Помоги проекту - поделись книгой:
Ласкаясь, льну всем телом и сжимаю второй рукой ткань вместе с кожей на крестце Арины. Быстро собираю пальцами и чуть натягиваю платье. Метнув взгляд ей через плечо, с хрипом упираюсь глазами в острые соски под шёлком.
Касаюсь плеча губами и мокро веду языком до шеи по чувствительной тонкой коже. Багирова слегка вздрогнула, но удерживает поразительную невозмутимость. Я даже чуть улыбнулся, видя, как она старается.
Медленно, эффектно, впиваюсь зубами чуть ниже уха. Вращаю языком по кругу в одну и в другую сторону. Нежно-нежно кусаю. Зализываю. Целую.
— Губы в губы… Дай… ― выдыхаю ей в шею, что в голову пришло.
Усиливаю давление руками на горло и на крестец. Скольжу, бью языком и засасываю. Точно вампир, сжимающий жертву. Пью Багирову.
Она заметно вздрагивает, не сдержав задушенный и охуенно-сладкий стон.
Мощный выброс адреналина в кровь усиливает гидравлический механизм эрекции. Член уже ломит от набухания. До жгучей боли. Как камень, двумя руками хрен согнёшь.
Множеством коротких прикосновений губами крадусь в «кошачью зону». Крайне осторожно прикусываю зубами за «загривок», проводя по коже языком. Ослабляю, затем усиливаю сжатие.
Багирова цепенеет. Тащится, заглушая томный вздох.
Контрольный нежный, ласковый чмок.
Синхронно выдыхаем, сипло, с вибрацией.
Отстраняюсь. Застёгивая смокинг, задерживаю дыхание. Перед глазами запускаю цепочку неприятных мыслей (заготовка на случай внезапной эрекции в общественном месте).
Не помогает…
Прячась за спиной Арины, сую руку в карман брюк, обхватываю член и сильно сжимаю.
— Так и стой, я всё улажу. ― к нам подходит Бурсин с загадочным выражением на лице.
— Как красиво, ё-моё! Макеев, новая техника бога поцелуев? ― тянет с ухмылкой Валет и аплодирует. ― Прям на заметку. Аха-ха-ха!
Друзья понимающе обступают меня, помогая скрыть стояк и ретироваться в сторону туалета.
— Ну, что-то лучшее сложно придумать, ― одобряюще кивает Медведь. ― Необычно и не в губы…
— Спасибо, что, хотя бы в шею. ― подмечает Юра.
— Лёд захватить? ― тихонько хихикает Грач. ― На дне рождения моей жены будешь за столом связанный сидеть. Никаких поцелуев, даже целомудренных в щёчку!
— Да уж, ― смеётся Птах. ― Допустили Кирю до поцелуя, а он девушку на ракету чуть не посадил ― в добрый путь, земля прощай! У неё такое лицо было… И биться сердце перестало! Пха-хах-ха! Бедный Витя…
Хреновая задумка прийти сюда. Так и знал…
Перенапрягся адски. Всего мотыляет. Может хватит на сегодня? Надо отпустить мысли об смске.
С Юрой всё улеглось… Может, лучше пока не лезть к Багире? Переждать. Успокоиться. Да, точно. Уйду просто пораньше.
Смакую коньяк. Ещё и ещё. Но не пьянею, блядь. И при этом теряю счёт времени.
Торжество входит в финальную стадию. И… Ноги сами несут по пути в зимний сад. Да, просто поговорю… Спускаюсь по каменной лестнице и застываю ― Багирова уже ждёт меня. Уголки её рта слегка приподнимаются.
— Да, моя ты радость, это очень эффектно было, ― тянет она нараспев, сверкает блестящими глазами, и сразу меняется в лице, когда я с силой прижимаю её к стене, хрипит испуганно: ― Ты издеваешься?
— Нам необязательно воевать. Мы можем остаться друзьями. ― сдавленно предлагаю, не касаясь её губ, и сердито командую: ― Отвечай «да»!
— Пффф! Что ты имеешь ввиду? Какими друзьями? Тебя попросили просто поцеловать, а ты что устроил? Можно было как-то приличнее…
— Хах! Это было вполне прилично. Неприлично я бы сделал вот так! ― резко разворачиваю её лицом к стене, вдавливаю грудью в каменную поверхность. Свободной рукой дёргаю подол вверх. Отвешиваю звонкий шлепок по голой ягодице. Опускаюсь на одно колено. Хватаю пылающее место, зализываю и нежно целую. Не даю опомниться и быстро кручу к себе передом. Закидываю не плечо одну ножку и страстными поцелуями прохожусь по внутренней стороне бедра. Опаляя жарким дыханием чувствительную кожу.
Арина смотрит большущими глазами, мелко трясётся от неожиданности, страха и возбуждения.
— Ойй! Ахм-м-м, ― протяжно стонет, реагируя на жгучий засос.
Останавливаюсь у промежности и целую, облизываю низ живота. Крепко сжимая и затем ласково поглаживая бёдра. Она расслабляется, начинает таять, плавиться и двигаться всем телом навстречу моему языку. Откидываясь на стену, подворачивает половые губы.
Задыхаюсь от охуенного вида. Губы в губы? Не сегодня…
Я поднимаюсь. Нависаю над ней. Отвожу прядь волос от лица. Поправляя на ней платье, хрипло выдыхаю:
— Не в губы и в какой-то степени неприлично… Чуешь разницу? Мы должны быть друзьями, Багирова. С этой минуты. Ты и я ― лучшие друзья! Скажи «да»…
Арина проглатывает комок в горле, медленно моргает и соглашается, кивая головой. Осмелев, смешно пищит:
— М-м-м! Клёво… И чем мы будем заниматься, друг?
Разглаживаю складки на лямках. Облизнув большой палец, стираю полосочку потёкшей туши под нижними ресницами.
— Я хочу… Хочу! ― шепчу, прикусывая мочку её уха.
— Чтоооо? ― вздрагивает и кладёт руки на мою грудь.
Ебать, как сильно у меня колотится сердце. Оно сейчас выпрыгнет ей на ладони.
— Р-и-и-н-а, хочу позвать тебя лепить снеговика.
[1] события из книги «Тест на отцовство»
[2] друзья Грач (Павел Грачёв), Птах (Ярослав Хороший), Валет (Валентин Козырев) и Медведь (Даур Ерохин). Персонажи книг «Тест-Драйв», «Тест на отцовство».
Глава 4
— Кир, срочно к похметологу! — гундосит Птах, столкнувшись со мной у дверей в ванную особняка Бурсиных. — Ползи на кухню. Все уже там.
Юрка дом купил громадный. Прошло время, хоть и стильных, но всё же холостяцких квартир. Бурсин вьёт «родовое гнездо». Современное поместье. На огромном участке земли с собственным фруктовым садом: яблони, черешни, сливы — чего там только нет. Весной, наверное, от сказочного вида закачаешься.
Дом, как замок. Лакшери жилище! В красивом и тихом жилом районе, недалеко от реки. Атмосферно здесь.
Есть даже домашний кинотеатр. Бассейн, конечно. И четыре шикарные детские комнаты. Четыре, Карл! Бурсин всерьёз озадачился размножением. Полдома перестроил под детские нужды и развлекухи, суперпапа!
Вчера после праздника наша компания перебралась в резиденцию четы Бурсиных. Вечер плавно перетёк в хмельную ночь (даже вспоминать больно), и как итог — утро выдалось тяжелым… Что поможет от похмелья?
— О, да, только супчик горяченький и спасает, — Козырев склонился над фарфоровой супницей и сунул нос в поднимающийся пар.
Столовая огромная, светлая и с зеркалами. Большие панорамные окна открывают вид на сад у дома.
— Валя, садись, пожалуйста, за стол, — отгоняет его улыбающаяся хозяйка.
Беременность Николетте к лицу. Цветущая. Счастливая. Плавно передвигается среди гостей и стульев. Юра неотступно следует за ней. И перед ней, охраняя живот.
— М-м-м! Я ещё из коридора учуял запах горячего хлеба, — Медведь решительно шмыгнув носом, потирает руки от предвкушения. — Кир, попробуй. Домашний, нежный, как пух!
— Не-не, спасибо. Может, позже. — хмурюсь и коротко мотаю головой.
Каждое движение отзывается сверлением в висках. Стараюсь лишний раз вообще не шевелиться. Усаживаюсь на стул, предложенный Никой, и замираю, в попытках отдышаться. Сегодня даже медленная ходьба требует усилий. А путь от гостевой спальни до столовой, показался марафоном по лабиринтам коридоров, обставленных вазами с цветами.
— Даур, разве у тебя не болит голова? Таблеточку не нужно? — с ухмылкой интересуется Алиса (жена Пашки Грачёва). — Шведские гены не тянут вспомнить времена, когда пиво заменяло людям воду?
Легендарный Даур Ерохин, статный и высокий блондин. По мнению его пациенток и подписчиц в соцсетях, идеальный швед с высеченным из камня торсом. С тех пор, как активные фанатки нашего Медведя создали петицию о признании Даура самым красивым мужчиной мира, поводов для подколов стало больше.
Тут, как всегда. Алиса троллит Ерохина, а он стряпает нордически-серьёзное выражение лица. А-ля скандинавский аристократ, ведущий свою родословную от рыцарей крестовых походов, и который за завтраком любит читать газету.
— Ну, так слегонца. Я не перебираю с алкоголем. — спокойно отзывается Медведь, переставляя столовые приборы, как ему удобно. — А у вас, Алиса Борисовна, как голова? Как самочувствие? — спрашивает он без всякого сарказма.
— Хм-м, ну как вам сказать, доктор. Странный у меня организм. Бывало, надегустируюсь с подругами в слюни, а с утра, как мытый крыжовник. Словно и не пила.
Алиса, махнув каштановым хвостом, льнёт к плечу мужа и целует его в плечо прямо поверх футболки. Грач улыбается, жмурится, утыкаясь ей в голову. С наслаждением дышит запахом волос и целует жену в макушку. Такие семейные нежности мы наблюдаем едва ли не пятнадцать лет. Пашка женился самый первый из нас.
— Везёт тебе! — отвечая Алисе, гудит громко Птах, и прямо в моё ухо. — Блин, мне ничего не помогает, ни вода, ни пиво, ни рассол, по три дня подыхаю.
— Яр, убавь громкость, — хватаюсь за виски.
— Уважаемый, нам всем известно, что вам сейчас мамин рассольник помог бы, но его нету. — хохочет Птах до хрипоты. — Кир, хочу спросить тебя, дурачок, ну зачем ты вчера так нахерачился? Смешал всё, что только мог.
Затем…
Суккубоподобная Арина на прощание вчера укусила меня за мочку уха и шепнула: «Дружочек Кирюшка, не смотри сегодня на ночь порнушку. Я… Буду сниться этой ночью. Голой. Но ни разу не дам!»
До сих пор её насмешливый голосок звенит в моей голове.
«Ни разу не дам!»
Зачем так жёстко? Зачем сниться тогда вообще? Голой… Издевательство. Полное.
Торжество закончилось. Все разъехались. Мы со своей бандой к Бурсиным. Арина с Витей и своими подругами по домам.
Особняк Бурого. Все разваливаются на диванах в гостиной. Пока несут закуску и выпивку, я плюхаюсь в кресло. Только сел. Закрываю глаза. И началось…
Ночь. Вдали слышны звуки затянувшегося праздника. А у меня под закрытыми веками крутится кино с живой озвучкой.
Анимационная эротическая ретроспекция, блядь! С эффектом анимации.
Камерная атмосфера кабаре. Я откинувшись сижу на уютном диванчике. Вокруг кружатся столики с шампанским в бокалах на высоких ножках.
Звуковая волна. Мокрые бокалы дрожат, звенят. Дзинь. Шампанское искрится. Пшшш. Хлоп!
И я словно выпадаю из реальности в астральную проекцию. Погружаюсь полностью. Настолько. Что всё вокруг пугающе реалистично. Звуки, запахи, влажность воздуха — всё это физически ощущаю.
Отключён от внешнего мира. Тотально погружён в яркие эмоции, не замечая ничего вокруг.
Из дымки грёз и таинственного полумрака появляется Багирова, оседлавшая стул.
Приятная джазовая музыка затягивает в атмосферу роскоши, красоты и порока.
Арина… Обольстительная. Бесконечно соблазнительная. Эпатажная.
Она в корсете, вашу мать! Кружевной ретро-корсет грация и чулки с подвязками. У-ух-хух!
Повелительница бурлеска с охуенно-подчёркнутым бюстом. Её нежная грудь — эталон сексапильности.
Взявшись одной рукой за спинку стула, она плавно запрокидывает голову назад. Другой рукой в длинной перчатке игриво ведёт по бедру, поднимаясь к животу, выше к груди, до изгиба жемчужной шеи. Тянет себя за подбородок, возвращая лицо ко мне. Подносит средний палец к губам и до меня доносится гадючье шипение:
— Тшшш… — проводит языком. — А-а-м!
Багирова кусает палец в перчатке. Затем облизывает алые губы. Подмигивает. И смеётся.
О, да-а! Моя факовая девочка. Дерзкая.
Смех такой вибрирующий, дразнящий.
Я, блядь, где? В грёбанном виртуальном кинотеатре? Откуда объёмное звучание? Долбанный Долби Сурра́унд.
Её голос окружает меня со всех сторон. Тактильно касается моей кожи. Гладит. Щекотно.
Чувствую приятное покалывание в затылке и мурашек, бегущих по всему телу.
Охрененный эффект погружения. Оргазм мозга.
Меня вставляет скрупулёзно воссозданная атмосфера старого века и эротизма.
Рина… Обладательница осиной талии в винтажном наряде. Поднимается, разворачивает стул и садится лицом ко мне.
Мои глаза заработали, как бинокль или подзорная труба. Оптическим зумом выполняя увеличение и приближение «горячих зон».
Все интимные прелести скрыты кружевом. Это ещё больше заводит.
Секси малышка!
Поделиться книгой: