Черные начала. Том 9

Мы с вопросом переглянулись с Люнь, но молча продолжили своё путешествие в центр яйца. Возможно это были дары от тех, кто приходил просить ингредиент для пилюли, иного объяснения я не видел.

Пару раз я видел и комнаты, где кто-то словно был. Мелкие тени, они мелькали на границе зрения и тут же пропадали, едва я поворачивал туда голову. И не все из них выглядели такими же ракообразными тварями, что сейчас нас вела. Люнь тоже их замечала, однако далеко от меня всё равно не отлетала, наоборот, будто стараясь оказаться поближе, чтобы успеть шмыгнуть в меня.

Я, честно говоря, от такого ослепительного однообразия переплетения линий и нитей уже успел даже немного потерять ориентацию в пространстве, не в силах даже сказать, как далеко мы уже поднялись и где примерно в этом огромном яйце находимся, когда наконец наш сопровождающий остановился. Остановился и отошёл в сторону, «рукой» указав на щель между путины.

Это был вход в большой круглый зал с куполообразной крышей, которая уходила далеко вверх. Настолько, что с трудом верилось, что это место вообще смогло уместиться в том яйце, что я видел со стороны.

— Он с нами дальше не пошёл, — заметила Люнь, с опаской оглядываясь по сторонам.

— Наверное, потому что это тронный зал, — одними губами ответил я…

И подпрыгнул от громогласного голоса, который ударил по моему бедному мозгу.

— Потому что ты пришёл встретиться с самим Императором, чужак, — прогремел он. — И пусть возрадуются твои глаза, так как я здесь.

И этот «я здесь» пришёл не от куда-то, а с потолка. И то я его заметил потому, что Люнь испуганно пискнула, выдав «сверху».

Я… я почти угадал в том, как он будет выглядеть. Действительно, помесь богомола и краба, это чудище было размером метров пятнадцать и выползло откуда-то сверху из многочисленных складок, которые образовывались из сплетений паутины. Он двигался медленно, неспеша, спускаясь с потолка по стенам, как хозяин положения, разглядывая меня через щели из глубин своего хитинового панциря, будто из шлема доспехов. Я не видел его глаз, но отлично чувствовал его взгляд на себе.

Медленно спустившись на пол, это чудище показательно вытянулось передо мной верх, слегка выпятив вперёд то, что можно было назвать его грудью (а на деле нагрудный панцирь).

— Вот мы и встретились, чужак, — теперь он негромко рокотал, разглядывая меня и… кажется не только меня, но и Люнь, которая, явно почувствовав на себе внимание, тут же шмыгнула в меня. В теории, если её видел великан, то вполне может видеть и вот это чудо. — Ты пришёл взять то, что не принадлежит тебе по праву, но признаю честно, смелости тебе не занимать.

— Я… прошу прощения, если как-либо вас оскорбил своим поведением, — быстренько ответил я и на всякий случай поклонился. А то мало ли, разводить конфликт на ровном месте не очень хотелось. — И я рад познакомиться с вами.

— Мелковат… — протянул он стрекочущим голосом, медленно и тяжело, словно огромная боевая машина, обойдя меня по кругу. От каждого его шага пол слегка вибрировал, чувствовалась сила от этого чудовища, чей уровень был Зверь Вечности. — Но силён. И быть может я соглашусь с тем, что ты подходишь, чтобы забрать мою дочь.

Опять дочь… Он выглядел, как батя, который не знает, как ещё избавиться от доставшей его дочери и какому бы лоху её сбросить на шею.

— А можно мне вашу дочь не забирать? — жалобно попросил я.

— А кому мне отдать мою дочь?

— Я… я не знаю… Тому, кто достоин?

— Ты прав… — протянул он, разглядывая меня. — Ты должен быть достоин её. И поэтому я испытаю тебя.

— Я не достоин её, — тут же ответил я.

— И это мы проверим. Докажи свою мудрость, и я пойду тебе навстречу. А если не докажешь…

Он наклонился ко мне и из глубин его доспеха раздался щелчок, будто от зубов. Этот звук был красноречивее любых слов.

Глава 262

Вообще, можно было уже хвататься в теории за меч во имя собственной жизни, однако учитывая то, где я оказался и примерный уровень существа передо мной, стоило попытаться всё же сыграть по его правилам. Хотя за то, как он хотел сбагрить кому-либо дочь, этому бате можно выдать премию «отец года». Это же надо так хотеть устроить личную жизнь своей кровинушки, пипец просто.

— Ну… ладно, хорошо… — неуверенно ответил я, исходя из того, что помахать мечом успею в принципе всегда.

— Отлично… — протянуло ракообразное.

Его голос продолжал звучать в моей голове, но уже куда более тихо, будто теперь он не пытался докричаться до меня с другого конца мира. Спокойный, но при этом всё равно пробирающий голос, с хозяином которого лишний раз не очень-то хотелось связываться.

Что-то внутри его панциря застрекотало и откуда-то из складок неплотных стен зала выползло аж целых два работника. По сравнению со своим хозяином они, конечно, выглядели совсем маленькими, пусть на меня и хватит. Один из них в клешнях нёс большую каменную тумбу, в то время как второй — стул.

Его работники осторожно поставили тумбу между мной и Императором, а рядом с ним и стул, после чего, пятясь, как раки, быстро удалились, поглядывая на меня глазками-жемчужинками.

Это… что они собираются делать?

— Это будет битва столетий… — протянул Император отчего у меня всё завибрировало. Он протянул клешню и снял с тумбы верхнюю часть, после чего на свет показались… фигурки?

Не, стоп, погодите-ка, это что, шахматы? Серьёзно?

Вот честно, меньше всего сейчас в такой жопе мира, когда речь идёт о моей жизни я рассчитывал увидеть шахматы. А то, что передо мной оказалось, очень и очень сильно их напоминало. Резанные из драгоценных камней фигурки двух цветов, которые стояли друг на против друга на поле, выкрашенным квадратиками так же двух цветов.

Блин, это точно шахматы, хотя в этом мире, судя по всему их называли…

— Две армии, — торжественно объявил Император, будто представлял мне гордость своей нации.

Да, именно так. Если так подумать, название довольно логическое. Хотя я и не уверен, что это классические шахматы. По крайней мере именно те, которые я знаю.

Но здесь такая огромная проблема: даже бы если это те самые шахматы, легче от этого не станет, так как я играю в шахматы так, что могу выиграть кубок по самой быстрой слитой партии. Короче, шахматы, это не та игра, в которую я действительно хотел бы сыграть на грани жизни и смерти, учитывая, что играю в неё жопой.

— Правила просты. Выигрываешь ты — забираешь мою дочь. Выигрываю я — и твоей судьбе позавидует даже мёртвый…

Последние слова были словно тихое урчание двигателя.

— Я… я прошу прощения, достопочтенный Император, но… я не умею играть в эту игру, — тихо ответил я, чувствуя определённое волнение за свою жопу.

— Это как, не умеешь? — его голос ударил по мозгам так, я схватился за виски.

— Я умею, я умею! —­ неожиданно оживилась во мне Люнь. — Юнксу, не бойся, я умею! Я очень хорошо играю! Давай, соглашайся, сейчас я его обыграю так, что ему придётся отдать всё, что у него есть!

Я не мог ответить при нём, но моё лицо красноречиво выражало вопрос «ты уверена?».

— Будь уверен во мне, я хоть раз тебя подводила?

Мне бы сейчас начать перечислять, когда она меня подводила, начав с сегодняшнего промаха, когда Люнь прозевала тылы, но… Было бы некрасиво начать наезжать на ту, кто хочет спасти твою задницу из, казалось, безнадёжной ситуации.

— Нет, я умею играть, — быстро поправил себя я. — Просто… просто подзабыл правила.

— Правила просты. Ты или выигрываешь, или проигрываешь, — прогрохотал Император.

Правила объяснил, конечно, от бога…

— Давай, Юнксу, занимай место, — а вот Люнь не терпелось сыграть на мою жизнь. — Сейчас мы быстро его победим, доверься мне.

Собственно, больше мне надеяться было не на что, поэтому я нехотя, я занял место на деревянном, оббитым чем-то мягким стел напротив огромной каменной тумбы с большими шахматными фигурками.

Как оказалось, правила всё же несколько отличались от привычных мне земных. Так коня по судьи здесь не было, и ходила фигура не буквой «Г», а прямо через три клетки. Пешки здесь рубили не только под углом, но и вперёд, и слоны ходили совсем не по диагонали. Короче, от игры, которую я знал, и в которой лажал как бог не осталось и следа.

Сейчас единственным спасением была Люнь, которая со знанием дела осторожно направляла меня, показывая, какой фигуркой походить и кого срубить. При этом мой оппонент, огромное ракообразное существо метров пятнадцать в высоту, чья морда была спрятана под панцирем, осторожно брал фигурки своими огромными клешнями и со знанием дела отвечал на все наши выпады.

Это было даже немного удивительно, как он умудрялся взять такие небольшие фигурки своими манипуляторами, которые могли бы вполне вскрыть машину, как консервную банку. Как он вообще мог разглядеть с такой высоты фигурки.

Но проблема была не в этом. Проблема была в том, что он настолько со знанием дела ходил, что не прошло и половины игры, а нам уже сообщили, что…

— Ты проиграл! — торжественно прогремел он.

— Ой… — тихонечко пискнула Люнь во мне. Лошара блин… играть она умеет…

— Вот она, победа мудрости над разумом, — продолжило ракообразное существо, глядя на меня сверху вниз. — Ты проиграл и теперь твоя жизнь в моей власти, чужак.

В этот момент моя рука опустилась на меч, который висел у меня на поясе.

Я был готов броситься в любую сторону и обрушить ему на черепушку любую атаку, сделай он хоть один неосторожный выпад в мою сторону. Учитывая, что Император сказал про мою жизнь, сейчас было самое время сделать первый шаг. Мои инстинкты кричали о том, что если и есть хотя бы один шанс вырваться из западни, то это сейчас, когда он ещё празднует победу и не ожидает атаки.

Однако…

— А… можно реванш сделать? — негромко спросил я.

— Что сделать?

— Вторую попытку? Великий Император, мне так понравилось с вами играть, что хотелось бы повторить эту партию.

Однако пусть мои инстинкты и кричали атаковать, где-то в глубине души что-то тихо подсказывало, что зла мне здесь желают столько же, сколько и я им. Сделай глупость, и ответ будет симметричным. Поэтому мысль сыграть ещё раз почему-то показалась мне наиболее уместной и безопасной.

— Второй раз?

— Да. Не хотите ли сыграть со мной второй раз? — тихо и смиренно предложил я, всё равно готовый сорваться с места, используя для защиты лампу Аладдина, за которой медленно тянулась моя рука.

Хтоническое чудовище, что возвышалось надо мной, как пятиэтажка, задумчиво защёлкало где-то внутри доспехов, после чего пророкотало у меня в голове.

— Хорошо, чужак. Игра с тобой доставляет мне удовольствие. Если ты хочешь сыграть — сыграем.

Хотя ему, как мне кажется, просто нравится мне разматывать как лоха.

— Я… я не подведу тебя, Юнксу!

И конечно же она подвела. Обосралась так, что даже я бы не смог так разгромно проиграть, даже не зная правил игры. Это было так сокрушительно, что её даже на «ой» не хватило.

— Вторая победа за мной, — прогремел Император песков, после чего с азартом в голосе спросил. — Хочешь попробовать отыграться?

Ну я и попробовал. Наверное, не надо говорить, что меня размотали как нехрен-нахрен и в третий, и в четвёртый раз, да так, что мне было даже стыдно поднимать взгляд. Хотя к своей чести я скажу, что отыграл получше Люнь — мне хотя бы удалось срубить пару фигур, прежде чем бездарно слиться оппоненту. Она же вообще умудрилась просрать вчистую, отчего забилась где-то в глубине моей души, скромненько поглядывая на доску и не показывая носу.

Но игра игрой, а мой счёт уже был…

— Тринадцать побед за мной, — победно вытянулся он над столом.

Сука, как же я ненавижу шахматы. Игра для дебилов…

Я смотрел на позицию на доске, где мне почти удалось победить.

Почти.

Или же это был ещё один план Императора, который сработал на пять с плюсом. Я не знаю, где он научился, но разделывал это ракообразное меня под орех. Словно только и делает, что играет дни напролёт, набивая руку.

Смешно получалось, играю в шахматы с ракообразным, который разделывает меня как лоха. Можно теперь смело мне тыкать, что тебя даже раки побеждают в шахматах. В него там случайно душа Карпова не вселилась?

Как бы то ни было…

— Я победил, чужак. Думаю, это можно считать абсолютной победой, —­ угрожающе произнёс он, глядя на меня через щели в своём огромном панцире. — А значит ты должен исполнить мою волю.

— Какую же? — негромко спросил я, покосившись на него снизу вверх.

— Забирай мою дочь.

Так… стоп…

— Вы же сказали, что это будет приз.

— Теперь это будет наказание.

Такое чувство, что меня наипали. Этот батя года пытается всучить свою дочь что при победе, что при поражении, выставляя это то как награду, то как наказание. Момент может быть и смешной, но ситуация страшная — когда батя хочет одарить всех таким счастьем, как своя дочь, это повод хорошенько задуматься.

— Стойте, у нас был уговор. Если я проигрываю, то… — эм… я даже не знал, стоит ли озвучивать про смерть или нет, но император опередил меня с ответом.

— Решил легко отделаться?! Не выйдет, чужак.

— Просто я бы предпочёл другой какой-нибудь вариант… — пробормотал я.

— Я держу своё слово, чужак. А теперь забрал дочь и проваливай.

С этими словами он задрал то, что можно было назвать головой, и громко зарокотал. Звук можно было назвать чем-то очень похожим на то, как отрывают листы от капусты. Очень странный хрустящий и слегка раздражающий, он пронёсся по залу и, казалось, пробирал даже сквозь стены.

Я огляделся, слыша, как что-то зашевелилось в глубине залов. Послышались негромкие постукивания лапок по твёрдой поверхности паутины, которые с каждой секундой становились всё громче и громче, пока в зал из щелей в стены не заползло аж… пять существ.

Честно говоря, когда я думал про принцесс, я ожидал немного другого, деток хотя бы отдалённо напоминающих отца. Но то, что я увидел перед собой, заставляло задуматься: а не изменяла ли ему жена с другими существами. Потому что все пять существ были будто помесью совершенно других видов, далёких от Императора песков.

— Выбирай любую и уходи, — угрожающе прогремел он, рукой обведя своё потомство.

— А вариант со смертью есть? — негромко спросил я.

— Есть вещи, что намного хуже, чем смерть, — ответил он.

Ну да, я вижу, прямо батя года — желает устроить жизнь своих дочерей настолько сильно, что даже не стыдится проигрывать их в шахматы. Вернее, выигрывать им билет из родного дома в шахматы.

Но что касается пятерых существ, что вытянулись передо мной, то я мог бы описать их как… разнообразные.