Гильотина для госпитальера

Очертания новых кораблей были незнакомы. Они походили на связки хвороста, меняющие свой цвет.

– Это что за фиговина? – спросил госпитальер.

– Аналогов в Большом Корабельном Реестре не найдено, – сообщил комп.

Новое дело. Может быть, вообще неизвестная цивилизация. В центр каких событий попал космический госпиталь? Что творится?

Между тем три новых корабля выстроились в атакующий порядок и ринулись на штурмовики.

Пилоты штурмовиков поняли, что все пошло прахом. Они развернулись и, набирая скорость, стали уходить от госпиталя. Два же из вновь прибывших звездолетов совершали невероятные кульбиты. Их гравикомпенсаторы должны были перегреться.

Сошлись лучи, и защитное поле штурмовика лопнуло мыльным пузырем. Боевая ракета взломала его корпус, и штурмовик раскололся. Два других «Торнадо» сумели скоординироваться и врезали разрядниками по одному из противников. «Связка хвороста» вильнула, защитное поле прогнулось, брызнули куски обшивки. Но звездолет выровнял положение, сделал вираж, вошел в резонанс с тремя своими собратьями, и еще один штурмовик превратился в разлетающиеся частички оплавленного металла.

– Так их! – хлопнул по колену госпитальер.

– Адреналин в вашей крови, – занудил комп, – превышает норму на…

– Заглохни!

Последний штурмовик ринулся вперед.

Неожиданные спасители начали преследование. Но даже обладая видимыми преимуществами в скорости и боевых качествах, они не успели. Через восемь минут штурмовик вышел в надпространство, а, как известно, преследование в надпространстве невозможно.

– Ну и что ты на это скажешь? – осведомился Сомов, глядя на барражирующие на границе защитного комплекса госпиталя три неизвестных корабля.

– Исходной информации недостает. Могу предложить ряд гипотез.

– Ну предлежи.

– Из шестисот восьмидесяти гипотез наиболее вероятными являются…

– Отбой, – кинул Сомов, который вовсе не жаждал выслушивать шестьсот восемьдесят версий случившегося.

Сомов откинулся в кресле и начал напряженно ждать. Он понимал, что ничего не закончено.

– Неизвестный корабль вошел в контакт, – сообщил комп.

– Идентификация?

– Код космических сил Московии. Допуск – единица. Напоминаю, что суда, обладающие допуском единица, проходящим в секретном навигационном каталоге, имеют право на беспрепятственный проход к нашему объекту.

– Без тебя знаю.

– Полномочия подтверждены.

– А это не новые пираты?

– Подделка допуска единица исключена.

– Давай заход.

Госпитальер прошел к шлюзу, к которому пришвартовалась одна из «вязанок хвороста». Двери шлюза привычно рассыпались на осколки, и навстречу Сомову шагнул высоченный мужчина в комбинезоне Военно-Космических Сил Московии. На груди его сияла объемная звезда, говорящая о звании ее обладателя.

– Полковник Степанов, – кивнул космонавт.

– Сомов, – госпитальер протянул руку. Полковник пожал ее аккуратно, будто боясь сломать неверным движением.

– Пройдемте в командный блок, – тоном, не терпящим возражений, произнес он. – Там обговорим все вопросы.

Устроившись на выросшем из пола кресле, полковник озадаченно выслушал отчет о происшедшем.

– Что все это может значить? – спросил он.

– Я хотел бы задать этот вопрос вам.

– Звено штурмовиков «Торнадо»… Это очень серьезно. Вы понимаете, чем это грозит?

– Сюда нагрянет целый полк дипломатов и агентов спецслужб.

Полковник задумался. Потом сказал:

– Вам повезло, что мы производили плановые облеты недалеко от госпиталя. Если бы не мы, они бы смяли вашу защиту… Теперь вот что. Вы невольно коснулись информации особого грифа секретности. И стали свидетелем боевых действий еще не прошедшей испытаний техники нового поколения. Стоит напоминать, что вы обязаны держать язык за зубами? Статья уголовного свода о государственной тайне, думаю, вам знакома.

– Знакома.

– Я изымаю все имеющиеся записи, относящиеся к бою и нашей технике.

– Что же поделаешь.

– Я связался с командованием. Пока не прибудут корабли для охраны госпиталя, мы будем находиться в пределах досягаемости.

– Спасибо.

Полковник со знанием дела вымел из информационных банков последнюю соринку информации, касающуюся произошедших событий. И «вязанка хвороста» отчалила от приемного узла.

А госпитальер занялся подсчетом убытков. Слава Богу, из пациентов никто не пострадал. Из башен защитного комплекса целой осталась только одна. Блок интенсивной терапии поврежден на шестьдесят процентов. Это счастливый случай, что он был пуст…

Через одиннадцать часов из надпространства вынырнули три эсминца Военно-Космическмих сил Московии.

Сомову стало грустно. Все, нет теперь взлелеянного им одиночества. А будет суета, допросы, столпотворение. И тысяча забот о восстановлении порушенных систем госпиталя.

***

– Будто и не было ничего, – сказал Док Сэм, приближаясь к Черному шаману.

– Все показатели в норме. Биоэнергетический потенциал среднестатистический, – доложил Утконос.

– Без вас знаю, – сказал Док Сэм, державший перед собой переносной биоэнергодиагност. Стационарная машина была скручена гигантской силой и искореженная валялась в углу.

Док Сэм носком башмака скафандра ткнул тушу, теперь не парящую в силовых линиях, а лежащую на полу. Черный шаман не отреагировал.

– Утконос, вам не напоминает это случаи с «фокусниками»? – осведомился Док Сэм.

– Напоминает. Но не более того. У «фокусников» – спонтанный и не слишком сильный полтергейст. Здесь же – невероятный, сокрушительный напор.

– Это вопрос количества, но не качества.

– Не знаю, – замялся Утконос.

– Я знаю, что вы не знаете. Необязательно напоминать мне об этом! – взвизгнул Док Сэм.

Критическая ситуация прошла. Теперь спокойствие оставило Дока Сэма, и снова его психика стала привычно взрывной, реакции бурными и неадекватными.

– «Фокусники»! Я говорю вам – это одно и то же! – еще громче заорал он.

«Фокусники» начали поступать в отделение месяц назад. Док Сэм, занимавшийся аномальными возможностями психики и вообще аномальными явлениями не первый десяток лет, не видел раньше ничего подобного. Конечно, дело не в том, что поступали пациенты с непродуктивным бредом, несшие околесицу, из которой нельзя было найти ни одного зернышка истины – к бредоподобным фантазиям психиатры привыкли. Потрясало кое-что другое.

– Скаф, перчатку снять, – приказал Док Сэм.

Перчатка «Викинга» расползлась.

Док Сэм нагнулся над шаманом, пощупал мягкое тело.

– Тепленький, – хмыкнул он. – Спокойный.

Он еще раз посмотрел на компактдиагност.

Направил яркий луч фонарика в зрачок негра. Никакой реакции.

– Как в коме, – пожал плечами Док Сэм. – Но это нечто иное.

Он обернулся и вышел из блока.

Он не мог видеть, как неожиданно Черный шаман скосил глаз, и в нем плескалась темная мутная злоба…

***

В зале дежурной смены АБК (автономного боевого комплекса) внешнего оборонительного кольца Черномории – курортной планеты Московитянской Федерации – было тихо. В своих контактных креслах, отделенных от остального помещения звуконепроницаемыми пластиковыми пузырями, которые при разрушении станции превращались в автономные космоблоки, сидели в обручах компсвязи на головах операторы-поисковики пограничной службы. Каждый из них контролировал свой сектор космического пространства. У каждого перед глазами был сложный, но привычный узор. В принципе, это занятие можно было полностью поручить компьютерам, но многолетняя практика показывала, что система человек-компьютер намного эффективней. Комп идеальный счетчик, но об их интуиции можно говорить только с усмешкой. Для хорошего оператора оборонительной системы или для пилота боевого космолета быть интуитивистом – это вопрос профессиональной пригодности. Человеческое подсознание срабатывает более верно и быстро, чем любой мыслимый компьютер.

АБК был создан пятьдесят шесть лет назад, когда «холодная война» между Московитянской Федерацией и Объединением Планет Аризоны достигла апогея. Создание внешних оборонительных колец планет Московии влетело в большую копеечку. В системе звезды А-557, вокруг которой вращалась Черномория, было пятнадцать автономных боевых комплексов, прикрывавших пространство в радиусе, превышающем дальность боевого удара по планете. Ни один вражеский крейсер не мог пробиться через кольцо к охраняемой планете.

За полвека АБК несколько раз переоборудовали и переоснащали, и это тоже стоило немало. Но те, кто пренебрегает технологической военной гонкой, однажды обнаруживают, что потенциальный противник может сделать с ними что угодно. Подавляющее военное превосходство – это слишком большой искус нанесения превентивного удара. Поэтому огромные ресурсы Федерации оттягивались на гонку вооружений, которая брала начало еще со старой Земли, где существовали предки Аризоны и Московии – США и СССР.

В последний раз АБК переоснащался год назад. Тогда чувствительность сканирующей аппаратуры была повышена чуть ли не на порядок. Специалисты-операторы недоумевали. Они знали, насколько тяжело дается даже небольшое увеличение характеристик принимающих устройств. А такой взрывной рост не укладывался в сознании. Ходили слухи, что московитяне получили доступ к каким-то загадочным инопланетным технологиям. Чуть ли не к технологиям мифических приоров – древней расы, покинувшей Галактику задолго до появления человечества. Была ли в этом доля истины – офицеры могли только гадать.

Как бы то ни было, зона контроля пограничной службы вокруг планет Московии сразу расширилась в несколько раз. По идее, нет оружия, способного достать планету на таком расстоянии. Но у командования были какие-то свои соображения. Два года назад была темная история, когда вышедший из-под контроля своих же руководителей аризонский разведчик пытался атаковать московитянскую планету Степь неизвестным оружием огромного радиуса действия. Попытка тогда была предотвращена. Но это не значит, что кто-то не повторит ее в будущем.

Капитан Галицкий сперва ощутил укол беспокойства. Пару минут он пытался осознать, что заставило его заволноваться. Какой-то диссонанс в узоре поступающих данных – настолько незначительный, что не был замечен компом, но был замечен человеком. И наконец капитан определил пространственный куб, который его насторожил.

– «Зеленый-678\655», все сканирующие устройства на него, – приказал он.

Резервные системы и станции контроля переключились на указанный квадрат.

Подполковник Тимофеев сразу подключился к ситуации.

– Там что-то есть, – уверенно сказал капитан.

– Наши сканеры должны были зафиксировать объект, какой бы маскировкой он ни обладал, – сказал полковник.

– Но не зафиксировали… Что бы это ни было, эта штука пока не в зоне поражения, – произнес капитан.

Офицерам стало не по себе. Они знали, что даже самые лучшие разведчики аризонцев, способные обмануть старые сканеры, не в состоянии противостоять новым системам обнаружения. Значит, кто это? Неужели чужак? Представитель загадочных цивилизаций, о которых ходили легенды не одну сотню лет? В глубине души каждый человек надеялся повстречать их. Но пока выходило так, что человечество являлось самой технологически развитой расой Галактики. От некогда могущественных цивилизаций древности, ушедших в никуда, остались только следы. Как от тех же приоров. Ну а это кто?

В кубе начал слабо проступать силуэт какого-то объекта.

– Седьмое звено, старт! – отдал приказ подполковник командиру звена средних космоперехватчиков КЛ-96М. Оно находилось ближе других к искомому квадрату.

По мере приближения перехватчиков загадочный объект прорисовывался все четче.

– При попытке сопротивления или ухода в надпространство приказываю атаковать, – сказал подполковник.

Он не мог рисковать. Если это корабль противника, то он мог насосаться вдоволь информации о новой оборонительной системе Московии.

Наконец возник четкий силуэт. Плоский остроносый корабль размером с легкий разведчик. На запросы он не отвечал. На требования не реагировал. Попыток атаки или ухода в надпространство не предпринимал.

– Борт восемнадцать, – приказал полковник. – Стыковка с нарушителем. Остальные – страховка.

На лбу у подполковника выступили капельки пота. Бывалый вояка, он знал, насколько напряженный сейчас момент. Пилот, берущий незнакомца на абордаж;, сильно рискует. Борт восемнадцать – это истребитель «Клен», единственный в звене, который помимо двух пилотов несет трех человек досмотровой группы.

В глубинах экранов наползала черная масса неизвестного корабля. «Клен» окутал незнакомца силовым полем и начал сближение. Звякнули присоски – два корабля соприкоснулись и прилипли друг к другу.

– Это аризонский корабль! – воскликнул второй пилот «Клена». – Никаких признаков жизни. Мне кажется, он терпит бедствие.

– Вы сможете войти в контакт с бортовым компом и открыть люк? – осведомился полковник.

– Со стандартным кодом допуска? Попытаюсь, – сказал пилот.

Код допуска – один из наиболее охраняемых секретов любого военного космофлота, но он был похищен московитянской разведкой, о чем аризонцам не было известно. При соприкосновении с кораблем противника он позволял «договориться» с его компом на предмет открытия доступа внутрь. Код допуска предназначался для спасательных операций, когда экипаж корабля выведен из строя.

Потянулись томительные минуты. И наконец люк отполз в сторону, открывая проход в шлюз.