтобы каждый выполнял свои обязанности. Не взваливай все на себя только потому, что они ленятся или наезжают на тебя. Этот урок я хорошо усвоила благодаря вам. Не позволяй им слишком долго засиживаться в грязи. Иногда тебе придется прикрикнуть на отца, чтобы он мыл посуду. Ну и в других мелочах он тоже сможет тебе помогать.

– Хорошо.

– И не вздумай потерять голову и сбежать с симпатичным мальчиком, в которого влюбишься на следующей неделе. – Я взглянула на ее отражение в зеркале.

Сестра засмеялась и покачала головой.

– Билли все равно мне не даст. Он отпугнет любого, кто посмеет ко мне приблизиться. Хотя в этом мне помощь не нужна.

Я усмехнулась. Да уж, повзрослев, она станет похожа на меня больше, чем думает.

– Он тебя защищает. Так же со мной в детстве поступали Томми и Рори.

– Меня не нужно защищать. Парни считают меня слабой, потому что я девчонка. Но если они только посмеют меня тронуть, я врежу им по яйцам и заберу у них все деньги.

Я разразилась смехом: от хохота согнулась пополам и лбом уперлась в колени. Сэм похлопала меня по спине, и я снова села прямо.

– Меня тоже не требовалось защищать. – Слова прозвучали зловеще, почти как проклятие. Я очень надеялась, что и сейчас мне защита не понадобится. Вот только я собиралась отправиться в змеиное логово. Если верить словам отца и магия действительно существует, то мне придется столкнуться кое с чем пострашнее, чем обычные фермеры или завышенная цена на домашний скот.

Глава 5

– Пожалуйста, будь осторожна, Уайлд, – сказала Сэм со слезами на глазах, стоя со мной в дверях.

Свет окрасил небо желтыми, оранжевыми и розовыми разводами. Совсем скоро над нашей многострадальной фермой взойдет солнце. Вдалеке послышалось скорбное протяжное мычание, словно Колокольчик знала о моем отъезде.

«Я вернусь», – подумала я. Со мной не случится того, что с Томми. Я буду сражаться всеми возможными, даже нечестными, если понадобится, способами, чтобы, когда все закончится, приехать обратно домой.

К одному боку я пристегнула ножны, у другого висела бесформенная сумка с ремешком через плечо. Приглашение, подвески, договор и небольшая сумма денег лежали внутри. Часы я застегнула на запястье.

Отец сказал, что Томми получил около сорока тысяч долларов, половину из которых он, на всякий случай, взял с собой.

Значит, мой приблизительный подсчет оказался неверен. Совсем неверен. Билли прислали восемьдесят штук.

Восемьдесят тысяч долларов!