Полина Люро
Эрик
В тот ненастный осенний день я торопилась домой: бежала, не глядя под ноги, и угодила в яму-ловушку, едва не подвернув лодыжку. Пока хромала, зло чертыхаясь, проезжавшая мимо машина, словно нарочно, окатила меня с ног до головы грязной водой. Даже выругаться не успела, как она исчезла из виду.
С горем пополам добравшись в свою однокомнатную квартиру на последнем этаже панельного дома, первым делом полезла в душ. Я стояла под горячими струями воды и молилась, чтобы сегодня её не отключили. В нашей непредсказуемой жизни от коммунальщиков можно ожидать каких-угодно сюрпризов.
Но на этот раз ― обошлось. Завернувшись в полотенце, подошла к висевшему на стене зеркалу, привычно протянув руку к полочке за кремом, и тут же с визгом отскочила назад. Места для манёвра было маловато, поэтому с размаху ударилась затылком о стену. Вдобавок снова подвернула больную ногу, со стоном приземлившись прямо на мокрый пол. Но всё это пустяки ― поболит и перестанет, другое дело ― зеркало, с ним творилось что-то неладное…
Кое-как встав и прихрамывая, подошла к потёртому зеркальному прямоугольнику, висевшему в ванне уже лет пять. На первый взгляд всё вроде было в порядке. Единственное, что отражала его гладкая поверхность ― испуганную, бледную, усыпанную веснушками физиономию девицы двадцати лет с мокрыми рыжими космами, собранными в узел на затылке. Этакая молодая баба Яга собственной персоной, разве что костяной ногой пока не обзавелась.
Я почти успокоилась, мало ли что может привидеться, когда устала как собака, но вскоре в зеркале начались изменения, да ещё какие! Моё отражение исчезло, а вместо него по серебристой поверхности забегали мелкие паутинки, и появилось симпатичное лицо темноволосого мальчишки лет двенадцати с большими карими глазами. По его ошалевшему взгляду было ясно, что он меня
По-детски пухлые губы что-то прошептали, но поскольку звук к картинке не прилагался, не ясно ― что именно. Но на каком бы языке не говорил подросток, думаю, это был вопль:
— Мамочка!
Или что-то похожее. Мальчик отскочил назад, наткнувшись спиной на заваленный книгами письменный стол. Бедняжке было так страшно, что, не зная куда деться, он живо юркнул под него.
Я же стояла перед зеркалом, не в силах поверить в происходящее. Что это? Опыты сумасшедшего учёного, по случайному стечению обстоятельств поселившегося в нашем доме, или, возможно, у меня просто крыша поехала? Да любой нормальный человек давно бы сбежал от такого «сюрприза», но только не любопытная Варвара. И это не шутка, спасибо бабуле, в честь которой родители дали мне такое имя. А раз дали ― значит, надо ему соответствовать, про оторванный нос из поговорки я старалась не думать.
Осторожно ― мало ли что ― приблизившись к зеркалу, начала делать мальчишке знаки рукой, чтобы вылезал из своего укрытия, даже постаралась максимально дружелюбно улыбнуться, чтобы совсем уж не запугать явно ошалевшего ребёнка. Думаю, он меня понял, но из-под стола не вылез, отрицательно мотая лохматой головой. В его больших карих глазах застыл ужас ― наверное, принял незнакомку за ведьму…
Ну, не хочет знакомиться ― не надо, тоже мне, трусишка. Но, перед тем как уйти, я внимательно рассмотрела комнату в зазеркалье: витые решётки на окнах, тяжёлые портьеры, часы в завитушках и фарфоровые статуэтки на столе, да и длинная белая сорочка на мальчишке меня озадачили. Какой современный подросток будет спать
Тут зеркало помутнело, и странное видение пропало. Постояв немного в надежде на продолжение «сеанса связи» и ничего не дождавшись, разочарованно почесала затылок и побрела на кухню. В квартире, доставшейся мне в наследство от бабушки, я жила одна, и обсудить этот инцидент было не с кем. А рассказать всё подруге, выслушивая потом её насмешки над
Я старалась выкинуть случившееся из головы. Хм, наверное, поэтому раз десять бегала в ванную убедиться, что зеркало
Утром, прежде чем отправиться в университет, сняла со стены напугавший меня вчера «предмет» и внимательно его осмотрела. Старая деревяшка с зеркальным, местами потемневшим от времени, покрытием. Правда, с обратной стороны на ней виднелись какие-то инициалы, но разбираться с этим было некогда, и я решила отложить дело до вечера.
Весь день меня мучил такой зуд, словно покусали невидимые муравьи. Хотелось бросить всё и, сломя голову, бежать домой: тайна старого зеркала не давала мне покоя. Кое-что о нём удалось вспомнить: раньше оно принадлежало бабушке, это была единственная вещь, оставшаяся после неё в квартире. Выбросить его я не смогла, вот и повесила в ванную комнату.
Домой вернулась к восьми вечера, голодная, валясь с ног от усталости, но, тем не менее, первым делом пулей помчалась в ванную, якобы вымыть руки перед ужином…
Вздохнув:
— Уроки делает, ― медленно вымыла руки и уже собиралась уйти, как мальчик внезапно оглянулся. Я охнула: или с моей головой что-то не так, или он действительно изменился ― теперь на вид ему было лет четырнадцать. Лицо вытянулось, пропала детская округлость, только глаза остались по-прежнему большими, но не испуганными, как в прошлый раз, а любопытными.
Застигнутая врасплох, я машинально помахала ему рукой. Он смутился и повторил мой жест. С минуту мы просто рассматривали друг друга, а потом, не сговариваясь, улыбнулись ― напряжение между нами исчезло. Мы не слышали друг друга, но язык жестов ещё никто не отменял. И рисунки, они помогли нам с
Спросите, с какого перепуга я решила, что мальчишку
Получалось, Эрик ― не человек из прошлого, как я сначала подумала, он
А рисовал он отлично, не то что я. Мои попытки изобразить известных домашних животных с треском провалились. Растерянно потирая лоб, Эрик задумчиво смотрел на рисунок кошки, и, наконец, кивнул, засмеявшись. Видели бы вы, что за удивительных существ изобразил он в ответ: множество самых необычных лап, нереально изогнутые шеи и изумительные по красоте хвосты, иногда до десяти пар глаз, а уж зубов-то… Ух ты…
И всё же, я узнавала их: вот восьминогая собака, кот с двумя хвостами, а это что-то похожее на помесь слона с жирафом. Прикольно, посмотреть бы на них вживую. Не скрывая восхищения, подняла большой палец вверх. Эрика этот жест озадачил: он смотрел на меня удивлённо, склонив голову набок, но всё-таки повторил его. И мы рассмеялись.
Через полчаса этих жизнерадостных
Заснуть никак не получалось ― ворочаясь, я думала о завтрашней встрече. Но ни на следующий день, ни два дня спустя зеркало не заработало, не желая соединять меня с Эриком. Мысль о том, что больше никогда его не увижу, приводила меня в странное замешательство: я была рассеяна, невпопад отвечая на вопросы друзей. Все решили ― это переутомление, и мне нужно срочно отдохнуть. Откуда им было знать, о чём я думала на самом деле?
А на третий день ровно в восемь вечера зеркало снова
Увидев меня, Эрик вскочил из-за стола и подошёл к своему зеркалу, его глаза радостно сияли. Я ответила искренней улыбкой, в волнении теребя край футболки; мы оба выглядели смущёнными, но времени у нас было немного, и
Эрик с восторгом рассматривал фото с планшета. Я собрала для него фотографии самых красивых мест планеты, животных и даже лучших произведений искусства. И, конечно, городов ― огромных, ярких, современных и старинных, с их неповторимой фантастической архитектурой…
Он был потрясён, снова и снова прося показать
Время пролетело незаметно, и ни один из нас не мог его остановить. В памяти остался его прощальный, испуганный взгляд и протянутая к зеркалу рука, словно стремящаяся удержать…
Ночью лежала без сна, думая о нём. Меня мучили сомнения: с чего я взяла, что Эрик
Я подскочила на кровати, сердце забилось неровными толчками. Застонав, накрыла голову подушкой, стараясь успокоиться и ни о чём не думать. Не помогало…
Мысли пульсировали, причиняя почти физическую боль:
— С чего это ты, дурёха, решила, что тебе «повезло» увидеть человека из другого мира? Это тяжёлое испытание ― наблюдать, как он стареет, а потом его просто
Я глотала слёзы, борясь с собственным эгоизмом, и лишь окончательно приняв решение, успокоилась:
— Пусть мне страшно, но ведь Эрик
Это была трудная, полная сомнений ночь, но моё решение не изменилось ― я приготовилась к неизбежной боли расставания. Так мне тогда казалось…
Дни шли за днями, наши
А когда Эрик поднёс к зеркалу портрет своей невесты и смущённо улыбнулся ― также улыбнулась в ответ, кивая и
Через несколько дней я заметила первую седину в его волосах, и сказала себе:
— Подумаешь, седина, ему даже идёт. Всё нормально.
Забросив подруг и наши привычные посиделки, каждый вечер не просто спешила, а летела домой к восьми вечера, надеясь ещё раз увидеться с
Время рядом с Эриком проходило слишком быстро, и у меня замирало сердце, когда он показывал портреты своих детей, и его глаза светились нежностью и гордостью за них. Я радовалась вместе с ним и старалась поддержать, если ему было плохо. Мы понимали друг друга без слов: достаточно мне было приложить руку к сердцу и вздохнуть, и он знал, что я ему сочувствую. А он в благодарность, рисовал растения, похожие на большие разноцветные метёлки. Я не знала, что это, но полюбила их больше самых прекрасных роз…
Однажды увидела его с седыми висками и глазами полными скорби. Отвечая на мой испуганный взгляд, Эрик показал мне портрет жены. Ясно, её больше не было ― я не злорадствовала, мне было искренне жаль обоих.
Как назло, зеркало почти сразу выключилось, и связи с другом не было почти неделю. Я сходила с ума, срываясь на всех, кто попадался под руку ― так боялась, что больше
Но мы встретились снова: шторы в комнате были сдвинуты, и яркий свет падал на него, сидящего в кресле у очага с книгой в руках. Густые волнистые волосы наполовину поседели, между бровей пролегли горестные морщины. Он поправлял рукой очки на носу, сосредоточенно читая лежащую на коленях книгу.
Я сразу поняла, что Эрик не здоров: румянец на щеках был слишком ярким, а кожа бледной и усыпана мелкими капельками пота. Время от времени он протирал лоб белоснежным платком. Внезапно друг закашлялся так сильно, что книга выпала из его рук, упав на пол, а он не смог её достать. Я понимала, как ему тяжело и заплакала от бессилья. Наконец, отдышавшись, он поднял глаза и увидел меня.
Радостно улыбнувшись, с трудом встал. Замахала руками, пытаясь вернуть его назад в кресло, но упрямец лишь покачал головой и подошёл к столу ― взял с него небольшую картину и повернул её так, чтобы мне удобно было рассмотреть.
Это был… мой портрет: бледная, завёрнутая в полотенце девица, с рыжими космами, собранными в пучок на затылке. Как в нашу первую встречу… Неужели Эрик запомнил? Ведь для него прошло столько лет, или он нарисовал меня в тот же день, до сих пор храня портрет. Почему же раньше не показывал его, а сейчас вдруг решился? Возможно, потому что знал ― это наша
Ещё раз всмотрелась в картину: изображённая на ней девушка была прекрасна. Разве я такая? Самая обыкновенная девчонка без царя в голове, как говорил мой бывший, уходя от меня. Девушка на картине была
Подняла на Эрика заплаканные глаза, прижимая руки к губам ― никто и никогда ни признавался мне в любви
Не в силах сдержать улыбку, послала ему в ответ воздушный поцелуй, который он поймал, приложив к своим губам. И тут же его скрутила боль. Я кричала в отчаянии, видя, как он падает на пол и замирает. Зеркало помутнело, пошло трещинками, а в следующее мгновение пролилось на пол мелкими каплями серебряного дождя.
Эти капли, подобно ртути, катались по полу, а потом сами собрались в небольшой блестящий шарик. Протянула к нему руки, взяв в ладонь: он был лёгким и сиял как новогодняя игрушка. Это не могла быть ртуть, за столько лет её пары давно бы меня убили, но сейчас было не до вопроса ― из чего же сделано волшебное бабушкино зеркало…
Высыпав из любимой шкатулки украшения и положив в неё шарик, я убрала коробочку как можно дальше, отдавшись своему горю и плача навзрыд… Наверняка, закончила бы этот день, уснув за бутылкой дешёвого вина, но позвонившая подруга напомнила об обещании прийти сегодня к ней на День рождения. В тот момент мне было всё равно где и с кем пить, поэтому я согласилась.
Умывшись, и, не став красить опухшие от слёз глаза, мазнула помадой по губам, переоделась в чёрное платье и в таком виде заявилась на весёлую вечеринку, которая к тому времени была в самом разгаре. Подруга посмотрела на меня с подозрением, хотя ничего и не сказала. Остальное помню плохо. Какой-то незнакомый болтливый студент, всё время подливал мне вино в стакан, видимо намереваясь продолжить знакомство в более интимной обстановке.
Не слушая его, пила, стараясь ни о чём не думать и даже периодически что-то отвечала. Он выдохнул, обдав меня перегаром:
— Варя, всё понимаю, но почему ты постоянно называешь меня каким-то Эриком? Я же ― Федя с параллельного потока, ты, что, уже забыла?
Посмотрев на него непонимающим взглядом, зло толкнула удивлённого парня в грудь, и, прошипев:
— Отвали,
На утро я с трудом вспомнила, что наступила суббота и спешить никуда не надо. В ванной с тоской смотрела на пустую старую доску, оставшуюся от зеркала. Недолго поколебавшись, аккуратно сняла её со стены, чтобы рассмотреть вырезанные инициалы: это были «В» и «К». Варвара Кольцова ― моё имя, странно… Зеркало старинное, бабушкино, она тоже была Варей, вот только фамилия у неё совсем другая. Что это, совпадение или насмешка судьбы?
Было слишком больно вспоминать случившееся, и я уехала на выходные к родителям, лишь бы не думать
Вспомнила. Это был одногруппник Вадика, бывшего парня с физфака. Неприятный тип, кажется, Вадим с ним дружил, считая большим мастером розыгрышей. Моя спина внезапно взмокла:
— Не может быть, хоть мы и плохо расстались, но поступить со мной
Потрясённая, присела на скамейку. Ветер бросал в лицо охапки желтых листьев, но я ничего не чувствовала и не сопротивлялась его натиску. Осознание того, что всё, чем жила последнее время ― возможно, лишь насмешка, было больнее и унизительнее пощёчины.
— Как они это провернули, какие технические примочки использовали? Наняли актёра, чтобы достоверно сыграть роль? Возможно.
Я вспомнила, что Вадим так и не вернул ключи от квартиры.
— Значит, решил поиздеваться? Ладно, чёрт с тобой… Пусть даже так, пусть все надо мной смеются ― плевать, но надо найти ту сволочь, что так правдоподобно изображала Эрика. Хочу его видеть, заглянуть в эти бесстыжие глаза. И я его найду, пусть не сомневается…
Сгорбившись, развернулась и пошла домой, до крови кусая губы, в душе всё ещё надеясь, что ошибаюсь, и в моей жизни был
Облегчённо выдохнув, взяла
— Эрик, слышишь меня? Ты жив, увидимся ли мы снова? Просто дай знак, хоть какой-нибудь маленький намёк…
Шарик в руке потеплел и запульсировал, сначала еле-еле, а потом всё сильнее и увереннее, словно сердце, разгоняющее кровь по венам.