Тащите мертвецов, да поживее!

Чеба взял третий стул и сел в импровизированный зрительный зал.

— Смотри. Они сейчас замерли все, потому что общаются. Как ты сказал, Андрюш?

— Синхронизируются.

— Ну да. Сейчас тот вон, он у них за старшего, всё объяснит тому, которого они тут нашли, лежит вон. Как объяснит, Андрюш?

— Через обоняние. Испускают что-то, по типу феромонов.

— Ну да. Чувствуешь запах, земеля?

— Что-то есть такое… Слушайте, Андрей? И Павел, верно? Что происходит? Вы вообще кто? Они вообще кто?

Вспомнили про снятое в морге видео. Показали, непонятное пояснили. Синичкин, пользуясь случаем, был полезным и подсвечивал неживую группировку фонарём.

Вот в кругу мёртвых началось движение. Мертвец Чебы с помощью остальных трупов встал, недопиленная рука висела плетью, но особых неудобств не причиняла. После опять замерли.

— О, смотри, новенький влился в коллектив! — комментировал Синичкин. — Зема, слышь, а ты в курсе вообще, откуда он тут взялся?

— Кто, кадавр?

— Кадавр? Еврей что ль? Знаешь его?

— Никого я не знаю, — огрызнулся Чеба, — пришёл, а труп лежит. Я тут ночую, в библиотеке…

Андрей посмотрел на него внимательно. Вдруг вскочил со стула и наставил на Чебу обвиняющий указательный палец:

— Да это ж вы! Вы его! У вас одежда в крови! — шёпотом взорвался доктор. — Пал Юрич, это ж он собутыльника зарезал!

— Чего я? Чего я? — Чеба быстро скрестил руки на груди.

— Вон нож лежит, вон водка — пили, поругались, вы его ударили ножом. Так было?

— Допустим, так. И что? — он нагло посмотрел Андрею в глаза.

— Да как что, — возмутился на это удивлённый охранник, — ты же человека убил, гад!

— Кого это убил? — изобразил удивление Чеба. — Успокойся. Вон же он, живой стоит! Глаза протри, балда!

— Да это что же…

Пока напарники подыскивали как ответить, Чеба подскочил со стула, метнулся к паре бутылок с водкой, одну допил сразу, выбросил, вторую взял с собой и вернулся на место.

— Хотите? — предложил он остальным.

— Нет уж, спасибо.

— Фу, мерзость. После бомжа брезгую.

Чеба заметно оживился.

В это время мертвецы начали вести себя ещё страннее. Одновременно, как по команде, они повернулись к библиотечным стеллажам. Действуя слаженно, стянули защитную плёнку. Так же слаженно схватили каждый по книге, безногий при этом шлёпнулся на пол. Тот, который у них за старшего, открыл книгу, правда, кверху ногами. Подумал, повернул боком, подумал, повернул как надо. Остальные тут же повторили за ним. Хором зашуршали переворачиваемые страницы. Чтобы закончить первую книгу, у каждого ушло минуты две-три. «Дочитав», мертвые отпустили на пол первую и взяли со стеллажа вторую. Безногий орудовал на нижних полках.

— Гля, гля чё делают! — шёпотом обрадовался действию Синичкин. — Типа читают! Во дают!

Чеба засмеялся.

— Истерите? — с неприязнью прошептал Андрей.

— Нет, тут просто невероятное совпадение! Я как раз кадавру своему рассказывал про упадок культуры чтения. Вряд ли он при жизни что-то читал, а как умер — пожалуйста! Слышите? Слышите этот, прекрасный, образно говоря, шум переворачиваемых страниц? Давненько в этих стенах не звучало ничего подобного! Павел, будьте добры, посветите-ка в рожу вон тому, бойцу с пробитой головой. Ага, спасибо!

Чеба тихо подкрался поближе, стал вглядываться в лицо читающего. Тот не реагировал. Чеба осмелел, встал в полный рост, подошёл вплотную. Никакой реакции. Он тогда попробовал забрать книгу. Читатель держал крепко, не отдавал. Тогда между книгой и глазами мертвеца Чеба подставил ладонь. Отдёрнул. Подставил опять. Отдёрнул назад. Хмыкнул и вернулся к удивлённо глазеющим на него напарникам.

— Представляете, — с воодушевлением начал Чеба, — у них зрачки двигаются. А когда ладонью книгу прикрываю — останавливаются! Знаете, что это значит? Они взаправду читают! Невероятно!

— Невероятно столько пить, как вы, — шёпотом ответил ему Андрей. — Померещилось.

— Проверьте сами, молодой неверующий доктор, — обижено прошептал Чеба в ответ.

— Слушайте, — шёпотом перебил их Синичкин, — а чего мы всё шепчем? Им же до нас дела нет.

— Потому, что мы в библиотеке, балда! — Чеба глотнул из бутылки.

— Мы не знаем, как они отреагируют на звуки, — прошептал Андрей.

— Эй, трупаки! — закричал Синичкин. — Как вы отреагируете на звуки?!

Андрей и Чеба вздрогнули от неожиданности. Мёртвые не отреагировали.

— Никак, — в полный голос подытожил Синичкин.

Андрей вскочил:

— Им до нас дела нет, видите? А нам есть! Действовать надо! Чёрт с остальными, но главного надо в морг вернуть. Я дальше жить хочу! Пал Юрич, — всплеснул он руками, — ну я не знаю, давайте его потащим как-то! Ну что мы сидим, в самом деле!

— Эка ты разгорячился. Я голого мужика трогать не буду. А ещё вдруг укусит? Может верёвкой какой-то?

— Нет тут верёвки. И штор нет. И скатертей. Всё, образно говоря, украдено до вас, — пояснил Чеба, как местный.

— Может, палкой какой-то толкать его? — задумался Синичкин. — Шваброй?

— О-о-о! Кабы тут были швабры! Мы жили бы совершенно иной, чистой жизнью, — глумился Чеба.

— Хорошо! — не сдавался Андрей. — Ладно. Сделаем так. Пусть Магомед идёт к горе. Номер отморозков этих у меня остался, я им позвоню и просто всё объясню, где тело их друга и как оно сюда попало! Пусть приезжают и забирают!

— Просто объясните? Прямо вот так просто вот это всё объясните? — ёрничал Чеба.

— Правда, Андрюш. Магомед точно не поймёт. Был бы хоть из наших кто… — задумался Синичкин.

— Ой не могу! «Магомед не поймёт»! Великолепно, Павел! — засмеялся Чеба.

— Да что вы всё зубоскалите! — сорвался Андрей. — Мы хоть что-то пытаемся придумать! Интеллигента из себя строите, самого умного, а пользы от вас никакой! Вы совершенно бесполезный тип!

— Так бы в шар и накатил… — буркнул Синичкин.

— Вы же человека сегодня убили! И дальше водку жрёте, как ни в чём ни бывало. Осталось в вас вообще хоть что-то человеческое?

— Ага. Еврея своего прирезал и хоть бы что…

Чеба застыл и поражённый, со страхом слушал обвинения Андрея. Руки его мелко затряслись. Какое-то время он молчал.

— Вы правы, доктор, — наконец тускло проговорил он. — Во мне, как и в них, — Чеба кивнул в сторону мёртвых, — не осталось уже ничего. Одна оболочка.

— Расплачься ещё тут… — ворчал Синичкин.

— Касаемо выхода из положения. Не представляю, как вам вернуть в морг хотя бы одного. И не представляю зачем. А сами они никуда уже не пойдут, как мне кажется. Посмотрите — их заинтересовали книги. Пока всё не прочитают — не упокоятся. По себе помню. Звоните этому вашему, образно говоря, Магомеду, пусть сам сюда приезжает. Только не сейчас, сейчас ночь уже. Поздно. А завтра с утра как раз всё ему объясните.

— А сейчас что делать?

— Сейчас? Ничего. Успокоиться. Сидеть. Ждать. Наблюдать.

Все замолчали. Мерцали свечи. Книги шелестели страницами. Блуждающий луч фонаря высвечивал то одного, то другого читателя.

7

Господи, как же тихо.

— Знаете, что это всё мне напоминает? В прошлой жизни, когда я был ещё человеком, мы с женой часто ездили в город, в театр. Сейчас у меня ощущения театра. Все мы, и даже товарищ охранник — мы с вами в зрительном зале. Звонки отзвенели, свет потушен. Следим за сценой. Софит высвечивает то одного актёра, то другого. Режиссёр, конечно, интересный. Постановка, конечно, современная, что-то абсурдистское. Дадаистское. Потрясающая, образно говоря, экономия на костюмах, очень смело.

— Я один раз на балете был.

— Спасибо, любезный Павел, за этот комментарий. Только танцев, я думаю, мы от этой труппы не дождёмся.

— От трупов может?

— Нет, всё-таки от труппы. Не убирайте софит.

Синичкин с недоумением взглянул на фонарь и снова навёл его на группу мертвых, которые без перерывов всё шуршали и шуршали страницами. На полу кучами валялись прочитанные книги.

— Скучный у тебя театр выходит. — Синичкин широко зевнул. — Зрители начинают засыпать.

— Только ощущение, — вставил Андрей, — что это не мы зрители, а они. Усыпляют нашу бдительность. Изучают. Чего нам…

— Интересная мысль, доктор. А что? Возможно, именно мы герои этого спектакля. А они зрители. Нет, нет — а они просто фон! Как вам такое? Они — лишь причина, по которой мы собрались здесь.

— А зритель тогда где?

— Зритель? Может, наблюдает сейчас за нами сверху. Бог, Случай, Судьба, Вселенная, или во что вы верите. Смотрят, оценивают, как мы поведём себя в этой странной ситуации. Посмотрите на нас — чем не герои пьесы? Такая разношёрстная компания собралась на сцене. Вот АНДРЕЙ, немногословный молодой врач — патологоанатом. ПАВЕЛ — простодушный охранник в годах. ЧЕБА — бомж-интеллигент, потерявший человеческий облик. Мы же, в самом деле — будто набор придуманных неумелым автором стереотипов!

АНДРЕЙ. И нас на самом деле нет, мы чей-то сон и так далее — хватит этой ерунды. Я тоже Пелевина читал. Достаточно. Вернёмся в нашу реальность. Когда вы меня перебили, я хотел спросить — чего мертвые добиваются? Зачем это всё? (Кивает на читающих мертвецов). Предположим, что они правда читают. Но они читают всё подряд, без системы. Получается, они хотят знать всё. То есть не помнят ничего?

ЧЕБА. В ваших рассуждениях есть логика. Но если они ничего не помнят, то как узнали куда идти, что именно здесь библиотека? Спросили у старушки: «Как пройти в библиотеку?»

АНДРЕЙ. Они и не шли в библиотеку. Почувствовали свежее мёртвое тело и пришли к нему. Чтобы присоединить к своей группе. По случайности, тело оказалось в библиотеке. То есть они здесь из-за вас.

ЧЕБА. Если вам интересно — я сожалею о том, что сделал.

АНДРЕЙ. А я вам не верю. Не отвлекайтесь.

ПАВЕЛ (громко всхрапнул).

ЧЕБА (толкает Павла а бок). Не спите, любезный. Присоединяйтесь, у нас здесь мозговой штурм, без вас никак.

ПАВЕЛ (спросонья). Вы своей болтовнёй меня усыпили. Скучно. Лучше давайте анекдоты рассказывать, а то обратно усну.

АНДРЕЙ. Пал Юрич, потерпите ещё немного. О чём мы?

ЧЕБА. Да всё об этих.

АНДРЕЙ. Итак. «Эти» пришли сюда за вашим собутыльником. Прирезанным.

ЧЕБА. Да хватит уже, в самом деле…

АНДРЕЙ. Присоединили его к группе. Вопрос — они будут всех мертвых так поднимать, или выборочно? Какие критерии отбора?

ЧЕБА. Наверное, ищут посвежее, поживее. Могилы же они не раскапывают, из гробов никого не тащат.

АНДРЕЙ. Или они сквозь землю их не чувствуют.

ЧЕБА. Или так.

АНДРЕЙ. Тогда вопрос — сколько ещё мёртвых они присоединят к себе?

ЧЕБА. Может, всех, кого найдут.

АНДРЕЙ. Это как в игре «Змейка», получается. Группа будет вбирать в себя всё больше и больше элементов, пока не заполнит весь экран. Чёрт, они даже ходят друг за другом!

ЧЕБА. А первый в вашей «змейке» был этот, с дырой в голове?

АНДРЕЙ. Да. С него всё началось.

ПАВЕЛ. А откуда у него вообще дырка в башке? Кореша продолбили?

ЧЕБА. Дятлы. Что вы так смотрите? Хотели же анекдот…

АНДРЕЙ. Ему в голову камень прилетел.

ЧЕБА. О, кирпич на голову? Как в «Мастере и Маргарите»? Не просто смертен, а внезапно смертен!