— В гостиной больше восьми, а в комнатах три семьдесят, я же говорю, поселок элитный.
Дед одобрительно кивнул и спросил:
— Сколько ты сможешь одновременно собирать домов?
— Четыре, но если будут выделены дополнительные средства, то у меня есть возможность нанять еще три опытные бригады мастеров, и за месяц, ну максимум полтора поселок будет готов. Когда мы были на месте, то я заметил, что электричество там есть откуда взять, если что — дополнительные дизель-генераторы поставим. Правда, на то, чтобы облагородить территорию, надо будет еще недельки две-три дополнительно.
— Месяц-полтора, говоришь? Ну хорошо… Не больше? — дед с прищуром посмотрел на Сергея.
— Если не будет еще каких-нибудь новых вводных, то за два, но не больше! Я таких поселков по побережью пять штук уже поставил. Опыт есть. Еще надо будет мебель подобрать, а лучше заказать. Есть у кого.
— Ну, тогда отлично! — я посмотрел на деда. — Мебель надо с расчетом на наши с дядей габариты и еще немного с запасом. Да, чуть не забыл! На днях сюда прилетит еще один специалист. Он будет заниматься одним очень важным объектом в поселке. Сергей, тебе надо будет с ним подружиться и помочь ему сдать этот объект вместе с поселком вовремя. Что за объект — он тебе сам расскажет. И еще, Серёга! С ним ни под каким предлогом не бухать! Он запойный и постоянно жалуется на сердце, не обращай внимания, это у него фишка такая. Всё время давит на жалость, чтобы налили. Видите ли, какой-то там профессор, я подозреваю, такой же алкаш, как и он, прописал ему коньяк вместо лекарства, так сказать, для расширения сосудов. Теперь он этого профессора боготворит, свято ему верит и другого лекарства не признает. Всё, Серёга, завтра приступай к работе, не тяни кота за… уши.
Я хлопнул себя по коленям и встал.
— О финансировании не переживай, — сказал дед. — Чуть что, сразу же звони мне по любому вопросу. Вот тебе мой номер.
Дед на визитке написал свой номер мобильного телефона.
— И еще! — добавил он. — Нам нужен водитель с машиной, желательно внедорожник, где-то на день-два. По оплате не обидим.
— Ну, с этим-то проблем совсем нет. Завтра в восемь утра у трапа будет стоять серебристый «Паджеро». Там мой водитель, так что платить не надо.
Потом немного помявшись, Сергей обратился к деду:
— Илларион Пантелеевич, разрешите, я поеду? Вы мне столько задач накидали… Надо всё успеть, а времени у меня не так и много.
Дед развел руки в стороны, мол, хозяин — барин. Надо ехать — значит надо.
Сергей встал, пожал нам руки и быстро вышел из каюты.
Как только дверь за ним закрылась, дед многозначительно посмотрел на меня.
— Время дорого, внук. Учись у парня.
Баба Фрося непроста
Сразу скажу, юрист с нотариусом отработали выше всяких похвал. На следующий день после покупки двух домов в Рыбачьем, они привезли к нам на яхту целую папку документов на подпись. А еще через день мы стали полноправными владельцами как всего хутора, так и прилегающей к нему территории. Не знаю, сколько это в гектарах, но от крайних домов было ровно шестьсот пятьдесят метров, как мы, впрочем, и заказывали. Еще метров сто и подошли бы вплотную к небольшому лесочку, через который пролегала грунтовая дорога, ведущая к нашему поселку.
Обошлось нам всё это, конечно, в копеечку. Аппетиты у местных чиновников были просто зверские, но дело того стоило.
С бабой Фросей вопрос покупки ее дома тоже решился довольно просто. Надо сказать, что произошло это при очень интересных обстоятельствах, открывающих нам загадочную личность этой бабульки совсем с другой стороны.
В тот день, когда оформляли покупку первых двух домов, она сама зазвала нас с дедом к себе на разговор. Вот с этого самого момента и началось такое, отчего мы с дедом резко поменяли свое отношение к ней.
Мы подошли к калитке бабы Фроси, я представил ей деда и, как договаривались с ним ранее, назвал его дядей. Она пристально посмотрела сначала на него, потом на меня.
— Дядя, говоришь? Ну-ну, и не стыдно вам старую бабку дурить-то?
Мы с дедом переглянулись.
— Ты лучше вот что мне скажи! Что такого ты ел, раз так хорошо сохранился? — обратилась она к нему, опираясь на калитку.
— Морковку, — ответил ей дед и рассмеялся.
Баба Фрося прыснула в кулак и тоже рассмеялась, но потом лицо ее резко посинело, она закашлялась и, схватившись за грудь, сплюнула на землю кровавую слюну.
— Вот же зараза-то! Кхе… Кхе… — баба Фрося посмотрела на нас красными из-за кашля глазами. — Наверное, помирать уже скоро…
— Может, лекарства какие надо? Мы мигом всё достанем, — посочувствовал я ей.
Мне тяжело было смотреть, как эта старушка мучается. Еще в мой первый приезд в Рыбачий я заметил нешуточные проблемы с ее здоровьем, и мне уже тогда захотелось как-то помочь. Может, это была обычная симпатия к пожилому человеку, а может быть, потому что она чем-то неуловимо напоминала мне тётю Тамару. Чем, понять пока не могу, но что-то такое было у них общее.
— Спасибо тебе, Коля, — ответила старушка, чуть отдышавшись. — Добрый ты, паря… Ничего мне не надо, без толку всё это. Я чувствую, до конца года этого не дожить мне. Всё нутро болит, — баба Фрося при этих словах легонько постучала себя кулаком по груди. — Да и карты меня не обманут, проверено это. А вот насчет дома есть разные мыслишки, заходите, погутарим.
Она открыла калитку и запустила нас во двор.
— Шарик-то мой опять цепь порвал и убежал, — с укором посмотрела на меня баба Фрося.
Я только пожал плечами.
— В дом не пойдем, от вас двоих там мне не продохнуть будет. Давайте, лучше во дворе присядем, на воздухе. Не хватает мне его что-то в последнее время…
Она повела нас на задний двор, где под навесом из толстой виноградной лозы стоял крепкий на вид деревянный стол и две такие же скамейки по обеим его сторонам. Крупные листья винограда давали неплохую тень, создавая южный колорит и своеобразный уют.
Кивнув нам на стол, старушка уселась на лавочку и предложила расположиться напротив нее. Баба Фрося несколько минут собиралась с мыслями, а затем начала свой рассказ.
— С дочкой-то своей, Наташей, я уже не общаюсь где-то лет так тридцать или около того. Сбежала она, то ли от меня, то ли от этих мест, непонятно.
Старушка обвела нас взглядом и продолжила, как бы оправдываясь:
— Других-то я вижу насквозь, а вот перед ней… ну… Ну как стена, и всё тут! Сколько ни пыталась до нее достучаться, не слышит она меня. И карты, помощники мои верные, тоже молчат. Даже когда внучок мой приезжает и дает мне трубку телефона, чтобы мы поговорили, она помолчит с минуту, а потом кладет трубку. Есть у меня подозрения из-за чего это так… Но это прошлое всё, уже не вернуть.
Бабулька, горько вздохнув, опустила глаза и задумалась о чём-то на минуту. Затем, чуть улыбнувшись, сказала:
— Зато вот Юрка, внучек мой — золотой парень! Сейчас в банке работает в Новороссийске, в каком-то там иностранном. Пару раз в месяц из города ко мне приезжает. Продукты везет, лекарства. Не бросает бабку-то! Вот скажи, мил человек, — она обратилась к деду, — приятно же, когда к тебе твой правнук так хорошо относится?
Дед удивленно посмотрел на бабу Фросю, потом с прищуром на меня и медленно кивнул.
— Вот и я о том же! — бабка усмехнулась и поправила узел косынки под подбородком. — Ладно, давайте к дому этому моему вернемся. Его я вам, конечно же, продам и, если мы сговоримся, то деньги перешлите внуку моему Юре… Вот сюда!
Старушка достала из кармана сложенный вчетверо листок, на котором ровным, совсем нестарушечьим почерком были написаны банковские реквизиты.
— А просьба такая у меня к вам — дайте дожить здесь и похороните нормально! Мне немного осталось, и я вам тут не помешаю.
Баба Фрося уставилась на нас в ожидании. Было в ее взгляде столько немой мольбы, что дед не выдержал.
— Хорошо! Принимается. А сколько вы хотите за свой дом?
— А сколько не жалко! — хитро посмотрела на нас старушка и улыбнулась.
Внуку мы, конечно, деньги перечислили на следующий же день и, прямо скажем, не поскупились. Бабка уж больно необычная — с Даром. Именно так — с большой буквы. Поговорили мы с ней совсем немного, но нам этого вполне хватило, чтобы единогласно прийти к выводу — к бабульке надо относиться куда серьезнее.
Мы с дедом предложили перевезти ее в Москву и подлечить там. Но она от лечения наотрез отказалась, мол, лекарства у нее все необходимые есть, да и уже идет ей девятый десяток, и что чувствует она свой скорый конец уже вот-вот. Опять же добавив при этом, что карты не обманешь, а они ей, в отличие от людей, никогда не врут. Но мы всё-таки решили окружить ее теплом и заботой, по крайней мере, на тот срок, что отведен ей Богом. И всё это из-за ее последней фразы при нашем расставании уже возле самой калитки.
Этой фразой она скосила нас с дедом наповал.
Пристально посмотрев на меня, она взяла нас с дедом за руки и вдруг неожиданно серьезно произнесла:
— То, зачем вы сюда приехали, находится здесь на месте в целости и полной сохранности. Но чтобы добраться до всего этого, придется хорошенько потрудиться, и времени это займет немало! Помяните мое слово.
Старушка отпустила наши руки и ободряюще нам улыбнулась:
— Но ничего, вы, я вижу, ребята настырные, поковыряетесь здесь и обязательно всё найдете. И еще вот что скажу я вам — жизнь вашу эта находка изменит так сильно, что… Нет, больше ничего сказать не могу. Дерзайте!
— И что же мы… — начал было дед.
— Откуда вы это знаете? — не удержавшись, перебил его я.
Баба Фрося, не глядя на меня, усмехнулась и достала из кармана колоду сильно потрепанных и засаленных карт. Бережно погладила их рукой, приложилась к ним губами и вернула обратно в карман.
— Вот через них, паря! — она снова подтянула узел косынки под подбородком и кивнула, — пойду я, посплю часика два, устала что-то, сил моих нет.
Затем скосила глаза на деда.
— И своих хлопцев с бумагами тоже пришлите через пару часиков, всё подпишу.
Она ушла, а мы стояли возле калитки еще какое-то время молча, переваривая услышанное.
— Что она несет? — тихо прервал наше молчание дед. — Ты что-то говорил ей про убежище Зотов?
— Нет, я вижу ее второй раз в жизни.
— Непроста бабка… — задумчиво проговорил дед, покачав головой. — Ох, непроста…
Я кивнул, соглашаясь, а потом вспомнил слова Палыча о ней, и уже хотел было рассказать об этом деду, как он взял меня за руку и указал пальцем куда-то между соседними домами.
— Пойдем, вон юрист наш бегает, нас ищет!
Работа закипела
Через три дня спокойствию бабы Фроси пришел конец. На хутор прибыла первая волна строительной техники и материалов. Огромные тягачи тащили на себе трактора, бульдозеры и экскаваторы.
Грузовики поменьше притянули на своих прицепах первые разобранные срубы, различный строительный материал и пару вагончиков для рабочих. Хвост колонны еще не показался из-за лесочка, а работа в поселке уже закипела практически с ходу, без раскачки. Серёга командовал всеми как заправский главнокомандующий, посылая своих гонцов на разные участки фронта.
Возле моего друга стоял и курил, пряча сигарету в кулаке, невысокий и худощавый мужичок бомжеватого вида. Звали его Степан Матвеевич, и являлся он большим специалистом в области возведения различных хранилищ повышенного уровня защиты. Он только что прилетел из Москвы и сразу же попал, как говорится, с корабля на бал.
Я знал его еще по работе в столице. Отец как-то раз притащил его в наш загородный дом и сообщил мне, что ему несказанно повезло заполучить такого выдающегося специалиста в свои руки. В министерстве тот оказался не у дел, и его отправили, как водится в таких случаях, на заслуженную пенсию. Отец решил воспользоваться удачным моментом и не прогадал. Профи тот был в своем деле действительно от Бога, этого у него не отнять. Да и подтверждал он это уже не раз и не два — только одно оружейное хранилище и потайной кабинет на нашей даче чего стоят!
Я ухмыльнулся про себя. Серёге будет очень непросто ужиться с ним на одном участке. Мужчина, прямо скажем, сильно выпивающий и с очень непростым характером. Но ничего, я думаю, постепенно притрутся как-нибудь друг к другу.
— Ну что, Коля, на яхту? — дед повернул ко мне голову. — Я думаю, хутор Рыбачий теперь в надежных руках, и здесь мы уже точно не нужны.
Он посмотрел на часы.
— Нам надо поторопиться, отец твой уже должен подъезжать к «Венере», он звонил мне недавно. Да еще и спецы наши вот-вот подтянутся. Надо с ними тоже вопросы разные решать — разместить там, накормить, задачу поставить. Командир для получения задачи сразу же по приезду прибудет на «Венеру».
— А я с Буяновым уже всё решил! Он им пока на первое время под жилье вон те два вагончика отдает, — я указал рукой на строительные бытовки, что сейчас как раз снимали краном с тягача. — А через две-три недели, как он мне обещал, они уже заселятся в новый дом.
— Ну, тогда что, рванули в Новороссийск?
Мы подошли к нашему новому внедорожнику, годовалому БМВ-Х5, купленному сегодня утром на новороссийском автомобильном рынке. Эта машина, как оказалось, была сворована в Германии, но уже с филигранно перебитыми местными умельцами номерами. Да нам-то, по сути, какая разница? Обошлась в копейки и ладно. Правда, пришлось с местными барыгами пообщаться немного по-свойски, и те уступили сразу, не торгуясь.
Я сел за руль, посигналил, прощаясь, Серёге с Матвеичем и медленно покатил из поселка в сторону Новороссийска.
Третий закон нашего рода
У трапа на борту яхты нас встречал широко улыбающийся отец. Многодневный автопробег по дорогам бывшего Советского Союза никак не отразился на его физическом состоянии. Он был, как всегда, бодр, свеж и в хорошем расположении духа.
Мы только успели коротко переговорить и рассказать ему, что и как здесь, как подъехал командир спецов по фамилии Бурлаков. Андрей Владимирович оказался крепким, как гвоздь, мужчиной чуть немногим за сорок. До недавнего времени он служил командиром группы спецназа ГРУ. Полтора года назад его тяжело ранили, а когда он вышел из госпиталя, то сразу же комиссовали. Петр в их отделе кадров всегда держал руку на пульсе и не упустил момента. Только узнав об увольнении Бурлакова, он недолго думая сразу же предложил ему работу в нашей компании. Теперь Андрей Владимирович был командиром одной из наших спецгрупп отдельного подразделения службы безопасности компании «Строй-сити», но с более мирными задачами, чем на своей прошлой работе.
Скажу сразу — наши спецы экипированы и обучены не хуже, а то и получше, чем любая западная элита. На инструкторов мы не скупились, собирая лучших из лучших по всему миру. Да и ребята у нас тоже сами по себе не подарки, все с реальным боевым опытом и немалым. Что касается лично Бурлакова, то я по настоятельной рекомендации Петра сам принимал его на работу, через «свое собеседование», конечно!
Зайдя в каюту, он по-военному представился, затем пожал нам всем руки и присел на краешек мягкого и глубокого кресла.
— Как добрались? — участливо спросил дед.
— Отлично, — ответил тот, заинтересованно поглядывая на отца. — На четырех «Патрулях» добрались чуть меньше чем за сутки. Проблем по трассе не было. На одном пункте пропуска ГБДД за Ростовом нас остановили, — Бурлаков ухмыльнулся, — но быстро отпустили.
— Вооружение у группы? — спросил отец.
При этих словах Бурлаков чуть вздрогнул и пристально посмотрел на отца.
— Разное… — медленно проговорил он. — Есть гражданский вариант для частных охранных структур, ну и нашего боевого немного прихватили, куда же без него-то.
— Состав группы? — не унимался отец.