Отверженный V: Возмездие

Отверженный V: Возмездие

Глава 1

В кабинете кесаря Российской Федерации Александра Петровича Романова проходило срочное совещание с участием руководителя Комитета федеральной безопасности графа Валуева, генерального прокурора князя Воронцова, главы столичного отделения КФБ графа Милютина и руководителя администрации кесаря князя Глебова. Совещание было посвящено планируемой спецслужбами операции на территории Польши по спасению похищенных в России подростков и проходило в режиме чрезвычайной секретности. Граф Валуев зачитал короткий доклад о ситуации с подростками и подвёл итог:

— Таким образом, вся информация, полученная нами от Войцеха Яроша, захваченного в так называемом центре «Ост», проверена нашими агентами на местах и соответствует действительности. На территории Польши под патронажем министерства обороны Священной Римской империи функционируют четыре центра подготовки одарённых подростков, и главная предполагаемая цель их использования — это подавление беспорядков в Польше после референдума о её вхождении в состав Империи или, наоборот, организация этих беспорядков. Всё будет зависеть от результатов референдума.

— А референдум у нас, точнее, у них, когда? — спросил Романов.

— Десятого июля, — ответил Валуев.

— То есть, у нас всего два месяца. Объявить об аншлюсе могут уже на следующий день после референдума, и наша операция будет проходить уже не в Польше, а на территории Империи. А это совсем другое дело. Это станет началом полноценной войны.

— У нас намного меньше времени, Александр Петрович. Мы не можем так долго ждать, наши эксперты прогнозируют, что уже за месяц до референдума Империя начнёт наращивать скрытое военное присутствие в Польше. Также есть большая вероятность, что из курсантов подготовительных центров уже сформируют отряды и рассредоточат их в разных частях страны. Если проводить спецоперацию, но не позже чем в конце мая.

— Выходит, у нас и месяца нет, — сказал кесарь.

— Выходит, что так, — согласился глава КФБ.

— А какова степень нашей готовности к спецоперации? Успеем мы её провести в мае?

— Провести операцию мы сможем хоть через две недели, — ответил Валуев. — Главный вопрос — сможем ли мы противостоять возможной последующей агрессии со стороны Священной Римской империи. При неблагоприятной ситуации, учитывающей возможное возобновление боевых действий нашими эльфами, цена этой спецоперации может быть очень высока.

— Но не проводить её мы не можем. Там почти две тысячи наших детей. И не просто детей, а одарённых, среди которых может оказаться много уникальных магов. Если мы сегодня не спасём их, то кто будет завтра, случись что, спасать нас и Россию?

— Там не только наши дети, но Вы совершенно правы: не проводить операцию мы не можем. Однако и начинать её в нынешних условиях чрезвычайно опасно. Мы можем не потянуть возможную войну на два, а то и на три фронта. Вероятность, что немцы начнут войну — огромная. Англичане тоже могут подключиться. Петербургские эльфы только и ждут возможности возобновить боевые действия. В благоприятной для этого ситуации, да ещё и при поддержке Британии, они это сделают обязательно.

— Я полагаю, они и без британской поддержки не упустят шанс, — вступил в разговор Воронцов. — Глупо было бы на их месте не воспользоваться ситуацией.

— Соглашусь с Вами, Игорь Константинович, эльфы свой шанс не упустят, главная наша проблема сейчас в них, — сказал кесарь и обратился к Милютину: — Есть хоть какие-нибудь известия от нашего юного переговорщика, Иван Иванович?

— К сожалению, известия не самые приятные, — ответил Милютин. — Роману не удалось сразу встретиться с отцом, как, впрочем, я и предполагал. Более того, при отъезде из родного имения на него было совершено покушение. Наш агент, приставленный к Роману, смог его защитить и успешно вывести из опасной зоны, но их попытка перебраться в Карелию закончилась неудачей. Как выяснилось, со стороны Петербурга граница на севере закрыта сильными заклятиями. И мы теперь предполагаем, что не только на севере. Это лишний раз подтверждает наши опасения, что Петербург готовится к войне, раз взялся так укреплять границы.

— Где сейчас Роман? — спросил кесарь. — Он в безопасности? Выходит на связь?

— На связь он не выходит, — ответил Милютин. — Но он в безопасности.

— Откуда у Вас такая уверенность?

— На связь вышел агент. Он уже в Петрозаводске. И он сообщил, что наш Рома остался у бабушки, которая с радостью его приняла.

— У старухи Белозерской? — не скрывая удивления, спросил кесарь. — Она ещё жива?

— Жива, Александр Петрович, и агент говорит, что живее всех живых.

— Ну то, что жива, я, конечно, в курсе, — исправился кесарь. — Но я не знал, что Роман поддерживает с ней отношения. Я давно ничего о ней не слышал, а после того как княгиня никак не отреагировала ни на гибель своего внука, ни на то, что устроил в Петербурге правнук, я думал, старушка спокойно доживает свой век, отгородившись от всего на свете.

— Все так думали, Александр Петрович. О княгине Белозерской никто ничего не слышал уже более десяти лет, но наш агент уверяет, что она находится в отличной форме и была несказанно рада видеть Романа.

— Агент с ней лично общался?

— Не просто общался, а был приглашён на обед. После чего служба безопасности графини доставила его на территорию Карелии. А Роман остался у бабушки.

— Удивительно, — произнёс кесарь. — А Роман Вас предупреждал, что собирается к ней?

— Нет, — ответил Милютин. — Но агент уверяет, что они оказались в районе поместья княгини Белозерской случайно. Изначально они пытались прорваться в Карелию, и только когда у них ничего не получилось, Роман вспомнил, что рядом живёт его прапрабабушка и предложил попросить у неё убежища и помощи.

— Умный мальчик. Но мне это всё не нравится. Неизвестно, что у этой старухи на уме.

— Агент сказал, что Роман собирался попросить княгиню, чтобы она организовала его встречу с отцом.

— Не думаю, что ей это по силам, — вздохнув, произнёс кесарь. — Но и к идее отправить Романа договариваться с отцом я тоже изначально относился скептически, поэтому не могу сказать, что сильно расстроился. Давайте строить наши планы исходя из того, что эльфы могут ударить в любой момент.

— Я поеду в Петербург! — неожиданно заявил Воронцов и, поймав на себе удивлённые взгляды присутствующих, пояснил: — Не вижу иного варианта, господа! Нам нужно заручиться гарантией эльфов, что они не прервут перемирие во время спецоперации. Я пытался несколько раз связаться с Седовым-Белозерским через посредников, вы это знаете, но ни разу не получил ответ. Это не сильно обнадёживает, но я всё же прокачусь до Петербурга.

— Насколько это безопасно, Игорь Константинович? — поинтересовался Валуев.

— Вполне безопасно. У Петербурга с Москвой отношения прохладные, но не натянутые. Максимум, что мне грозит в случае неудачи, это потеря времени и унизительный отказ в аудиенции, — усмехнувшись, произнёс Воронцов. — Но на такой риск я идти готов.

— Когда планируете выезжать? — поинтересовался Романов.

— В течение двух-трёх дней.

— Благодарю Вас, Игорь Константинович, за такую поддержку, — сказал кесарь.

— Это я благодарю Вас за возможность принять участие в спецоперации, — ответил Воронцов. — Для меня это дело чести и принципа. Я лично возглавлю силы орков и поведу их в бой. И хочу попросить направить нас на центр «Ост», в котором держали в плену Настеньку. Я должен сравнять его с землёй и уничтожить всех, кто там работает.

— Так и сделаем, Игорь Константинович, — сказал Валуев. — Так и сделаем.

— Но я всё же предлагаю не терять времени, и не дожидаясь возвращения князя из Петербурга, начать готовить план проведения спецоперации исходя из самых неблагоприятных прогнозов, — обратился Романов к присутствующим.

— Но это практически нереально, Александр Петрович, — возразил Валуев. — Мы не обладаем ресурсами, чтобы воевать на три фронта.

— А мы не рассматриваем вариант привлечь к операции те страны, чьих детей тоже украли? — поинтересовался Глебов.

— Рискованно, — ответил глава КФБ. — Не думаю, что, к примеру, Литва или Словакия смогут оказать нам серьёзную помощь, а вероятность утечки информации при этом вырастает почти до стопроцентной. Таким образом, мы сделаем себе только хуже.

— Но ведь должны же быть альтернативные варианты, Игорь Денисович! — сказал Глебов.

— Если уж рассматривать альтернативные варианты, я бы раскрыл перед немцами все карты и пригрозил обнародовать информацию о центрах подготовки подростков. Это может вызвать в Польше большое недовольство, вплоть до народных волнений, и сильно повлиять на результаты референдума. Я почти на сто процентов уверен, что Империя попытается решить этот вопрос миром. Но в этом случае перед нами вполне вероятно встанет один серьёзный моральный выбор.

— Какой? — поинтересовался Романов.

— Я более чем уверен, что немцы предложат нам забрать только русских детей. Готовы ли мы оставить им всех остальных, зная, что подростков готовят к тому, чтобы повести на убой?

— Это сложный вопрос, — согласился кесарь. — К тому же где гарантия, что нам выдадут всех наших детей? Немцы могут отдать нам сто или двести подростков и сказать, что это все, кого похитили в России. Мы ведь не знаем, сколько в Польше находится именно наших детей.

— Не знаем, — подтвердил Валуев. — По словам задержанного Яроша, немцы изначально вообще не планировали похищать детей в России и первый год к нам не лезли, но потом у них пошёл недобор. Но, как Вы правильно заметили, Александр Петрович, шансов, что нам выдадут всех наших детей нет. Немцам верить нельзя.

— Да хоть бы и всех наших выдали, — сказал Романов. — Мы не можем бросить других детей. Если спасать, то вообще всех!

— Полностью Вас поддерживаю, Александр Петрович! — произнёс Воронцов. — Надо искать вариант, при котором мы сможем освободить всех подростков.

— Если Вы позволите, Александр Петрович, я могу поделиться своими соображениями на этот счёт, — неожиданно сказал Милютин.

— Мы все внимательно слушаем Вас, Иван Иванович! — ответил кесарь.

— Империя при всей своей мощи всегда старается избегать прямых военных действий. Она потихоньку поглощает маленькие соседние страны путём подкупа элит и ликвидации лидеров сопротивления. Немцы не любят лишнего шума. Мне кажется, это стоит использовать. Я считаю, что в тот момент, когда начнётся спецоперация, мы должны через посла Империи в России и по линии МИДа информировать немцев о наших целях и задачах. Мы должны объяснить им, что хотим только забрать наших детей, и что наша операция не несёт угрозы Империи.

— Вы полагаете, Иван Иванович, что немцев устроят такие объяснения и они это примут? — с удивлением спросил Глебов.

— Мы не просто проинформируем их о наших планах, — сказал Милютин. — Также мы пообещаем рассказать всему миру об этих центрах и в первую очередь тем странам, откуда похищали детей. По сути, мы выставим немцам ультиматум: или мы забираем наших детей по-тихому, или с шумом на весь мир. В первом случае это будет выглядеть как атака России на базы польских партизан, во втором — как уничтожение имперских обучающих центров. Незаконно, между прочим, расположенных на территории Польши. Опять же накануне референдума.

— Хорошая идея, — сказал Романов. — Немцы нам этого, конечно, не простят, но военные действия могут не начать. Им действительно лишний шум не нужен накануне аншлюса Польши. Я думаю, стоит вариант Ивана Ивановича пока принять за рабочий и двигаться в этом направлении.

— Мне тоже нравится эта идея, — поддержал кесаря Воронцов.

— Тогда предлагаю… — начал говорить кесарь, но был вынужден прерваться, так как на весь кабинет раздалась громкая трель звонка.

Звонил телефон Милютина.

— Прошу прощения, но пока Роман в Петербурге, я не могу выключать телефон, — произнёс Иван Иванович слегка извиняющемся тоном, быстро достал аппарат, чтобы сбросить звонок, но резко изменился в лице и добавил: — Это он звонит!

Глава КФБ принял звонок и сказал в микрофон:

— Милютин слушает!

После этого Иван Иванович внимательно выслушал всё, что ему сказал собеседник, попрощался, сбросил звонок и поделился полученной информацией с коллегами:

— Роман договорился с отцом. Эльфы не нарушат перемирия до конца спецоперации. Седов-Белозерский готов лично предоставить гарантии Игорю Константиновичу. Все подробности Рома расскажет завтра по приезде в Новгород.

В кабинете наступила полная тишина, которую через некоторое время нарушил негромкий возглас Романова:

— Невероятно.

*****

Я давно не ел так вкусно, как у бабушки Кати. Если за обедом у меня лишь ненадолго возникла мысль, что её повару тоже не менее ста лет и всю свою жизнь он только и занимается тем, что улучшает профессиональное мастерство, то во время ужина я был в этом полностью уверен. И отец был прав, опоздание на такой ужин смело можно было считать преступлением.

Ели мы молча, разве что иногда отпускали хвалебные комментарии в адрес блюд. Выглядело это всё забавно и немного сюрреалистично в свете ситуации, которая сложилась в последнее время. Сказал бы мне кто-нибудь ещё накануне, что я буду вот так мило и чинно ужинать с отцом и прапрабабушкой, ни за что бы не поверил.

Ближе к концу трапезы бабушка неожиданно обратилась к отцу:

— Коленька, а ты знаешь, что на твоего сына было совершено покушение?

— Знаю. Я отдал распоряжение разобраться с этим сразу же, как мне доложили, — ответил отец. — Надеюсь, Вы понимаете, что это не моих рук дело?

— Рома считает, что это всё организовал Володя Волошин.

Отец неожиданно рассмеялся и обратился ко мне:

— Ты серьёзно так считаешь?

— Мне было не смешно, когда меня взорвали и чуть не убили, — ответил я, разозлившись на то, что отца развеселило покушение на меня.

— Ну извини, — сказал отец. — Просто это действительно забавно — обвинять Волошина в покушении на убийство. Он, конечно, тот ещё тип, но зачем ему тебя убивать?

— Чтобы помешать с тобой встретиться. Волошин больше всех заинтересован в твоём конфликте с людьми. Он делает на этом деньги.

— Он бизнесмен. Делать деньги — его призвание и работа, — сказал отец. — Не знаю, чем он так тебе насолил, что ты обвиняешь его в таких страшных грехах.

— Он подлец и обманщик! — заявил я.

— Есть доказательства?

— Есть! Кесарь Романов несколько раз передавал тебе через него просьбу о встрече! Хоть раз дядя Володя тебе передал эту информацию?

— Волошин знает, что мне такое лучше не передавать.

— Но Романову от тем не менее каждый раз говорил, что передавал и что ты велел передать отказ!

— Хм… — отец нахмурился и пробурчал: — Это, конечно, нехорошо, но это не делает Волошина потенциальным убийцей.

— Делает! Ради своей прибыли он готов на всё! Ты знаешь, что во время прошлогоднего дефицита пшеницы федеральный центр предлагал поставить зерно в Петербург из стратегических запасов? Безвозмездно и без каких-либо условий! Просто чтобы не было голода! И дядю Володю попросили передать тебе эту информацию! Он передал её тебе?

— Я впервые об этом слышу, но это очень похоже на сказки Романова.

— Мне рассказал об этом Иван Иванович Милютин! Он не стал бы мне врать! Дядя Володя от твоего имени отказался от помощи и поставлял зерно, подняв цены в пять раз! А в это время целые составы с пшеницей стояли готовые к отправке в Петербург! Федералы ждали лишь твоего решения, но дядя Володя тебе ничего не передал!

— Если это так, то… — отец развёл руками. — То мне даже нечего сказать. Вряд ли бы мы приняли то зерно в виде помощи, но купить его по нормальной цене можно было бы. Кризис тогда разразился нешуточный. Я поговорю с Волошиным.

— Мы поговорим, — поправила отца бабушка.

— Мы? — удивился отец.

— Да. У меня тоже есть к нему вопросы.

— Но, боюсь, он сюда не приедет.

— Значит, мы поедем к нему.

— Но Вы ведь уже лет десять не покидали своё поместье!

— Не было повода. И не десять, а двенадцать.

— И когда Вы хотите ехать? — спросил отец, удивившись ещё сильнее.

— После десерта, — совершенно спокойно ответила бабушка и велела прислуге подавать десерт.