Прорвёмся!

***

— Помнишь, с какой стороны браться? — спросил я отца, отдавая ему ружья и ненаглядную Мосю. Батя в ответ выразительно посмотрел и коротким матерком объяснил мне всю глупость моего вопроса. Батя стрелял, и стрелял неплохо. А перестал ходить на охоту потому, что ноги стали болеть, да и очки слишком с большими диоптриями. Плохо стал видеть прицельную планку. А с Мосей он в свое время и в караул походил, и пострелял немало. Сам кого хочешь научит. Первую лекцию по баллистике, кстати, именно он мне и прочитал.

Я в ответ лишь попросил его научить Кирюху, точнее, хотя бы вкратце разъяснить, как всем этим добром пользоваться.

— Добро, — сказал уже серьезно. — Ты главное, сам не задерживайся. А то что-то как-то неспокойно мне.

— Ага. Постараюсь.

— И это… Купи сахару. Я бражку поставлю.

На том и распрощались, я быстро проверил уровень и подлил масло, прыгнул в уже о опостылевший грязный УАЗ и рванул в город, к Миркиным, не забыв перед выездом на трассу почистить номера и фары от толстого слоя грязи.

Подъезжая к Иртышску, отметил большее, чем обычно, количество дорогих внедорожников и кроссоверов, с прицепами, быстро едущих со стороны города. «Побежали, крысы», — злобно подумалось мне. Само собой, шила в мешке не утаишь, и если о будущем песце знаю даже я, то наверняка знают и те, кого в городе называют «элитой». Побежали, родимые, кто по своим загородным коттеджам, кто подальше. Да и ладно, пущай бегут, я то чем лучше? Такая же крыса.

Тут же, вспомнив, я набрал номер Тимофея, коммерческого директора и моего заместителя в одном лице. Про себя я называл его Мэнсоном, потому что похож он был лицом на солиста “Мэрилин Мэнсон”, только рожа не такая мерзкая и макияжем не пользовался.

— Максим Викторович, я вас внимательно, — раздался усталый голос Тимофея.

— Ты чего такой убитый? — насторожились я.

— У меня сегодня двое написали по собственному. Прохоров и Сарвилов.

— Причины?

Тимофей замялся, видимо, не решаясь говорить. Он вообще то был мужик конкретный и даже немного грубоватый. Если бы причина было банальна, то он бы так и сказал, мол, нашли другую работу, или забухали, или или послали его подальше. А тут вот замялся, видимо, просто не решаясь ее озвучить.

— Да ерунда какая-то, Макс. Мол, эпидемия новая идёт, и пора сваливать куда-нибудь. Дичь какая-то. — Я так и представил, как Тимофей разводит руками. И вздохнул. — А ещё «ТеплоСтройМонтаж» просит вернуть предоплату за окна.

— Что там у нас в кассе? На счёте?

— Не хватит. Мы ж проплатили за стекло и фурнитуру. Тысяч пятьсот осталось, на аренду, свет и…

— Тимоха, слушай меня внимательно. У тебя ж сейчас запись разговора как обычно? Включена?

— Ну да. Вы ж знаете, я всегда…

— Короче, Тимоха. Михална на работе? — Татьяна Михайловна была наша бухгалтерша, — Выплатите персоналу зарплату за текущий месяц, с премией двадцать процентов и себе, с пятьюдесятью процентами. Объяви завтра отпуск, всем, не перебивай! — рявкнул я, услышав, что он что-то хочет сказать. — Остаток переведёшь мне по зарплате, премию и под авансовый отчёт. Понял?! Повтори!

Опешивший коммерческий повторил мне почти слово в слово, и добавил, что Михална уже ушла с работы. Я категоричным тоном приказал:

— Езжай за ней, хватай за жабры, тащи ее в офис, сделайте как сказано. Это моя ответственность, эти деньги мы перекроем с объекта по Мира. Они обещали на неделе перечислить. Выполняй. И ещё. Эээ… Сейчас перезвоню, полиция на дороге, а я с телефоном в ухе.

Само собой, полиции не было, и я тут же перезвонил Тимофею.

— Тимофей, этот разговор уже не для записи. Точнее, не для предъявления. Все и правда хреново, я точно знаю, — на слове “точно” я сделал ударение — что и правда идёт эпидемия. Она куда серьезнее Короны, поэтому объясни людям и рекомендую всем уехать из города, на дачу там, в деревню, куда угодно. На въезде в город уже ставят кордоны, скоро всех запрут в карантин, и будем тут как тараканы в банке.

— Это точно? Откуда знаете?

— Оттуда. С самой передовой. И вообще, я тебе что, шутник, что ли?! — прибавил я децибел в голосе. — Я только что свой бизнес под откос пустил, тебе этого мало? — я сделал упор на слове «этого». -Давай, не тяни, не пизди и сделай как я сказал, и… И это… удачи, дружище.

— Подождите-подождите, ну правда, откуда? Это ж не просто так, взять и на всем крест поставить? Ну, блин, ну туману то не нагоняй.

Я вздохнул.

— Друг у меня военный эпидемиолог. Из очень серьезной конторы. Был. Он умер из-за этого, но успел мне позвонить. Все очень серьезно. Смертность высокая, заразность тоже, человек с виду здоровый, еще не имеет клинических признаков, а уже заразен. Я не спец, не все понял, но это как-то связано с Короной, вроде бинарного биологического оружия. И единственный вариант — забиться куда подальше. Собственно, считай, что пришел Великий Пушной Зверь. На въезде в город уже войска, кордон готовый почти у Краснояровки. А в супермаркеты ходишь? Тачку заправляешь?

— Ну да.

— Видел, что с продуктами? А с ценами! Думай, дружище, думай. И это… «ТеплоСтройМонтаж» пошли в жопу. На меня все вали. Пусть в суд подают, или читают договор. Ничего они сейчас с нами не сделают, так, на горло берут. Лан, не могу больше говорить, в город въезжаю. Бывай, удачи.

Я поспешно отключился, не желая продолжать и оставив Тимофея переваривать услышанное. Он не был моим другом, но он был нормальным мужиком, и не заслужил, чтоб его так просто взяли и кинули. Мысленно ещё раз пожелав ему и другим работникам удачи, я въехал в город и повернул на заправку.

***

— Привет, дорогой! — Люда подставила мне щёчку для поцелуя, и я ее с удовольствием звонко чмокнул. Тут же из коридора показалась здоровенная туша Боба, которая хрипловато пробасила:

— Привет, дорогой, — и дурашливо, как для поцелуя, вытянул посеченные в молодости и похожие на неровные вареники губы. Пахнуло перегаром.

— Иди в задницу. Люда, что за домогательства? — широко улыбнулся я и пожал протянутую ладонь.

— Это он такой на людях хорохорится, а домой пришел — и на диван. Совсем обленился.

— Боб, да ты старпёр! — сказал я, подавая пакет с продуктами Бобу. По пути к ним я заскочил в супермаркет, привычно изумился бедным ассортиментом и повысившимися ценами. Взял бутылочку водки, немного пива и всякой закуси типа колбасы неизвестного состава и с запахом мяса, кусок копчёного сала в вакууме, хлеба, готовых салатов и шоколадок дочкам Боба и Люды. У них долго не получалось завести детей, а потом сразу погодки. Сейчас им было 12 и 13 лет. Невесты.

— Оппа, пивас! — прогудел Боб, заглядывая в пакет и, быстро выдергивая бутылку холодного напитка, отправился на кухню.

— Не тебе. Вообще, что за манеры, ну-ка все поставь и не трогай! — возмутилась Люда и добавила сердито, — сейчас все сядем и будешь тогда свое пиво глотать.

— Макс, чё за праздник?

— Не праздник, — помрачнев, решил сразу зайти с козырей я. — Сава умер.

В прихожей сразу наступила оглушительная тишина, только я сопел, снимая обувь и куртку.

Боб со стуком поставил бутылку на кухонный стол. Вышел в коридор.

— Бля, — он как-то растерянно посмотрел сперва на жену, потом на меня. — Рассказывай.

— Сперва дайте пожрать. С утра не ел.

Люда молча и быстро разворошила пакет, выставила на стол пластиковые боксы с салатами, настругала колбасы. Спросила, буду ли я борщ и, получив согласие, налила полную тарелку, и ещё плюхнула в нее большую ложку сметаны. Мммм, вкусно то как. Я и правда проголодался, и, уже не обращая внимание на хозяев, усиленно замолотил ложкой, заедая его хлебом с салом. Божеественнноооо…. Борщ был густой, наваристый, с небольшими кусочками мяса, таявшего на языке. Я почти рычал от удовольствия, не обращая внимания на расстроенную Люду и хмурого Боба, которому не терпелось услышать подробности.

— Слыш, кишка, хватит жрать, рассказывай! — не выдержал друг.

— Наливай. Не все так просто.

Люда сердито фыркнула, а Боб ловко скрутил пробку и оформил три рюмочки. Выпили не чокаясь.

Потом я начал рассказывать. Слова давались мне легко, сказывалась практика последних дней. Рассказал о звонке Савы, о том, как поговорила по телефону Уля с неизвестным офицером. Про блок-посты (или санитарные кордоны?) на въезде в город. Про то, что нарыл сам и Кирилл в интернете. Говорил долго, даже охрип немного. Поэтому повторили по рюмке и я перешёл к главному.

— Короче, мальчики-девочки, я уже перевез своих в деревню, завтра с утра собираетесь и едете вы. Батя там места уже готовит, разместимся, ничего. Газелька твоя на ходу?

— Подожди-подожди, завтра?! Не, ну так как-то внезапно… — Люда аж опешила. А вот Боб наоборот, меня поддержал:

— А чего ждать то? Чего высиживать? Макс верно говорит, некогда. Помнишь, я тебе говорил, что какая-то хрень непонятная творится? А ты не верила! — Боб потёр нос-картошку, из которого добрые врачи когда-то поудаляли половину костей, не выдержавших встречу с кастетом в далёком девяносто пятом году. — Леха Цэренов пару дней назад звонил, говорил что-то, вояки закрыли завод… нууу, патроны там делают. Закрыли, а весь товар со склада вывезли. Подогнали грузовиков немеряно, солдат, оцепили все. За ночь загрузили и все вывезли.

Леху Цэренова я знал плохо, он был приятелем Борьки, пересеклись на каких-то соревнованиях в Барнауле, когда долго и вдумчиво выбивали друг другу мозги. Леха был коротконогим и короткоруким бурятом, плотным и мощным. А Борян тогда был длинным и тощим. Одному было плохо на длинной дистанции, другому на короткой. Оба были упертыми и злыми, и как-то так очень неплохо потом друг с другом поладили. И регулярно созванивались и переписывались даже тогда, когда спортивные карьеры у обоих закончились.

— Оппа, — я напрягся. — Завтра с утра я ещё скатаюсь в магазин, ещё патронов докуплю. Пока вы грузиться будете. Я, кстати, на свой пипелац прицеп взял, так что за раз все вывезем.

Потом мы долго обсуждали, что собирать в первую очередь, куда и в какую машину что пихать. При этом у похмельного Боба разболелась голова, так как Люда убрала водку со стола. И правильно, завтра за руль. Часов в восемь вечера пропиликали приходящие сообщения, в двух из которых были списки того, что надо докупить в магазине. Их прислала Уля и мама. И ещё в трёх сообщения интернет- банка о поступлениях средств — зарплата, премия и деньги под отчёт. Жить можно. Отбил в ответ: «Тимофей, спасибо».

Спать пошли только в первом часу ночи. Последняя связная мысль была о том, что первое, что я сделаю в деревне — это наконец то высплюсь. Лягу и буду спать. Сутки напролет.

***

Выспаться не получилось. Боб, скотина толстожопая, за день выспался, и теперь пол ночи ворочался, кряхтел, шумно ходил отливать, вздыхал и жалобно бормотал под нос, что больше так пить не будет. Эта бодяга началась часа в три ночи, и затих он только к шести утра. А в семь нас разбудила Люда, и погнала собираться. И началась очередная серия бедлама.

В десять я их оставил, рванул в оружейку и начал скупать то, что ещё оставалось. А оставалось, надо сказать, не много и по совершенно нереальной цене. Я скрипел зубами, матерился и старался не нахамить продавцам. Но стал обладателем коробки с порохом, скупил почти все капсюля к 12 калибру — КВ-209, ЦБ и каких-то импортных. А ещё скупил капсюля КВ-7.62Н, «бердан» и порох к нарезным. Пока работники торговли радовались прибылям, я считал в уме чего у меня не хватает. Если считать, что банки «Сокола» хватает примерно на сотню с небольшим патронов 12 калибра, то капсюлей у меня с избытком. А вот на.366 калибр банки пороха хватает на 260 выстрелов, и тогда капсюлей маловато. Но тут уж ничего не поделаешь, эти капсюля продаются только здесь, а в связи с тем, что релоадом занимаются не только лишь все, то и капсюлей завозится в магазин не много. В общем, взял, что было. Настроение было ниже плинтуса, но я решил прокатиться ещё по другим магазинам. Как ни странно, капсюля нашел в маленьком магазинчике на выезде из города по Мокрому тракту. Взял, что дали, и на всякий случай взял ещё и «боксеров». На всякий случай, да. При плохом раскладе капсюльное гнездо можно рассверлить, и впихнуть туда «боксера». Наверное… я не уверен, но пусть будут.

Далее рванул в гипермаркет. К своему ужасу, увидел «Ленту» на левом берегу закрытой. Конечно же, по техническим причинам. Понял, не дурак.

Почти бегом влетел в «Пятёрочку», и уже не глядя на цены начал сгребать продукты по списку. Людей было много, и полные тележки с товаром были совсем не редкость. Мало того, люди практически разобрали продукты эконом класса, и только остатки с порванными упаковками лежали на пустых полках. Твою ж мать!

Так что я нагреб продуктов достаточно дорогих, чтобы мысленно хвататься за сердце от набежавший суммы. Набрал трехлитровых бутылей с растительным маслом, ячки, сечки, перловки, спагетти и дорогущего черного риса. Консервы нагреб не глядя, как мясных так и рыбных. Все, что попалось под руку на полке.

Бегал к машине несколько раз, с возрастающим беспокойством глядя на прибывающих людей. Кажется, начинается паника.

Забив багажник и заднее сиденье УАЗика, я помчался на заправку и залил все канистры топливом. Деньги просто таяли. Уже ближе к трем дня, грохоча пустым прицепом, прилетел к дому Боба. Там у подъезда уже стоял фургон Боба и сам Боб, на охране. Вид у него был злой, глаза зыркали по сторонам.

— Ты чего такой? — поинтересовался я у друга.

— Да народ какой-то мутный рядом круги нарезает. Девки мои пока таскают шмотки, я вот тут торчу. Людка засветила что вещи нормальные грузим.

— Давай иди помогай, я покараулю.

Боб кивнул и резво поскакал в подъезд. Я оглянулся и натянул с подбородка маску, в которой до этого метался по магазину. И правда, на углу дома курили трое, вид имели достаточно босяцкий, а рожи как с плакатов «Внимание! Розыск». Я как бы невзначай подошёл к своему УАЗику, открыл дверь со стороны водителя и незаметно вытащил из-под сиденья короткий толстый рукав с гидравлики трактора «Беларусь». Сунул его под куртку и пошел обратно к «Газели».

А к персонажам, курившим у угла дома подошли ещё двое. Побросав окурки, они навелись на меня и целенаправленно ускорились. Я глянул в сторону подъездной двери. Блин, где там Боб? Под ложечкой засосало.

— Уважаемый, тут такая ситуация, — начал с характерным лагерным подвывом один из мужиков, тощий и мосластый, в старой куртке из кожзама. А синие от портаков кисти растопырили веером пальцы. Знакомая манера. — Не можешь честным босякам пожертвовать от щедрот децл хавчика? А то кишка свистит, а у вас хавка есть. Не будь падлой, а?

Кореша этого персонажа одобряюще промычали.

— Какая хавка? Ничего не путаешь? — Я сделал шажок ближе к «Газели», чтобы не зашли сзади. Двое парней, и тоже с синими от картин руками не спеша перешли и встали от меня слева, спиной к подъезду. Ещё один обошел меня справа.

— Ты не подумай чего, мы честные бродяги, нам много не надо, — глумливо оскалился главарь.

— А с чего ты решил что тут хавка? Хлам в гараж вывозим, — развел руками я, стараясь не уронить из-под куртки шланг.

— Эээ, уважаемый, не красиво так пиздеть. За базар то можем подтянуть. Тебя Сёма спалил, телка тут коробки жратвы таскает. Косяк. Некрасиво получается.

Главарь развел пальцы, оглядываясь на своих корешей, те одобрительно закивал головами.

— Гонишь, лысый, нас за лохов держишь. — Подал голос мелкий возрастной мужичонка с гнилыми пеньками зубов и в какой-то рванине. Воняло от него как из помойки. Чушок, по-любому.

— Да и деньжат на курево бы, — подал голос ещё один гопник. — Подогрей братву, а?

— И домой доехать отсыпь, — заржали слева.

Ну не, так не пойдет. Опыта в подобных базарах у меня маловато, но отмазываться и сразу ставить себя в невыгодную позицию нельзя.

— Ты чё, баклан, мне предъяву кидаешь? За базар ответишь? Ты кто такой с меня спрашивать? На понт брать вздумал? Мне отмазки лепить западло, съебись отсюда, клоун!

— Ааа, фраер, ты масть путаешь! — оскалился нержавейкой в пасти главарь.

— Твоя масть дырявой ложкой под нарами баланду хлебает, понял, пидор?!

Слева бахнула на пружине подъездная дверь, и детский голосок пискнул: «Ой!»

И события полетели вскачь. Я рванул из-под куртки шланг, и словно нунчаками крутанул восьмёрку снизу. Первый удар пришелся на правое запястье с ножом (и когда он успел его вытащить?!), второй пришелся точно под подбородок. Нож по широкой дуге полетел в сторону, бандит лязгнул зубами, и схватился за челюсть, валясь назад. Правой ногой почти не глядя я влепил ребром стопы в вонючего беззубого гадёныша. Я за последнее время потерял растяжку, но приобрел в весе. Подошва моего ботинка с хрустом влетело в его колено и развернуло в обратную сторону.

Маришка, младшая дочка Боба, завизжала у подъезда, и выронила мешок с посудой. По ступенькам затарахтели кастрюли и какие-то сковородки. Я, пытаясь разорвать дистанцию, перепрыгнул через мелкого, который упал и схватился за изувеченное колено. Теперь против меня было трое, главарь мычал и пускал кровавые слюни сидя на мерзлом асфальте.

— Мочите, ссуку!! — заорал один из нападавших, и с длинным ножом рванул в атаку. Зря он так. Я выждал момент, когда быстрый и глупый следом за мной перепрыгнет через воющего мелкого, и широко замахнулся шлангом. А потом вместо удара сверху, кистью крутанул им снизу, с выпадом, и хлестко стеганул им прямо в пах. И следом на обратном круговом движении рубанул по плечевому суставу. Этим шлангом я с лёгкостью колол кирпичи, и тяжёлая стальная муфта на его конце превратила плечо или ключицу нападавшего в осколки, а зека в инвалида. Нож со звоном улетел под «Газель», и я с размаху добавил ему прямым ударом ноги в солнышко. Бандит хекнул и улетел назад, перелетев через воющего чухана под ноги оставшимся двоим, а я снова разорвал дистанцию, метнувшись вокруг кабины Газели. Теперь против меня было двое озверевших гопников, причем у одного в руке был маленький острый топорик с темляком. Я похолодел, зек легко крутанул оружие в руке, что выдало в нем умелого бойца. Ссука! Второй попытался обойти меня. Эффект неожиданности пропал, положение мое резко ухудшилось, я рванул вокруг Газели, думая заскочить в подъезд. Словно издеваясь, визг Маришки прекратился, подъездная дверь хлопнула, закрываясь на замок. Что-то промычал или невнятно проорал главарь с другой стороны машины. Я с матюгами развернулся к нападающим, не глядя с разворота махнув своим оружием. И тут сзади этих двоих из-за кабины появилась большая тень, и мужик с топориком словно переломился пополам от могучего удара в почку. Звеня инструментом, ублюдок рухнул как подкошенный, с костяным стуком ударившись об асфальт лицом, изогнулся назад и заскоблил каблуками в мёрзлой луже. Оставшийся бандит закрутился между нами, и я рванул в атаку, молотя мужика шлангом куда ни попадя, по локтям, плечам и голове. А Боб начал вдумчиво и жестоко наносить удары ребром чугунной сковородки, которую подобрал, видимо, прямо на крыльце.

— Пиздец, — изрёк я, тяжело дыша. Адреналин чуть не из ушей лил.

— У нас чуть не отжали макарошки, — кивнул Боб, и мы истерически заржали, прямо над изувеченным в мясо гопником. Потом, словно опомнившись, резво осмотрели место драки. Двое последних лежали без сознания, мелкий ублюдок с гнилыми зубами отполз метров на пять и то выл, то сулил нам кары жестокие. Тот, кому я разбил плечо, сбежал, а главарь лежал в луже крови со свернутой челюстью и пускал кровавые пузыри.

— Я, когда мимо пробегал, ему с ноги в морду зарядил, — пояснил Боб, — Чтоб не рыпался.

— Давай ка приберемся быстро, пока мусора не прикатили.

Мы ухватили главаря за шиворот, и быстро оттащили его за помойку, которая была метрах в десяти. Пользуясь тем, что меня не видно из дома за кирпичной оградой мусорки, я сильно ударил его шлангом по колену, разбив чашечку.

— Зачем? — изумился Боб.

— Он будет черовски занят лечением. И может сдохнет раньше, чем припрется к тебе домой с волыной, чтоб навалить тебе на рот.

Боб понятливо кивнул, и следом мы быстро перетащили за шиворот туда же неудачливых грабителей. Не фортануло падлам, бывает, работа у них такая. У одного из бандитов на тощих ключицах под драной футболкой заметили синие звезды. Ему я тоже провел массаж коленей, и едва удержался, чтобы не проломить череп. Ненавижу таких! Быстро обшмонали, подобрали тесаки и топорик, а потом всё закинули в машину.

Потом скидали в Газель разбросанную по ступенькам посуду, и, решив за остатками заехать завтра, загрузили испуганных девчонок и Люду в машину, спешно рванули из города. Выгрузимся в деревне, и следующим рейсом уже на одном УАЗике скатаемся в город.

Уезжая, я глянул на окна дома, где жил Боб. В окнах и на балконах торчали зеваки с телефонами, кое-кто даже хлопал в ладоши. Цирк бля, мать их в качель. Хоть бы один помог, козлы.

***