Помоги проекту - поделись книгой:
Владимир Колабухин
Бизнесмен Ладнов
Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо.
Не море топит корабли, а ветры.
С терпением и старанием мышь перегрызла канат пополам.
Я поместил здесь эти эпиграфы потому, что, по моему мнению, они наиболее точно передают основную идею публикуемых глав повести.
Глава первая
Генеральный директор ОАО «Торгово-промышленная компания «Надежда» Сергей Васильевич Ладнов сидел за рабочим столом и внимательно изучал годовой балансовый отчёт, представленный главным бухгалтером. Он почти заканчивал просмотр, как в дверь кабинета постучали.
— Войдите! — чуть раздражённо отозвался Ладнов. Ему не терпелось поскорей покончить с отчётом и приняться за другие неотложные дела, а тут кто-то отрывает…
Дверь осторожно приоткрылась, он увидел пресс-секретаря компании Нину — невысокую тридцатилетнюю брюнетку.
— Разрешите, Сергей Васильевич? — замерла она на пороге.
Он сдвинул брови:
— В чём дело? Что-нибудь срочное?
— Не очень, конечно… К вам опять просится на приём Вероника Соколова, журналистка.
— Зачем? Мы, вроде бы, обо всём вчера поговорили.
— Вика хочет, чтобы вы прочитали и завизировали текст её интервью с вами.
— Могла бы переслать по факсу.
— Решила вручить лично, беспокоится: не упустила ли чего?
Ладнов расстроился: рабочий день подходил к концу, а ещё необходимо встретиться с партнёрами по бизнесу. Следовало основательно подготовиться к встрече.
— Как журналистка не вовремя! — заметил он Нине. — Да что теперь…Она где — у вас?
— В приёмной сидит.
— Зовите. И предупредите, что у меня очень мало времени.
Нина облегчённо вздохнула, выскользнула за порог. Через минуту в дверь снова постучали. Не дожидаясь приглашения, в кабинет впорхнула энергичная белокурая девушка в светлом брючном костюмчике. Голубые глаза блондинки радостно сияли, она крепко прижимала к груди жёлтую кожаную папку, словно боялась потерять.
Ладнов приветливо подошёл к журналистке.
— Здравствуйте, Вика. Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь.
Он указал на кресло у низкого столика у окна. На столике, как вчера, красовались стеклянная ваза с чёрным виноградом, большое блюдо с фруктами и графинчик с апельсиновым соком.
— Давайте ваш текст и угощайтесь, пока я буду читать.
Вика бережно передала в руки Ладнова папку с текстом интервью, прошла к столику и … утонула в глубоком кожаном кресле. Легонько оторвала с виноградной веточки ягоду, сунула в ротик, довольно улыбнулась, радуясь тому, что Ладнов её принял: «Надо же, повезло. Просто не верится! Вот он стоит рядом — высокий, статный, с волевым приятным смуглым лицом, на вид совсем ещё молодой, удивительно терпеливый и обходительный человек…»
Ладнов прошёл к столу, опустился в кресло — вертушку, раскрыл папку, начал читать первую страницу интервью.
— Сергей Васильевич, как вы пришли к созданию компании?
— Это был долгий путь. Сначала по настоянию отца, плотника по профессии, поступил в двухгодичную школу столяров — краснодеревщиков. «Учись, сынок, наставлял отец, столяр во все времена всегда заработает на кусок хлеба». Окончив эту школу, пришёл в строительный техникум, и его окончил. А потом и Московский заочный институт торговли…
— Не полюбились профессии столяра и строителя?
— Почему, очень полюбились! Но захотел освоить и премудрости торговли. Был уверен, что это пригодится в жизни.
— Не ошиблись?
— Нет. Директорствовал потом в кафе, работал в потребсоюзе — там, кстати, познал азы кооперации, что помогло мне в последствии начать своё дело. Уверен, что только тот добивается успехов в жизни, кто безбоязненно и уверенно движется к своей цели.
— А какова ваша цель?
— Преодолеть себя, быть независимым ни от кого, всего в жизни добиваться самому, руководить, а не быть подчинённым, стать богатым и сильным… В детстве я рос слабым ребёнком. Меня частенько поколачивали мальчишки. Озлился на себя и записался сразу в две спортивные секции — бокса и каратэ. Бить меня перестали, зауважали.
— И всё ж таки, как и когда вы стали предпринимателем?
— В 1986 году вышло постановление правительства, разрешающее создание кооперативов. Тогда я и организовал первый в нашем городе кооператив «Надежда» при одном местном заводе. Его директор, мой хороший знакомый, предоставил нам почти разрушенную хибару и сказал: «А теперь сам как хочешь крутись-вертись». Признался потом — думал, что у нас ничего с кооперативом не получится.
А у нас всё получилось! И здание отремонтировали, и работу наладили.
— Вы рассказываете так, будто никаких трудностей и не было.
— Были, конечно. И немалые. В первую очередь пришлось искать и завлекать в кооператив хороших, грамотных умельцев и специалистов. Искать дешёвое, необходимое нам оборудование.
— Чем хотели заниматься? Какое налаживали производство?
— Швейное. «С миру по нитке — голому рубаха»: собрали с компаньонами нужную сумму денег, купили современные импортные швейные машины. И работа закипела: шили из отходов свиной кожи куртки — не хуже заграничных. Из отходов текстильной фабрики изготавливали, кепки, панамы, юбки, кофточки…
— Наверное, расходы были немалые. Как выкручивались?
— За счёт удешевления рабочей силы. Мы привлекли надомниц, пенсионеров, инвалидов. За месяц они могли заработать больше, чем их пенсия. Ведь себестоимость продукции составляла сущие копейки, а продавалась она гораздо дороже. Радовались и пайщики кооператива — всё возрастающим доходам.
Ладнов посмотрел на журналистку: «Умница девчонка. Самую суть ухватила».
А «умница-девчонка» уплетала виноград и тоже думала о Ладнове. Как полностью он оправдывает фамилию! Как прост, умён и демократичен этот новоявленный нувориш — фактический владелец компании, её магазинов, двух фабрик — швейной и столярной… Иные начальники надуются как индюки, не только сок и виноград, простой воды не предложат, и ни тебе «здравствуй», ни «прощай» — руки не подадут в своём богато обставленном душном кабинете.
Вероника обвела взглядом помещение. Вчера она была слишком взволнованной, чтобы оценить его. Сегодня, поуспокоившись, отметила, что всё в нём без изысков: кабинет не велик, но и не мал, с высоким потолком, стены отделаны светлыми пластиковыми панелями, двухтумбовый стол, стулья, сейф, стеллаж с книгами, два окна со шторами. Выбивались из общего скромного интерьера лишь полированный столик с угощением, приставленные к нему по бокам два кожаных кресла, да музыкальный центр у стены. Видно, хозяин большой любитель музыки…
Ладнов заметил любопытные взгляды журналистки, подошёл к аппаратуре, вставил компакт — диск, на несколько секунд замер, слушая чарующие звуки оркестра Поля Мориа.
— Музыка помогает мне расслабиться, — пояснил он Вике. Дослушал до конца мелодию, вернулся за стол, вновь принялся за читку интервью.
— До встречи с вами я переговорила с работниками бывшего кооператива. Все очень довольны вами и тем, как о них заботились: премии, бесплатные обеды…
— Ещё беспроцентные ссуды на приобретение жилья… А потом и вовсе кооператив начал строить собственные дома для работников — в долевом участии с администрацией города… Одно огорчало — появились завистники. В прокуратуру и партийные органы полетели подмётные письма с требованием разобраться — откуда у «Надежды» большие деньги, так ли честно заработаны? В результате счета кооператива заморозили…
— И как вы реагировали?
— Крепись, говорил себе, иначе вечно будешь отступать, превратишься в обычного жалкого обывателя-неврастеника…
После проверки деятельности «Надежды» комиссия записала в акте: «Нарушений не выявлено».
Интервью заканчивалось такими словами журналистки:
Он сложил в папку листки с текстом интервью, встал из-за стола, подошёл к Веронике.
— Подойдёт? — она с надеждой вскинула глаза.
Это интервью было для неё, вчерашней выпускнице МГУ, серьёзным редакционным заданием, и она очень беспокоилась — справилась ли?
— Подойдёт. Правда, я тут кое-что поправил, подсократил, но в целом — подойдёт, — повторил Ладнов и вручил поднявшейся Веронике её папку. Вика опять крепко прижала её к груди.
— Как хорошо! Редактору не верилось, что я справлюсь. Он почему-то думал, что вы, крайне занятый человек, не согласитесь на интервью, даже не примете меня.
Она на секунду задумалась.
— А почему кооператив и компанию назвали «Надеждой»?
— Это имя моей жены, — чуть помедлив, ответил Ладнов. — Она для меня, как в песне Пахмутовой, «Мой компас земной и награда за смелость».
— Можно я добавлю в текст интервью что-нибудь о вашем хобби? Что доставляет радость в свободное от работы время?
— Свободного времени у меня не так уж и много, а вот радость доставляют хорошая музыка, игра в шахматы, рыбалка… Но это не для печати. Это моё личное.
— Однако, читателям будет интересен ваш полный портрет. Пусть знают, что вы — простой, обычный человек, как сами они.
— Нет — нет, Вика. Всего доброго!
— Спасибо вам!
— За что?
— За то, что доверились мне, что прочли мой опус, не отвергли его. За угощение.
— Пустяки! — засмеялся Ладнов, взял в свою широкую крепкую ладонь протянутую ему руку, осторожно пожал: «Буду ждать газету».
Вика уже хотела уйти, как вдруг хлопнула себя ладошкой по лбу.
— Забыла! Редактор просил узнать о ваших рабочих планах.
— Хотим построить современный киноцентр: с тремя зрительными залами, один из которых — для детей. Старый-то кинотеатр совсем пришёл в негодность.
— И когда намерены сдать в строй?
— К Новому году. Обещаю!
— Берегите себя — вы у нас пока единственный такой заботливый меценат, иные всё казино открывают.
— Так уж и единственный. До свидания, Вика. До свидания!
Как только журналистка ушла, Ладнов вернулся за стол, нажал клавишу селектора.
— Кучеров, зайди ко мне.
Через минуту в кабинет грузно вошёл широколицый коренастый толстячок с брюшком — лучший товарищ Ладнова, его первый заместитель и одновременно финансовый директор «Надежды».
— Слушаю, Сергей.
— Помнишь моё выступление на совете директоров о строительстве киноцентра? Какое для него необходимо закупить оборудование? Из какого материала будем строить — стекло, керамогранит? Какая понадобится техника? Во что, примерно, стройка обойдётся?.. Короче, мне срочно нужен бизнес-план строительства.
— Почему срочно?
— Я дал слово сдать киноцентр к Новому году.
— Кому дал?
— Газете, значит — горожанам.
— Хорошо, к следующему четвергу сделаю. А пока подумай о себе — весь уработался, круги под глазами… Завтра суббота — выходной. Отложи-ка все дела и махнём на Волгу порыбачить. Отвлечёмся немного от забот и хлопот. Идёт?
— Пожалуй… Да, принято. Будь здоров, дорогой. До завтра.
Кучеров скрылся за дверью. Ладнов подошёл к раскрытому окну. Наступивший вечер ничем не отличался от предыдущего. Во дворе офиса проснувшиеся от зимней спячки берёзы уже примеряли нежно-зелёный наряд, майское солнце золотило крыши соседних домов, лёгкий ветерок веял освежающей прохладой… Как хорошо!
Ладнов с сожалением вернулся за стол. В голове гудело от усталости. Он попросил секретаршу принести кофе. Этот напиток помогал ему восстановиться, прочистить мозги.
Когда голове полегчало, он вызвал машину и отправился на встречу с инвесторами — предстояло провести ещё полтора-два часа тяжелейших переговоров о финансировании киноцентра.
Глава вторая
От переговоров с инвесторами голова Ладнова будто снова налилась свинцовой тяжестью, ослабли руки и ноги, всё тело. Он не вошёл — ввалился в квартиру. Жена, как обычно в такое позднее время, смотрела телевизор. Она сердито поднялась с дивана, сдавленным голосом тихо спросила:
— Есть будешь? Подогреть отбивную?..
— Нет, Надюша, я не голоден, перекусил у компаньонов. Пойду спать, сегодня вымотался, как никогда.
Его дела давно не интересовали Надежду, поэтому она сухо сказала:
— Иди, иди. Я тоже скоро лягу.
Надежда — ровесница Ладнова — была полной противоположностью ему. Если тот отмечался активностью в делах, приятной наружностью, то она, медлительная во всём, не слыла красавицей. Зато отличная хозяйка. В их двухуровневой квартире всегда было опрятно убрано, на кухне тоже всё сияло чистотой, радовало глаз. И обеды приготавливала такие, что пальчики оближешь.
…Они познакомились в год Московской Олимпиады, когда сдавали вступительные экзамены в один и тот же институт. Ладнов ей сразу приглянулся, она ему тоже была небезразлична; объединяло то, что оба из Приволжска, молоды, работали продавцами в магазине, любили как классическую, так и лёгкую, эстрадную музыку. Время было весёлое, студенческое… сами не успели опомниться, как расписались в ЗАГСе. Потом прожили вместе более двадцати лет, успели вырастить двоих детей. Дочь уже замужем, сын дослуживает срочную в армии…
Окончив институт, Надежда ушла с работы, быстро дважды родила, да так и осталась сидеть дома с детьми, благо Ладнов прилично зарабатывал. Она тщательно следила за собой — каждый день накладывала на лицо маски, принимала омолаживающие кожу тела ванны, крутилась перед зеркалом: не пополнела ли, не появились ли на лице морщины… Ей всё ещё хотелось нравиться мужу, боялась потерять его.
И всё шло хорошо. Но однажды она отметила, что муж, обнимая её в постели, слишком рано прекратил любовную игру, свалился на бок. Тогда она не придала этому эпизоду значение: говорят, с кем из мужчин старше сорока лет такое не случается! Однако уже с полгода эти эпизоды повторялись почти при каждой их попытке заняться сексом.
«Не завёл ли он где на стороне другую женщину?» — с тревогой думала Надежда. Пока этой тревоге было только одно основание: участились возвращение мужа домой чуть ли не заполночь, да и ласки его стали редкими, холоднее… Обо всём этом и думала она, укладываясь в постель рядом с мужем, пытаясь понять — спит он, или нет.
А Ладнов не спал, с тревогой ожидал: захочется ли ему? Мужик он или не мужик уже?
Надежда не шевелилась, дышала почти беззвучно. Вспоминала их студенческую пору. Тогда им так было хорошо! Первые волнующие свидания, робкие прикосновения друг к другу, первые поцелуи… За что она полюбила Сергея? За теплоту отношений, искренность, за то, что когда ей приходилось туго, он спешил на помощь…
…Её воспоминания мгновенно прекратились, как только она почувствовала на своём бедре горячую ласкающую руку мужа. Надежда радостно откликнулась на его порыв, но через несколько минут с разочарованием, ставшим уже привычным, отвернулась к стене.
Ладнов тоже чувствовал себя ужасно. На душе словно кошки скребли. Хотелось высечь себя за слабость.
Скверно было у него на душе и на другой день, на Волге, хотя утро выдалось тёплым и солнечным. Не было ни малейшего ветерка, река словно застыла в берегах, на глади её воды ни волны, ни ряби. Всё вокруг тихо, спокойно. И Кучеров всячески старался отвлечь его от неприятных мыслей — шутил, рассказывал новые анекдоты. Всё было напрасно — он так и не вышел из угрюмого состояния.
— Да что с тобой сегодня? — подивился Кучеров.
«Плохо мне, Боря, — подумал Ладнов. — Ничего не радует — импотентом стал. К врачу показаться, что ли?..»
Кучеров умолк, размышляя — удастся ли сегодня порыбачить от души: «Навряд ли …»
Так и получилось. К тому же везде вода, да не везде рыба.
Поделиться книгой: