Зверь

– Получается, принцесса тоже жила здесь? – пробубнила и нахмурилась, понимая, что вроде это я про себя говорю. Но та принцесса с памятью, а я без, поэтому все-таки она отдельно существовала в моем сознании.

Прошла к громоздкому резному сундуку и подняла крышку.

– Что же, Валивия, посмотрим, что ты оставила после себя…

Дальше я начала выгребать все, что там хранилось, планируя найти записи, заметки в виде дневника. Как без него нежным принцессам?

Не нашла. Только платья, тряпки, украшения.

Подула на челку и осмотрелась.

Где еще можно спрятать вещь в надежде, что ее не найдет никто кроме тебя. Ценную вещь.

А если бы я прятала? Куда бы запихнула?

Мысли не шли. Пришлось подумать о зарплате, и варианты полились потоком. Я провела стены, картины, отодвинула шкаф, зеркало и кровать.

Ничего. Уже отчаялась и плюхнулась на пол, как вдруг мое внимание привлек лежак у окна.

Ну конечно! Где еще писать, как не у окна, вглядываясь в красивейшие пейзажи? Романтично и в стиле нежных девочек. Не верила, что могла бы додуматься, но все же пошла смотреть. Выкинула пыльное мягкое одеяло, планируя в ближайшем будущем озадачить горничную стиркой, раз ей нечем заняться, и уставилась на дощечки. Начала давить на каждую и тут одна скрипнула. Коварно улыбнулась и подняла ее, запуская руку, нащупывая толстую книгу.

«Получилось!» – довольно взвизгнула, поднимая дневник в толстом переплете, вытирая пыль ладонью.

Не желая тратить время, села на деревянный пуфик, открывая первую страницу. На ней были изображены цветы. Впервые видела подобные: белоснежные, напоминающие розы, только в форме конуса. Бутоны с серебристыми листами. Провела по засохшей масляной краске и улыбнулась. Если сейчас я видела в каждом штрихе нежность и надежду, не сомневалась, что цветы невероятно красивые и много значат для принцессы.

«Я, Валивия, принцесса цветущих лугов! Я живу в огромном замке с горничными и слугами. У меня чудесный папенька. Он заботиться обо мне и дарит много игрушек. Мамы я никогда не знала. Она покинула нас в ту минуту, как родила меня на свет…»

Вчитывалась глазами в строчки, пролистывая, где описывались эмоции от подарков отца, который не отказывал маленькой девочке ни в чем, от первой поездки на бал, от подруг и от тайного подглядывания за конюхом. Это уже туда… постарше.

Видать, вполне себе нормальная принцесса. Ничего ей не чуждо.

Может, все же я и есть Валивия? Только почему не помню?

Решила пролистнуть страницу с прогулкой к снежной горе, но тут застопорилась, вчитываясь в каждое слово:

«Так волнительно и страшно. Мне хотелось заглянуть в будущее. Я верила, что оно откроется мне. Непременно! Мои любимые подруги с рождения знали, кто их суженный, готовились быть заботливыми и нежными женами, только я ждала важного разговора с отцом. Он молчал, и я не смела его беспокоить.

Я много раз слышала слова, что он вырастил достойную дочь, которая несомненно достойно примет свою судьбу, станет гордостью своего рода. Не передать, как я была счастлива, что папенька так верит в меня, больше не считает слабой.

С детства у меня слабое здоровье, хворь нападала на меня так часто, что боялась гулять на улице. Я постоянно сидела в комнате или в библиотеке с книгой в руках.

Но потом все изменилось. Болезни обходили стороной. Я могла гулять на улице в дождь, а на следующее утро петь от счастья.

Мой талисман… именно он отгонял злых духов. Кулон с зеленым камнем. Правда, иногда… в определенный момент он становился мутным, меняя цвет на темно-синий, а иногда красный. Через время вновь приобретал свой истинный окрас. Подарок отца в десять лет. Именно тогда я впервые села на коня и поскакала. Я не боялась, смеялась и громко выкрикивала, как люблю его. А он… смотрел печальными глазами, в которых блестели слезы.

Рука потянулась к груди, но не было сейчас на мне этого талисмана. Как же так? Задумалась, предполагая, что он остался в склепе. В гробу. Нужно будет заглянуть. Главное – не забыть проверить дверь и оставить открытой, чтобы меня случайно никто не закрыл там.

Посмотрела на дневник и решила продолжить чтение в постели. Быстро сняла платье, оставаясь в длинной сорочке, и легла, не забывая про свою находку. Свечки почти догорели, поэтому много не осилю, но завтра обязательно дочитаю.

«Дорогой дневник!

Почему есть такие злые вины? В черствых сердцах столько злобы и ненависти, что мое разрывается от отчаяния. Как это печально и несправедливо!

Вчера с отцом ездили на ярмарку. Каких только в Винии не повстречаешь чудаков, впрочем, как завистников, бедолаг и злобных старух, презирающих все живое.

Папенька подарил мне ожерелье и шкатулку. Расписную, с ключиком и тайным дном. Я уже представляла, как буду прятать в нее свои ценности, как получила по рукам тростью, роняя подарки. Думала, разобьются, палка взлетала и вновь опускалась на хрупкие бусины, выпавшие из шкатулки, но все осталось невредимым.

Подняла глаза и встретилась с гневным лицом старухи. Она тряслась от своей злобы, рукой кружа в воздухе над ожерельем, лежавшем на камнях.

Плюнула и скрипучим голосом процедила:

– Ты что наделал, паскудник? Девчонка не стоит жизни других! У каждого свой путь! Решать за других – темный грех! Не обманешь ты судьбу! Она заберет ее!

Отец разозлился. Он велел немедленно казнить старуху на площади, но я упросила сжалиться. Верила, что в черном сердце появится свет солнца. Но вместо доброты женщина взмахнула рукой и прокричала:

– Вернется та, чью силу забрала, лишая крови для жизни пустого сосуда.

Убогая старуха исчезла в толпе, оставляя после себя разочарование и лютую ненависть. Жители королевства смотрели на нас со страхом и презрением».

***

Когда душа видит сны, она – театр, актеры и аудитория.

Джозеф Аддисон

…Темнота успокаивала, но ненадолго. Свет раздражал. Темноволосая женщина сидела на кожаном диване, с силой наваливаясь на спинку, вглядываясь в одну точку, ни на что не реагируя. Где-то там разрывался сотовый, но ответить сил не было. Ей хотелось кричать, но она держала боль в себе.

– Вась, ты как? – голос вернул в реальность.

Послышались тихие шаги. В гостиную вошла невысокого роста миниатюрная женщина в коротком халате. Соседка заглядывала несколько раз в день, не позволяла оставаться одной. Женщины дружили с детства. Соня знала Василису как облупленную, как и ее родителей.

Василиса закрыла ладонями лицо и горько прошептала:

– Так… что не позавидуешь.

– Держись, Вась. Я знаю, что тебе сейчас не до слов, но будем верить в чудо.

– Чудо? – горько всхлипнула она. – Нет, ты ошибаешься. Тут… проклятие, а не чудо. Иначе не объяснишь этот ужас. В январе я потеряла сестру, а теперь… родители в коме после ДТП. Мне даже надежды не дают, советуют готовиться к…

Не могла она произнести вслух самое страшное слово. Ничего никогда не боялась, считалась отчаянной и смелой. Но этот год многое изменил в ее жизни.

Подруга тряхнула короткими волосами и села рядом.

– Может, в церковь?

Высокая стройная женщина устало посмотрела на стену с фотографиями, уделяя внимание каждой. Больше десяти: с родителями: с Аленкой, любимой сестренкой, в которой души не чаяла; в форме с цветами; на пьедестале с медалью за первое место на турнире по рукопашному бою; несколько с немецкими овчарками: Омоном и Альфой, ее любимыми помощниками. И самая последняя, где она с коллегами в ресторане праздновала День полиции.

Пожалуй, эта последний праздник, который она отмечала. А дальше наступила черная полоса, из которой до сих пор не могла выкарабкаться.

Василиса закрыла глаза и издала тяжелый вздох.

– Забыла? Отец Дионисий перекрестился и покачал головой, даже не выслушав меня. Он ушел, а потом мне передали от него сообщение, что нужно молиться и просить исцеления, лишь тогда тьма уйдет.

– Что это значит?

– Не знаю, Сонь, но что-то значит. Я вообще никогда не верила в это. А когда одно горе за другим… – женщина головой прижалась к спинке и тихо призналась: – Мне Пазанов посоветовал в деревню к одной бабке съездить. Говорит, она все знает и видит.

– Не знаю… к ведьмам ходить страшное дело. Вдруг проклянет?

– Куда больше?! Мне уже без разницы. Я…– Василиса вытерла появившиеся слезы, – готова отдать свою жизнь, только бы они очнулись…

Глава 6

Громкий крик разорвал тишину.

Мой.

Я тяжело дышала, ногтями вцепившись в простыню, пытаясь понять, что сейчас видела.

Себя? Неужели я видела себя?!

Да.

Та женщина… это я.

Только вот непонятно… как я оказалась здесь и почему ничего не помню даже сейчас?

Вытерла руками пот со лба и истерично всхлипнула. Надо же… Глянула в сторону, стараясь отвлечься. За окном светало. Наступил новый день.

– Что случилось? – громкий голос заставил вздрогнуть.

Обернулась и увидела короля. Он смотрел с волнением, глазами исследуя комнату. Опять задумалась: «Травила ли его принцесса?» Ну вот никогда не поверю в доброту мужчины по отношению к женщине, пытавшейся его отравить. Да тут нужно быть настороже, опасаться удара, а он бегает полуголый босиком к ней в спальню.

Кстати, да, а чего он явился сюда в одних обтягивающих штанишках? С головы до ног осмотрела его подтянутую фигуру, идеальное лицо и плоский живот. Мышц и кубиков не было, но с его внешними данными… и не требовалось.

– Приснился страшный сон, – пояснила, вдруг понимая, что я не лучше. В тонкой сорочке, прилипшей к телу от пота.

Мужчина выдал тяжелый вдох и ринулся к кровати, неожиданно для меня хватая за талию и прижимая к своему телу.

Секунда.

Две.

И я потерялась в мыслях.

Действовала на автомате: вцепилась в него, выкручивая правую кисть, укладывая красавца лицом в постель и заламывая руку.

Когда поняла, что натворила, молниеносно спрыгнула с кровати, лихорадочно соображая, как сейчас объясню свое поведение.

– Что… что ты сделала?! – в ужасе закричал потерпевший, так громко завывая, что жалко стало.

Действительно, что?

Набросилась на бедненького…

Честно, сама не могла объяснить своего поведения. Вот как-то так.

– Не люблю, когда меня трогают… – прошептала и прикусила губу, тотчас успокаиваясь. Вроде нормально отмазалась…

– Ты… Да ты сломала мне руку! – жалобно просипел король, пытаясь встать. Не получилось.

Вот что ноет? Ничего особенного не произошло. Немного… размяла его. Покачала головой и буркнула:

– Никто ничего не сломал. Сейчас я…

– Не подходи! – при виде меня его глаза округлились. Стала переживать, не переборщила ли я? Мужчина нежный, ничего тяжелее графина с вином не держал.

– Да ладно тебе, я помогу, – успокаивала еще секунду, а в следующую запрыгнула на кровать и резко дернула руку, вставляя на место, слыша его дикий крик.

Громко. Чересчур. Пришлось закрыть ему рот ладонью и сесть сверху, так как начал барахтаться. Ты посмотри, какой сильный! Но ничего, надолго его не хватило.

Словно кипятком облили. Тут же задалась вопросом: «Почему я стала сильнее?» Да, действительно, я ощущала себя иначе, если сравнивать на тот момент, когда очнулась в склепе.

Послышались шаги. По коридору кто-то бежал, шурша одеждой. Платьем, предположительно. И что удивляло, направлялись ко мне в комнату.

Тут что, проходной двор? Все, кому не лень, шастают.

– Замолчи! Если нас сейчас застанут вместе в кровати полуголых, что подумают? – прорычала ему в ухо, сильнее прижимая ладонь к его рту.

Он продолжал драться. Неугомонный. Очевидно, поверил, что его спасут, вырвут из моих лап. Я так не считала. Странное убеждение в груди помогало чувствовать себя уверенно.

– Я отпускаю, а ты под кровать ползешь, понял? – прошипела, но догадываясь, что король не поведется, сгустила краски: – В противном случае тебе сегодня придется исполнять супружеский долг.

Отмечая, как он округлил глаза и быстро закивал, немного расстроилась. Обычно женихи всегда торопятся уложить невесту в постель, а этот согласился под кровать. Печальненько. Однозначно, он не испытывает нежных чувств ко мне. То есть… к принцессе. В общем, к нам.

Тогда зачем прибежал полуголый? С какой целью? Покрасоваться?

Убрала руку, с интересом наблюдая, как он червячком карабкается к краю и скатывается. И так быстро. Картина маслом. Лучше бы не видела. Все впечатление героя-любовника испортил.