Помоги проекту - поделись книгой:
Вероника Иванова
Комендантский год
Пролог
"Васильмихалыч, тут такое дело…"
Отучить Костика Допекалова от этой присказки не смогло ни время, ни бодрый карьерный рост, ни высокое звание, ни тройня, народившаяся их с супругой усилиями. И как только на горизонте маленького отдела большого дома всплывало что-то посложнее формулы "украл - выпил - в тюрьму", знакомый голос в телефонной трубке теребил пенсионный покой полковника Минина. Хотя сам Василий Михайлович этому бывал даже рад, особенно последнее время: и с воспоминаний можно паутину стряхнуть, да и мозгами куда полезнее ворочать по реальным поводам, а не над кроссвордами.
Тем более, дело было, и дело любопытное. Вряд ли ему, конечно, собирались давать ход, уж больно интимными оказались подробности, но личные интересы высокопоставленных лиц требовали разъяснений, и тут обойтись обычной отпиской, видимо, не получалось, вот Костик и…
Василий Михайлович, услышав краткий перечень странных событий, сначала подумал, что группа майора Допекалова снова накрыла контрабандную партию то ли спиртного, то ли чего покрепче, как в прошлый раз. С понями теми, может, розовыми, а может и вовсе радужными. Но сейчас голос Костика звучал уж слишком растерянно, так, что верить не хотелось, только не верить почему-то не моглось. Чушь ведь полная, а поди ж ты.
Материалов по делу было немного, зато один краше другого, особенно фотографии, большую часть которых пришлось вместе с техникой изымать у иностранных туристов под самыми разными предлогами. С доморощенными любителями снимать все и вся, конечно, проще разобраться, но тот район города, где, собственно, и случилось Костиково дело, случайными прохожими богат не был. Только если кто случайно заблудится или по делам, но чтобы гулять? Не та атмосфера. Совсем не та.
А когда-то кишело тут все людьми. Институты работали, школы учили, дети играли чуть ли не на улицах, транспорта-то не было столько, сколько в новом веке. И все принадлежало народу, все памятники архитектуры. А теперь принадлежат людям. Очень отдельным.
Хотя, с другой стороны и хорошо, что эпидемия эта тут прорезалась, а не в спальных районах: если что, локализовать можно было бы в два счета по переулкам. И на всех пострадавших одного крыла Бехтеревки с лихвой хватило, даже свободное место осталось. А что бы, скажем, делали, если бы Купчино накрыло? Страшно подумать.
Ещё повезло, что вирус или какая другая пакость, рассосались без следа, вместе с надеждами на гранты и премии, чем повергли медиков в глубокое уныние и скупость при составлении заключений. Ясно из отчетов становилось только одно: морозным осенним утром несколько сотен человек разом помешались. До полной потери своего человеческого вида.
Всякое могло быть, вплоть до хулиганских выходок молодых сотрудников ещё оставшихся поблизости оборонных предприятий, но все подходящие структуры клялись и божились, что ни сном, ни духом. Длинная рука Запада тоже не особо походила в качестве злоумышленника, поскольку в число целей непонятной мозговой атаки по большей части попали те, у кого как раз с мозгами было больше проблем, чем достижений. И кому могло вдруг понадобиться лишать их соображения, даже гадать не получалось.
Выздоровление, опять же, резкое и полное, с давлением, как у космонавтов, и общим внешним видом, подходящим счастливым курортникам, но никак не жертвам теракта. Чуть ли не до спонтанного омоложения, говорят, дело дошло, особенно у лиц женского пола. Мужики вроде тоже в накладе не остались, так что на заявления и прочее бумажное возмущение рассчитывать не приходилось. Показания тоже отпадали. По причине временной всеобщей невменяемости. Только и оставалось, что дивиться на редкие снимки и видео, которые…
– Федор, куда здесь нажимать-то надо? Я запамятовал.
– Ну, деда, ты совсем… Зацепил, потащил, растянул. Чего проще?
С новомодной техникой Василий Михайлович дружил не особо. Она ведь по большей части нужна для трескотни между друзьями-знакомыми, а у полковника Минина таковых много и раньше не водилось, да и теперь… Как говорится, иных уж нет, а те– далече. Вот и приобщался он к достижениям научно-технического прогресса только стараниями старшего внука, который в свои двенадцать лет знал об электронике больше, чем целый специальный отдел в те времена, когда Василий Михайлович искренне считал, что не доживет до пенсии.
– Вот так, видишь? Справишься теперь сам? А то у нас уже погрузка.
– Справлюсь, не волнуйся. Вас сюда же привезут обратно?
– Да вроде. Ждать будешь, что ли? Ну ты даешь!
– Хоть косточки проветрю.
– Ну смотри, деда, как хо. Главное, доску не вырубай, я тебя по ней запеленгую, если что. Все, поехал. Часа два обещали, не больше.
– Даже оглянуться не успею, как вернешься!
Внук только покачал головой. И обернулся ещё раза три по пути к экскурсионному автобусу.
Хороший парень растет. Правильный. Жаль, Галина не дожила…
Василий Михайлович потер уголок глаза и снова сощурился на экран планшета.
Как цыплят считают по осени, так важность события всегда определяют по жертвам и разрушениям. Но если смотреть с этой точки зрения, дело получается средненькое. Жертв-то нет: синяки и ссадины не в счет, а другого ущерба– минимум. Машины побились, это да, но до чего-то серьезного вроде пожаров и прочей техногеники не дошло. Наверное, потому что помешательство быстро схлынуло. Двери кое-где порублены, газоны потоптаны, ограды покорежены? Так от фанатов футбольных и то больше бывает разрушений. А тут можно считать, никто и ничто не…
Считать, кстати, посчитали. В клинике. По головам. Вот тогда и выяснилось, что одной не хватает.
Сама по себе пропажа человека– вещь обыденная, хотя и печальная. Но это в общем случае. А если, что называется, последний доходяга на месте, жив и здоров, а вполне приличный молодой человек исчез, как и не бывало, от сомнений не отмахнуться. Тем более, не был, не замечен, не привлекался– значит, и скрыться бы бесследно не сумел. Хотя…
Василий Михайлович ещё раз взглянул на фото со страницы собранного Костиком досье.
Обычный такой парень. Из тех, у кого на лице вечно написан один из двух вопросов. Ну да, либо "Что я здесь делаю?", либо "Что я здесь забыл?". Происхождение скучное, образование непримечательное, если что и есть выдающегося в биографии, так это место последней работы. И даже не столько место, сколько сам работодатель, который мог легко и глубоко закопать любого противника, а уж работника и подавно.
Лично полковник Минин знаком был, конечно, не со всеми бывшими "малиновыми пиджаками", но тут широкий круг общения и не требовался. Хватало всего дюжины, зато дюжины осведомленной. Например, способной ненароком проговориться о таких милых маленьких слабостях сурового человека, как ежедневный личный поход в магазин за кефиром. А дальше уж никакого труда не было в том, чтобы поравняться с объектом и ласково осведомиться:
– Гражданин Семенов?
Действовал такой подход на бывалых людей безотказно. Всегда заставлял встряхнуться, подтянуться и осторожно подтвердить:
– Он самый.
– Пройдемтесь?
Детина, двумя пальчиками несший за своим боссом в сетчатой авоське пакет кефира, дернулся было вперед, но наткнулся на поднятую ладонь и приутих.
Он вполне мог все проигнорировать, этот Афанасий Аристархович, имел право, что называется, и Василий Михайлович, признаться, рассчитывал как раз на такой поворот событий, но то ли ностальгия вдруг одолела, то ли другие соображения, и плотно сбитый пожилой мужчина кивнул:
– Отчего ж не пройтись? Погода располагает.
Так они и двинулись по плитке тротуара, памятники одной эпохи: неспешно, как два добрых друга. Если, конечно, настоящие друзья начинают беседу с вопроса вроде:
– Вам хорошо знаком гражданин Шаповалов Станислав Валерьевич?
– Когда встречи облеченных ответственностью людей становятся рутиной, это начинает вызывать беспокойство. И вовсе не у тех, кто встречается. Хотя и тем тоже следовало бы…
Кир Вен-Верос, лорд-смотритель Императорского двора, говорил, слушал собственный голос и начинал сомневаться в каждом произнесенном слове ещё до того, как оно успевало отзвучать. Но вовсе не потому, что излагал прописные истины, известные любому взрослому человеку, а урожденному лорду и подавно. Неуверенность, чрезмерная осторожность и прочие неприятные спутники процесса принятия решений плодились и размножались по той простой причине, что…
– И беспокойство появится, лорд-претендент. Совсем скоро.
Айден не мог этого не понимать. Должен был. Но при этом на лице молодого Кер-Калена по обыкновению не находило своего отражения ни одно чувство, соответствующее сложности неумолимо надвигающихся обстоятельств.
Лорд-смотритель пытался привыкнуть. С тех самых пор, когда стало ясно, что единственный сын его самого близкого друга сохраняет безмятежно-бесстрастную мину как на лице, так и во внешнем периметре личного инфо-поля вне зависимости от событий, в которых принимает участие или за которыми всего лишь наблюдает.
Казалось бы, столько лет прошло… Да, большинство– в вынужденном отдалении друг от друга, но с непременными визитами и встречами, пусть всего лишь протокольными. Можно было уже давным-давно принять установленную природой данность и окончательно вписать имя лорда-претендента в ту графу, где ему положено находиться.
Можно.
Но лорд Вен-Верос все ещё продолжал надеяться, что ошибся. Что чудеса все-таки случаются. Что однажды…
– И некоторые вопросы нельзя будет оставить без ответов.
Вопросы, да. Они ещё не покидали губ, не задавались во всеуслышание, но урочный час приближался.
Чем больше подтвержденных фактов занимали свое место в информационной картине происшедшего и происходящего, тем больше ужасал итог размышлений. Со стороны все выглядело слишком стройным, логичным и последовательным. Продуманным на грани гениальности, а может быть, и далеко за этой гранью.
Лорд-смотритель допускал возможность того, что непосредственные участники событий подолгу или вовсе не задумывались, действуя так или иначе. Более того, доскональный анализ цепочек событий наверняка подтвердил бы и почти доказал подобное предположение. Но что проку в сухих выкладках, когда очередной удар сковырнул не пластину брони, а корку с едва зажившего шрама?
Молодого Кер-Калена при дворе не любили. Отдавали должное его достижениям и удачам, но скрипели зубами всякий раз, когда лорд-претендент с небрежной легкостью достигал успеха там, куда ни один здравомыслящий человек даже не взглянет. Особенно просчитав вероятности.
Взять хотя бы недавние события. Гром посреди ясного неба, в одно мгновение поменявший расстановку фигур. Кто бы мог подумать, что Дадда-Мино вдруг начнет нуждаться в покровительстве? Ни один аналитик Корпуса внешнего наблюдения не предсказал бы этого в самом страшном своем сне. И вовсе не потому, что почти все свободные территории рано или поздно уставали от независимости. Но эта база и её брат-близнец были нейтральными зонами, слишком удобными для всех участников политического рынка. Намного более полезными именно в первозданном виде, официально неприсоединившимися. И наверняка местное руководство прекрасно это понимало. Так с какого же…
– Но прежде всего позвольте поздравить вас с новым опытом. Вы ведь впервые заключаете соглашение о протекторате лично?
– Да, милорд.
– И как вам? Понравилось?
Лорд-смотритель знал, что не получит на свой вопрос нужного ответа. Потому что бесстрастно-улыбчивая маска никуда не денется с лица Айдена. Разве что светлый взгляд на мгновение станет ещё слегка рассеянным.
– Подумайте об этом, лорд-претендент, и постарайтесь определиться до того, как. История, знаете ли, любит повторяться.
Вернее, отдельные личности иногда очень успешно её повторяют. И даже учитывая, что свободных агентов уровня Дадда-Мино в обозримой Вселенной не слишком много, теперь, по факту свершившегося, было бы преступно глупо исключать возможность аналогичных событий в будущем. Весьма и весьма близком.
Особенно если имели место не случайные флуктуации социальных процессов, а вполне искусственное построение, воплощенное в жизнь согласно строгому плану.
– Кстати, в своем поколении вы– единственный счастливчик, который смог расширить наследственный домен, к тому же исключительно мирным путем. Или все-таки не совсем мирным?
Слухов об инциденте на Дадда-Мино ходило много, в необходимые подробности не был посвящен ни один из лордов двора. В каком-то смысле, иного ожидать и не приходилось: во-первых, все, что случилось на неприсоединившейся территории, не подлежало внешнему расследованию со стороны третьих лиц, а во-вторых…
Войдя в состав личного домена лорда Империи, став официальным вассалом, объект получал ещё большую защиту от любопытных носов. Теперь все события, возникающие в границах Дадда-Мино, оставались на совести его покровителя, и даже сам император мог лишь поинтересоваться, но никак не затребовать отчет. Даже если речь идет о вопиющих преступлениях.
– С моей стороны давления оказано не было, милорд. Так сложились обстоятельства.
Этому лорд-смотритель как раз верил охотно и искренне. Но наверное, только он один. Все же прочие видели в действия Айдена невероятно точный расчет.
– А вы соблаговолите пролить на них свет истины, лорд-претендент?
Не то чтобы ему было любопытно… Хотя, зачем лгать самому себе? Лорд Вен-Верос хотел бы проследить всю цепочку событий от начала и до конца. Например, чтобы снова восхититься тем, как генератор случайностей под названием "жизнь" причудливо тасует судьбы и отдельно взятых персон, и целых государств. Или чтобы запомнить и внести в архивы своей памяти ещё одну модель развития ситуации, которая…
– Имела место диверсия.
Да, которая была совершенно стандартной.
Поскольку иногда приходиться тратить целые столетия на то, чтобы дождаться удачного стечения обстоятельств, натуры, склонные к деятельности, а не к созерцанию, предпочитают самостоятельно создавать моменты и возможности. И разумеется, именно инцидент насильственного характера вызывает наиболее яркую, незамедлительную и контролируемую реакцию.
– Это показало официальное расследование?
– Расследование не проводилось.
А вот такое утверждение лорда-смотрителя не слишком устраивало. Да, он не имел права требовать и не требовал оглашения улик и результатов дознания, но оставлять без внимания настолько опасные вещи…
Впрочем, у политики закрытых глаз, только что признанной Айденом, могли иметься веские причины. К примеру, подозрения насчет происхождения устроителя диверсии. Лорд Вен-Верос мог легко назвать с десяток влиятельных и ещё больше– стремящихся к упрочении своего положения персон, способных затеять переполох в любой точке Вселенной. Весь вопрос, с какой целью. Ведь не для того же, чтобы просто нагнать страха на мирное и вполне податливое население?
Нет, кто-то, устроивший так, что Дадда-Мино на несколько суток оказалась изъятой из инфо-поля, желал добиться чего-то вполне определенного. Возможно, того же самого, что получил Айден, не шевельнув и пальцем.
Или, все-таки, шевельнув?
Но как бы то ни было, следует сказать вслух, с одной стороны, рискуя показаться назойливым, с другой– прямо подтверждая собственную занимаемую позицию:
– Это теперь ваше владение, лорд-претендент. И ваша проблема.
И проблема гораздо более неприятная, чем виделась вначале.
Если злоумышленник собирался угрозами и шантажом вынудить Дадда-Мино сменить степень свободы на угодную ему, сейчас он должен быть вне себя от злости и бешенства. Особенно учитывая личность того, кому в итоге достался трофей.
Скорее всего, это было дело рук подданного Империи. Других настолько крупных конгломераций на политической арене нет, а отдельные игроки, даже ненадолго объединив усилия, попросту не смогли бы поделить базу между собой, поэтому искать врага нужно внутри, как это обычно и бывает. Врага достаточно обеспеченного, оснащенного, осведомленного и, несомненно, умного. Врага, который варится в том же котле, что и все остальные, а потому понимающего, что…
Лорд-смотритель невольно качнул головой.
О да, этот умник слишком хорошо все понимает. И очень возможно, что недавний провал флотской операции только помог ему утвердиться в своих намерениях.
Какой ресурс является самым дорогим, к тому же пополняемым? Время. А его у диверсанта было в избытке. Столько, сколько требовалось, и ещё целая вечность в запасе. Потому что ни один гонец не покинул пределы атакованной базы. Ни одна из сторон, представители которой находились в момент совершения диверсии на Дадда-Мино, даже не вздрогнула. По меньшей мере, дюжина влиятельных имперских кланов предпочла дожидаться разрешения напряженной ситуации, но не действовать. И это очень плохой признак, пусть, с недавних пор, больше не неожиданный.
Враг, кем бы он ни оказался, заслуживает самого пристального внимания. Хотя бы потому, что обнаружив брешь в обороне своего же государства, ринулся в неё, а не на её устранение. И он должен был, в конце концов, схлестнуться с молодым Кер-Каленом. Но не слишком ли рано? Не слишком ли большой окажется разница в силах?
У Айдена есть преимущество. Непробиваемость. Пусть почти иллюзорная, лишь видимая, и все же, многие обманываются. Это даст фору, определенно. Но когда противники войдут в контакт, понадобится кое-что другое помимо собственных сил.
Союзники. То богатство, которым лорд-претендент похвастать не может. А после присоединения Дадда-Мино количество сочувствующих станет ещё меньше. Снизится до нуля. Это значит, что придется полагаться только на родных и…
Лорд Вен-Верос подавил вздох.
Семья Кер-Кален не смогла разрастись так, как большинство других. Нелепые случайности, стечения обстоятельств, суровые времена, взгляды и принципы отдельных личностей, в том числе, своеобразное понимание долга перед собой и Империей не способствовали рождению многих детей. Собственно, сейчас у основной ветви рода и вовсе осталось только двое продолжателей. Айден и Айзе. Но брат следовал своей судьбе естественно и непринужденно, тогда как сестра…
Она могла добиться многого, но предпочла тень старшего родственника свету сольной карьеры. С одной стороны, такая поддержка бесценна. С другой, будучи самостоятельной и обладая собственными ресурсами Айзе была бы куда более…
Лорд-смотритель все-таки вздохнул.
Женщины. Самые странные существа во Вселенной, независимо от расы и происхождения. Делающие выбор, непонятный никому, и даже им самим, но не отступающие от него ни до могилы, ни в посмертии. Далеко ходить не надо: его собственная дочь, взлелеянная и возлюбленная, вместо того, чтобы занять свое место при дворе, заслуженное, кстати сказать, а не унаследованное, избрала уединение, почти отшельничество, неизменно кротко улыбаясь на любые вопросы, угрозы и мольбы.
Дети…
Поделиться книгой: