Вошь

Павел Парменов

Вошь

Глава 1. Новая жизнь хуже старой

Бродя в поисках еды, соскучившаяся по насыщенной питательной субстанции, вошь пробиралась сквозь густые заросли волосяного покрова маленькой девочки.

Обессиленная долгим путешествием, она с трудом передвигала лапки в надежде найти естественный источник изобилия. Добывать пропитание собственным хоботком в тот момент казалось чем-то сверхъестественным.

Еще пару дней назад ее рацион был насыщенно стабилен, но не по-настоящему полезен. Хозяин — старый немощный мужик, десятилетиями приводивший свое физическое состояние в увядающий овощ, с помощью персонала приюта для престарелых наконец-то произвел дезинфекцию своих порослей.

— Петя, как ты считаешь? Надежда Семеновна… Ну и вреднючая же тетка, да? — старик протяжно зевнул и замолчал.

Клочки волос медленно кружа как перышки, словно пушок от резко встревоженных голубей, падали на сильно пошорканную с вкраплениями грязи керамическую плитку холла.

Здесь, в этом огромном пустом помещении, где эхо от голосов посетителей могло часами бродить, отталкиваясь от стен, проводили массовую вырубку давно увядших стволов.

Не всегда чистых, с устойчивым запахом старости людей приводили сюда для нехитрых манипуляций. Пара расчесок и ножницы небрежно выщипывали клочья с особой безразличностью. Лишь бы побыстрее, да и ладно.

— Старик, ты что хотел? — спросил Петя. — Ты уснул что ли?

— Я не сплю, ты чего! Как я выгляжу? — пожилой человек ухмыльнулся и трясущейся пожухлой рукой стряхнул упавшие на колени волосы.

— Как ты думаешь? Эта Демонесса, ну ты понимаешь, как ты думаешь, она… — несвязная речь старика снова прервалась в тот момент, когда он хотел произнести интересующий только его вопрос.

— Дед, сиди тихо пока я тебе ухо не отрезал! Дернешься ненароком и все. Придется тебе ракушку приклеить. Вот тогда точно все бабки от тебя будут без ума. Ты этого хочешь, а?

Разговор не клеился. Петя беспощадно раскидывал вокруг деда, восседающего на металлическом стуле, седые волосы.

Вся многочисленная экосистема, населяющая и временами беспокоящая и без того исчесанную голову, была потревожена огромными по своим масштабам остро заточенными зубьями. Выстроенные в ряд они молниеносно проносились по вспаханному плодородному слою эпидермиса, значительно прорежая численность обитателей.

Кто-то пропал без вести. За кем-то волочился окровавленный след вспоротого кишечника, а остальные получили химический ожог и были смыты освежающей морской волной с запахом черной смородины.

— Дед, ты в порядке? Может не мыть тебя? — нагнувшись и заглянув в провисшие веки, скрывающие потерянные глаза, спросил Петя.

— Сынок, я еще жив. Давай, мой меня! Задолбали уже эти вши. Спать не дают. Все что-то ищут, ищут. Моя бабка, царство ей небесное, столько внимания и то мне не уделяла. Мочи их, Петя, мочи!

Петя — парень из обычной гражданской семьи, не отличающийся от своих сверстников ни умом ни сообразительностью, в приюте коротал альтернативную службу, как бы в рядах вооруженных сил на благо родины.

Заботиться о стариках он конечно же никогда не мечтал. Вот бы с девками погулять да в курилку побыстрее смотаться. Это все, что его в тот момент беспокоило.

В его руках бедный старик, общипанный как гусь, с надеждой ожидал новой встречи с врачихой — Демонессой.

Надежда — в старческом возрасте была единственным источником энергии для немощного старика. А если она еще и Семёновна, то это кардинально меняло будущие планы!

Опыт подсказывал, что даму нужно встречать во всеоружии, иначе второго шанса могло и не быть. Поэтому, он попросил Петю помочь ему обрести былую стать, если можно так сказать.

Тем временем, безнадежно рыскающие по полу насекомые, лишившиеся большей части своего рода, в смятении бросались в разные стороны, избегая встречи с огромными передвигающимися столбами.

Рассчитывая на спасение, каждый бежал в свою сторону. Ни о какой согласованности и речи не могло идти. Визг и ор ползающих тварей перебивался грохотом падающих волосяных глыб.

И лишь одна смышленая или даже одаренная по меркам вшивости вошь, или от испуга, или от предупредительной расчетливости притаилась в темном как бездна разломе.

По виду обычная недоработка плиточника в процессе затирки швов стала спасительным убежищем для маленькой плутовки.

— Фу, блин! Че это было? Жили же как вши и все было нормально. Кому что не понравилось? — выпучив глаза, белые маленькие точечки на полупрозрачном теле, рассуждала мелкая мразь.

Испуганная, загнанная в угол, она недоуменно переживала по поводу своего дальнейшего существования.

— И куда мне теперь податься? Где я жить теперь буду? — выглянув из трещины, как солдат из окопа, осматривалась она.

Сородичи, оставшиеся в живых, проносились перед ее усами со скоростью света. Мелькая в составе метелки, они уже точно были обречены на неминуемую смерть.

Петя не из робкого десятка. Рука у молодого человека набита опытом и не даст слабины перед очередной шайкой спиногрызов. Точнее головогрызов.

— Прощайте, друзья, — вошь обреченно свела клешни и замерла в одиночестве.

Тоска, безнадега, потеря дома и отсутствие перспективы сменились оптимизмом:

— Зато я жива!

Глава 2. Поиск нового дома

Проведя целую ночь в окопе, замерзнув и продрогнув до ниточки, вошь с тоской вспоминала о былых временах.

Сытая, плодородная, вспаханная ногтями старика, почва теперь была в недосягаемости.

Покрытая перхотью, она мягким, пушистым одеялом согревала и кормила около десятка ее сородичей. Казалось, что жизнь удалась и так будет всегда.

Но судьба распорядилась иначе и, подкинув для нее критическое испытание, пристально следила за ее действиями.

— Ау! Есть кто живой? — аккуратно выползая из трещины, осторожно оглядываясь, многократно скандировала вполголоса вошь.

— Я что, одна осталась? Где все? — продолжала она рассуждать.

Оказавшись в темноте, совершенно в одиночестве, она часами бродила по холодной, безжизненной керамической плитке. Иногда нарезая круги, а иногда в рандомном порядке выбирая линейное направление, она упиралась в непонятные препятствия. То спичка помешает ей, то ватка, а иногда вообще попадались непроходимые ворсистые разноцветные поля, покрытые многовековой грязью и пылью.

Лишь свет. Незначительное сияние фонаря от вывески с надписью “Выход” помогало хоть как-то ориентироваться в пространстве.

— Луна? — подумала вошь.

— Да нет! Откуда ей тут взяться?!

Вошь, неправильно интерпретировав папины рассказы о мироустройстве вселенной, наивно пыталась сопоставить увиденное с тем, о чем он говорил.

Папа — возрастная двадцатидневная вошь. Он успел насладиться всеми прелестями окружающего мира. Он знал много! Что-то ему рассказывали предки, что-то другие вши, но самое ценное в его рассказах было то, что он видел сам, своими глазами. Он всегда говорил:

— Не верь никому!

Наступило утро.

Громкие звуки открывающихся металлических замков разбудили маленькую сироту. Безуспешно слоняясь по ночному, пустынному, без малейших признаков жизни помещению размером с гигантский стадион, она вновь обрела приют. Все та же трещина — спасительная щель приютила ее на эту одинокую ночь.

— Я голодна. Я хочу есть, — заплакала вошь и протяжно застонала.

Вошь может прожить без еды совсем недолго, каких-то четыре дня, но это не точно. Информация разнится. В одном источнике сообщается, что вошь без пищи погибает через десять дней, а на другом сайте написано, от двух до четырех. Вот и думай, кому верить.

Наверно это все же зависит от самих вшей. Возможно, какие-нибудь мадагаскарские, лошадиные вши могут прожить дольше сибирских, в меру своего размера и подвошного жира. А может и наоборот.

Полагаю, сибирские тоже не слабаки. Закаленные холодом, стройные, выносливые. Такие вообще годами должны жить. Залез в холодильник и заморозил себя на пару лет. Получается, холодильник — это криокапсула для вшей. Но хочу вас предупредить, что это путешествие в вечность может оказаться недолгим. Все зависит от чистоплотности хозяйки и от того, как часто она размораживает холодильник для того, чтобы его помыть.

Но я точно знаю, что процесс заморозки может быть достаточно долгим. Для этого ползите в холодильник какого-нибудь одинокого мужика, можно даже к бабнику.

Но сейчас не об этом.

Проревев все вшивые слезы, маленькая, еще совсем неопытная и одинокая вошь ждала своего часа.

Врожденные инстинкты бушевали. Цель, нужна новая цель! Мотивация пришла посредством урчащего желудка. Нужно было срочно найти пропитание. Основываясь на Википедии, в таком состоянии ей осталось жить три дня.

Что-то упало. Совсем рядом. Буквально в пару вшивных километров.

— Бежать, срочно бежать! — лапки суетливо зашевелились, подчиняясь импульсам проголодавшегося мозга.

Что-то очень похожее на волосы попалось в поле зрения насекомого. Много волос. Пышно раскинувшись на реалистичном растоянии, они манили ее своей белесостью, как оазис в пустыне.

— Я должна бежать! — проговаривала вошь, перебирая лапками.

Усы шевелились под стать, корректируя маршрут. Если присмотреться, то возможно было даже увидеть свисающую слюну, методично и равномерно падающую на пол, выдавая намерения волосатой козявки.

Все говорило о том, что хищник очень голоден и порвет всех на своем пути, кто соизволит ему помешать.

Добежав до валяющейся на полу еще пока не понятной шевелюры, она цепкой хваткой вонзилась в волосяной ствол и тут же взмыла вверх.

Волосы зашевелились, пронзающий ветер придал им объем и непонятные движения. Они то падали вниз, то укладывались, прижимаясь друг к другу, то внезапно топорщились в разные стороны, без понятия зачем и для чего. Такого вошь еще никогда не встречала.

— Что происходит? Почему меня мотыляет в разные стороны? Я что, попала на голову рок певца в процессе выступления?

Незамысловатые движения хаотического порядка сопровождались громким криком и визгом, таким пронзительным и мерзким до ужаса, что хотелось отрезать себе уши.

— Кто производит эти звуки? Похоже, в дом для престарелых привезли сумасшедшего. Эй, люди! Вы не по адресу! У нас тут тихо и спокойно. Вы нам не того привезли. Ау! — пыталась восстановить справедливость недовольная вошь.

Цепляясь всеми лапками в странный по составу волос, она как скалолаз шаг за шагом следовала к его изголовью, к корню.

— Странно! Волос вообще не похож на волос. Он какой-то гладкий и не пахнет потом. Я бы даже сказала что он совсем мерзкий и безжизненный. Надеюсь, почва меня порадует и не важно, что из нее растет.

Предвкушая долгожданный обед вошь так или иначе надеялась, что все неприятности закончились и вот-вот ее мучениям придет конец.

Обычно вши ее порядка бегают быстро, как зайцы или собаки, которых только что вывели на прогулку и спустили с поводка, но сейчас в этом не было никакой необходимости, а даже наоборот. Требовалась повышенная аккуратность и выверенность действий. Необходимо было закрепиться, бросить якорь.

— Может ему в Турции посадили генномодифицированную волосню? — продолжала рассуждать вошь. Да нет! Не может этого быть. Откуда я могу вообще знать про Турцию? — загнавшаяся в мыслях, поймала себя на воображаемой галлюцинации вошь.

— Немного, еще чуть-чуть, уже виднеется почва, — малявка смотрела перед собой и пыталась во что бы то ни стало удержаться на волосе.

Вдруг волосы прижались. Выстроились ровными линиями и сомкнули ряды. Стало тихо и спокойно. Никто не орал.

— Ну наконец-то, волосотрясение закончилось! Фу-уу-у!

Вошь поторопилась.

— Так! Опять подстава! Почему все ровное? Где моя любимая перхоть и царапины? — осматриваясь и пробираясь сквозь чащу, подметила она.

Цвет почвы был ненатуральный. Поверхность гладкая и безжизненная. Поры отсутствуют. Возраст клиента не установлен.

Просканировав как робот своим хоботком возможное место выживания она разочаровалась.

— Здесь рыбы нет! — вспомнила она папин рассказ про мальчика, бурившего лунку на стадионе.

— Вот это неудачка, — разочарованно присела вошь и заплакала.

Глава 3. Не все так плохо

— Не все так плохо! Зато меня тут никто не найдет! — с уверенностью заявила вошь.

Верно. Голова куклы Маши вряд ли попадет под пристальное наблюдение охотников на вшей. Да и Маша никоим образом не сможет выдать своего нового сожителя. Вроде бы как часть проблемы решена. Жить есть где. Но что кушать?

Еще одной проблемой беспокоящей вошь, которая привыкла к спокойному образу жизни, являлось чрезмерная активность хозяйки куклы Маши и ее голосовые связки.

Маша — так звали девочку, хозяйку куклы Маши. Да, вы правы, очередная непонятная странность. У куклы Маши хозяйка тоже Маша. Девочки в дошкольном возрасте много фантазируют и мало думают, поэтому такие нелогичные происшествия встречаются кругом и рядом. Не суть.

Маша пришла с мамой проведать дедушку. Того самого, который вчера мечтал о Демонессе и, предвкушая встречу с ней, приговорил к смертной казни всю родню нашей героини.

Девочка принесла с собой в дом для престарелых свою любимую куклу. И в том самом холле, где пряталась осиротевшая вошь, девочка проявила свою беспечность. Таких людей, когда они вырастают, называют криворукими.

Кукла выпала из рук и в тот же момент приютила в своих искусственных волосах нового жителя.

По иронии судьбы вошь получила реалистичный, но маловероятный шанс. Возможность отомстить за весь свой род потомку, чей дед причинил ей столько боли и страданий. Высосать всю кровь из этого маленького гаденыша и прекратить бессмысленное размножение жестоких людей.

— Мама! А дедушка еще живой? — спросила Маша, глядя на сопящего деда.

— Конечно! Просто он спит, сейчас я его разбужу. Папа, проснись! — мама Маши подошла к кровати и положила теплую, пахнущую кремом для рук ладонь ему на лоб.

Дедушка тут же проснулся. Немного вздрогнув от неожиданного прикосновения, он хриплым голосом заявил:

— Ёк макарёк!!! Ты чего это?! — перепуганный дед спросонья приподнялся на кровати и снова лег.

— Вы что тут делаете? — поинтересовался он.

— Пап, я смотрю ты подстригся! Тебе очень идет, — лицемерно улыбаясь, осматривала она ощипанного гуся.

— Да, да я знаю! Демонесса так и сказала, — выдал себя дед.