Помоги проекту - поделись книгой:
Ксения Мелова
СУДЬБА
Всякая жизнь творит собственную судьбу.
Как бы ни была жестока к человеку судьба, как бы он ни был покинут и одинок, всегда найдется сердце, пусть неведомое ему, но открытое, чтобы отозваться на зов его сердца.
Часть 1. Безымянная
Глава 1
Очередное морозное утро встретили жители поселения Сиррах. Холод стал обычным явлением в некогда славившейся своим мягким теплым климатом провинции. Теперь же неисчезающий иней на окнах, поредевшие из-за вырубки, леса редких деревьев, опустевшие дома — вот, чем могла «похвастаться» эта земля. Немногочисленные, чаще всего пожилые, а то и вовсе дряхлые, жители поселения уныло передвигались в поисках тепла и еды.
Несколько стариков с утра пораньше отправились с мешками в дальние рощи. Ехать приходилось далеко, однако, это того стоило. На данный момент только там можно было найти сухие дрова или, на худой конец, срубить дерево, и не простое, а самый настоящий корит. Такое дерево горело долго, наполняло теплом и приятным запахом хижины и дома, и было очень ценным в зимнее время, а зима здесь и не думала заканчиваться.
— Арит, осилишь-то путь? — негромко, чтобы не слышали другие, спросила Айта.
— Не болтай попусту, — хмуро ответил старик.
Айта, сама седая, но еще крепкая женщина, только покачала головой, но язык все же не сдержала.
— Обо мне чуток подумай, сама не дотяну.
Арит молча собирал пустые мешки, не обращая внимания на стоящую рядом женщину. Та постояла-постояла и, сгорбившись, зашла в покосившуюся хижину. Старик тяжело вздохнул и потер рукой ноющую спину.
— О ком же мне думать, бестолковая женщина? — почти шепотом произнес Арит и, кряхтя, поднялся на телегу. Сегодня с ним ехали еще двое таких же как он стариков. Дерево нужно было всем, но не каждый осмелился бы отправиться в такой долгий путь. Как только телега скрылась за поворотом, Айта вышла из хижины и рассыпала на дороге семена тойры. На удачу.
— Эй, Арит, что жена отпускать не хотела? — усмехнулся старик с густыми усами.
— Помалкивай, Мер, да на дорогу смотри, — нехотя откликнулся другой.
— А что смотреть-то на нее? Пустырь, да и только! Ты поспи, а то твоя очередь скоро.
— Успеется, — ответил Арит, и устало оглянулся.
И, впрямь, пустырь. Он хорошо помнил те времена, когда мальчишкой здесь, в этом самом лесу собирал ягоды и травы. Еще тогда он увидел Айту, дочь кузнеца, легкую и веселую. Теперь же нет ни леса, ни веселья. Боги покинули эти земли. Старик еще раз вздохнул и, устроившись поудобнее на куче мешков, заснул.
Разбудил его грохот. Спросонья старик подумал, что это гром. Давненько у них не было дождей, больше колючий, как стекло, снег и завывающий ветер, но дождь… Старик оглянулся и увидел испуганные лица Мера и сидящего рядом Мицара.
— Что это? — оглянулся Мер. Лошадь боязливо пятилась, да и люди чувствовали себя ненамного лучше.
— Нам нужно свернуть с тропы, — Арит поднялся и пересел на козлы.
— Куда тут свернешь? — крикнул Мер, — даже спрятаться негде.
Немой Мицар испуганно смотрел то на одного, то на другого. Выбора не было, надо поворачивать назад. Что бы ни было впереди, рисковать жизнью, да и единственной лошадью, совсем не хотелось. Некстати вспомнилась Айта.
— Тьфу, ты, глупая баба! Накаркала! — не выдержал Арит и стал разворачивать телегу.
Но уехать далеко им не посчастливилось. Гул нарастал все больше и больше. Старики испуганно оглядывались назад и всматривались в уже виднеющееся облако пыли. Стало очевидно, что им не скрыться. Равнинная местность и чахлые колючие кустарники не могли служить им надежным укрытием, поэтому и особых усилий старики не предпринимали. Первоначальная паника схлынула, оставив лишь слепую покорность судьбе. Будь, что будет.
— Никак всадники? Как думаешь, Арит? — пожевывая горькую травинку, спросил Мер.
— Похоже-похоже. Только чьи, всадники-то? — задал мучивший их всех вопрос. Их, наверняка, уже приметили, дозорные всегда шли впереди армии и докладывали о наиболее удобных тропах или наличии врагов впереди. Как таковой войны сейчас не было, но постоянные стычки на границе, восстания и мятежи будоражили империю, поэтому старики не особенно удивились, когда поняли, что им придется столкнуться с военными.
Арит уже давно развернул повозку и, все же, решил не ехать домой. Лучше встретить свою судьбу лицом к лицу. Зачем прилагать лишние усилия, когда конец и так очевиден? Сейчас они могли уже разглядеть силуэты людей и лошадей. Впереди отряда скакали трое. Старческие глаза не могли разобрать ни штандартов, ни иных изображений. Им оставалось лишь вслепую ехать навстречу и ждать, чем все закончится.
Но тут Арит резко обернулся к своим напарникам и крикнул:
— Смотрите! Слева!
Старики сразу же повернулись в указанную сторону, прищурив заслезившиеся глаза. То, что они увидели, дало им надежду. В окружении воинов ехала небольшая невзрачная карета, совершенно неприметная, если бы ни яркое серебристое сияние вязи на козырьке. Старики не знали, что там написано. Язык древних был им не доступен, как и большинству жителей империи, но сами знаки и этот цвет… Перед ними была императорская армия, и им, скорее всего, не грозила опасность. Облегченно вздохнув, Арит поднял голову к небу и вознес краткую хвалу. Возможно, он еще вернется к своей Айте.
Военные приближались, и лошадь пришлось немного повернуть в сторону, давая свободный проход отрядам. Арит втайне надеялся, что военные проедут мимо, не обращая на стариков никакого внимания, однако, его надежды не оправдались.
Один мужчина из отряда выехал им навстречу. Он был темноволос и довольно крепок, так что старики казались по сравнению с ним совсем истощенными.
— Кто такие? — прозвучал звучный голос, и Арит внутренне испытал негодование. Во времена его детства было зазорным обратиться к пожилым без должного приветствия и пожелания здоровья. Считалось, что доброе слово возвращается к сказавшему его десятикратно.
— Мы — жители поселения Сиррах, господин, — прокаркал Арит. Горло его пересохло и, хотя бояться ему было нечего, страх сковал его внутренности своими липкими щупальцами.
— Куда направляетесь? — так же беспристрастно спросил военный.
— В дальнюю рощу, господин. В поселении закончилось дерево, скоро зима…
— Слезайте с повозки! — не дал договорить мужчина.
Арит кивнул своим напарникам и тяжело сполз с сидения. Лошадь стояла как вкопанная, словно тоже понимала, что ничего хорошего не происходит.
Военный лихо соскочил со своего коня и приблизился к жмущимся друг к другу старикам. Теперь Арит мог его рассмотреть. Холодок пробежал по его спине, когда он увидел глаза военного. Серые, почти серебристые, без зрачка, они внимательно, словно насквозь, осматривали стариков и неприкрытую повозку. Арит даже не сразу уловил, что ехавший им навстречу отряд уже поравнялся с ними.
— В вашем поселении есть женщины?
Старик невольно вздрогнул, казалось, эти глаза заворожили его.
— Да, немного, — машинально ответил он.
— Возраст?
Арит недоуменно переглянулся с Мером и Мицаром.
— Нашего возраста, около того. Старики да старухи теперь здесь живут.
Военный еще мгновение пристально осматривал поселенцев, затем нехотя кивнул и, обернувшись назад, сказал:
— Говорят правду, никого нет.
Арит проследил за его взглядом и буквально онемел. Перед ним возвышался огромный конь, иссиня черный с красными, как жаркий пламень, глазами. Всадник также был в черном, без каких-либо опознавательных знаков, но вся его фигура, уверенность в движениях и взгляде, почтительность со стороны других военных говорили о том, что он занимает здесь главенствующее положение. Но больше всего Арита поразили его волосы. Настоящее серебро. Такие волосы не могут быть у человека. Догадка озарила лицо старика.
— Не бойся, — спокойно ответил человек с серебристыми волосами и махнул рукой, призывая, видимо, одного из своих подчиненных. Коротко отдав приказ, мужчина развернул коня и продолжил свой путь. Отряд неторопливо шел вперед, словно вода, обтекая ошалевших стариков.
Немой Мицар дернулся, словно прогоняя наваждение, когда отряд был уже вдали. Это движение пробудило и двух других его спутников. Мер смахнул с морщинистого лба пот, хотя сейчас морозное крошево полностью покрывало опустошенную землю.
— Почему они спрашивали о женщинах? — морщась, спросил Арит, — что все это значит?
Немой Мицар подтолкнул стариков к повозке, а сам, покряхтывая, сел на козлы. Они не знали, почему здесь, среди пустых и брошенных селений оказался большой императорский отряд, не знали, почему их вдруг заинтересовали простые женщины, но путь их никто не отменял, так что пришлось забыть хотя бы на время о возникших вопросах и двигаться дальше. К чему задумываться о том, чего не понимаешь? Разве есть в этом смысл?
Император Аэдан машинально расстегивал камзол, мысленно находясь совершенно в другом месте. По всем приметам и предсказаниям, место верное, но они рыщут здесь, в этой Богиней забытой пустоши, уже несколько недель и все впустую. Аэдан всегда не любил эти земли, они лишний раз напоминали ему о вине его рода, а значит, и его собственной. Унылые однообразные пейзажи и отсутствие так радующих глаз в столице многочисленных рощ и розовых кустов создавали яркий контраст с его домом, так что не страдающий до данного момента сентиментальными чувствами, император отчаянно хотел вернуться, но вернуться не с пустыми руками. Только эта мысль и держала его здесь.
Стук в дверь отвлек его от нерадостных мыслей.
— Входи, Айлех!
Темноволосый мужчина в таком же камзоле, как и сам император, тихо вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь.
— Чувствую, что ты уже не надеешься.
— Я никогда не баловал себя этим чувством, друг мой, — император откинулся на высокое кресло, стоящее как раз у окна и равнодушно посмотрел на улицу. Они проехали уже много поселений, и все же решили остановиться здесь. Местным жителям ничего не оставалось, как освободить для отряда несколько десятков своих домов и предоставить заброшенную гостиницу, где, собственно, и решил обосноваться Аэдан со своим ближайшим окружением.
— Я считаю, что мы очень близко.
Император пристально посмотрел на своего собеседника. Редко кто мог позволить себе вынести взгляд Айлеха, эти глаза пугали людей, но не его. Император знал особенности крови своего рода, и чтил дары предков.
— Но тебя волнует не только это. Мятежи?
— Нет, это лишь временное явление, ты сам знаешь. Все зачинщики уже известны, мы одним ударом уберем всю верхушку, как и всегда.
— Тогда что же?
— Я говорил с отцом…
Айлех не смог удержать тяжелого вздоха.
— Да, и он был столь любезен и рассказал мне о своем, так сказать, опыте, — император не смог сдержать ироничной ухмылки, — и знаешь, что, Айлех, мне совсем не понравилось то, что я услышал. Все мое существо противится этому, своего рода порабощению.
— Не буду убеждать тебя в обратном, по всей видимости, так оно и есть, но у нас нет выбора, Аэдан. Наша земля мучается.
— Я знаю, знаю.
Аэдан резко поднялся с кресла.
— Хочу немного осмотреться, составишь мне компанию?
Айлех лишь почтительно поклонился. Императора этот жест немного позабавил. Его друг не имел обыкновения кланяться ему.
— Неужели его императорское величество соблазнился удивительными пейзажами данной местности?
Аэдан легко стукнул друга по голове и, молча, направился к выходу. Однако, его настроение, несомненно, улучшилось, и легкая улыбка озарила усталое лицо. Айлех поднял глаза к небу и тихо неуловимо прошептал слова благодарности.
Глава 2
Идти было тяжело. Неимоверно тяжело. Ног она уже не ощущала, только странное онемение, да покалывание в пальцах, пришедшее на смену боли. Сначала у нее была цель — уйти как можно дальше, туда, где нет этих… зверей. Людьми их язык назвать не позволяет. Затем ее цель стала меркнуть под натиском усталости и холода. Но они не шли ни в какое сравнение с опустошающими чувствами голода и жажды. В этих землях не было ничего. Поначалу она ела кору с редких, встречающихся, то тут, то там, чахлых деревцев. Горечь медленно растекалась по нёбу, оставаясь на долгое время, ее не могла смыть даже мутная вода небольших рек, которую она пила время от времени. Ноги передвигались машинально, она шла уже больше 10 дней.
Не выдержав, она рухнула на землю, прямо посередине пути. Пыль взвилась столбом, окутав своим красновато-серым саваном дрожащую фигуру. Она не хотела и не могла дальше идти. Куда проще было бы просто лечь здесь и умереть. У нее не было карты, лишь направление, но никогда не путешествующая ранее, она могла сбиться с пути давным-давно. Мысли порядком перемешались, и она просто закрыла забитые пылью глаза.
Как же хорошо!
Иногда она шла весь день и всю ночь, не останавливаясь даже поспать. Тогда ею руководил страх. Теперь же страха не было. Лишь равнодушие.
Сколько прошло времени, она не могла сказать, но какой-то посторонний шум развеял монотонность этой пустыни. Она попыталась поднять голову и осмотреться, но у нее ничего не вышло. Оставалось только прислушиваться. Вскоре она поняла по характерному перестуку копыт и треску ссохшегося дерева, что впереди идет повозка. Шум остановился, и теперь она могла уловить приближающиеся шаги. Кто-то неторопливо шел, видимо, опасаясь. Она разлепила глаза, но не увидела почти ничего, лишь контур лица. Затем стало темно, и она облегченно вздохнула.
Наконец-то…
Немой Мицар сегодня был доволен. Их поездка оказалась удачной, и теперь можно было безбоязненно зимовать. Они привезли достаточно корита, чтобы согреть всю их небольшую деревеньку, а при желании можно и повторить поездку. Как оказалось, корит рос несмотря на природные катаклизмы. Такое ценное дерево было к тому же устойчивым к засухе и вечному холоду. Они нашли даже несколько молодых порослей.
Покряхтывая, старик переносил поленья в дом. Такое дерево нужно было хранить внутри, подальше от злого глаза. Хотя в поселении все люди были наперечет, береженого Боги берегут.
Аккуратно сложив у печи дрова, старик взялся за затопку. Разжег лучину и положил одно бревнышко. Его хватит дня на три, не меньше. Дерево мгновенно вспыхнуло, осветив простую комнату с одиноким пустым столом и парой стульев. В углу стоял лежак, покрытый старыми шкурами.
Немой Мицар подошел к лежаку и, постанывая, присел на самый край, боясь потревожить лежащую на нем девушку. Старик намочил чистую тряпку в воде и аккуратно по капле стал вливать жидкость девушке в рот, потом смочил ей губы. Он не хотел ее тревожить и будить. Сейчас ей нужен этот живительный сон. Потом, когда она проснется, она расскажет ему, что с ней случилось, да и то если захочет. Неволить ее никто не будет.
Старик не удержался и погладил девушку по слипшимся волосам. Они были непонятного цвета, то ли черные, то ли русые. Пыль буквально въелась в каждую частичку ее тела.
Старик еще какое-то время смотрел на девушку, затем опустил голову, словно прячась, и встал с лежака. Сегодня он мог бы отдохнуть, кости ломило от усталости и напряжения. Но немой Мицар не уснул бы спокойно. Слишком уж много необычного произошло сегодня. Встреча с настоящим императорским отрядом, а потом и эта удивительная находка. Чудеса, да и только.
Не придумав, чем ему заняться, старик решил приготовить еды. Девчушка-то проснется, а есть в его доме нечего. Точнее, он мог бы и перебиться сухарями, сладкими корешками, да соленым мясом, но ей нужно что-нибудь получше. Молоденькая ведь совсем.
Старик с трудом слазил в подвал и достал из холодного угла маленький желтовато-белый кусочек самого настоящего масла, которое он хранил на всякий случай от зимних болезней, уж больно хорошо смягчает горло с горячей-то травяной настойкой. Но сейчас было не жалко его потратить.
Она открыла глаза и не узнала место. На дом не похоже. У них был такой высокий белый потолок, куда они в детстве с сестрой вешали серебристые звездочки и самодельные цветы. Она что-то припоминала, вроде бы кто-то ехал по дороге и остановился как раз там, где она лежала. Наверное, ее подобрали. Только вот зачем? Кому она теперь нужна такая? Что этим людям от нее нужно? Она неловко завозилась на кровати. Руки будто налились чугуном и отказывались подниматься, ноги слабо шевелились. Она постаралась позвать кого-нибудь, но вышел лишь невнятный шепот. Горло саднило и ужасно хотелось пить.
Вдруг она ощутила запах. Невероятный, манящий и такой знакомый. Еще раз принюхалась. Неужели показалось? Нет, вот же он, висит в воздухе и дразнит ее. Только протяни руку… Она опять завозилась и не удержалась, перевернулась и больно ударилась спиной о земляной пол. На шум кто-то торопливо шел. Она пыталась встать, но ничего не выходило, к тому же, она запуталась в шкурах.
Кто-то присел рядом и аккуратно отодвинул шкуры. Она не удержалась и посмотрела, сжавшись, словно в ожидании удара. Перед ней был старик, совсем седой и очень худой. Вещи висели на нем мешком. В белой бороде не было ни единой чернинки. Сколько ему лет, можно было лишь догадываться. Таких старых людей она еще не видела. У нее дома жила ее собственная прабабушка и считалась самым пожилым человеком не только в их семье, но и во всей округе. Так она надевала яркие платья и заплетала свои все еще каштановые густые волосы в толстые косы и делала красивые прически, украшенные самоцветами. Этот же старик на вид был старше ее, и она терялась. К тому же, он молчал, ничего не говорил, лишь улыбался. От этой улыбки морщинки разбежались по его лицу, и она не смогла удержаться от ответного жеста. Неловко улыбнувшись, она сказала:
— Простите.
Такое короткое слово оказалось очень сложным для нее. По горлу словно прошлись острым ножом.
Старик лишь в ответ махнул головой. Мол, ничего страшного, затем встал и протянул ей руку, помогая подняться. Ей ничего не оставалось как эту самую руку принять. Все же перед ней старик, а не разбойник. Хотя внешность так обманчива. Этот урок она усвоила на всю жизнь.
Она села на лежак, продолжая смотреть на старика и следя за каждым его движением. Тот тоже наблюдал за ней с большим любопытством. Недолго постояв, он ушел в другую комнату, и она, наконец-то, могла выдохнуть.
Поделиться книгой: