Помоги проекту - поделись книгой:
Только не это!
1 Глава. На секретной службе своего директора.
Эта миссия была из тех, которые никогда не заканчиваются чем-то хорошим. Я смотрела на столб радужного света, стеной уходящего в грозовое небо, и видела наши похороны. Целый калейдоскоп вероятностей — от костра очищения с пляшущими инквизиторами вокруг, до смерти в жутких мучениях на баснословно дорогом ковре в директорском кабинете. И никакой обещанной славы, уважения и почёта.
Давным-давно, в далёком-далёком краю... Нет, не так. Вообще-то, наша история началась всего лишь час назад, но то, что далеко — с этим не поспоришь. Арайское Королевство находится на самом краю карты мира, ещё тысячу километров на восток, и можно упасть в Бесконечный Океан. Глупые светлые утверждают, будто земля круглая, но будь это правдой, разве бы мы не свалились в пустоту?
Меня зовут Иви по прозвищу Всезнайка. Красавица, отличница, староста класса и — что самое важное — дочь Силлага. Граждане Арайского Королевства знают его как Великого Чернокнижника, хотя на двери его камеры в тюрьме для особо опасных колдунов его прозвище написано с маленькой буквы. С тех пор, как тёмные проиграли войну, светлые вообще перестали нас уважать. Ну да псы с ними, у них всегда были проблемы с чувством юмора, эта история не о моём отце. Она о вечном противостоянии Светлых магов и Тёмных колдунов, в один из эпизодов которого оказались втянуты я и мои друзья Майло с Лёвой.
Майло грубиян, с трудом поддающийся обучению, а Лёва, не смотря на столь громкое имя, законченный трус, разговаривающий сам с собой в лицах. История нашей дружбы началась ещё в раннем детстве, почти с рождения. Наши матери крепко сдружились в клубе реабилитации злых ведьм на почве «чей муж круче». Чёрная магия, некромантия, кровавые ритуалы и убийства... рутина и скука, но только воспоминания им и остались. Тёмная Империя рухнула аккурат в день моего рождения девятнадцать лет назад, её земли были включены в Арайское Королевство, а все уцелевшие после войны тёмные жители согнаны в Резервацию. Нам позволили сохранить часть своей культуры и некоторые традиции, но лишь в обозначенных пределах без права выезда.
Ещё до поступления в Школу имени Аларика Заклинателя, последнего Тёмного Императора, мы трое — я, Майло и Лёва — постоянно проводили время вместе и теперь знаем друг друга гораздо лучше, чем собственных родителей.
На этом закончу с лирикой, моя история всё же не автобиография, а ужасы. Как и подобает всем приличным историям, она началась в библиотеке...
— Поторопись, Иви. Сколько можно сидеть? Ты уже час гипнотизируешь страницу, хоть бы перевернула для приличия, — ворчал Майло. Он с удобством устроился на подоконнике и, уткнувшись лбом в мутное от капель дождя окно, ногтём царапал на стекле незамысловатый узор в виде черепа и костей.
— Уже скоро, — отозвалась я. — Не кипишуй, немного времени у нас ещё есть.
Строчка отказывалась запоминаться. Ни на секунду не отрывая взгляда от страницы древнего фолианта, намертво приклеенного к столу во избежание недоразумений, я перечитывала её в шестнадцатый раз. Двойные ударения гномьего языка настоящая пытка!
— Ты говорила это час назад.
— Заклятие больно сложное, никак не получается запомнить нужную последовательность.
— Так может не надо? — протянул Майло. — Не лучше ли...
— Нет! — рявкнула на него. Пессимизм удел Лёвы, два нытика для нашей компании уже перебор. — Получится у меня, ясно? Если ещё раз собьёшь с мысли, шибану проклятием чешуи.
— Сперва догони, человечка, — фыркнул друг с превосходством в голосе. Было бы каким! В его крови лишь жалкая четверть от оборотня (бабуля удружила, спутавшись с альфой одного из северных кланов), её хватило только на крупную фигуру и волчьи глаза, в которых большую часть времени отсутствовала мысль. Этого типичного волка-недомерка мы гордо и весьма по делу именовали Халявщиком.
— Больно надо за тобой бегать! Не дам списать алхимию, сам прибежишь и сам чешую попросишь.
Майло тут же примирительно вскинул ладони. Я вернулась к фолианту, а он снова вперил взгляд в чёрную пелену дождя, пронизываемую яркими молниями каждые пару секунд.
Дождь у нас всегда. Использование заклинаний чёрной магии даёт такой побочный эффект, как испорченная погода. Чем чаще произносятся заклятия — тем сильнее дождь; чем они мощнее — тем больше молний. Само собой, над Школой Аларика никогда не просыхает. Официально в Королевстве чёрная магия запрещена, но покажите мне хотя бы одного тёмного, кто не плюнул на этот закон, и я лично превращу его в жабу. Только сегодня выучила «лягушачье» заклятие, не терпится опробовать.
— Давайте поучим на всякий случай, — подал голос сидевший за столом напротив меня Лёва по прозвищу Неженка. Худенький и ростом не вышел, чёрные волосы аккуратно прилизаны, как у старомодного дедули, а взгляд вечно затравленный. По нему и не скажешь, что двадцать лет назад именами его отца и матери половина Арайского Королевства пугала своих детишек.
— А действительно, давайте поучим! — я согласилась с фальшивым энтузиазмом. Майло ругнулся и тут же сник ещё больше. — До начала экзамена по «взываниям» осталось полчаса, если повезёт, мы едва успеем одолеть первую главу. Маловато, тебе не кажется? В общем так: либо рискуем и срываем экзамен, либо сидим как все, и получаем ноль баллов.
Лёва уронил голову на столешницу и забормотал:
— Мама сказала, что убьёт меня, если я ещё раз получу ноль баллов!
Не стоит обращать внимания, это он сам с собой болтает. В нашем Лёве живут две личности — он и его вечно недовольное всем подряд альтер-эго, способное к независимому мышлению. Здорово раздражающая особенность друга портит нам жизнь, сколько себя помним. Дружить с мальчиком, который не умеет хранить в тайне даже собственные мысли, не самоё лёгкое дело. Сперва мы с Майло общались с ним потому, что нас заставляли родители. Потом чисто из корыстных побуждений — мама Неженки не абы кто, а сама Вечная Ведьма, у неё по струнке весь Совет Тёмных ходит. А теперь, спустя столько лет, мы воспринимаем его нашим любимым младшим братишкой... за которым нужен глаз да глаз.
Закончив с текстом, я принялась рисовать рунический круг, старательно копируя из справочника каждую его деталь простым карандашом прямо на столе. Круг старомодный и слишком сложный, чтобы воспроизводить его сразу кровью. Всё нужно сделать быстро, а быстро означает с первой попытки. Ритуал действительно непростой, а уж сколько он отнимет сил, можно даже не говорить — этой ночью молнии будут полыхать над нами, как заведённые!
— Нам запрещено портить имущество Школы, — Лёва испуганно покосился на старую библиотекаршу, мирно дремавшую в полумраке на другом конце зала. Со своего места в хлам пьяная гарпия не могла нас не то чтобы услышать, даже разглядеть. Особенно без очков, которые «благодарные» школьники разбили ей в прошлом месяце.
— Фиг с ним, — Майло махнул рукой.
— Поддерживаю, — кивнула я. — На этом столе ни клочка свободного места нет, никто даже не заметит.
— А вдруг?
— Знаешь, Лёва, иногда кажется, будто при рождении в тебя подселилась частичка светлого.
— Это бы многое объяснило, — согласился Майло.
Лёва не обиделся. Сам понимает, что его альтер-эго куда больше похож на тёмного.
Библиотека самое лучшее место во всей Школе для проведения ритуалов. Сюда редко кто заглядывает по доброй воле, здесь всегда можно найти уголок, где тебя не потревожат. Школа Аларика здание внушительное и по большей части пустующее. Сейчас в ней обучаются чуть за сотню ребятишек от десяти до двадцати лет. Очень и очень мало, но объяснимо: в Резервации каждый год рождаемость катится по наклонной. Не удивлюсь, если это политика Королевства — под ноль извести род тёмных.
— Готово. Пора начинать ритуал. — Пригладив выкрашенные в вишнёвый цвет волосы, я решительно встала и гордо расправила плечи. Поймав своё отражение в мокром окне, ободряюще улыбнулась. Всё получится! — Майло, ставь свечу по центру рисунка.
Друг полез в свою сумку и выудил из неё толстый оплавленный свечной огрызок, перетянутый жилами двухголовой чёрной кошки, убитой на кладбище в первое полнолуние високосного года. Дорогая вещь и крайне ценная. Майло утащил её из бабушкиного сундука вместе с кривым церемониальным ножом с большим рубином на рукояти. Я же достала пузырёк спирта с салфетками. Ритуал ритуалом, а инфекцию подхватить не хочется.
— В одиночку точно не справишься? — с невыразимой надеждой спросил Лёва. — Ты ведь дочь Чернокнижника.
— А ты сын могучих колдунов, но почему-то аттестат едва на три балла вытягиваешь. Я не мой отец, сколько раз напоминать? В моём возрасте он возглавлял целую армию нежити, а я с трудом кролика поднимаю. Не переживайте, ваша сила восстановится максимум к завтрашнему дню. Это небольшая цена. Справиться с экзаменом самостоятельно мы не сможем, призвать демона наш единственный выход.
— А он нас самих не прибьёт? — тут уже и Майло занервничал.
— Не трясись! В старинных книжках встречаются настоящие эксклюзивы, на тысячу раз проверенные временем. Демон сгинет в бездну сразу же после того, как поможет. Волноваться надо не о нём. Учебный год подходит к концу, оценка за «взывания» пойдёт в аттестат, так что ведите себя естественно. Если учитель Морг нас поймает...
— ...то шкуру спустит, хрыч старый, а потом ещё и директору настучит, знаем, — друг сплюнул на плитки пола.
— Ты хам, Майло, — поморщилась я.
— А ты, Иви, ботаник.
— Почту за комплимент.
— Зря, это не он.
— Ну и не надо.
Запланировали мы ни много ни мало, а сжульничать на экзамене по основам некромантии. Некромантия — самый внушительный и сложный раздел чёрной магии, высший пилотаж, дающийся лишь немногим колдунам. Я единственная из нашего класса, кто хоть как-то вытягивает на два-три балла, у остальных сплошь нули и единицы. Нет нужды говорить, что королевские власти запретили некромантию в первую очередь, но директор Варлоу сумел сохранить её в программе обучения под туманной формулировкой «взывание к мёртвым». Мёртвыми, к которым собственно и надобно взывать, чаще всего выступают свежевыкопанные покойнички различной степени давности. Благо, недавняя война обеспечила материалом на столетие вперёд.
Майло щёлкнул пальцами; фитилёк свечи тут же вспыхнул зелёным пламенем. Лёва хорошенько протёр нож спиртом и передал его мне.
— Тяните руки, — я требовательно пошевелила пальчиками. — Время утекает, мы не можем позволить себе ломаться, как девственница перед понравившимся кавалером.
— Не уверен, что кровь оборотня сгодится. — Майло отчасти разделял опасения Лёвы. Ритуал не только непроверенный, он самый что ни на есть чёрный, у таких всегда бывают неприятные последствия.
— Ты прав: оборотни на опыты не годятся, — я легко согласилась. — А напомни-ка нам: когда ты перекидывался в последний раз? Вроде бы, никогда, верно?
Майло снова выругался и первым протянул ладонь, когда нас внезапно прервали сакраментальным:
— А чё это вы тут делаете, а?
Из густого полумрака книжных стеллажей на огонёк неверного пламени свечишагнул наш одноклассник Раджин Подлиза. Стандартная форма Школы Аларика — свободный чёрный балахон с капюшоном-треугольником — прекрасно маскировала его, делая практически незаметным в мрачной обстановке библиотеки. Терпеть не могу этого выскочку! Он давно мечтает потеснить меня с места старосты. К сожалению, не только мечтает, но и действует, а в качестве действия выбрал старый, добрый и проверенный тысячелетиями путь стукачества и подстав.
Майло стремительно задул свечу и убрал её в сумку вместе с ножом, Лёва сел на рунный рисунок, прикрывая его, а я упёрла руки в бока, припомнив простенькие атакующие заклятия. Пусть только повод даст!
— Кровавыми ритуалами балуемся, да? — лениво протянул Раджин. На его хитрой мордочке проступило злорадство. Сто чертей и одна ведьма, он всё видел!
Согласно уставу, в Школе нельзя практиковать мощные заклятия даже на уроках. Ученики слишком слабы, чтобы сдерживать призванные силы, и учителя уже не те, что прежде. По-настоящему сильных колдунов давным-давно пересажали, а все, кто остался, либо теоретики, либо одичалые одиночки.
— Ты сперва докажи, если такой смелый, — я снисходительно улыбнулась.
Подлиза пожал плечами:
— Доказывать будет директор Варлоу, когда я всё ему расскажу. На сей раз ты не прикроешься успеваемостью. Лучшая ученица Школы, тоже мне! Ни для кого не секрет, что ты получаешь высокие баллы только потому, что всем подряд нельзя ставить единицы и трояки, иначе Совет будет рычать. На самом деле ты полная посредственность!
Мир в моих глазах мигом подёрнулся алой дымкой ярости, пальцы механически сложились в недавно выученную руну. Он с утра напрашивается, вот честно!
— Эволюция назад вернись; Подлиза, мерзкой жабой обернись!
Яркая искра стрелой устремилась в неприятеля. Бедняга даже квакнуть не успел, как шлёпнулся на мраморные плиты пола серо-зелёной бородавчатой жабой.
— Иви!!
Друзья ошарашено уставились на меня. Имели все основания. Нападать на противника вне специально предусмотренной дуэльной залы тоже запрещено.
— Угрожать он мне вздумал, герой, — прошипела я, отряхивая давно чесавшиеся руки.
— А ну расколдуй его обратно!
— Перебьётся. Пусть поест мух несколько дней, подумает о своём поведении, только потом.
— Сейчас же, Иви!
— Эм... сейчас же не могу. Я ещё не успела выучить заклятие отмены. Подлизу надо поймать, пока на глаза учителям не попался.
— Вот хрень! Ты же такая умная, а не доходит, что не все границы можно переступать?
Жаба, поняв, что наша перепалка её единственный шанс улизнуть, бодренькими прыжками скрылась за книжным стеллажом, откуда сразу же вырулила девчонка из класса помладше и направилась к нам прямым ходом. То месяцами в библиотеке ни души, то вдруг ходят всякие!
— Ребята, вас срочно вызывает к себе директор, — выпала она, переведя дыхание. Видимо, очень спешила.
— Он в Школе?
— Ага, уже вернулся. Это он меня послал за вами.
— З-зачем? — тихо спросил Лёва.
— Мне-то почём знать? Вы эта... только не злите его, ладно, а то опять останемся без ужина.
Походу, плохо дело. Директор Варлоу редко когда интересовался учебным процессом, предпочитая вечно разъезжать по командировкам, и к себе в кабинет вызывал только в крайних случаях. Чаще всего эти случаи заканчивались серьёзными наказаниями.
Посчитав миссию выполненной, девчонка убежала.
— Вот фигня! — рыкнул Майло, в недоумении растрепав свои и без того растрёпанные волосы. — Неужели мы где-то прокололись?
— Нас будут ругать, — вздохнул Лёва с видом мученика. — А я вам говорил...
— Не робеть, парни! Чего бы он не сказал, будем всё отрицать. Главное, чтобы родителям не сообщил, а там прорвёмся. Долгой жизни Тёмному Императору!
— Долгой жизни!
Мы ударили по рукам, подхватили свои сумки и бегом направились в учительскую башню, чтобы не расстраивать директора своей медлительностью. Варлоу Скользкому Змею самое оно место в камере по соседству с моим отцом, но он вовремя улизнул из Королевства в разгар гонений на тёмных, а по возвращении мастерски прикинулся белым и пушистым (поговаривают, он продал часть души за индульгенцию). Светлых, быть может, и провёл, но мы-то его сущность знаем, с ним лучше не связываться.
— Входите!
Достопочтенный директор Варлоу удобно расположился в роскошном кресле не менее роскошного кабинета и что-то читал. Именно на него, на кабинет, была потрачена треть годового бюджета Школы, но никто и слова поперёк не сказал. Самоубийц не нашлось. Варлоу колдун злой, по-настоящему злой, злой без малейших проблесков человечности и какого-либо раскаяния. Он без предупреждения убивал за кривой взгляд в свою сторону мужчин и даже женщин. Мучил зверушек, наслаждаясь визгом пока медленно выцеживал их кровь для страшных ритуалов чёрной магии. Просто ради веселья травил воду в колодцах вблизи Резервации и никогда, никогда не платил за выпивку в тавернах.
На вид же он был статным мужчиной возрастом под сорок. Девчонки из Школы находили симпатичными его аристократичное лицо и длинные волосы цвета воронова крыла с лёгкой проседью, тайно вздыхали и наблюдали за ним со стороны. Никогда не понимала их. На мой взгляд, питать романтические чувства к мужику вдвое тебя старше, отдаёт комплексами.
— Почёта и процветания, директор.
Мы мрачной троицей застыли на пороге, ожидая праведного возмездия. Причины найдутся, а если нет — их отсутствие директора не остановит. Он скор на расправу, но любит, когда ученики пытаются дать отпор. Иногда даже немного поддаётся, изверг.
— Проходите, присаживайтесь.
Не отрывая взгляда от бумаг, Варлоу сделал приглашающий жест рукой в сторону антикварного бархатного диванчика, возле которого стояли три чемодана, причём настолько разномастные, что принадлежать одному человеку просто не могли. Сквозь свечной полумрак кабинета на одном из них я разглядела розовые сердечки. Серьёзно? Что за бесовщина тут творится?
Мы послушно сели.
— Чего это он такой добрый? — сам у себя вполголоса поинтересовался Лёва. —
Директор пристально посмотрел на нас и вопросительно вздёрнул бровь. Мне пришлось ощутимо ткнуть болтливого друга по рёбрам, чтобы заткнулся, пока не поздно.
— О чём толкует болезный?
— Понятие не имеем, — мы с Майло широко улыбнулись.
Директор улыбнулся в ответ. Совершенно не весело.
— Ладно, — сказал он, — отложим придворные расшаркивания и игру в гляделки на другой раз. Сразу к делу!
— Вы будете ругать нас, да? — Лёва нервно сглотнул.
— А надо?
Поделиться книгой: