Помоги проекту - поделись книгой:
Максим Калашников, Сергей Кугушев
«Третий проект». Книга первая: «ПОГРУЖЕНИЕ»
УТРО «ТРЕТЬЕГО ПРОЕКТА»: ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
«…Только не надо высокомерных рассуждений, будто история не знает сослагательного наклонения, – знает, она не автомат. Знает, но держит в секрете. Задача историка социальных систем – расшифровать его…»
А ведь развалиться могли и Соединенные Штаты…
…В начале Третьего тысячелетия главной силой в мире почитается великий и могучий Советский Союз. Москва блистает великолепием деловых небоскребов-плаз. Она повелевает течением полноводных финансовых «рек», держит весь мир в зависимости от своей нефти. В строй вступают все новые и новые роботизированные, экологически чистые предприятия, вобравшие в себя новые, удивительные, порой неведомые миру технологии. Мощные флоты под советским флагом режут океанскую волну в Атлантике, Тихом и Индийском океанах. Господство русских в воздухе и ближнем космосе неоспоримо. Западные ученые с охотой едут работать в советские институты. Только у русских воплощаются большие проекты и финансируются смелые разработки.
А что бывшие Соединенные Штаты? Их больше нет. После Великого Кризиса 1988 года они просто распались на три новых государства, которые смотрят друг на друга с плохо скрываемой ненавистью.
Ненаучная фантастика? Быть такого не могло, потому что не могло быть никогда? Если вы так считаете, то почитайте то, что написано ниже…
«…Большинству американцев вряд ли могут вообразить обстоятельства, которые привели бы к распаду Соединённых Штатов (как ещё десять лет назад не могли вообразить подобное большинство канадцев). Однако нажим секционистов постепенно нарастает. Ныне в Калифорнии в подпольном бестселлере описывается отделение северо-западных штатов от Америки, которого они добиваются, угрожая взорвать ядерные заряды в Нью-Йорке и Вашингтоне. Существует и другой сепаратистский сценарий. В отчёте, подготовленном для Киссинджера, пока он ещё занимал пост советника по делам национальной безопасности, обсуждалось возможное отделение от Америки Калифорнии и Юго-запада для образования испано-язычной или двуязычной географической единицы «Чикано Квебекс». Говорилось также о воссоединении Техаса с Мексикой для создания Техико – могущественной нефтяной державы.
Недавно на отдельном газетном прилавке в Остине я купил номер «Texas Monthly» с острой критикой политики Вашингтона в отношении Мексики, и там была фраза: «В последнее время у нас больше общего с нашими бывшими врагами в Мехико-сити, чем с нашими лидерами в Вашингтоне… Янки крали нашу нефть ещё со времён Спидлтона…, поэтому техасцев не должно удивлять то, что Мексика пытается избежать подобного экономического империализма».
Там же я приобрёл наклейку для автомобиля, на которой была изображена лишь звезда Техаса и написано одно слово: «Отделение».
…Факт остаётся фактом: в Соединённых Штатах так же, как и в остальных высокоразвитых странах, возрастают сепаратистские тенденции. Даже если отбросить потенциальный рост сепаратистских настроений в Пуэрто-Рико и на Аляске, а также притязания исконных жителей Америки на национальную независимость, мы можем проследить расширение раскольнических тенденций в самих континентальных штатах. Согласно Национальной конференции законодательных органов штатов, «в Америке идёт вторая гражданская война. Конфликт происходит между индустриальным Северо-западом и нефтяными штатами Юга и Юго-запада».
(В точности как в настоящей войне 1861-1865 гг. Примервзятиз«America’s Regional Economic War», State Legislatures, July\August 1976 – прим. ред.)
Ведущие деловые издания говорят о «второй войне между штатами» и заявляют, что «неравномерность экономического развития подталкивает регионы к острому конфликту». Тем же воинственным языком пользуются губернаторы штатов и чиновники с Юга и Запада, которые характеризуют происходящее как «экономический эквивалент гражданской войны». (В подтверждение автор приводит статью в «Нью-Йорк Таймс» за 27 апреля 1977 г. – прим. ред.)Взбешенные тем, что предлагает Белый дом в отношении энергетики, эти чиновники, по словам «Нью-Йорк Таймс», «готовы на всё, вплоть до отделения от Союза, чтобы сохранить нефть и природный газ для растущей промышленной базы региона». (Сами американцы называют США Союзом, точно как и мы называли Союзом родной СССР – ред.)
Раскол происходит и внутри западных штатов. Как говорит Джеффри Найт, руководитель организации «Друзья Земли», «западные штаты всё больше ощущают себя энергетической колонией таких штатов, как Калифорния» (1975 г.).
В период перебоев с топливом в середине 70-х годов в Техасе, Оклахоме и Луизиане появилось множество автомобильных наклеек с надписью: «Пусть эти ублюдки мерзнут в темноте!» Слегка завуалированный намёк на отделение читается в объявлении, помещённом в «Нью-Йорк Таймс» штатом Луизиана, где Америку предлагается рассматривать как страну без Луизианы. Жителям Среднего Запада предлагается «перестать держаться за дымовые трубы», перейти к более продвинутым промышленным технологиям и начать мыслить региональными мерками, а руководители северо-восточных штатов организуются для защиты своих региональных интересов. (В подтверждение цитируется, например, статья «Пояс солнечных штатов против пояса снежных штатов в Вашингтоне» в журнале «Тайм» за 13 февраля 1978 г. – ред.) Общественные настроения нашли отражение в печатном заявлении Коалиции по спасению Нью-Йорка, которое гласило, что «федеральная политика насилует Нью-Йорк», и что «нью-йоркеры могут постоять за себя»…»
Это – цитата из бестселлера 1980 года, книги «Третья волна» маститого американского футуролога Тоффлера. Увы, запрещённой в СССР. Поразительно, как то, о чём он написал, походит на обстановку в СССР 1989 года, преддверия его развала!
Ведь все могло быть совершенно иначе, нежели в нашей жизни. Можно представить себе альтернативную Реальность, в которой в 1990-х распадаются США, а не наша страна.
«…
«…В 1983 году президент Рейган, который пришел в политику и въехал в Белый дом в полной уверенности, что США проигрывают «холодную войну» и нужно изменить ситуацию и победить любой ценой, объявил о начале работ по «стратегической оборонной инициативе» (СОИ). Речь шла о размещении на околоземной орбите военно-технического комплекса, способного уничтожать запускаемые с земли ракеты … в начальной стадии запуска. Программу СОИ, которая на самом деле была блефом, рассчитанным на то, чтобы запугать советские верхи, сломить их волю к борьбе и заставить поверить, что они проиграли, окрестили программой «звездных войн» – по названию лукасовского фильма…», - пишет профессор Фурсов в своей статье «Saeculum vicesimum: In memoriam».
И тут же развертывает картину отчаянного положения США в те годы. 1975-1976 годы – приступ катастрофической инфляции в Америке. Федеральной резервной системе США приходится повышать процентные ставки, угнетая производство. 1979 год – в Иране разражается исламская революция аятоллы Хомейни, после чего цены на нефть взлетают на 90 процентов, обогащая СССР и нанося разящий удар по западной экономике. «Рейганомика» бьется в приступах эпилепсии. Либерализация не помогает: в 1982 году прибыли корпораций США падают на 26,5 процента. Компания «Дженерал моторз» впервые с 1921 года несет колоссальные убытки. В 1986 году происходит обвал на нью-йоркской фондовой бирже. В сентябре 1987 года английский журнал «Economist» пишет: если в 1981 году мир должен был США 141 миллиард долларов, то в 1986-м уже Штаты должны миру 246 миллиардов. Чуть раньше советский аналитик В.Крылов заявил, что скоро американцы не смогут одновременно вести гонку вооружений и обеспечивать сыто-богатую жизнь своему населению.
19 октября 1987 года потрясло США. В тот день американские корабли атаковали иранскую нефтедобывающую платформу в Персидском заливе. Нью-йоркская фондовая биржа тотчас оказалась пораженной паникой. Котировки акций резко рухнули вниз, и от этого корпорации США потеряли 560 миллиардов долларов. Зашатался доллар. Президенту США пришлось лично успокаивать деловой мир. В тот «черный понедельник» американцы как никогда ясно осознали: им как воздух необходимо разрушение СССР, которое способно извергнуть в мир потоки дешевого сырья, технологий, ценнейших специалистов и живительной наличности. Иначе их экономика входила в затяжной кризис.
«…Америка пошла ва-банк. Ее могло спасти только максимальное ослабление/разрушение СССР тем или иным способом… Но это должно было произойти очень быстро. Счет (для США) шел на месяцы. Во второй половине 1987 г. крупнейшие американские банки впервые с начала 1930-х годов объявили о квартальных убытках. 19 октября 1987 года рухнул Уолл-Стрит, дав старт новому мировому экономическому кризису; индекс Доу-Джонса упал на 508 пунктов (на 23,4 процента) – самое крупное в истории падение за один день. Через несколько недель после этого «Уолл Стрит Джорнэл» сообщил, что рынок США был накануне крушения. Краха удалось избежать только потому, что Алан Гринспен, новый глава ФРС, реализовал рекомендации секретного исследования о том, как избежать катастрофы…
Однако Гринспен был способен только отсрочить катастрофу, но не отвести ее вообще. Последнее могло быть результатом изменений … глобального масштаба. И они произошли.
В 1987 году выходит книга генсека Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира» (своей страны ему было мало, весь мир подавай; жаль, что Горбачев перестраивал СССР, лучше бы – США, но там
Как видите, чаши весов колебались до самого последнего момента. Пасть могли и Соединенные Штаты. Но, тем не менее, США как единое государство сохранились, а вот мы – разлетелись почти вдребезги…
Но почему, черт возьми? Почему пала Россия-СССР, а не США, хотя шансы на гибель у обеих стран были почти одинаковыми? Почему мы капитулировали в шаге от победы? Что же в нас было и есть такого, что привело Советский Союз к позорному распаду, а нынешнюю Россию (его осколок) – к гниению заживо? Почему мы единственными из всех цивилизаций Земли вчистую проиграли ХХ век? Почему наша верхушка почти поголовно торгует страной налево и направо, сделав развал державы главным смыслом своей деятельности? Ведь не с Луны же прилетели эти десятки тысяч начальников-предателей, ведь они родились, воспитывались и шагали по ступеням карьеры среди нас, русских! По каким таким причинам история пошла по губительной для русских траектории? И кто, собственно говоря, нас победил? Запад? США? Или есть сила помимо этих известных игроков? И можем ли мы вообще вырваться из смертельной западни? И, главное, что надо предпринять, дабы пересилить судьбу, вернуть Русской цивилизации перспективу, сохранить самоуважение, дать будущее детям?
Чтобы ответить на эти вопросы, мы и решили написать цикл «Третий проект». Серию книг, историческое расследование, скрещенное с футуристикой и системным анализом тенденций изменения современного мира. Четыре с лишним года ушло на этот труд, и вот он лежит перед вами. Кажется, мы нашли ответы на мучившие нас вопросы.
Как рождались эти книги? (Версия Максима Калашникова)
Летом 2000 года я купил дочке красочный атлас «История древнего мира». Переводное издание с американского оригинала. Полистал. У янки своеобразные понятия о Древнем мире. Если русские считают его концом падение Западного Рима в 476 году от Рождества Христова, то американцы продолжают древность до открытия Колумбом Америки в 1492 году.
Ну, да Бог с ними. Примечательно то, что в этом атласе есть все: древние египтяне, вавилоняне, евреи, греки да римляне, французы и итальянцы, англичане, германцы и викинги. Даже людоеды-маори с Новой Зеландии, индейцы-ирокезы и чернокожие зулусы присутствуют. Нет одного лишь народа – русских. Нет как такового.
Нет сверкающего куполами древнего Киева и славных походов Олега к Царьграду. Нет победоносного шествия Святославовых дружин и крещения Руси, белого узорочья соборов Владимира и новгородских ладей, Куликова поля и Александра Невского, восхождения Москвы и путешествия в Индию тверяка Афанасия Никитина. Нет «Повести временных лет» и «Слова о полку Игореве», «Задонщины» и «Наставления» Владимира Мономаха. Вообще нет. Только в самом конце хронологической таблицы мелким шрифтом стоит: 1480 год – основание Российского (даже не Русского!) государства.
Нас уже вычеркивают из истории, стирают из памяти человечества.
Да чего там далеко ходить! Сами, чай, смотрели американские фильмы о войне с Гитлером. Документальные и художественные. Там нас тоже нет. Ни Сталинграда, ни Курска, ни операции «Багратион». Есть только великая Америка. И рядовой Райан.
И это уже не случайность. Это – мощный процесс забвения, который идет рука об руку с упадком России. Мы растворяемся, словно туман, таем в воздухе, словно призрак в лучах рассвета.
Тогда мне стало до боли ясно: все книги, написанные Калашниковым о великой мощи русского оружия, превращаются в некролог. В отходную молитву. Что наступил кризис жанра в моем творчестве. Что в разнесчастной бело-сине-красной стране ничего не будет. Ни стремительных сверхзвуковых самолетов нового поколения, ни грозных эскадр, ни космолетов. Никогда у этой власти не хватит на это денег. И вся наша боевая мощь неотвратимо превращается в кучи устаревшего металлолома. Останутся лишь картинки в журналах, память о былом величии. И тогда же автор этих строк почувствовал: страна наша уходит, словно неизлечимо больной. Она все больше отстает от всего мира. Уже не от США – а от Бразилии или Индии…
Дальнейшие события только подтвердили эту догадку. В начале 200-х годов страну захлестнул вал нефтедолларов. Деньги наполнили бюджет и хлынули «через край». Впервые с распада Советского Союза «полосатая Россия» получила в свое распоряжение громадные средства. Но … ничего не изменилось. Эти деньги так и не превратились в научно-технические прорывы и смелые проекты. И тогда стало окончательно ясно: тут строят мировой «отстойник», агрессивно-захолустную «тоже страну» – всего лишь площадку для нефтяных вышек с вымирающим и глупеющим «населением». Что другого это государство (не страна!) никогда не построит. Я открывал «Независимое военное обозрение» и «Курьер ВПК» – и приходил в ярость. Они напоминали мне вестники сплошных поражений, потерь и провалов. Исчезли всякие иллюзии насчет этого «экономического подъема» и его финала.
А потом Максиму Калашникову позвонил вполне процветающий Сергей Кугушев – банкир и предприниматель в сфере высоких технологий, экономист по образованию. Это и есть тот самый Банкир из «Битвы за Небеса». Из наших бесед июля 2000 года и родилась эта книга.
– Всё, что вы пишете, товарищ Калашников, относится к либо прошлому, либо к области несбыточных в россиянских условиях надежд, – сказал мне тогда товарищ Кугушев – Сто раз с вами согласен: нужна стране и крепкая оборона, и арсеналы новейших вооружений, и другая политика. Но разве вы сами не понимаете, что оружие и сугубо военные аспекты сами по себе нас из ямы не вытащат? И что при теперешнем режиме ничего этого не будет?
Нет, Максим, для того, чтобы страну спасти, нужно сделать гораздо больше. И вообще нужно посмотреть на вещи шире. Почему мы понесли такое страшное поражение в ХХ веке, будучи до зубов вооруженными, имея и горы золота, и сокровищницы природных ресурсов? Что было в нас такого, что нас сгубило? Где мы допустили роковые ошибки? Какое будущее ожидает весь мир в новом веке и как мы можем в него вписаться?
И только когда мы отыщем ответы на эти вопросы, то сможем строить какие-либо серьезные планы. В том числе и любимые вами военные, товарищ Калашников. Тем более, что в современном мире разница между военным и мирным стирается все больше. А если не отыщем эти ответы – то грош цена будет любым ракетам или истребителям. Только деньги на них зря потратим. Да и денег-то этих у России не окажется!
Я тогда крепко призадумался. Банкир попал в точку. Действительно: что толку писать о прекрасных боевых комплексах, если моя страна на глазах превращается в груду старья, проваливаясь в разряд нищих и безнадежных? Мы и так слишком долго не могли понять, что война – это слишком сложная штука, чтобы доверять ее одним генералам.
Тогда, летом 2000 года, мы и решили создать цикл «Третий проект». Его книги получились самыми необычными из тех, над которыми мне пришлось работать.
«Что имеем – не храним. Потерявши – плачем» – версия Сергея Кугушева
В Советском Союзе у меня было все хорошо. С отличием закончил школу. Потом – с красным дипломом – институт. Затем была престижная работа в государственном интересе и очень интересные специальные поручения.
И при всем том была явная двойственность в отношении к своей стране. С одной стороны, в институте я вступил в компартию. С раннего детства гордился нашими успехами в космосе. Жадно читал в газетах, как СССР теснит Соединенные Штаты по всем направлениям. С другой – чуть ли не с самого детства слушал по радио «Голос Америки», «Свободу», «Свободную Европу» и Би-би-си. Находил и читал «самиздатовскую» и диссидентскую литературу. К середине 80-х годов поддерживал тесные отношения с будущими «молодыми реформаторами» – Егором Гайдаром, Анатолием Чубайсом, Сергеем Васильевым, Константином Кагаловским, Александром Шохиным и многими другими. Более того, будучи начальником управления Госстроя СССР (по тогдашним меркам – ранг заместителя министра) финансировал разработки этой группы, касающиеся изучения кризисных явлений в экономике СССР и тогдашнего социалистического содружества.
Однако две встречи изменили мою судьбу. В середине 80-х годов мне выпало счастье работать с Юрием Петровичем Баталиным – как мы его называли, «последним наркомом». Работать с выдающимся администратором, самобытным мыслителем, человеком кристальной честности и удивительной силы. А чуть позже судьба свела меня с Николаем Алексеевичем Шамом, одним из тогдашних руководителей КГБ СССР, отвечавшим за экономическую контрразведку и прорывные технологии. В нашем цикле мы много будем много говорить об этом удивительном человеке. Николай Алексеевич своей подвижнической деятельностью подарил России надежду, дал ей шанс на будущее.
В значительной степени под влиянием общения и работы с этими замечательными людьми у меня наступило прозрение. Я понял, что путь, по которому мы шли вместе с моими тогдашними друзьями – Гайдаром и его командой – ведет к деградации моей страны и в итоге – к ее исчезновению.
Весь конец 80-х годов мы пытались спасти СССР, сберечь весь удивительный технологический, организационный и культурный задел, созданный в Стране Советов накануне катастрофы. Но спасти не удалось. 19 августа 1991 года все было кончено. С клеймом одного из «тайных стратегов ГКЧП» (что было совершенной чушью) я отправился в новую жизнь. Да, к тому же, первый российский президент передал через ныне покойного Льва Сухонина, что считает меня одним из своих врагов.
Но, тем не менее, жизнь шла дальше. Понемногу наладился бизнес. Пошли любопытные дела. Главное же – нам удалось кое-что сделать для сохранения «золотого технологического фонда», фундамента будущего Русского чуда.
К концу 90-х, под влиянием общения с нашим удивительным современником Сергеем Чернышевым, я понял: самые магические технологии останутся втуне и не изменять реальность, если не сформируется новый субъект действия, прочная сеть тех, кто возьмет на себя начало Большого Общего Дела.
Помню, летом 1998 года мне попался на глаза толстый том с бросающимся названием – «Сломанный меч Империи». Признаюсь – я был покорен эрудицией, энергией и убежденностью автора книги. «Вот кто мне нужен», – решил я и вскоре познакомился с Владимиром Кучеренко. Из наших первых бесед родились несколько глав в книге «Битва за Небеса», посвященных «СССР Инкорпорейтед». А потом я сказал Володе:
– Пора браться за главную книгу. Пора начинать Большое Общее Дело. Проект «Нейромир». Приступать к основанию Братства…
Так родился «Третий проект». Над ним мы работали почти пять лет. Но при этом не скрывали наши поиски, устремления и подходы от тебя, читатель. «Гнев Орка» и «Оседлай молнию» – это результат наших предварительных изысканий, споров и размышлений. В этих технологиях начала формироваться теория русского магического технократизма. Они стали необходимым введением в «Третий проект», предвестием нашего цикла.
А теперь настал его черед. Для нас «Третий проект» –– это не просто цикл книг. И даже не наша Главная Книга. Для нас он – начало Большого Общего Дела, решающий шаг Русского Братства. И дай Бог, чтобы дело пошло, и Братство стоялось. И, поверьте, совсем неважно – с нами или без нас.
И еще одно. Я очень симпатизирую своему соавтору, талантливому писателю, отличному товарищу и надежному мужику Владимиру Кучеренко. Очень ценю его. Поэтому хочу извиниться перед почитателями Максима Калашникова. В цикле они могут не найти многих привычных его взглядов. Признаюсь, мы часто спорили – и я сдерживал своего соавтора. Особенно по отношению к нынешнему режиму, по национальному вопросу, в воззрениях на государство. Максим Калашников не изменил своих взглядов. Но я благодарен за то, что он учитывал особый характер «Третьего проекта». Он согласился, что для Общего Дела лучше сделать его выводы и положения приемлемыми для максимально широкого круга умных, деятельных и порядочных людей, не желающих терять свою Родину…
No Future?
Мы очень быстро пришли к выводу о том, что у России под полосатым флагом в ее теперешнем виде нет места в мире. Она умрёт. И тем более, нет будущего у отколовшихся частей Империи. Такой печальный вывод напрашивается по любому аспекту нашей нынешней жизни. Бессильно дрейфует в океане истории наспех, в каком-то пьяном угаре сляпанное государство Эр-Эф. Нелепая, бессмысленная страна, утонувшая в куче проблем, похожая на разбитый корабль со сломанными машинами. Еще есть ядерные ракеты на его батарейной палубе, но они стареют и ломаются от ветхости.
Поговорите со специалистами по демографии – они расскажут, как стремительно идет вымирание нашего народа, которое нынче стыдливо именуют «депопуляцией». Россия на глазах становится выморочной, запустевшей. А что ждет страну, редкое население которой скоро составят немощные и больные старики, алкоголики, наркоманы и всего лишь горстка молодых? Данные медицинской статистики вообще вызывают шок.
Пообщайтесь с экспертами по технической части – и они поведают, в сколь жутком положении оказались самые важные системы жизнеобеспечения страны. Когда вы увидите столбцы цифр и расчеты тех сумм денег, которые нужно вложить в газовую промышленность и железные дороги, в электроэнергетику, трубопроводы и жилищно-коммунальное хозяйство, в авиацию и перевооружение промышленности, вам станет плохо.
Вам расскажут о том, сколько технологий и научно-технических школ оказались потерянными после расчленения Советского Союза в 1991 году. Вы увидите близкий финал некогда славного военно-промышленного комплекса, который доедает последние остатки советских разработок, и ничего нового нищие инженеры и конструкторы создать больше не могу. Вы узрите и конец русского космоса, и флота, и авиации.
Пойдите к военным – вернетесь, сжимая кулаки от бессильной ярости. Вооруженных сил страны практически не существует. То, что осталось, напоминает отряды из фантастических фильмов о жизни много лет спустя после ядерной войны: формирования полупартизан воюют старым оружием, сделанным еще до катастрофы. С автоматами, со стволов которых уже слезло воронение, на побитых танках и бронетранспортерах, на изношенных вертолетах и самолетах. Чтобы сыскать запчасти, периодически приходится разбирать то одну уцелевшую машину, то другую. Поразительно похоже на нашу нынешнюю армию, которая воюет на Кавказе сущим старьем, используя ракеты, сделанные еще при Брежневе. Пройдет немного времени, и – прости-прощай, наш ядерный потенциал!
Экономисты расскажут о том, что для России просто нет места в международном разделении труда, которое складывается в наступившем веке. Мы не нужны в роли дешевой индустриальной силы: эти места уже заняты молодыми и трудолюбивыми странами Юго-Восточной Азии. Нам нет места среди стран-банкиров и стран-научных лабораторий. Нам не быть аграрной страной. А экономика нефти и «газовой трубы», которая сложилась в проклятые 90-е годы, совсем не вечна. К тому же, она не сможет удержать единство громадной, плохо управляемой страны. Россия сырьевая неминуемо распадётся, повторив судьбу СССР 1991 года.
В России вызревают предпосылки для жестокой межнациональной резни, и гроздья будущих расовых потрясений зреют в затапливаемых мигрантами городах. И нет ни конца, ни края войне на Кавказе, которая не кончится, даже если оттуда выйдет последний русский солдат. Потому что новые хищные племена, давно отвыкнув от мирного труда, пойдут воевать уже на славянские земли. Они придут мстить. Потому что мы виноваты, что они стрелять и ставить мины научились раньше, чем читать и писать.
И так – во всём, что бы мы ни взяли.
А потом была другая информация. Благодаря Юрию Ивановичу Дроздову, бывшему начальнику нелегальной разведки КГБ СССР, мы читали работы крупнейших аналитических центров США и Европы, посвященных ближайшему будущему России, ее перспективам на 2015-2020 годы. Мы штудировали материалы Гуверовского института и Фонда Карнеги, РЭНД-корпорации и фонда «Наследие».
Если честно, то утешительного мало. Там, за океаном, Россию уже отпели, они видят ее смерть и разложение. В лучшем случае, наша страна представляется им в виде рыхлого, плохо управляемого государства с примитивной экономикой и нищим, вымирающим населением. В худшем же…
Нет, читатель, России для воскресения из мертвых нужно гораздо большее, чем просто оружие, армия и спецслужбы!
Момент истины
На первый взгляд, грядет наш бесславный конец, и нет ни одного шанса выжить. Мы понуро стоим среди руин и пожарищ некогда великой страны, и ветер гоняет мусор среди развалин. Беды и проблемы окружают нас плотной стаей, и мы не знаем, что делать. И все время не хватает денег, денег, денег. Страна похожа на ходячий скелет женщины из Бухенвальда – страшно торчащие ребра и мослы, пустые мешки обвисших грудей.
Временами страну охватывают приступы какого-то истерического оптимизма, и люди говорят друг другу: Россия не может исчезнуть! Она бессмертна и вечна! Народ не может умереть! Россия непременно возродится и станет самой великой в мире! Но опыт истории говорит об обратном: целые народы исчезали с лица Земли, уступая место под солнцем более воинственным, упорным и горящим волей к жизни этносам. Где они сегодня – кельты, римляне, шумеры, ацтеки, кушаны или персы-сасаниды? Исчезли. Вот и в отношении русских множество признаков говорят о вымирании нашей нации, об угасании нашей жизненной энергии.
Русская цивилизация проиграла ХХ век, и проиграла его страшно, единственной из всех ныне живущих на планете цивилизаций. Иногда подступает к сердцу смертная тоска. Почему, о Господи? За что? Почему все жертвы страшного, каторжного и кровавого столетия оказались тщетными, а великие победы оказались Великим Напрасно? Положив миллионы жизней в кошмаре революции и Гражданской войны, мы потом принесли новые жертвы для того, чтобы создать новую, сильную страну. И один Бог знает, сколько при этом пришлось сжечь личных судеб, сколько биографий исковеркать. Но едва лишь удалось создать ядро индустриальной державы – как на нас обрушилась страшная война, в которой нам удалось победить врага ценой неимоверных потерь, разменивая одного немца на нескольких русских. И каких русских! Самых здоровых, честных, смелых…
Восстановив страну после немецкого погрома, мы еще много лет ковали и строили – чтобы всё это поломать за какие-то несколько угарных лет, чтобы пустить по ветру труды целых поколений, сдать все позиции…
Мы снова отброшены назад по всем направлениям. И уже само существование наше поставлено под вопрос. Россия все больше напоминает безнадежно сломанную, устаревшую машину, которую пора сдавать на слом.
Из всего этого разные люди делают как минимум два вывода. Вот первый: русские – это безнадёжные неудачники и уроды, которые не имеют никакого права занимать столько места на планете. Всё, за что бы эти «ошибки Господа» ни взялись, идёт наперекосяк, тонет в чудовищном воровстве, заканчивается чиновничьим произволом, массовыми жертвами и заскорузлой отсталостью. Надежды на вхождение в семью западного, цивилизованного человечества у русских недотёп нет, и задача заключается лишь в том, чтобы с наименьшей кровью передать огромные пространства и природные ресурсы России в другие, более умелые руки. А русские при этом просто обречены на вымирание, и жалеть эту «тупиковую ветвь эволюции» совершенно не нужно.
Но есть и другая точка зрения. Она – в том, что русские могут спастись, но только волевым усилием невиданной мощи, уходя на совершенно новую траекторию развития. Сделав безумно смелую ставку на магические технологии, чудесные решения, на собственную историческую традицию и достижения всех других цивилизаций. На собственную веру и гений, соединенные с собиранием непризнанных талантов со всего мира.
Сегодня для русских становится непозволительной роскошью делиться на разные партии и до остервенения грызться друг с другом. Нам нужны сейчас все: красные и белые, зеленые и черные – но лишь те, кто готов бороться, жертвуя ради своих идеалов даже своей жизнью. Те, кто жаждет остаться русскими. Те, в ком еще горит огонь жизни, в ком живы воля и энергия.
У нас есть план огромного, многоликого Общего Дела. Дела, способного сплотить всех еще живых людей, независимо от их политических пристрастий. В этом деле могут найти свое место все: ярые коммунисты и либералы, почвенники и западники, корпоративисты и сторонники самой неограниченной свободы предпринимательства, анархисты и государственники. В Общем Деле могут поучаствовать ученые и фермеры, предприниматели и поэты, рабочие и торговцы, студенты и пенсионеры. И даже «братва» вместе с миллионерами.
И вот вы держите в руках цикл книг о том, как можно избежать смерти, попав в ее объятия. Как получить мир, когда, казалось бы, все потеряно навсегда. Как превратить обреченную страну в колыбель новой эры. Как обессиленному, вымирающему народу обернуться сверхновыми русскими, остановить которых никому не под силу.
И, главное, мы постарались ответить на три ключевых вопроса, взыскуемых сегодня всеми, кому дорога Родина.
Во-первых, где выход из смертельной ловушки? Во-вторых, что надо сделать, чтобы превратить катастрофическое поражение в блистательную победу? И, наконец, в третьих – кто сможет совершить подвиг преображения Русской цивилизации?
В дорогу, читатель!
ГЛАВА ВВОДНАЯ И КЛЮЧЕВАЯ: ЭКСКУРС В ТЕОРИЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ СИСТЕМ
Нечто вроде памятки читателю
Прежде чем приступить к нашему расследованию русской судьбы, нам, читатель, придется вооружиться основами знаний, обязательных для понимания сложнейших процессов, структур и ситуаций. С ними нам предстоит столкнуться в путешествии по прошлому, настоящему и будущему России. Но для начала напишем памятку для тебя, наш друг. Итак…
ПАМЯТКА
Если ты, уважаемый читатель, не хочешь лезть в дебри сокровенных теорий, то можешь, конечно, пропустить эту главу и читать цикл дальше. Но напоминаем тебе: здесь содержатся важные для понимания цикла идеи. И потому тебе время от времени придется, если ты захочешь глубже вникнуть в проблематику «Третьего проекта», возвращаться к этой главе. Она от этого станет для тебя все более и более понятной. Так же, впрочем, как и сами книги «Третьего проекта». Выбор – за тобой.
Ну что ж, постараемся вооружить тебя, наш друг, необходимым набором инструментов познания реальности и законов ее изменения. Мы вкратце коснемся самых многообещающих подходов к пониманию природы перемен и превращений. Почему мы не употребляем слова «история»? Не о ней речь. Точнее, не только о ней. Ведь история – это наука о прошлом, о том, что было. В последние же десятилетия появилась ее родная сестра – футурология, наука о грядущем. Но и не ей мы отдадим наше внимание. И не о социологии мы хотим поведать тебе, читатель. Нет – мы представим введение в хомодинамику, в динамику человечества.
Хомодинамика и цивилизация
Хомодинамика есть наука об изменениях человека, взятого в единстве его природной, духовной и социальной ипостасей. Она рассматривает реального человека во всем богатстве его свойств и проявлений.
И начнем мы это введение с самых азов. Что есть человеческая жизнь? Поток деятельности, активность в череде сменяющих друг друга дней, недель, месяцев и лет. А если это уже не один человек, а народ? И если масштаб времени взять побольше? Тогда поток человеческого существования – это деятельность, взятая в протяженности поколений, сменяющих друг друга. Наблюдая этот поток, можно отметить его определенные характеристики, черты – устойчивости, топологии, направленности и т.п.
Сразу возьмем быка за рога, обрисовав главные действующие лица хомодинамического процесса. Начнем с термина «раса». В антропологии под этим словом понимают совокупность людей, каждый из которых обладает особым набором признаков, передаваемых по наследству. Этот набор роднит всех, кто принадлежит к той или иной расе, отличая их от людей иных рас.
Традиционно человечество привыкли делить на три большие расы: черную, желтую и белую – негроидов, монголоидов и европеоидов. Потом антропологи заговорили и о четвертой расе – австралоидной.
Теперь – о слове «цивилизация». Этому явлению посвящены тысячи книги, десятки тысяч статей и море научных конференций. Сей термин используют все: и политические лидеры, и рок-музыканты, и высоколобые интеллектуалы, и офигевшие поклонники «Эм-Ти-Ви». Он не сходит со страниц прессы, о нем каждый день говорят с телеэкранов. Из всего многообразия точек зрения на природу цивилизации мы выберем, как нам кажется, наиболее глубокую и близкую нам. Ту, которую высказал недавно умерший русский ученый, один из крупнейших в мире специалистов по цивилизационному анализу, блестящий историк и востоковед – Борис Сергеевич Ерастов.
«Цивилизация имеет свою социальную и духовную структуру, в которой находятся в определенном соотношении ценно-смысловые и институциональные компоненты;
каждая цивилизация существует отдельно, имеет самобытный характер, своеобразие цивилизаций проявляется в различии содержания их структур и исторических судеб;
хотя число цивилизаций, выделяемых разными авторами, не совпадает, оно невелико: перечни Данилевского, Шпенглера, Тойнби не превышают тридцати, включая погибшие и подчиненные цивилизации. Еще меньше число универсальных цивилизаций, сохраняющих жизнеспособность в новой и современной истории;
большинство теоретиков признает, что каждая из культурных суперсистем зиждется на какой-то исходной духовной предпосылке: большой идее, … вокруг которой в ходе формирования цивилизации складываются сложные духовные системы, придающие смысл, эстетическую или стилевую согласованность … остальным компонентам или элементам;
цивилизациям присуща своя динамика, охватывающая длительные исторические периоды, в течение которых они проходят через различные циклы… – роста–созревания–увядания–упадка–распада. При всех этих изменениях цивилизация сохраняет самобытность, хотя содержание ее элементов может радикально меняться. Динамика определяется внутренними закономерностями, присущими каждой цивилизации;
взаимодействие между цивилизациями основано на принципе самоопределения, хотя оно может ускорить или замедлить, облегчить или затруднить развитие, обогатить или обеднить принимающую сторону. В ходе взаимодействия каждая цивилизация выборочно воспринимает подходящие для нее элементы, не разрушающие ее самобытности…» (Б.Ерастов. «Цивилизации. Универсалии и самобытность» – Москва, «Наука», 2002 г., с.75-76).
Борис Сергеевич основной характеристикой цивилизации полагал преемственность. Он считал, что
Ерастов пришел и к еще одному важнейшему выводу. «Большая идея», ложась в основание цивилизации, почти всегда связана с верой, которая пронизывает всю цивилизацию, весь мир культуры. Это – своего рода «коллективное сознание» цивилизации. По мысли Ерастова, внедрение особого «сверхизмерения» в духовное пространство означало колоссальное расширение объема духовности, но требовало огромной работы для обоснования этой «высшей сверхреальности».
Именно религия веками служила тем социокультурным механизмом, который обеспечивал единство всякой цивилизации – столь разнородной общности людей. Это единство преодолевало местную, этническую и хозяйственную разделенность.
Но кто выступает участниками цивилизационного процесса? Какие субъекты действия видны на поле человеческой динамики?
На наш взгляд, это – нации и народы. Обычно эти понятия смешивают и считают синонимами. Мы же присоединяемся к позиции одного из самых проницательных традиционалистов, философа, публициста и политолога Егора Холмогорова. Его определения наиболее просты, точны и понятны.
«Когда люди пишут историю, то за единицу исторического структурирования берутся большие и малые народы, и государства, этими народами создаваемые. Однако между народом и нацией надо проводить строгое различие. Народ – носитель культурной самости, идентичности, которая утверждается и отстаивается в историческом конфликте. Но народ может быть и неконфликтен, может существовать « в себе», не входя в Большую Историю, но не теряя от этого своего лица. Нация рождается в конфликте. Нация не существует до тех пор, пока на горизонте исторического существования народа не появится «другой». Причем этот «другой» выступает как в той или иной степени «враг», представитель не просто иной культуры, но конкурирующих притязаний на то же жизненное пространство.
Нация – это человеческие объединения и группы, экономическая, политическая и культурная конкуренция между которыми выходит за пределы жизни одного-двух поколений… Нации конфликтуют в длительной временной протяженности, многие столетия, если не тысячелетия». (Газета «Спецназ России», № 6 за июль 2004 г.)
Тайна топоса или почему русские – это русские?
Итак, читатель, в каждой цивилизации можно грубо выделить три контура: экономику, общество-социум и культуру. Несущая конструкция экономики – это собственность и те отношения, которые она порождает. Социальная сфера несколько последних столетий определяется политической структурой. Культура же обязана своей идентичностью вере.
Преемственность можно считать едва ли не ключевой для понимания нашего цикла. Если преемственность – это главное, то в каждой цивилизации должно быть некое ядро, обеспечивающее эту самую преемственность. Ядро, которое хранит священные тексты, традиции и знания. У каждой цивилизации имеется своя программа. Она сама развивается и развертывается по мере того, как цивилизация движется по оси времени.
Но где же кроется это волшебное ядро? Где записана таинственная программа-матрица? Может быть, в сфере хозяйства? Нет, конечно! Технологии и экономика – это наиболее подвижные, гибкие и изменчивые контуры цивилизации. Меняется ли, скажем, китайская цивилизация, если перенимает компьютеры или западное устройство промышленности? Нет!
Может быть, поискать это самое ядро в социальном пространстве? Тоже мимо. Достаточно обратиться к прошлому. У каждой цивилизации неоднократно менялись и классовое устройство общества, и его политическая организация, и соотношение между обществом и государством, между институтами власти и самоорганизующимися структурами, иерархией и сетью. Одна и та же цивилизация может проходить сквозь стадии рабовладения, феодализма, капитализма, социализма и Бог еще какого «изма», при этом оставаясь самобытной и неповторимой. Стало быть, и не здесь тайна цивилизационной судьбы сокрыта.
Остается культура. Душа человеческих сообществ. Своего рода живая ткань, порождающая смыслы, образы, мысли, формы общения, правила индивидуального и коллективного поведения. Именно культура выступает творческой лабораторией, где вырабатываются мыслеобразы разной степени конкретности. Они записываются на материальных носителях и в структурах человеческого взаимодействия. И культура же – это гигантская библиотека, хранилище всего опыта человеческой деятельности, взаимодействия и мышления, замеченных обществом. Это, читатель – коллективная память народов, наций, цивилизаций и всего человечества.
Культура, как и всякий живой организм, текуча и изменчива. Но она же инвариантны и долго сохраняет статичное, консервативное и устойчивое ядро. Подобно эстафете, она передается от поколения к поколению, обеспечивая их преемственность, иногда – на десятки веков. Вот в культуре-то и следует искать некое устойчивое ядро, матрицу, развертывающую саму себя. Ту, которая меняет под себя окружающий мир, как бы втягивая его внутрь системы. Это устойчивое, глубинное ядро культуры мы называем топосом.
Топос – это своего рода культурный «генокод» цивилизации. Программа развития, система основных ценностей, установок и доминант цивилизационной динамики. Топос – это еще и устойчивые стереотипы поведения. Он включает в себя формы и институты, которые передают эти ценности и установки в реальную жизнь. Топос – это то, что делает русских – русскими, а китайцев – китайцами.
Нации и народы выступают носителями топоса, культурно-цивилизационного кода. Можно представить себе, как один и тот же топос могут нести народы, говорящие на разных языках и обладающие разным этническим происхождением. Впрочем, чего воображать? Это – реальность. В старой России тот, кто нес в себе русский топос, становился русским независимо от крови, текущей в его жилах. Чтобы стать русским, надобно принять русскую культуру, русское отношение к жизни, наш стиль поведения, наши ценности и доминанты активности. Наш топос вмещает в себя не только православных, но и мусульман, и буддистов, и атеистов, и еще Бог знает кого. Русскими были наши славные полководцы и государственные деятели: грузин Багратион и серб Милорадович, немец Бенкендорф и армянин Лорис-Меликов.
Поделиться книгой: