Свиток желаний

– Что же? Она оказалась переодетым стражем мрака?

– Хуже. Она догнала меня. Она сказала, что передумала ждать троллейбус, и попросила меня донести ей сумку. И опять я не решился отказать.

Даф засмеялась.

– А ты не знал? Женщинам нельзя носить тяжелые сумки.

– Тяжелую? У нее была совсем маленькая сумочка. Такая крошечная кожаная сумочка, в которую даже ключи приходится заталкивать! Я нес ее сумочку и не поднимал глаз, а она хохотала и зачем-то пыталась меня щекотать!

– Кошмар! Ты нарвался на душевнобольную! – посочувствовала Даф.

Эссиорх кивнул.

– Я тоже так думаю. Мы шли, шли, и это было бесконечно. А на перекрестке я бросил сумочку на асфальт и убежал, как презренный комиссионер, за которым гонятся златокрылые. А эта наглая дочь Евы хохотала мне вслед! О, если б я мог прямо сейчас вернуться в Прозрачные Сферы и играть там на флейте! Но, увы, это невозможно! Я не могу оставить тебя без опеки ни на миг!

Эссиорх горестно отхлебнул пива и протянул банку Даф.

– Будешь? – предложил он.

– Нет. Кажется, в тринадцать тысяч лет еще рано, – отказалась Дафна.

– Извини, я забыл. Я ужасно рассеянный. А колбасу в тринадцать тысяч лет можно?

– Колбасу давай!

Дафна опустилась на леса рядом с Эссиорхом и свесила вниз ноги. Это было забавно: сидеть со своим стражем-хранителем на строительных лесах и грызть копченую колбасу. Колбаса была твердая, как деревяшка. Ощутив, что Даф испытывает определенные сложности, Эссиорх извлек из-под куртки нож. Даф осторожно открыла лезвие. Оно было с хищным изгибом и рядом зазубрин.

– Занятный нож. Вот уж не думала, что у стража света может быть такой, – удивилась Даф.

– Это не мой. Это нож байкера, – оправдываясь, сказал хранитель.

– Байкера? – не поняла Даф.

Эссиорх наклонился и показал ей глубокий свежий шрам на шее.

– Там под курткой еще есть парочка, – пояснил он.

– Шрам? Где ты его заработал?

Хранитель невесело усмехнулся.

– Как ты думаешь, откуда на земном складе берутся тела?

– Ну… Э-э… Я думаю, что… – неуверенно начала Даф. Истина была слишком страшной, чтобы вот так просто ее высказать.

Эссиорх безжалостно кивнул.

– Совершенно верно. Байкер не вписался в поворот на загородном шоссе… Так как в жизни он успел сделать пару хороших поступков, в частности, спас одного старикана из горящего гаража, где было полно баллонов с газом, его эйдос забрали стражи света… Я вселился в его тело, которое мы оживили и подлатали. Тело, похоже, даже не заметило подмены.

– А такое возможно?

– О, еще как. Тела очень наивны. Кроме еды, сна, крыши над головой и других мелких удовольствий им мало что надо. И хотя тот парень давно в кругах света и ему там неплохо, поверь, он оставил мне кучу привычек, в основном вредных.

Эссиорх допил пиво и машинально сплющил в кулаке банку. Даф бросила Депресняку кусок колбасы, который кот проглотил на лету, и вернула нож хранителю.

– Слушай, но все это довольно грустно. Мне жалко байкера, – сказала она.

– Мне тоже, – заметил Эссиорх. – Но, по большому счету, смерть страшна лишь тем, чей эйдос попал к мраку. У остальных впереди бесконечная дорога света. И наш мотоциклист мчится по ней на лучшем из мотоциклов, о котором он даже мечтать не мог в этом мире. На мотоцикле, двигатель которого не перегревается, масло не хлещет из всех дыр, диски не зажевывают резину, а тормоза не клинят.

Хранитель задумчиво посмотрел на свои пустые руки. Его лицо выразило сожаление, что пиво кончилось.

– А теперь важное. Ты готова к серьезному разговору? – спросил он.

Даф невольно оглянулась. Хотя и на лесах, все же они были на территории резиденции мрака, а тут и стены имеют уши.

– А нас не… ну ты понимаешь? – спросила она.

Эссиорх назидательно ткнул пальцем в пряжку своего ремня в форме руки скелета.

– Видишь руну на серебре? Это руна временнуго ограничения. К сожалению, она обретает силу только раз в сутки. С одиннадцати вечера до часа ночи меня не существует для любого стража мрака и тем более для мелочи вроде комиссионеров. Сейчас где-то около двенадцати. Намек понят? Зона действия руны составляет ровно три метра.

– Ясно. Так какие у нас секреты? – легкомысленно спросила Даф.

– Ты не можешь дольше оставаться в гимназии у Глумовича. Ты должна немедленно покинуть ее. Временно ты поселишься у родственников Мефодия. Это слишком очевидное место. Тебя там искать не станут. Просто фантазии не хватит.

– Но почему я не могу в гимназии остаться? Типа, объявим бойкот дяде Глумовичу и его левой гимназии для пижонов? – удивилась Даф.

– Не в Глумовиче дело. Златокрылым стало известно, что в этой части города кто-то регулярно использует светлую магию. Другими словами, они просекли фишку, прочесывают дом за домом и могут нагрянуть в школу каждую минуту. Ты ведь использовала магию, признайся?

– Нет.

– Вспомни! – настаивал Эссиорх.

– Ну… м-м-м… я, кажется, играла пару раз на флейте. Но совсем мало и по пустякам. Вчера и позавчера. Я думала, если буду использовать магию совсем по чуть-чуть, меня не засекут, – убито сказала Даф.

Она казалась себе полной идиоткой. Ведь знала же, что нельзя? Знала. Но все равно понадеялась на авось.

– Она, видите ли, думала! Индюк тоже думал, что лопухоиды кормят его лишь за то, что он такой красивый, – насмешливо произнес Эссиорх.

– И что?

– В любом приличном магазине ты найдешь его в мясном отделе! Причем, заметь, идеализм прилагается совершенно бесплатно.

Дафна задумалась.

– А почему златокрылые не схватили меня, если засекли магию? – спросила она.

– Во-первых, сигнал они получили совсем недавно. Во-вторых, это лишь сигнал, который наряду с другими сигналами стоит в очереди на проверку. И, в-третьих, на твое счастье, златокрылые сейчас крайне заняты. Они ищут кое-что важное…

Хранитель неопределенно махнул рукой куда-то в направлении крыш.

Даф забарабанила пальцем по колену.

– Слушай, Эссиорх! Прозрачные Сферы выше Эдема, не так ли?

– А то!

– И Эдем прислушивается к мнению Прозрачных Сфер!

– Само собой.

– Отлично! Тогда почему бы тебе не объяснить златокрылым, что я хорошая и не надо за мной охотиться? Чего уж проще!

Эссиорх покачал головой.

– Исключено. Во всех случаях, кроме этого. История с Троилом и похищением рога наделала слишком много шума. Схватить тебя для большинства златокрылых стало делом чести.

– Но можно же сказать им правду!

– Какую правду? Что ты наша, светлая?

– Хотя бы, – пробормотала Даф, покосившись на зазубренный хвост Депресняка, которым тот уже дважды ухитрился задеть ее по щеке. «И котик у меня светлее некуда», – подумала она.

– А теперь пораскинь мозгами. Если свет вдруг перестанет за тобой охотиться, мрак немедленно что-то заподозрит. Заблуждение думать, что у мрака в Эдеме нет своих шпионов. Они, увы, есть. Даф, извини, но изменить что-либо не в наших с тобой силах. Ты не можешь вернуться в гимназию к Глумовичу. Ты должна пожить некоторое время у Зозо и Хаврона.

Даф вздохнула.

– Уговорил. А ты в качестве компенсации расскажи мне о свитке, который все ищут! Только умоляю: не притворяйся, что ты не в курсе! – нагленько предложила она.

Эссиорх поскреб щетину на подбородке.

– Ладно, по рукам, хотя это и против инструкций… Свиток – артефакт нейтральный. Он может служить как тьме, так и свету.

– Такое разве возможно? – усомнилась Даф.

– А почему нет? Скажем, палка не заключает в себе зла, но легко может послужить злу. Палкой можно сбивать с ветки орехи, а можно стукнуть кого-нибудь по голове. Все зависит от буйства фантазии.

– Ничего себе фантазия. А свиток-то тут при чем?

– Свиток желаний или еще точнее: свиток мелких желаний. Его изобрел маг-алхимик Бругус. Просто маг, заметь, не страж. В собственной мастерской он произвел тысячи таких свитков и наладил торговлю на рынке в Скаредо. Стоили они недорого, поскольку служили для исполнения ерундовых желаний. Найти потерянные ключи, избавиться от бородавки, заставить охрипнуть соседскую собаку, которая достала своим лаем… Чтобы желание исполнилось, достаточно было записать его на свитке, а после бросить свиток в огонь. Единственная оговорка: поленья должны были быть березовыми. Свиток сгорал – желание исполнялось.

– Но это же совсем пустяки, – легкомысленно сказала Даф.

Эссиорх укоризненно посмотрел на нее.

– Это было пустяками до определенного момента, – произнес он веско. – Уже в старости Бругус изготовил единственный свиток, на который наложил заклинание усиления. Заклинание, которое удваивало простенькую магию свитка каждые десять лет и учетверяло каждые тридцать лет. Свиток он спрятал в одну из двух шкатулок, защищенных магией света, которые тоже были изготовлены в его мастерской, и, никому об этом не сказав, отправил шкатулки странствовать в лопухоидный мир. Узнали же об этом лишь пару недель назад, когда наши канцеляристы просматривали его записи для включения их в каталог. А теперь подумай: за прошедшие века свиток приобрел чудовищную магическую силу. Если Тартар обнаружит шкатулку со свитком первым, мы окажемся в кошмарном положении… Недавно нам стало известно, что одна из шкатулок была перехвачена мраком, но, судя по всему, там ничего не оказалось. Однако тем выше вероятность, что в следующий раз мраку повезет. Ведь шкатулка-то осталась всего одна!

Даф хмыкнула.

– Теперь я поняла, почему наши златокрылые так суетятся. Что стоит мраку написать на свитке: «И все семь небес обрушились, подпиленные лобзиком!» И хлоп! – кинуть свиток в костер с березовыми полешками.

Эссиорх с укором посмотрел на Даф.

– Дитя мое, теперь я понимаю, откуда у тебя темные перья! У тебя не в меру живая фантазия! Нет, семь небес не рухнут. Ничего грандиозного свиток сотворить не способен. Ведь он как был, так и остался свитком мелких, ерундовых желаний…

– Ерундовых? Ты же сказал, что теперь он обрел колоссальную силу? – поправила Даф.

– Да, обрел. Но при этом так и остался свитком мелких желаний, – сказал Эссиорх.

– Как это? – растерялась Даф.

– А так. На масштаб желаний магия усиления не распространяется. Зато возросшая сила свитка – а она колоссальна! – может подчинить себе время. Бругус подложил всем нам огромную свинью. Прежде свиток исполнял желания только в настоящем. Теперь же понятия «когда» для него вообще не существует. Он может выполнить любое мелкое желание в прошлом, сколь бы давним это прошлое ни было.

Даф машинально вертела в пальцах свои бронзовые крылья, дразня Депресняка. Тому, однако, было не до игр. Разошедшийся адский котик раздирал когтями сетку лесов, зевая в три ряда треугольных зубов.

– Ну и пускай. Нам-то что за дело? – наивно поинтересовалась Даф.

Эссиорх протянул руку и бесцеремонно постучал согнутым пальцем Дафну по лбу. В следующую секунду ему пришлось спасать ладонь от прыгнувшего Депресняка. Зубы кота захлопнулись со звуком капкана.

– Твой кот что, спятил? – крикнул хранитель.

– Моя милиция меня бережет. В следующий раз предупреждать надо. Так что там про мелкую пакость в прошлом, которая изменит настоящее? – потирая лоб, уточнила Даф.

Эссиорх покачал головой, глядя на кота. Депресняк же как ни в чем не бывало вновь разлегся на лесах.

– Пакость может быть любая. Ну скажем: у гонца света, который несет важный приказ, разом подламываются три маховых пера на одном крыле. Даже если он не упадет, то наверняка опоздает. Или сказанное сгоряча слово разрушит важный союз. Никто не знает, какая ерунда способна нарушить равновесие света и мрака! Теперь тебе понятно, чем опасен свиток? – с пафосом произнес хранитель.

Даф кивнула. В данный момент ее тревожил даже не столько свиток, сколько необходимость жить у Зозо и Хаврона, где все ежесекундно будет напоминать ей о Мефодии, которого давно пора выкинуть из головы.

– Слушай, Эссиорх, со свитком мне все ясно. Но зачем мне жить у родственников Буслаева? В другом месте я не могу, что ли, укрыться от златокрылых? – спросила она с подозрением.

– Извини, но такова воля света! – мягко, но твердо сказал Эссиорх.

– Но почему у него такая воля? Только потому, что, если девчонка одна остановится в гостинице, имея при себе лишь флейту и от природы лысоватого кота с зазубренным хвостом, это вызовет у лопухоидов подозрения?

– Лопухоиды тут вообще ни при чем. Некоторые из наших мудрецов, там, в Прозрачных Сферах, способны прозреть будущее. Не будущее в целом, разумеется, ибо оно целиком зависит от настоящего, но отдельные его элементы. Так вот, мудрецы утверждают, что дальнейшая история свитка напрямую будет связана с тобой и с Мефодием. Итак, твое решение? Что мне передать Прозрачным Сферам?

Дафна, не привыкшая к моральному артобстрелу такой мощности, стала теряться, давать слабину и грызть ногти.

– Ты это брось! – строго сказал Эссиорх. – Ты не голодаешь! У тебя нет необходимости питаться заусенцами и ногтями… Ты подчиняешься? Что мне передать в Прозрачных Сферах?

Даф уныло кивнула. Мало того, что ей в дальнейшем предстоит влюбиться в этого дурацкого Буслаева, ей еще придется жить с его родственниками. Мрак! От этого крылья не только потемнеют, но и облезут.

– Передай, что я согласна. Odero si potero; si non, invitus amabo![2] – сказала она вполголоса.

Опасливо покосившись на кота, Эссиорх участливо погладил ее по плечу (Даф едва не слетела с лесов) и немедленно извинился за свою неловкость. По его словам, он не совсем еще привык к своему чересчур могучему телу.

– Не унывай, доброе дитя! В конце концов, я твой хранитель. И чтобы тебе не было совсем грустно, я приготовил тебе сюрприз! – сказал Эссиорх.