Помоги проекту - поделись книгой:
(1369.1) 124:2.5 Иисус был общепризнанным вожаком назаретских подростков, исповедовавших высшие идеалы своего времени и поколения. Его молодые товарищи относились к нему с настоящей любовью – не только потому, что он был справедливым, но также благодаря его редкой отзывчивости, основанной на любви и сдержанном сострадании.
(1369.2) 124:2.6 В этом году он стал явно тяготеть к обществу старших. Он любил обсуждать культурные, педагогические, общественные, экономические, политические и религиозные проблемы с более взрослыми людьми, причем глубина его рассуждений и острота наблюдений настолько покоряли его старших товарищей, что они всегда с удовольствием встречались с ним. До тех пор, пока он не взял на себя ответственность за обеспечение семьи, родители постоянно пытались привлечь его к обществу сверстников – или тех, кто был ближе к его возрасту, – вместо более старших и знающих людей, которым он отдавал такое предпочтение.
(1369.3) 124:2.7 Позднее в этом же году в течение двух месяцев он рыбачил со своим дядей в Галилейском море и добился больших успехов. Он стал опытным рыбаком еще до того, как достиг зрелого возраста.
(1369.4) 124:2.8 Иисус продолжал развиваться физически; он являлся одним из лучших и привилегированных учеников; он был в хороших отношениях с младшими братьями и сестрами, обладая преимуществом в возрасте, – Иисус был на три с половиной года старше следующего ребенка. Он пользовался хорошей репутацией в Назарете, не считая родителей некоторых наиболее нерадивых детей, которые часто говорили, что Иисус слишком дерзок и что ему не хватает должной скромности и юношеской сдержанности. Он обнаруживал растущую склонность направлять игры своих товарищей в более серьезное и разумное русло. Он был прирожденным учителем и просто не мог не вести себя как учитель, даже если он всего лишь участвовал в играх.
(1369.5) 124:2.9 Уже в раннем возрасте Иосиф начал учить Иисуса различным видам заработка, объясняя преимущества земледелия перед ремеслами и торговлей. Галилея была более красивой и зажиточной страной, чем Иудея, и стоимость жизни составляла здесь лишь около четверти стоимости жизни в Иерусалиме и Иудее. Это была провинция сельскохозяйственных деревень и процветающих промышленных городов; здесь насчитывалось более двухсот городов с населением свыше пяти тысяч человек и тридцать городов более чем с пятнадцатитысячным населением.
(1369.6) 124:2.10 К тому времени, когда Иисус впервые отправился со своим отцом на Галилейское море, чтобы познакомиться с рыболовным промыслом, он почти уже решил стать рыбаком. Однако лучше узнав ремесло отца, он впоследствии стал склоняться к профессии плотника, а еще позднее сочетание нескольких факторов позволило ему сделать окончательный выбор и стать религиозным учителем нового типа.
3. Одиннадцатый год (5 год н. э.)
(1369.7) 124:3.1 В течение всего года мальчик продолжал совершать поездки вместе со своим отцом, но он часто посещал также ферму своего дяди и иногда отправлялся в Магдалу, чтобы порыбачить с другим дядей, который обосновался неподалеку от города.
(1369.8) 124:3.2 Иосиф и Мария часто испытывали искушение как-то особо выделить Иисуса или каким-либо иным образом обнаружить свое знание того, что он является заветным дитя, сыном предначертанной судьбы. Однако в этих вопросах оба родителя отличались чрезвычайной мудростью и прозорливостью. В тех редких случаях, когда они все-таки оказывали ему какое-то – пусть незначительное – предпочтение, юноша быстро отвергал любые знаки особого внимания.
(1370.1) 124:3.3 Иисус проводил много времени в мастерской, которая обслуживала караваны; здесь, общаясь с путешественниками со всех концов мира, он приобрел огромный и поразительный для своего возраста объем знаний о международных событиях. Это был последний год, когда он мог свободно предаваться играм и юношеским забавам. С тех пор жизнь этого юноши была связана со стремительным появлением новых трудностей и ростом ответственности.
(1370.2) 124:3.4 Вечером в среду, 24 июня 5 года н. э., родился Иуда. Рождение этого седьмого ребенка прошло с осложнениями. В течение нескольких недель Мария находилась в таком тяжелом состоянии, что Иосиф оставался дома. Иисус был загружен поручениями отца и многочисленными обязанностями, вызванными серьезной болезнью матери. С тех пор он уже не считал для себя возможным вернуться к беспечности, присущей его более раннему возрасту. Со времени болезни матери – незадолго до того, как ему исполнилось одиннадцать лет, – он был вынужден взять на себя ответственность старшего сына, причем сделать это на один или два полных года раньше, чем это бремя должно было бы лечь на его плечи.
(1370.3) 124:3.5 Каждую неделю хазан проводил один из вечеров с Иисусом, помогая ему осваивать священные книги евреев. Он был чрезвычайно заинтересован в успехах своего многообещающего ученика и поэтому был готов всячески помогать ему. Еврейский педагог оказывал огромное влияние на этот крепнувший ум, однако для него оставалось полной загадкой, почему Иисус был столь равнодушен ко всем его предложениям относительно возможности переезда в Иерусалим для продолжения образования под началом ученых раввинов.
(1370.4) 124:3.6 Примерно в середине мая Иосиф поехал вместе с Иисусом по делам в Скифополь – главный греческий город Декаполиса, древнееврейский город Беф-Сан. По дороге Иосиф рассказывал о многих событиях древней истории царя Саула, филистимлянах и последующих событиях бурной истории Израиля. Чистота и стройная планировка этого так называемого языческого города произвели на Иисуса громадное впечатление. Его поразил открытый театр и восхитил прекрасный мраморный храм для поклонения «языческим» богам. Иосиф был глубоко встревожен восторгом юноши и пытался свести на нет эти благоприятные впечатления, превознося красоту и величие иудейского храма в Иерусалиме. Иисус часто с любопытством смотрел на Скифополь с холма в Назарете и не раз расспрашивал о его огромных общественных сооружениях и богато украшенных зданиях, однако отец всегда стремился уклониться от ответов на эти вопросы. Теперь же они оказались лицом к лицу с красотой города иноверцев, и Иосиф не мог, не роняя собственного достоинства, оставить расспросы Иисуса без внимания.
(1370.5) 124:3.7 Случилось так, что в это время в амфитеатре Скифополя проходили ежегодные соревнования и показательные выступления мастеров физической культуры греческих городов Декаполиса, и Иисус стал упрашивать отца, чтобы тот позволил ему посмотреть игры. Его просьба была столь настойчивой, что Иосиф не решился ответить отказом. Мальчик пришел в восторг от игр и проникся духом атлетизма и спортивных умений. Иосиф был потрясен до глубины души, видя, как его сын восхищенно взирает на демонстрацию «языческого» тщеславия. Когда игры завершились, Иосиф был поражен, как никогда в своей жизни, после того как Иисус заявил ему о своем одобрительном отношении к играм и предположил, что если бы юноши Назарета могли предаваться здоровым физическим упражнениям на свежем воздухе, это пошло бы им на пользу. Иосиф долго и откровенно говорил с Иисусом о порочности таких действий, однако он прекрасно понимал, что мальчик остался при своем мнении.
(1371.1) 124:3.8 В тот вечер, в комнате гостиницы, Иисус единственный раз увидел своего отца рассерженным: в ходе их разговора мальчик настолько забыл о некоторых особенностях еврейских представлений, что предложил, чтобы они отправились домой и организовали строительство амфитеатра в Назарете. Когда Иосиф услышал из уст своего первенца столь нееврейские мысли, он потерял свою обычную сдержанность и, схватив Иисуса за плечо, гневно воскликнул: «Чтобы я никогда больше не слышал от тебя, сын мой, столь греховных речей!» Иисус был поражен этим взрывом эмоций со стороны своего родителя. Никогда ранее не приходилось ему испытывать ту жгучую боль, которую вызвало негодование отца; он был несказанно изумлен и потрясен. В ответ он сказал лишь: «Хорошо, отец мой, пусть будет так». И никогда впредь мальчик ни одним словом не упоминал об играх и других спортивных занятиях греков, пока был жив его отец.
(1371.2) 124:3.9 Позднее Иисус увидел греческий амфитеатр в Иерусалиме и узнал, сколь ненавистными были такие вещи с еврейской точки зрения. Тем не менее, на протяжении всей своей жизни он стремился включить идею здорового отдыха в свои личные планы и, насколько позволял еврейский обычай, в программу регулярных занятий его двенадцати апостолов.
(1371.3) 124:3.10 К концу одиннадцатого года Иисус представлял собой сильного, хорошо развитого и довольно веселого подростка. Однако, начиная с этого года, его всё чаще посещали характерные периоды глубокой задумчивости и серьезных размышлений. Он много думал над тем, как исполнить обязательства по отношению к семье и одновременно следовать зову своей миссии в мире; он уже понял, что его миссия не ограничится воспитанием еврейского народа.
4. Двенадцатый год (6 год н. э.)
(1371.4) 124:4.1 Этот год в жизни Иисуса был полон событий. Он продолжал делать успехи в школе и неутомимо исследовал природу. Одновременно с этим он уделял всё больше внимания изучению методов, с помощью которых люди зарабатывали себе на жизнь. Он начал регулярно работать в столярной мастерской и получил разрешение распоряжаться собственным заработком, что было большой редкостью в еврейской семье. В этом году он также научился молчать о подобных вещах за пределами семьи. Он начал понимать, чем именно он вызывал неприятности, и впредь становился всё более осмотрительным, скрывая всё, из-за чего его могли считать отличным от остальных товарищей.
(1371.5) 124:4.2 В течение этого года он не раз переживал неуверенность, если не настоящие сомнения, относительно характера своей миссии. Естественно развивающийся человеческий разум не мог еще осознать всю реальность его двойной сущности. Факт обладания единой личностью мешал его разуму осознать двойное происхождение тех факторов, которые составляли его сущность, связанную с той же самой личностью.
(1371.6) 124:4.3 С этого времени он стал лучше ладить с братьями и сестрами. Он становился всё более тактичным, всегда был участливым и внимательным к их благополучию и счастью и сохранял хорошие отношения с ними вплоть до начала своего общественного служения. Точнее, наилучшие отношения связывали его с Иаковом, Мириам и двумя младшими (в то время еще не родившимися) детьми – Амосом и Руфью. Он всегда ладил с Марфой. Источником домашних неприятностей были для него трения в отношениях с Иосифом и Иудой, в особенности с последним.
(1372.1) 124:4.4 Взяться за воспитание этого беспрецедентного сочетания божественного и человеческого начал было нелегким испытанием для Иосифа и Марии; честь им и хвала за столь преданное и успешное выполнение своих родительских обязанностей. Родители Иисуса всё больше осознавали, что в их старшем сыне присутствует нечто сверхчеловеческое, однако они и представить себе не могли, что это заветное дитя действительно и воистину является непосредственным создателем этой локальной вселенной вещей и существ. Иосиф и Мария жили и умерли, так и не узнав о том, что их сын Иисус на самом деле является Создателем Вселенной, воплотившимся в смертной плоти.
(1372.2) 124:4.5 В этом году Иисус более, чем когда-либо, уделял внимание музыке и продолжал обучать дома своих братьев и сестер. Примерно в то же время юноша начал остро осознавать различие во взглядах Иосифа и Марии на характер его миссии. Он много размышлял о расхождениях во взглядах своих родителей и часто слышал их беседы, когда они думали, что он уже давно спит. Он всё больше склонялся к мнению отца, поэтому его мать не могла не чувствовать себя уязвленной, видя как ее сын постепенно отвергает ее руководство в вопросах, имевших отношение к его жизненному пути. И с течением лет пропасть непонимания увеличивалась. Всё меньше Мария была способна понять значение миссии Иисуса, и всё сильнее эта добрая мать переживала из-за того, что любимый сын не оправдывает ее сокровенных надежд.
(1372.3) 124:4.6 Иосиф всё больше верил в духовный характер миссии Иисуса. И поэтому, уже не говоря о других и более важных причинах, воистину печально, что он не дожил до того времени, когда сбылось его представление о посвящении Иисуса на земле.
(1372.4) 124:4.7 В течение своего последнего года учебы в школе Иисус, которому исполнилось двенадцать лет, убедил своего отца отказаться от еврейского обычая прикасаться к куску пергамента, прибитому к дверному косяку, при каждом входе и выходе из дома и целовать палец, коснувшийся пергамента. Этот обычай сопровождался словами: «Господь будет хранить нас в походах и возвращениях, отныне и вовек». Иосиф и Мария не раз просили Иисуса не делать изваяний и рисунков, объясняя, что они могут быть использованы в целях идолопоклонства. Хотя Иисус так и не смог понять их запретов на изваяния и рисунки, у него было очень хорошее представление о логике, вследствие чего он указал своему отцу на принципиально идолопоклоннический характер ритуального поклонения пергаменту на дверном косяке. После этого возражения Иисуса Иосиф снял пергамент.
(1372.5) 124:4.8 Со временем Иисус сделал многое для того, чтобы изменить формы выражения их религиозных чувств, – семейных молитв и других обычаев. Многие подобные вещи были возможны в Назарете, ибо назаретская синагога находилась под влиянием либеральной школы раввинов, примером для которой служил известный назаретский учитель Иос.
(1372.6) 124:4.9 На протяжении этого и двух последующих лет Иисус испытывал сильные душевные страдания из-за постоянных попыток совместить собственные взгляды на религиозные обычаи и нормы общественного поведения с укоренившимися верованиями своих родителей. Его смущало противоречие между стремлением быть верным своим собственным убеждениям и осознанной необходимостью покорно подчиняться родителям; и величайшее противоречие заключалось в столкновении двух заповедей, имевших преобладающее значение для его юношеского разума. Первая гласила: «Следуй велениям твоих высших представлений об истине и праведности». В другой говорилось: «Почитай отца своего и мать свою, ибо они дали тебе жизнь и воспитали тебя». Тем не менее, Иисус никогда не уклонялся от ежедневной обязанности необходимого согласования верности собственным убеждениям и обязательств по отношению к своей семье, и он получал удовлетворение от всё более гармоничного объединения личных убеждений и семейного долга в искусное претворение идеи групповой солидарности, основанной на верности, справедливости, терпимости и любви.
5. Его тринадцатый год (7 год н. э.)
(1373.1) 124:5.1 В этом году завершилось детство назаретского подростка и начался период возмужания; ломка голоса, а также другие особенности его разума и тела свидетельствовали о приближении периода возмужания.
(1373.2) 124:5.2 В воскресенье вечером, 9 января 7 года н. э., родился самый младший из его братьев, Амос. Иуде не было и двух лет, а маленькая Руфь еще не родилась; поэтому через год, после трагической смерти его отца, на плечах Иисуса осталась большая семья малолетних детей.
(1373.3) 124:5.3 Примерно в середине февраля Иисус-человек обрел уверенность в том, что ему суждено выполнить на земле миссию, связанную с просвещением человека и раскрытием Бога. Судьбоносные решения, вместе с далеко идущими планами, созревали в сознании этого юноши, который внешне являлся обычным еврейским подростком из Назарета. Зачарованная и изумленная, разумная жизнь Небадона следила за тем, как всё это начало раскрываться в мыслях и действиях сына плотника, превратившегося теперь в юношу.
(1373.4) 124:5.4 В первый день недели, 20 марта 7 года н. э., Иисус закончил курс обучения в местной школе при назаретской синагоге. Это был знаменательный день в жизни любой честолюбивой еврейской семьи – день, когда первенец провозглашался «сыном закона» и искупленным первородным сыном Господа Бога Израиля, «дитя Всевышнего» и слугой Господа всей земли.
(1373.5) 124:5.5 На предыдущей неделе, в пятницу, Иосиф вернулся из Сепфориса, где он руководил строительством нового общественного здания, чтобы присутствовать на радостном событии. Учитель Иисуса твердо верил в то, что этого толкового и прилежного ученика ждут великие дела, важная миссия. Несмотря на все неприятности, вызванные бунтарскими наклонностями Иисуса, старейшины чрезвычайно гордились юношей и уже начали составлять планы, которые позволили бы ему отправиться в Иерусалим для продолжения образования в знаменитых иудейских академиях.
(1373.6) 124:5.6 Слушая периодические обсуждения этих планов, Иисус всё больше укреплялся в мысли о том, что он никогда не поедет в Иерусалим для получения образования под началом раввинов. Но он и не подозревал о нависшей над ними трагедии, положившей конец всем подобным планам и заставившей взять на себя ответственность за обеспечение и руководство большой семьей, которая вскоре уже насчитывала пятерых братьев и трех сестер, мать и его самого. Иисус приобрел более обширный и продолжительный опыт содержания семьи, чем это выпало на долю Иосифа, его отца. И ему действительно была по силам задача, поставленная им впоследствии перед собой: стать мудрым, терпеливым, отзывчивым и умелым учителем и старшим братом для этой семьи – своей семьи, столь внезапно потрясенной горем и столь неожиданно осиротевшей.
6. Поездка в Иерусалим
(1374.1) 124:6.1 Достигнув порога зрелости и завершив образование в синагогальных школах, Иисус получил право отправиться в Иерусалим вместе с родителями для празднования своей первой Пасхи. В том году праздник Пасхи пришелся на субботу, 9 апреля 7 года н. э. Рано утром в понедельник, 4 апреля, большая группа жителей Назарета (103 человека) приготовилась отправиться в Иерусалим. Они двинулись на юг, в направлении Самарии, однако, достигнув Изреельской долины, повернули на восток и, обогнув гору Гелвуй, вышли к долине Иордана, дабы избежать прохождения через Самарию. Иосиф и его семья с удовольствием пошли бы через Самарию, минуя колодец Иакова и Вефиль, но ввиду того, что евреи предпочитали не иметь дел с самаритянами, они решили отправиться вместе со своими соседями через Иорданскую долину.
(1374.2) 124:6.2 Внушавший страх Архелай был уже низложен, и они могли безбоязненно взять Иисуса с собой в Иерусалим. Прошло двенадцать лет после того, как первый Ирод пытался уничтожить вифлеемского младенца, и теперь уже никто бы не подумал связать тот случай с этим неизвестным юношей из Назарета.
(1374.3) 124:6.3 Вскоре – еще до того, как они достигли Изреельского распутья, – по их левую руку осталось древнее селение Сунем, и Иисус в очередной раз услышал рассказ о прекраснейшей из девушек Израиля, которая некогда жила здесь, а также о чудесах, сотворенных здесь Елисеем. Проходя через Изреельскую долину, родители Иисуса вспоминали о деяниях Ахава и Иезавели и о подвигах Ииуя. Обходя гору Гелвуй, они много говорили о Сауле, который покончил с собой на склонах этой горы, о царе Давиде и о тех событиях, которые были связаны с этим историческим местом.
(1374.4) 124:6.4 Огибая основание Гелвуя, паломники могли видеть справа греческий город Скифополь. Они глядели на мраморные строения, держась на расстоянии и не приближаясь к языческому городу, – в противном случае они осквернили бы себя настолько, что не смогли бы принять участие в священных ритуалах Пасхи в Иерусалиме. Мария не могла понять, почему ни Иосиф, ни Иисус не хотели говорить о Скифополе. Она не знала об их прошлогодней размолвке, ибо они никогда не рассказывали ей об этом случае.
(1374.5) 124:6.5 Начался спуск в тропическую Иорданскую долину, и вскоре восторженному взору Иисуса предстал извилистый, петляющий Иордан, несущий свои сверкающие и журчащие воды к Мертвому морю. Они сняли верхние одежды и продолжили путь на юг по этой тропической долине, любуясь роскошными хлебными полями и прекрасными олеандрами с их розовым цветением, а далеко на севере возвышался покрытый снежной шапкой Ермон, величественно взирая на эту историческую долину. Они миновали Скифополь и спустя немногим более трех часов пути набрели на журчащий ручей, где расположились на ночлег под звездным небом.
(1374.6) 124:6.6 На второй день они прошли мимо того места, где Иавок впадает с востока в Иордан, и, глядя на восток, в долину этой реки, они вспоминали времена Гидеона, когда мадианитяне наводнили эту местность, чтобы захватить ее. К концу второго дня они остановились у основания самой высокой горы, возвышавшейся над Иорданской долиной, – горы Сартаба; на ее вершине находилась Александрийская крепость, в которую Ирод заточил одну из своих жен и где он похоронил двух задушенных сыновей.
(1375.1) 124:6.7 На третий день они миновали два селения, недавно построенные Иродом, отметив их великолепную архитектуру и прекрасные пальмовые сады. К ночи они добрались до Иерихона, где оставались до утра. В тот вечер Иосиф, Мария и Иисус прошли полторы мили до того места, где когда-то находился древний Иерихон и где, согласно еврейскому преданию, Иешуа – в честь которого был назван Иисус – совершил свои знаменитые подвиги.
(1375.2) 124:6.8 К четвертому – последнему – дню пути дорога превратилась в сплошной поток паломников. Вскоре начался подъем на холмы, ведущие к Иерусалиму. С приближением к вершине их взгляду представали дальние горы, поднимавшиеся далеко за Иорданом, а на юге открывалась земля, лежавшая за стоячими водами Мертвого моря. На полпути к Иерусалиму Иисус впервые увидел Елеонскую гору (которой предстояло сыграть столь значительную роль в его последующей жизни), и Иосиф сказал ему, что Священный город лежит сразу же за этим гребнем. Сердце подростка сильно забилось в радостном ожидании скорой встречи с городом и домом его небесного Отца.
(1375.3) 124:6.9 Они устроили привал на восточном склоне Елеонской горы, у небольшой деревушки под названием Вифания. Гостеприимные жители деревни всей гурьбой высыпали навстречу, чтобы услужить паломникам, и случилось так, что Иосиф и Мария остановились рядом с домом некоего Симона, у которого было трое детей в возрасте Иисуса – Мария, Марфа и Лазарь. Они пригласили назаретскую семью передохнуть в их доме, и с этого началась длившаяся всю жизнь дружба двух семей. Впоследствии Иисус не раз останавливался в этом доме в течение своей богатой событиями жизни.
(1375.4) 124:6.10 Они устремились вперед и вскоре уже стояли на гребне Елеонской горы, и Иисус впервые (на своей памяти) увидел Священный город, пышные дворцы и вдохновляющий храм его Отца. За всю свою жизнь Иисус никогда не испытывал такого же чисто человеческого восторга, как тот, который охватил его в этот апрельский день на Елеонской горе, когда он впервые наслаждался панорамой Иерусалима. Пройдет время, и он будет стоять на том же месте и оплакивать город, готовый отвергнуть еще одного пророка, – последнего и величайшего из небесных учителей.
(1375.5) 124:6.11 Но они поспешили вперед, к Иерусалиму. Это было в четверг пополудни. Войдя в город, они миновали храм, и никогда еще Иисус не видел такого скопления людей. Он сосредоточенно думал о том, как эти евреи смогли прибыть сюда из самых дальних уголков известного мира.
(1375.6) 124:6.12 Вскоре они достигли места, заранее подготовленного в качестве их пристанища на время Пасхальной недели. Это был большой дом состоятельного родственника Марии – того, который с самого начала знал от Захарии как об Иоанне, так и об Иисусе. На следующий день, день приготовлений, они подготовились к должному празднованию Пасхальной субботы.
(1375.7) 124:6.13 Пока весь Иерусалим возбужденно готовился к Пасхе, Иосиф нашел время, чтобы показать своему сыну город и посетить академию, в которой тот должен был продолжить свое образование двумя годами позже, сразу же по достижении необходимого пятнадцатилетнего возраста. Иосиф был не на шутку встревожен, заметив, сколь мало интересовали Иисуса все эти тщательно продуманные планы.
(1375.8) 124:6.14 Храм, а также все связанные с ним службы и другая деятельность произвели на Иисуса глубокое впечатление. Впервые с тех пор, как ему исполнилось четыре года, он был слишком погружен в собственные мысли, чтобы засыпать других вопросами. И всё-таки он (как и в предыдущих случаях) задал отцу несколько трудных вопросов о том, почему небесный Отец требовал убийства столь многих невинных и беззащитных животных. И, видя выражение лица мальчика, Иосиф прекрасно понимал, что предложенные ответы и попытки дать какое-то объяснение не удовлетворили его глубокомысленного и сообразительного сына.
(1376.1) 124:6.15 Накануне Пасхальной субботы волны духовного озарения прокатились через смертный разум Иисуса и до предела наполнили его человеческое сердце жалостью к духовно слепым и морально невежественным толпам, собравшимся на празднование древней Пасхи. Это был один из самых удивительных дней, проведенных Божьим Сыном во плоти. И в течение этой ночи, впервые за всю смертную жизнь Иисуса, к нему явился направленный Эммануилом полномочный посланник из Салвингтона, который сказал: «Пробил час. Тебе пора заняться делом твоего Отца».
(1376.2) 124:6.16 Так, еще до того, как на эти молодые плечи пал тяжкий груз ответственности за назаретскую семью, прибыл небесный посланник, чтобы напомнить этому юноше, которому еще не исполнилось тринадцати лет, о том, что настало время возобновить свои обязательства перед вселенной. Это явилось первым действием в длинном ряду событий, кульминацией которых стало завершение посвящения Сына на Урантии и повторное возложение «управления вселенной на его богочеловеческие плечи».
(1376.3) 124:6.17 Со временем тайна инкарнации становилась для всех нас всё более непостижимой. В наше сознание не укладывался тот факт, что этот назаретский юноша является создателем всего Небадона. Так и сегодня мы не понимаем, каким образом дух того же самого Сына-Создателя и дух его Райского Отца соединяются с душами людей. Постепенно мы видели, как его человеческий разум всё лучше осознавал, что в то время, как он жил во плоти, в духе на его плечах лежала ответственность за свою вселенную.
(1376.4) 124:6.18 Так завершается путь назаретского подростка и начинается рассказ о юноше, всё глубже осознающем себя богочеловеком, который уже начинает обдумывать свой путь в мире и пытается совместить раскрывающуюся цель своей жизни с желаниями родителей и обязательствами по отношению к своей семье и своим современникам.
ДОКУМЕНТ 125
ИИСУС В ИЕРУСАЛИМЕ
(1377.1) 125:0.1 За всю насыщенную событиями земную жизнь Иисуса не было ни одного более увлекательного и по-человечески более волнующего случая, чем это первое на его памяти посещение Иерусалима. Особенно воодушевляющим стало для Иисуса самостоятельное участие в храмовых диспутах, что надолго сохранилось в его воспоминаниях как важное событие позднего детства и ранней юности. Впервые он получил возможность провести несколько дней, предоставленный самому себе, испытать восторг от возможности уходить и приходить куда и когда вздумается. В этот короткий период вольного существования в течение недели после Пасхи он впервые в жизни был полностью свободен от каких-либо обязанностей. И только через много лет ему предоставился такой же период свободы от всякого чувства ответственности – хотя бы на короткое время.
(1377.2) 125:0.2 Женщины редко отправлялись на празднование Пасхи в Иерусалим; их присутствие не было обязательным. Однако Иисус фактически отказался идти без матери. И когда его мать решила присоединиться к ним, многие назаретские женщины пришли к такому же решению, вследствие чего в пасхальной группе оказалось наибольшее число женщин, когда-либо отправлявшихся на Пасху из Назарета. По дороге в Иерусалим они то и дело распевали сто двадцать девятый Псалом.
(1377.3) 125:0.3 На всём пути от Назарета до Елеонской горы радостное предчувствие не покидало Иисуса. В детстве он часто и с почтением слушал рассказы об Иерусалиме и его храме. Теперь же ему предстояло увидеть их в действительности. Внешний вид храма – с Елеонской горы и вблизи – отвечал его ожиданиям и даже превосходил их, но когда он впервые вошел в его священные врата, началось великое разочарование.
(1377.4) 125:0.4 Вместе со своими родителями Иисус прошел через территорию храма, чтобы присоединиться к группе новых сынов закона, которым вскоре предстояло пройти обряд посвящения в граждане Израиля. Он был несколько разочарован поведением находившейся в храме толпы, однако первое сильное потрясение того дня случилось, когда его мать отделилась от них и направилась в галерею для женщин. Иисусу и в голову не приходило, что его мать не имеет права сопровождать его на церемонию посвящения, и он искренне негодовал из-за того, что она стала жертвой столь несправедливой дискриминации. Хотя это глубоко возмутило его, он смолчал, если не считать нескольких слов протеста, сказанных отцу. Однако он задумался, и задумался глубоко – как показали его вопросы, заданные книжникам и учителям неделю спустя.
(1377.5) 125:0.5 Иисус прошел ритуал посвящения, но был разочарован его поверхностным и рутинным характером. Иисусу не хватало атмосферы личной заинтересованности, столь характерной для обрядов в назаретской синагоге. Затем он вернулся, чтобы поприветствовать свою мать, и приготовился вместе с отцом совершить первый осмотр храма – его различных дворов, галерей и коридоров. Территория храма могла одновременно вместить свыше двухсот тысяч богомольцев, и хотя громадность этого здания по сравнению со всем виденным прежде поразила его воображение, еще больше он был озадачен размышлениями о духовном значении храмовых ритуалов и связанного с ними богослужения.
(1378.1) 125:0.6 Хотя многие храмовые церемонии глубоко тронули Иисуса, чувствительного к красоте и символике, объяснения действительного смысла этих обрядов, предлагаемые его родителями в ответ на его многочисленные и пытливые расспросы, приносили ему одни разочарования. Иисус ни за что не хотел принимать объяснений поклонения и религиозного рвения, подразумевавших веру в гнев Божий или ярость Всемогущего. В ходе дальнейшего обсуждения этих вопросов, когда отец стал мягко настаивать на том, чтобы Иисус признал ортодоксальные еврейские догмы, он внезапно повернулся к своим родителям и, глядя с мольбой отцу в глаза, сказал: «Отец мой, это не может быть правдой – Отец небесный не может так относиться к своим заблудшим земным детям. Небесный Отец не может любить своих детей меньше, чем ты любишь меня. И я хорошо знаю, что сколь бы неблагоразумными ни были мои поступки, ты никогда не излил бы на меня свой гнев и не дал бы выхода своему раздражению. Если ты, мой земной отец, по-человечески столь напоминаешь Божественного, насколько же больше должен быть исполнен добродетели и преисполнен милосердия небесный Отец. Я отказываюсь поверить в то, что мой небесный Отец любит меня меньше, чем мой земной отец».
(1378.2) 125:0.7 Услышав эти слова своего первенца, Иосиф и Мария смолкли. И никогда впредь не пытались они изменить его представления о любви Бога и милосердии небесного Отца.
1. Иисус осматривает храм
(1378.3) 125:1.1 Куда бы ни попадал Иисус, проходя через дворы храма, везде он сталкивался с шокирующим, отвратительным духом непочтительности. Он считал, что поведение находившихся в храме толп было несовместимым с присутствием в «доме его Отца». Однако величайшим потрясением его молодой жизни стало посещение двора язычников, куда он попал в сопровождении отца и где крикливый говор, шум и ругань сливались с блеянием овец и невнятным шумом, выдававшим присутствие менял, а также торговцев закланными животными и всевозможными другими товарами.
(1378.4) 125:1.2 Но больше всего его чувство приличия было возмущено видом фривольных куртизанок, разгуливавших по территории храма, – таких же нагримированных женщин, каких лишь недавно он видел при посещении Сепфориса. Эта профанация храма всколыхнула всё его юношеское негодование, и он тут же излил свое возмущение Иосифу.
(1378.5) 125:1.3 Иисус восхищался настроением и богослужением в храме, но он был потрясен духовным убожеством, написанным на лицах столь многих бездумных верующих.
(1378.6) 125:1.4 Они перешли во двор священников, который располагался под скальным выступом, находившимся перед храмом. Здесь стоял жертвенник, и они увидели, как священники-резники целыми гуртами забивали животных, смывая кровь со своих рук в бронзовом фонтане. Запятнанный кровью пол, окровавленные руки священников и крики умирающих животных, – всё это было больше того, что мог вынести любящий природу юноша. Увидев это жуткое и отвратительное зрелище, назаретский мальчик схватил своего отца за руку и взмолился, чтобы его увели прочь. Они прошли через двор язычников, где даже грубый смех и богохульные шутки были облегчением после только что увиденного.
(1379.1) 125:1.5 Иосиф заметил, какое отвращение вызвало у его сына зрелище храмовых ритуалов, и благоразумно решил показать ему «красные ворота» – мастерски выполненные ворота из коринфской бронзы. Однако Иисусу уже хватило впечатлений для первого посещения храма. Они вернулись на верхний двор, чтобы забрать Марию, и в течение часа гуляли на свежем воздухе, вдали от толпы, осматривая дворец Хасмонеев, величественный дворец Ирода и башню римских стражников. Во время этой прогулки Иосиф объяснил Иисусу, что только жители Иерусалима имеют право присутствовать при ежедневных жертвоприношениях в храме и что галилеяне прибывают сюда для участия в храмовом богослужении только три раза в году: на Пасху, в праздник Пятидесятницы (через семь недель после Пасхи) и на праздник кущей в октябре. Эти празднования были введены Моисеем. Затем они обсудили два праздника, учрежденных в более позднее время, – праздник обновления и Пурим. После этого они отправились к себе и приготовились к празднованию Пасхи.
2. Иисус и Пасха
(1379.2) 125:2.1 Пять назаретских семей получили приглашение отпраздновать Пасху вместе с семьей Симона из Вифании, который купил для всей компании пасхального ягненка. Именно массовое заклание этих ягнят оказало столь сильное воздействие на Иисуса во время посещения храма. Первоначально они собирались разделить пасхальную трапезу с родственниками Марии, но Иисус уговорил своих родителей принять приглашение посетить Вифанию.
(1379.3) 125:2.2 В тот вечер, собравшись для исполнения пасхальных ритуалов, они ели жареное мясо с пресным хлебом и горькими приправами. Так как Иисус являлся новым сыном завета, его попросили рассказать о происхождении Пасхи, с чем он хорошо справился. Однако он немного смутил своих родителей, поскольку вставил в свой рассказ несколько замечаний, которые в мягкой форме отражали впечатления от недавно увиденного и слышанного, оставшегося в сознании этого молодого, но вдумчивого галилеянина. Это было началом семидневных церемоний празднования Пасхи.
(1379.4) 125:2.3 Уже тогда Иисус стал задумываться о возможности празднования Пасхи без закланного ягненка, хотя он ничего не говорил об этом своим родителям. В глубине души он был уверен в том, что зрелище жертвоприношений неугодно небесному Отцу, и с течением лет он всё больше укреплялся в решении ввести когда-нибудь бескровную Пасху.
(1379.5) 125:2.4 В ту ночь Иисус почти не спал, измученный кошмарными сновидениями убийств и страданий. Противоречия и нелепости теологии, присущие всей системе еврейских ритуалов, приводили в смятение его сознание и разрывали его сердце. Не спалось и его родителям. События минувшего дня чрезвычайно смутили их. Их души были глубоко опечалены отношением мальчика, казавшимся странным и непреклонным. В начале ночи Мария пришла в состояние нервного возбуждения, однако Иосиф сохранял спокойствие, хотя и он был не менее озадачен. Оба они боялись откровенно говорить об этих проблемах с мальчиком, хотя Иисус с радостью поговорил бы со своими родителями, если бы они решились помочь ему начать такой разговор.
(1379.6) 125:2.5 Богослужения, проходившие в храме на следующий день, были более приемлемы для Иисуса и во многом смягчили неприятные впечатления от первого дня. На другой день утром Иисус перешел на попечение молодого Лазаря, вместе с которым он приступил к планомерному изучению Иерусалима и его окрестностей. До конца дня Иисус побывал в различных местах на территории храма, где выступали учители и отвечали на вопросы собравшихся. И за исключением нескольких посещений святого святых – подивиться на то, что же в действительности скрывалось за завесой, – большую часть своего времени он провел на этих диспутах.
(1380.1) 125:2.6 В течение всей пасхальной недели Иисус оставался среди новых сынов закона, а это означало, что его место было за оградой, отделявшей всех тех, кто не являлся полноправным гражданином Израиля. Это заставляло его помнить о своей молодости и не задавать всех тех вопросов, которые не давали ему покоя. По крайней мере, он сохранял свою сдержанность до тех пор, пока не завершились празднования Пасхи и не были сняты ограничения с юношей, прошедших обряд посвящения.
(1380.2) 125:2.7 В среду на пасхальной неделе Иисусу позволили отправиться вместе с Лазарем на ночь в Вифанию. В тот вечер Лазарь, Марфа и Мария слушали, как Иисус говорил о вещах бренных и вечных, человеческих и божественных, и с тех пор все трое полюбили его, как родного брата.
(1380.3) 125:2.8 В последние дни недели Иисус реже встречался с Лазарем, который не обладал правом допуска даже во внешний круг на храмовых диспутах, хотя и побывал на некоторых публичных беседах, проведенных во внешних дворах. Лазарь был сверстником Иисуса, однако в Иерусалиме юношей редко допускали к посвящению в сыны закона, пока им не исполнялось тринадцать лет.
(1380.4) 125:2.9 Раз за разом в течение пасхальной недели родители Иисуса находили его сидящим в одиночестве, обхватившим молодую голову руками и погруженным в глубокое раздумье. Они никогда не видели его таким, и не ведая, сколь смущено было его сознание и сколь потревожен его дух тем, что он переживал, пребывали в крайнем недоумении и не знали, что делать. Они радовались близкому окончанию пасхальной недели и мечтали благополучно вернуться со своим странным сыном в Назарет.
(1380.5) 125:2.10 День за днем Иисус думал над своими проблемами. К концу недели многое стало ему яснее. Однако когда подошло время возвращаться в Назарет, его юношеское сознание всё еще беспокоили многочисленные дилеммы, терзали многие вопросы и проблемы, не находившие ответов и решений.
(1380.6) 125:2.11 Перед тем, как покинуть Иерусалим, Иосиф и Мария вместе с назаретским учителем их сына окончательно условились о том, чтобы по исполнении Иисусу пятнадцати лет он смог вернуться сюда и приступить к длительному курсу обучения в одной из самых известных академий раввинов. Иисус сопровождал своих родителей и учителя при посещении этого учебного заведения, но все они были обескуражены его, как казалось, полным безразличием к тому, что они говорили и делали. Реакции Иисуса на посещение Иерусалима причинили Марии острую боль, а Иосиф был крайне смущен странными замечаниями юноши и его необычным поведением.
(1380.7) 125:2.12 Как бы то ни было, пасхальная неделя стала огромным событием в жизни Иисуса. Он получил возможность познакомиться с десятками мальчиков своего возраста, таких же, как он, кандидатов на посвящение, и он воспользовался этим общением для того, чтобы узнать о жизни людей в Месопотамии, Туркестане и Парфии, равно как и в западных римских провинциях. Он уже довольно хорошо знал условия, в которых росли молодые люди в Египте и соседних с Палестиной районах. В то время в Иерусалиме находились тысячи юношей, и назаретский подросток лично повстречался и более или менее основательно расспросил свыше ста пятидесяти из них. Особенно его интересовали те, кто прибыл из далеких восточных и западных стран. В результате этого общения у мальчика появилось желание отправиться в путешествие по миру, чтобы узнать, каким трудом зарабатывают себе на жизнь различные группы его человеческих собратьев.
3. Иосиф и Мария покидают Иерусалим
(1381.1) 125:3.1 Назаретские паломники договорились собраться у храма к середине первой половины дня в первый день недели после празднования Пасхи. Так они и сделали и в условленное время вышли в обратный путь в Назарет. Пока родители ждали прибытия остальных паломников, Иисус отправился в храм, чтобы послушать дебаты. Вскоре все уже были в сборе, причем мужчины и женщины шли отдельными группами, как было принято при паломничествах в Иерусалим для участия в празднествах. Иисус прибыл в Иерусалим в обществе своей матери и других женщин. Теперь же, будучи юношей, прошедшим обряд посвящения, он должен был возвращаться в Назарет в обществе своего отца и других мужчин. Однако, когда назаретская группа отправилась в Вифанию, Иисус был настолько увлечен обсуждением ангелов в храме, что совершенно не заметил, как пропустил время, когда нужно было отправляться домой с родителями. И только во время полуденного перерыва в храмовых собраниях он понял, что отстал от остальных.
(1381.2) 125:3.2 Назаретские паломники не хватились Иисуса, так как Мария считала, что он идет вместе с мужчинами, а Иосиф полагал, что он находится в группе женщин, ибо в Иерусалим он прибыл вместе с женщинами, ведя осла, на котором ехала Мария. Они обнаружили его отсутствие лишь после того, как добрались до Иерихона и приготовились остаться здесь на ночь. Расспросив последнего члена группы, достигшего Иерихона, и узнав, что никто не видел их сына, они провели бессонную ночь, вспоминая многие из его необычных реакций на события пасхальной недели, теряясь в догадках, что могло с ним случиться, и мягко укоряя друг друга за то, что не убедились в его присутствии в своей группе перед тем, как покинуть Иерусалим.
4. Первые два дня в храме
(1381.3) 125:4.1 Между тем Иисус оставался в храме в течение всей второй половины дня, слушая диспуты и радуясь более спокойной и благопристойной атмосфере, которая воцарилась после того как схлынули огромные толпы пасхальных паломников. По окончании послеполуденных диспутов – ни в одном из которых Иисус не принимал участия – он отправился в Вифанию и прибыл туда как раз в то время, когда семья Симона собиралась приступить к вечерней трапезе. Трое подростков были счастливы видеть Иисуса, и он остался у Симона на ночь. В тот вечер он почти не общался с другими и большую часть времени провел в саду, размышляя в одиночестве.
(1381.4) 125:4.2 Ранним утром следующего дня Иисус уже направлялся в храм. Он остановился на гребне Елеонской горы и заплакал над тем, что предстало его взору, – духовно обедненным народом, скованным традицией и живущим под надзором римских легионов. С утра он уже был в храме, готовый принять участие в диспутах. Между тем Иосиф и Мария также поднялись засветло с намерением вернуться в Иерусалим. Первым делом они поспешили в дом своих родственников, где располагались всей семьей в течение пасхальной недели, однако в результате их расспросов выяснилось, что никто не видел Иисуса. Тщетно проискав его весь день, они вернулись к родственникам на ночь.
(1382.1) 125:4.3 На втором собрании Иисус, осмелев, начал задавать вопросы, и то, каким образом он принимал участие в храмовых дискуссиях, сохраняя тон, подобающий его юному возрасту, поразило присутствующих. Порой острые вопросы Иисуса несколько смущали образованных учителей еврейского закона, но его учтивость была столь искренней, а его жажда знаний столь явной, что большинство храмовых учителей отнеслись к нему со всем уважением. Но когда он позволил себе усомниться в справедливости казни пьяного язычника, который бродил за пределами отведенного для язычников двора и нечаянно попал на запретную и, как считалось, священную территорию храма, один из наиболее нетерпеливых учителей, почувствовав в словах Иисуса скрытую критику, не выдержал и с недовольным видом осведомился у юноши, сколько ему лет. Иисус ответил: «Тринадцать лет без четырех месяцев и нескольких дней». «В таком случае, – возразил, теперь уже в раздражении, учитель, – как ты можешь здесь находиться, не достигнув возраста сына закона?» И когда Иисус объяснил, что он прошел обряд посвящения во время Пасхи и является выпускником назаретских школ, то учители в один голос насмешливо воскликнули: «Как же мы не догадались, что он из Назарета!» Однако, по убеждению ведущего диспут учителя, Иисус не был повинен в том, что начальники назаретской синагоги позволили ему закончить курс, хотя формально ему было только двенадцать, а не тринадцать лет; и несмотря на то что некоторые из его хулителей встали и ушли, было решено, что юношу следует оставить в покое и что он может и дальше присутствовать в качестве ученика на храмовых диспутах.
(1382.2) 125:4.4 Когда закончился этот день – его второй день в храме, – он снова отправился на ночь в Вифанию. И вновь он вышел в сад, чтобы предаться размышлениям и молитвам. Было видно, что он задумался над трудноразрешимыми проблемами.
5. Третий день в храме
(1382.3) 125:5.1 Третий день, проведенный Иисусом с книжниками и учителями в храме, собрал толпу людей, прослышавших о галилейском юноше и пришедших поглазеть на мальчика, который ставит в тупик мудрецов, знатоков закона. Симон также пришел из Вифании, чтобы выяснить, что задумал Иисус. В течение всего этого дня Иосиф и Мария продолжали в тревоге искать своего сына и несколько раз даже приходили в храм, однако они ни разу не догадались проверить, не было ли его среди участников дискуссионных групп, хотя в одном случае, окажись они ближе, они смогли бы услышать его мелодичный голос.
(1382.4) 125:5.2 К концу дня всё внимание основной дискуссионной группы храма было приковано к вопросам Иисуса. Среди многих заданных им вопросов были следующие:
(1382.5) 125:5.3 1. Что в действительности находится в святая святых, за завесой?
(1382.6) 125:5.4 2. Почему матери Израиля должны находиться отдельно от молящихся в храме мужчин?
(1382.7) 125:5.5 3. Если Бог является отцом, любящим своих детей, к чему всё это заклание животных для снискания божественной милости – быть может, учение Моисея понято неправильно?
(1382.8) 125:5.6 4. Если храм посвящен поклонению небесному Отцу, то можно ли позволять присутствовать здесь мирским менялам и торговцам?
(1382.9) 125:5.7 5. Должен ли ожидаемый Мессия стать мирским князем на троне Давида – или же он должен стать светом жизни при установлении духовного царства?
(1383.1) 125:5.8 На протяжении всего дня слушающие дивились этим вопросам, и ни один человек не был поражен больше, чем Симон. Свыше четырех часов этот назаретский юноша засыпал еврейских учителей своими вопросами – вопросами, которые заставляли слушающих задуматься, прислушаться к голосу своего сердца. Он почти не комментировал замечания старших, излагая свое учение в форме вопросов. Искусно и тонко формулируя свои вопросы, он одновременно и спорил с их учением, и предлагал свое. В том, как он их задавал, было привлекающее сочетание мудрости и юмора, подкупавшее даже тех, кто в большей или меньшей степени возмущался его молодостью. Задавая свои острые вопросы, он всегда был предельно честным и тактичным. В тот знаменательный день в храме он проявил то же отвращение к неоправданному использованию своего преимущества перед оппонентами, которое отличало всё его последующее общественное служение. В юношеском, а позднее в зрелом возрасте он казался начисто лишенным всякого эгоистического желания выиграть спор только для того, чтобы испытать триумф своей логики над логикой товарищей, ибо превыше всего для него было только одно: провозглашение вечной истины и, таким образом, осуществление более полного раскрытия вечного Бога.
(1383.2) 125:5.9 Когда день подошел к концу, Иисус и Симон отправились назад в Вифанию. Большую часть пути и мужчина, и мальчик хранили молчание. Иисус вновь задержался на гребне Елеонской горы, но на этот раз, смотря на город и его храм, он не заплакал, а только склонил голову в безмолвной молитве.
(1383.3) 125:5.10 После вечерней трапезы в Вифании он вновь отказался присоединиться к общему веселью и вместо этого вышел в сад, где бродил до поздней ночи, тщетно пытаясь составить какой-нибудь определенный план, который позволил бы приступить к делу его жизни и решить, что следует предпринять для того, чтобы как можно лучше раскрыть своим духовно слепым соотечественникам более совершенное представление о небесном Отце и освободить их от ужасной кабалы закона, ритуалов, обрядов и косных традиций. Однако озарение не приходило к этому ищущему истину подростку.
Поделиться книгой: