Помоги проекту - поделись книгой:
Алла Мостинская
Николай Бодрихин
СЕРГЕЙ КАПИЦА:
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ОТВЕЧАЛ
НА ЛЮБОЙ ВОПРОС
© Мостинская А. Ю., Бодрихин Н. Г., 2015
© Издательство АО «Молодая гвардия»,
художественное оформление, 2015
НАЧАЛО
Сергей Петрович Капица был всесторонне одаренным человеком, обладавшим глубочайшими знаниями и уникальным научным чутьем. Ему был присущ острый интерес к жизни во многих ее проявлениях. С годами он обрел необыкновенную популярность как в России, так и во многих других странах мира. Его поразительно многогранная личность, словно впитавшая в себя дух замечательной семьи, имеющей выдающихся предков, прежде всего Капиц и Крыловых, сформировалась в окружении удивительно интересных, высокоинтеллектуальных людей.
Он был гражданином мира в лучшем смысле этого неоднозначного понятия. Во-первых, он был хорошо известен на Западе: здесь помнили имя его отца, Петра Леонидовича Капицы, нобелевского лауреата, его успешную работу в Кембридже, близкую дружбу с величайшими учеными Англии. Не был забыт и отказ Петра Леонидовича на предложение руководства СССР участвовать в разработке знаменитого атомного проекта. Во-вторых, было замечено, что работы самого Сергея Петровича Капицы, несмотря на серьезные научные результаты и их исключительную широту — от нагрева авиационных конструкций в газовом потоке до магнитометрической разведки полезных ископаемых, от ускорителей частиц, прикладной электродинамики и синхротронного излучения до вопросов ядерной физики — напрямую никогда не использовались при решении оборонных задач.
Сергей Петрович был очень уверенным в себе человеком: с детства лично знакомый с величайшими учеными СССР и мира (в том числе с Эрнестом Резерфордом и Полем Дираком[1]), с первых сознательных лет освоивший английский язык во всей его глубине, — он мог говорить с разной аудиторией на любую тему. Число взаимных колючих проблем между СССР и Западом, которые успешно разрешались благодаря его участию, исчислялось сотнями. Вопросы, которые порой с легкостью ему удавалось решать, потребовали бы большой подготовительной и дипломатической работы, и далеко не факт, что были бы решены. Он был членом многих международных научных обществ, редакций, программ, фестивалей и клубов, в большинстве посольств мира к нему относились как к старому хорошему знакомому, но при этом он всегда оставался подлинным патриотом России.
Он глубоко переживал кризис, в который была ввергнута Россия в конце XX века, пытался своим веским словом бороться с проявлением ошибок в политике современной России. А вопросы Сергей Петрович всегда поднимал самые острые, самого серьезного уровня.
Трудно назвать трибуны, с которых Сергею Петровичу не довелось бы неоднократно выступать: на Генеральных Ассамблеях ООН, на заседаниях Правительства РФ, Конгресса США, Президиума Академии наук, на сессиях ЮНЕСКО, на ученых советах самых различных институтов, вузов, университетов, а также в телевизионных студиях десятков стран мира…
Одна из его известнейших статей последнего времени, опубликованная в сентябре 2009 года, озаглавлена: «Россию превращают в страну дураков». В ней Сергей Петрович пишет:
«Данные ВЦИОМ говорят о том, что мы наконец пришли к тому, к чему стремились все эти 15 лет, — воспитали страну идиотов. Если Россия и дальше будет двигаться этим же курсом, то еще лет через десять не останется и тех, кто сегодня хотя бы изредка берет в руки книгу. И мы получим страну, которой будет легче править, у которой будет легче высасывать природные богатства. Но будущего у этой страны нет! Именно эти слова я произносил пять лет назад на заседании правительства. Время идет, а процессы, которые ведут к деградации нации, никто даже не пытается понять и приостановить…»
Большинству жителей СССР и России он известен прежде всего как ведущий научно-просветительной телепередачи «Очевидное — невероятное». В 1979 году за работу над ней он был удостоен престижной премии ЮНЕСКО, в 1980 году программа стала лауреатом Государственной премии СССР. Но пришли другие времена, и популярнейшую в недавнем прошлом программу закрыли, потом ее возобновили на другом канале, сдвинули трансляцию в ночное время. Вновь закрывали, переводили, сдвигали, ужимали…
«Телевидение занимается разложением сознания людей. На мой взгляд, это преступная организация, подчиненная антиобщественным интересам. С экрана идет лишь один призыв: «Обогащайтесь любыми способами — воровством, насилием, обманом!» — так в последние годы оценивал телевещание С. П. Капица, удостоенный престижнейших международных, включая премию Калинги[2], и отечественных премий (Государственная премия СССР, премия ТЭФИ, премия РАН за популяризацию науки) за вклад в развитие телевидения. Он переживал за состояние дела, которому служил большую часть жизни.
Сергей Петрович в силу высокой образованности, глубоких знаний, безупречного воспитания (в нем принимали участие не менее десятка светил мировой науки от П. Л. Капицы и А. Н. Крылова, Н. Н. Семенова и А. Ф. Иоффе, Э. Резерфорда и П. Дирака до И. В. Курчатова и Л. Д. Ландау) и рода деятельности был одним из немногих людей (если не единственным), кому по плечу был любой вопрос современного мироздания: будь то наука, культура, философия или религия.
…Память о нем живет в сердцах совершенно разных людей. Вспоминая его, большинство тех, кто дружил с ним или просто общался, смогли осознать, как много изменилось в их жизни и в них самих в результате того, что их судьбы пересеклись с судьбой Сергея Петровича. И они впрямую связывают многие произошедшие в их жизни события с его именем. То ли он умел направить их мысли и поступки в нужное русло, то ли заставил задуматься о смысле своего пребывания на Земле. А может быть, просто смог пробудить интерес к жизни и своему делу, в том числе и собственным примером.
Сергей Петрович, как и его отец, был великим энтузиастом честной, уходящей науки. «Методы подлинно научного мышления значительно важнее и шире, чем полученный результат», — не раз повторял он. Причем повторял это он во времена, когда уже вовсю велось наступление на фронтах информационной войны, когда результаты научных подходов, во имя поставленной задачи, заменяли собой то самое научное мышление, о чистоте которого так заботились оба Капицы.
Чем же объяснить такое неординарное явление, как Капица? Где искать те истоки, заложившие основы формирования такой яркой личности, осветившей российский небосклон науки?
— Вспоминается весьма примечательный разговор на одном из заседаний Российской академии наук, невольным свидетелем которого мне довелось быть.
Седой старик с властным взглядом, оторвавшись от листков, лежавших перед ним, решил поделиться с кем-нибудь своими мыслями. В качестве собеседника он выбрал молодого человека в очках, внимательно слушавшего выступающих. Чтобы завязать беседу, старик как бы невзначай пробормотал с досадой: «Сюда бы сейчас Капицу! Он смог бы мастерски все это сформулировать, и никому не пришлось бы терять время на долгие объяснения».
Молодой человек вежливо обернулся:
— Капицу? Сергея Петровича? Он как-то выступал у нас на Физтехе[3]. Никогда не забуду этого события.
— Так вам тоже удалось побывать на его лекциях?
— Я тогда учился на первом курсе, и нам предложили послушать его лекцию по демографии. Признаться честно, сначала я вообще не хотел идти, сомневался: «Что может рассказать телеведущий?» А потом не пожалел. Такое никогда не забудется.
Старик оживился, глаза его заблестели, в голосе появились задорные нотки.
— Что же вы поняли из выступления Капицы? Вашему поколению ведь что попроще подавай, чтобы можно было проглотить, не разжевывая, как манную кашу.
— Из той лекции я вынес многое. Ход мыслей Сергея Петровича, его манера излагать их заставили мои мозги работать в полную силу. Я словно превратился в соучастника действия, в собеседника выступавшего. Мне казалось, что он обращался непосредственно ко мне. И ко мне вдруг пришло понимание того, что раньше казалось одновременно и простым, и сложным.
— Это вы верно подметили. Он умел настраивать людей на то, чтобы проникнуть в суть вещей. Я как-то был гостем его передачи «Очевидное — невероятное»…
Поднявшийся шум означал, что заседание закончилось. Было жаль, что финал разговора представителей двух поколений, вспоминавших С. П. Капицу, поглотил океан жизни. Но было приятно то, что интерес к необыкновенному современнику не угас, что темы, поднятые им, до сих пор волнуют и еще долгие годы будут волновать и умудренных знаниями старцев, и «юношей, обдумывающих житье».
Сергей Петрович любил вспоминать истории из своей жизни, тем более что их с лихвой хватило бы не на одного человека. Но когда к нему обратились с предложением написать свои воспоминания, он долго отказывался и, наконец, согласился. Сергей Петрович так сказал об этом в своей книге: «С возрастом ускорение становится очевидным для всех, и порой даже начинает казаться, что долгую жизненную историю можно поместить в один том. Конечно, это не совсем так, но при взгляде в прошлое выбираются события, сплетающиеся в канву нашей жизни.
Воспоминания для меня — это всегда в первую очередь воспоминания моего деда, которые он писал в Казани во время войны, когда ему было столько же лет, сколько мне сейчас. Они всегда будут для меня примером.
Сергей Петрович был совершенно неповторим. Он был одним из немногих советских граждан, кто стал представителем так называемой народной дипломатии в подлинном смысле этого слова. Он умел легко и непринужденно общаться, владея блестящим и точным, ненавязчивым юмором. «У него была удивительная внутренняя свобода, которая сочеталась с невероятной воспитанностью и деликатностью. Я бы назвала его не незаменимым, а уникальным человеком. Второго такого не будет», — говорила о нем Ирина Александровна Антонова, президент ГМИИ им. Пушкина.
Всегда вызывал уважение его безукоризненный английский. Говоривший на нем с раннего детства, он всегда поддерживал уровень языка, читал английскую литературу.
В том, что эта книга выходит в серии «ЖЗЛ», есть элемент справедливости. Сергей Петрович высоко ценил издания этой серии, многое просматривал и читал. «Если же «прочитать» всю жизнь того же Планка или Павлова, Мечникова или Кюри, — сколько полезного можно почерпнуть для понимания природы научного творчества, какой получить поучительный пример самоотверженного отношения к научной истине! Успех литературной серии «Жизнь замечательных людей» — свидетельство устойчивого интереса к таким личностям», — писал он в одной из своих книг.
Авторы благодарят за помощь при написании настоящей книги Татьяну Игоревну Балаховскую, Игоря Сергеевича и Сергея Сергеевича Балаховских, Генриха Дмитриевича Богомолова, Дмитрия Константиновича Драгуна, Льва Борисовича Луганского, Людмилу Андреевну Прозорову, Юрия Алексеевича Рыжова, Елену Владимировну Сорокину, Вячеслава Семеновича Степина, Юрия Михайловича Ципенюка, Петра Юрьевича Худолея.
Авторы и издательство выражают глубокую признательность Роману Якубовичу Попову, по доброй воле которого эта книга увидела свет.
Отдельная благодарность детям Сергея Петровича Капицы — Марии Сергеевне, Федору Сергеевичу, Варваре Сергеевне, внимательно прочитавших рукопись и представивших авторам материалы семейных архивов.
НАЧАЛО ПУТИ
Происхождение
Если не касаться правящих династий и артистов, где число известных отцов и детей, практически независимо от заслуг («свято место пусто не бывает»), исчисляется десятками и сотнями, то равнозвездных великих людей совсем не так много.
Среди первых на память приходят, конечно же, Дюма. Александр Дюма-отец — великий французский писатель-романист, автор приключенческих романов, одних из самых читаемых в мире, и его сын, драматург и прозаик, автор знаменитой «Дамы с камелиями», также Александр Дюма.
Нидерландский живописец и график XVI века Питер Брейгель Старший был отцом художников Питера Брейгеля Младшего и Яна Брейгеля Старшего, прозванного Бархатным Брейгелем. Сыном Яна Брейгеля Старшего был выдающийся пейзажист XVII века Ян Брейгель Младший. Известными в свое время художниками были его младший брат Амбросий Брейгель и сын — Абрахам Брейгель.
Выдающийся мастер трагического пейзажа, «конгениальный Рембрандту» Якоб ван Рёйсдал был племянником и учеником другого известного нидерландского живописца XVII века — Саломона ван Рёйсдала.
Отец и сын Штраусы были выдающимися австрийскими музыкантами — композиторами, скрипачами и дирижерами, создателями сотен танцевальных произведений и оперетт. Помимо Иоганна у Штрауса-старшего были другие сыновья, тоже композиторы — Иозеф и Эдуард.
В советской и российской культуре известны имена композиторов и дирижеров Исаака и Максима Дунаевских, авторов опер, балетов, музыкальных тем к кинофильмам, многочисленных песен.
Отцом великого русского художника Валентина Серова был известный в XIX веке композитор и музыкальный критик, популяризатор музыки Александр Николаевич Серов.
Среди представителей мировой науки важно вспомнить великого швейцарского, немецкого и русского ученого Леонарда Эйлера, внесшего фундаментальный вклад в развитие математики и механики, и по крайней мере одного из его сыновей — Иоганна Альбрехта Эйлера — математика, секретаря Императорской Академии наук. Известными русскими математиками стали правнуки Леонарда Эйлера, внуки Иоганна Альбрехта — Э. Д. Коллинс и П. Н. Фусс.
Важно вспомнить имена крупных швейцарских математиков, механиков, физиков братьев Якоба и Иоганна Бернулли, а также сына Иоганна — Даниила Бернулли. В мировую научно-техническую терминологию и практику широко вошли гидравлическое уравнение Бернулли, дифференциальное уравнение Бернулли, интеграл Бернулли, теорема Бернулли.
Сразу нескольких выдающихся ученых дала франко-польская семья Марии Склодовской и Пьера Кюри. И Мария Склодовская-Кюри, и Пьер Кюри совместно были удостоены Нобелевской премии по физике за исследование радиоактивности. В 1911 году Мария Склодовская-Кюри получила Нобелевскую премию по химии за открытие радия и полония, став первым дважды лауреатом Нобелевской премии. Дочь этих замечательных ученых — физик Ирэн Кюри вышла замуж за французского физика Фредерико Жолио, работавшего под руководством Марии Склодовской-Кюри в Институте радия Парижского университета. В 1935 году Ирэн Жолио-Кюри и Фредерик Жолио-Кюри также совместно были удостоены Нобелевской премии по химии «за выполненный синтез новых радиоактивных элементов». Фредерик Жолио-Кюри вел большую общественную работу. Он был одним из основателей и лидеров Всемирного движения сторонников мира и Пагуош-ского движения ученых, действительным членом Академии наук СССР, лауреатом Сталинской премии «За укрепление мира между народами», золотой медали Бернарда «За выдающиеся научные заслуги».
Старшим братом академика, лауреата Нобелевской премии по физике Ильи Михайловича Франка был биофизик, также академик АН СССР Глеб Михайлович Франк.
Сын выдающегося датского физика-теоретика, одного из создателей современной физики Нильса Бора[4] — Оге Нильс Бор также стал крупным физиком, лауреатом Нобелевской премии.
История русской и советской науки и техники хранит имена изобретателей первого паровоза в России и более двух десятков оригинальных паровых машин отца и сына — Ефима Алексеевича и Мирона Ефимовича Черепановых; известного русского психиатра и невропатолога Владимира Михайловича Бехтерева и его внучки — нейрофизиолога Натальи Петровны Бехтеревой; авиаконструкторов Андрея Николаевича и Алексея Андреевича Туполевых; академика, уникального специалиста в области машиноведения и автомобильной техники Евгения Александровича Чудакова и его сына, талантливого физика и также академика Александра Евгеньевича Чудакова; авиаконструктора Сергея Владимировича и выдающегося летчика-испытателя Владимира Сергеевича Ильюшиных…
Заметим, что и с Алексеем Андреевичем Туполевым, и с Александром Евгеньевичем Чудаковым Сергея Петровича Капицу всю жизнь связывала крепкая дружба.
Нельзя не вспомнить еще одну именитую семью с Николиной Горы — Михалковых. Андрей Сергеевич Михалков-Кончаловский и Никита Сергеевич Михалков — известные советские и российские режиссеры, общественные деятели, являются детьми известного советского писателя и поэта Сергея Владимировича Михалкова, Героя Социалистического Труда, лауреата трех Сталинских и Ленинской премий, Государственной премии СССР, автора строк советского и российского гимнов. Дедом режиссеров, тестем С. В. Михалкова был известный художник, народный художник РСФСР Петр Петрович Кончаловский. А их прадедом по материнской линии, тестем Петра Петровича — великий русский художник Василий Иванович Суриков.
Выдающийся советский историк-этнолог, создатель пассионарной теории этногенеза, автор десятков научных трудов, нескольких научно-популярных и исторических книг Лев Николаевич Гумилев был сыном замечательных русских поэтов Анны Андреевны Ахматовой и Николая Степановича Гумилева.
В числе ярчайших династий в научном мире можно назвать имена Петра Леонидовича Капицы — выдающегося физика, одного из ближайших учеников Эрнеста Резерфорда, академика АН СССР, дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Нобелевской премии — и его сыновей Сергея Петровича и Андрея Петровича Капиц.
Петр Леонидович, кстати, оставил краткое эссе, посвященное «семейственности» в науке: «Успехи, достигнутые в совместных работах Ирэн и Фредерико Жолио-Кюри, свидетельствуют о пользе «семейственности» в науке. Нам давно надо было бы прийти к выводу, что именно в науке тесное, дружественное сотрудничество позволяет людям лучше всего работать вместе. Например, известно успешное сотрудничество отца и сына Брэггов. Такие же примеры есть и в литературе. В любом творчестве семейная согласованность приносит чрезвычайно большую пользу. То, что у нас предпринимались шаги против семейственности в науке, это противоестественно. Вся природа показывает, что наилучший тип сотрудничества — это семья».
Петр Леонидович Капица был сыном генерал-майора инженерного корпуса Леонида Петровича Капицы, одного из проектировщиков и строителей кронштадтских фортов, мощнейших оборонительных сооружений своего времени, сохранявших боевую мощь полтора столетия. Супругой Леонида Петровича и матерью Петра Леонидовича Капицы была Ольга Иеронимовна, в девичестве Стебницкая — дочь Иеронима Ивановича Стебницкого, генерала от инфантерии, начальника топографической службы русской армии, члена Русского географического и астрономического обществ, председателем Санкт-Петербургского отделения Общества математической географии. Она стала профессором Педагогического института им. А. И. Герцена в Ленинграде и занималась детской литературой, работая с Маяковским, Чуковским, Маршаком, Житковым, Бианки…
Во время командировки в Англию П. Л. Капица стал одним из учеников Эрнеста Резерфорда, был избран членом Лондонского Королевского общества. Первым браком Петр Леонидович был женат на Надежде Черносвитовой. Вскоре у них появились дети. Но страшная эпидемия «испанки» — самой массовой в истории пандемии гриппа, принесшая больше жертв, чем бои Первой мировой войны, унесла жизни и отца, и жены, и малолетних детей. В 1927 году он женился во второй раз на Анне Алексеевне Крыловой — дочери Алексея Николаевича Крылова, выдающегося русского и советского кораблестроителя, математика и механика, академика, кавалера высоких царских орденов Святого Владимира 2-й степени, Святой Анны 1-й степени, Святого Святослава 1-й степени и в то же время — Героя Социалистического Труда, кавалера трех орденов Ленина. В числе родственников Алексея Николаевича были такие выдающиеся представители русской науки, как Иван Михайлович Сеченов, Нил Федорович и Владимир Петрович Филатовы, Александр Михайлович Ляпунов. Известный французский физиолог и физикохимик Виктор Анри по происхождению был русским и приходился сводным братом академику Крылову.
У Петра Леонидовича был старший брат — Леонид Леонидович Капица (1892–1938) — этнограф, участник многих дальних экспедиций на Русский Север, во многом пополнивший коллекцию Этнографического музея. В свои последние годы он был режиссером студии научно-популярных фильмов в Ленинграде.
Женой Леонида Леонидовича была Наталья Черносвитова — двоюродная сестра Надежды — первой жены Петра Леонидовича. Их сын, тоже Леонид Леонидович (1920–2010), был архитектором.
Братья Анны Алексеевны Крыловой — Николай и Алексей погибли в годы Гражданской войны, сражаясь в Белой гвардии.
Младший брат Сергея Петровича — Андрей Петрович Капица (1931–2011) — советский и российский географ и геоморфолог, заслуженный профессор Московского государственного университета, в течение нескольких лет возглавлявший географический факультет МГУ, затем заведующий кафедрой рационального природопользования. В 1972–1977 годах он возглавлял Тихоокеанский институт географии во Владивостоке. Член-корреспондент АН СССР с 1970 года, а позднее — РАН. Лауреат Государственной премии СССР.
Конечно, каждый уважающий себя человек гордится своими корнями, но трудно представить себе родословие более достойное, чем у Сергея Петровича Капицы.
Кембридж в судьбе Капиц
Сергей Капица родился в Кембридже, где в то время работал его отец.
Кембридж — старинный ухоженный английский городок, известный своим университетом, по старшинству сегодня считающимся четвертым после Болонского (1088), Оксфордского (1097–1167), Саламанкского (1134). По легенде, Кембриджский университет был основан в 1209 году несколькими монахами и школярами, бежавшими сюда из Оксфорда от преследования городских властей.
Кембридж является одним из крупнейших университетских центров мира, объединяющим 31 колледж, дающий образование во всевозможных областях науки и техники — от чистой математики и теологии до сугубо современных прикладных отраслей, которые еще даже не уложены в гибкое ложе науки. Многочисленные рейтинговые оценки, проводящиеся в последние годы в США, Великобритании и Канаде некими международными организациями (весьма политизированными, субъективными и предвзятыми по своей сути), ставят Кембриджский университет на первое место в Англии и четвертое-пятое место в мире.
Сам Сергей Петрович называл Кембридж интеллектуальным центром мира. В разные годы там учились и работали такие великие ученые, как Исаак Ньютон и Джеймс Максвелл, Чарлз Дарвин и лорд Кельвин, Поль Дирак и лорд Рэлей, Бертран Рассел и Эрнест Резерфорд. Свыше девяноста бывших студентов и сотрудников Кембриджского университета стали лауреатами Нобелевской премии!
На человека, приезжающего сюда поздней осенью или зимой, Кембридж оказывает впечатление небольшого спокойного и отчасти даже сонного городка. Весной, когда наливающиеся свежей зеленью лужайки дают новый импульс восприятию окружающего, по-иному воспринимаются и роскошная часовня Кингс-колледжа, и Кембриджский мост Вздохов, и нарядные Большие ворота Тринити-колледжа, и готическая вязь колледжа Святого Джона, и даже пустынный зеленый холм на берегу Кема, где стоял когда-то местный замок, до основания разрушенный Кромвелем.
В Кембридже, как и вообще в Англии, весьма чтимы исторические традиции и предания. Уильям Стакли, первый биограф Ньютона, лично знавший ученого, рассказал о том, как Ньютон вспоминал, что именно наблюдение падающего яблока натолкнуло его на формулировку закона тяготения. Впоследствии во дворе Тринити-колледжа, где работал Ньютон, нашли ту самую яблоню, взяли от нее черенки и вырастили их. И сегодня знатоки кембриджской истории покажут вам отдаленных потомков той самой яблони.
Со знаменитой Кавендишской лабораторией связано не меньше легенд и преданий. Именно здесь с 1921 года работал Петр Леонидович Капица, командированный в Великобританию в составе комиссии Российской академии наук по возобновлению научных сношений с заграницей. Он стал членом комиссии при поддержке академиков, также входящих в ее состав, — «отца» советской физики Абрама Федоровича Иоффе и Алексея Николаевича Крылова.
В то время получить иностранную визу для гражданина советской России было очень трудно. В ее выдаче отказали и Франция, и Голландия. Наконец, при поддержке полпреда России в Лондоне Л. Б. Красина английская виза была получена. 12 июля 1921 года А. Ф. Иоффе и П. Л. Капица прибыли в Кембридж. А 13 июля Иоффе писал жене: «Был в Кембридже у Дж. Дж. Томпсона и Э. Резерфорда, последний пригласил меня к чаю и согласился принять в свою лабораторию Капицу…»
Абрам Федорович Иоффе (1880–1960) был удивительным человеком — хорошо знакомым большей части современного ему мира науки. Иоффе благосклонно принимал Эрнест Резерфорд, о нем хорошо отзывался Альберт Эйнштейн, что было совсем нечастым явлением, высоко ценил его научный руководитель, первый нобелевский лауреат по физике Вильгельм Рентген, считавший Иоффе продолжателем своих научных идей. Истоки популярности Иоффе — в его исключительных по значению работах. Первым в мире, собственным способом он определил заряд электрона (однако он опубликовал результаты немного позднее американца Роберта Милликена, которому и был отдан приоритет этого открытия), экспериментально подтвердил квантование электрического заряда, выдвинул идею магнитной фокусировки, провел десятки других основополагающих экспериментов, составивших базу современной физики…
Иоффе родился в городе Ромны Полтавской губернии в еврейской купеческой семье. В 1902 году окончил Санкт-Петербургский политехнический институт. В 1903–1906 годах он успешно работал в Мюнхенском университете под руководством В. Рентгена.
Иоффе был большим патриотом России и убежденным марксистом, вернувшимся в 1906 году в Петербург из Мюнхена, несмотря на возражения Вильгельма Рентгена. Здесь он был принят на кафедру физики Петербургского университета лаборантом и через десять лет стал профессором. В 1910 году он женился на Вере Андреевне Кравцовой. Вскоре у них родилась дочь — Валентина, впоследствии ставшая доктором физико-математических наук.
После революции Иоффе безраздельно встал на сторону советской власти и определил подготовку кадров первоочередной задачей новой советской науки. По его инициативе в 1918 году открываются государственные рентгенологический и радиологический институты, физико-технический отдел последнего он и возглавляет. Вскоре этот отдел перерос в новый Физико-технический институт, а практически одновременно были основаны Электрофизический институт и Институт химической физики. Позднее стараниями Иоффе возник первый в мире Агрофизический институт.
Число приглашений «красного» профессора в самые разные научные центры мира к тому времени достигало едва ли не десятка. Позднее, будучи президентом Ассоциации физиков СССР, вице-президентом АН СССР, он организует конференции в нашей стране, куда приезжают такие светила, как Бор, Дирак, Паули, Планк, Эренфест…
Иоффе стал выдающимся организатором советской физики. Под его руководством выросли такие великие ученые, как П. Л. Капица, Н. Н. Семенов, Л. Д. Ландау, А. П. Александров, А. И. Алиханов, Л. А. Арцимович, М. П. Бронштейн, Я. Б. Зельдович, И. К. Кикоин, Б. П. Константинов, Г. В. Курдюмов, И. В. Курчатов, И. Е. Тамм, В. А. Фок, Я. И. Френкель, Ю. Б. Харитон[5] — подавляющее большинство выдающихся советских физиков! Прекрасное подтверждение брошенной кем-то фразы, что талант тяготеет к таланту.
Но вернемся в Кембридж 1921 года.
Для Петра Леонидовича Капицы это было уже второе посещение Великобритании. Впервые он побывал здесь с целью изучения языка летом и осенью 1914 года. А с началом Первой мировой войны он вернулся в Россию, чтобы добровольно уйти на фронт…
Эрнест Резерфорд, под руководство которого попал Петр Капица, был не только великим физиком, но исключительно оригинальным в своих поступках, а с возрастом больше в своих оценках человеком. Петр Леонидович рассказывал, что однажды пригласил Резерфорда в гости и предложил ему послушать игру работавшего под его руководством Кирилла Дмитриевича Синельникова[6], который был весьма одаренным пианистом. Синельников вдохновенно играл Дебюсси, Прокофьева, Скрябина. Резерфорд внимательно слушал. Когда пассажи закончились, Резерфорд саркастически рассмеялся и сказал: «Это все, конечно, прекрасно, но при чем тут музыка? Вот Гендель — это музыка!»
Как Петру Леонидовичу жилось и работалось в Кембридже, можно понять из его писем матери — Ольге Иеронимовне.
«…Работать тут хорошо, хотя я еще пока не делаю самостоятельной работы… Плохое знание языка мне мешает изъяснять свои мысли. Я и по-русски-то плохо выражаю свои мысли…» (29.07.1921).
«…Вчера в первый раз имел разговор на научную тему с проф. Резерфордом. Он был очень любезен, повел в свою комнату, показывал приборы. В этом человеке, безусловно, есть что-то обаятельное…» (11.08.1921).
«…Rutherford ко мне все любезнее, он кланяется и справляется, как идут мои дела. Но я его побаиваюсь. Работаю почти рядом с его кабинетом. Это плохо, так как надо быть очень осторожным с курением: попадешься на глаза с трубкой во рту, так это будет беда» (12.10.1921).
«…Отношения с Резерфордом, или, как я его называю, Крокодилом, улучшаются. Работаю усердно и с воодушевлением» (25.10.1921).
«…Результаты, которые я получил, уже дают надежду на благополучный исход моих опытов. Резерфорд доволен, как мне передавал его ассистент. Это сказывается на его отношении ко мне. Когда он меня встречает, всегда говорит приветливые слова. Пригласил в это воскресенье пить чай к себе, и я наблюдал его дома. Он очень мил и прост. Расспрашивал меня об Абр. Фед. (Иоффе. —
«…У меня теперь лекции и доклады, и публика заваливает работой: кому помочь в подсчетах, кому сконструировать прибор… Я сейчас нахожусь в счастливом расположении духа, ибо дела двигаются не без успеха…» (3.02.1922).
«…Сегодня Крокодил два раза вызывал меня к себе по поводу моей работы. Он читал ее, переделывал некоторые места и, переделав что-нибудь, звал меня… Будет она напечатана в «Известиях Королевского общества» (вроде наших «Известий Академии наук») — самая большая честь, которую может тут заслужить работа… Успех окрыляет меня и работа увлекает…» (19.06.1922).
«…Я тебе уже писал, что затеял новую работу, очень смелую и очень рискованную… Но Крокодил дает мне еще одну комнату и согласен на расходы…» (5.07.1922).
«…Мои опыты принимают очень широкий размах… Последний разговор с Резерфордом останется мне памятным на всю жизнь. После целого ряда комплиментов мне он сказал: «Я был бы очень рад, если бы имел возможность создать для вас и для себя специальную лабораторию, чтобы вы могли работать в ней со своими учениками» (2.09.1922).
«…Главное уже сделано и дало головокружительные результаты… Масштаб работы у меня сейчас крупный, и меня всегда пугает это. Но то, что за мной стоит Крокодил, дает мне смелость и уверенность. Ты себе не можешь представить, дорогая моя, какой это крупный и замечательный человек» (14.04.1923).
«Я получил стипендию Кларка — Максвелла (крупная и почетная стипендия, выдаваемая на три года лучшему из работающих в лаборатории. —
«…Крокодил говорит, что мне надо проработать здесь еще лет пять, а потом я могу диктовать сам условия…» (18.12.1923).
В декабре 1922 года Петр Леонидович организовал в Кавендишской лаборатории воистину «звездный» дискуссионный кружок, так называемый «Клуб Капицы», куда, в частности, вошли Джон Кокрофт[7], Патрик Блэкетт[8], Марк Олифант[9], Поль Дирак, Джеймс Чедвик[10], несколько позднее — Эрнест Уолтон[11] и др.
Поделиться книгой: