Помоги проекту - поделись книгой:
— Потом, Иллин, — отвечаю я и продолжаю путь, приподняв подол платья, спешу покинуть усадьбу.
Не хочу больше оставаться в этом доме ни на секунду.
— Ты должна извиниться перед госпожой Лонрэйт, и немедленно! — кричит отец мне вслед. — Слышишь, немедленно, или сюда ты больше ногой не ступишь!
Сажусь в первый свободный экипаж и еду обратно домой. Украдкой смахиваю со щеки слезу.
Нужно было отказаться сразу от визита, а я всё строю из себя примерную дочь. Хватит. Взрослая уже. И могу позволить себе никуда не ехать, если у меня нет желания разговаривать с ним и терпеть командный тон. Только всё усугубило, нужно было дождаться, пока его гнев стихнет.
Плакать и жалеть себя я всё-таки не стала, хоть и очень хотелось. Подумав ещё немного, велела кучеру ехать к Ресторну — пригороду столицы. Одной, конечно, нехорошо, хотя бы Пэкк за компанию можно было взять, но это займёт время, да и экипаж уже повернул в сторону пригорода.
В выборе своём я не ошиблась. Зелёные холмы и свежий ветер расслабили. Жаль, что я не взяла шляпку — репейный пух летел с вершин и путался в волосах, но не беда.
Полдня я гуляла по извилистым тропам, забрела на свою любимую старую мельницу с поросшими диким плющом каменными стенами и домиком с черепичной красной крышей, поднялась по мосту и стояла, долго смотря вдаль.
Осенью солнце всегда немного ниже над холмами и не так печёт, тёплые лучи ласково касаются кожи лица и рук.
Шторм в груди утих, и теперь внутри гладь безбрежного озера. Хорошо. Теперь можно возвращаться и домой. Но только я хочу сойти с моста, как взгляд цепляется за серое пятно на дальнем холме. Теперь, когда тень сошла с этой стороны, я это отчётливо вижу. Будто трава вся высохла, как от беспощадного солнца.
— Добрый день, мисс Лонрэйт, — хозяин мельницы появился незаметно, я так была увлечена мыслями, что не слышала, как он подъехал на своей гнедой.
— Добрый, Вернер, — поздоровалась я с высоким, немного худощавым мужчиной пятидесяти лет.
— Хорошая сегодня погода, и вы прекрасно выглядите.
— Спасибо, — не могла не улыбнуться я. — Скажи, Вернер, а что это там? — указываю в сторону холма.
Мужчина поворачивается, щурит глаза.
— Я только вчера это заметил… Ходят слухи, что издержки погоды, но засухи в этом году не было, — пожимает мужчина плечами.
Желание добраться туда вспыхивает сразу, но слишком далеко, да и вечер приближается.
— Ясно, — отвечаю, оставляя эту затею.
— Если узнаю что-то об этом подробнее, сообщу вам, мисс.
— Благодарю, Вернер.
Мы расходимся. Хозяин мельницы отправляется по своим делам во внутренний двор, а я к экипажу. Пэкк наверняка уже ждёт меня с ужином, и я спешу вернуться в усадьбу.
Было неожиданностью встретить в доме Иллин.
— Где ты была, Вишен? Я целый день тебя жду! — встрепенулась сестра, как только я вхожу в двери.
Её лицо бледное, в глазах беспокойство — она всерьёз волновалась.
— Прости, что пришлось долго ждать. Я просто… гуляла. Сейчас я могу себе это позволить, — напоминаю ей с улыбкой о своем ещё недавнем прошлом с Камроном, с которым не могла себе позволить подобной роскоши.
— Вишен, ты бы хотя бы предупреждала, нельзя же так. Я слышала, как вы ругались, но папа мне ничего не желает говорить, а мама… мама плачет и что-то невнятно говорит. Что произошло?
— Ничего нового, Иллин, — прохожу я к дивану и устало падаю на него, вытягивая из-под подола платья ноги. Как же хорошо. — Папа как всегда думает, что я виновата в его проблемах.
— Вишен… — огорчается Иллин.
— Скоро пройдёт, уже прошло.
Иллин приближается и смотрит на меня с высоты своего роста.
— Пожалуйста, не ругайся с ним так. Мне так плохо на сердце, когда вы ссоритесь. Не могу это слушать, — её глаза полны боли, и, кажется, она действительно может заплакать.
Я вздыхаю, понимая, что не могу ей этого обещать. Всё что угодно, но больше с папой я соглашаться и терпеть его нападки не стану. С меня хватит. Хочется сказать, что я больше не появлюсь у родителей, но не хочу ещё больше огорчать Иллин. В конце концов, она не виновата в том, что Эрол несправедлив ко мне.
— Пойдём ужинать. Если честно, я очень проголодалась, — увиливаю от неприятного разговора, бодро поднимаюсь с дивана, беря расстроенную Иллин под руку, и веду в столовую.
Пока мы моем руки, Пэкк подаёт приготовленное блюдо на стол.
— Ну рассказывай, как прошел вечер в Лидлере? — берусь я за приборы.
Иллин как-то тяжело вздыхает.
— Не так, как ожидала, — признаётся честно. — Господин Рэн Сармант так и не появился во дворце…
Я едва не поперхнулась кусочком хлеба, который надкусила, опускаю взгляд в свою чашку с ароматным рассольником. Теперь-то я знаю его имя. Рэн Сармант… Как же хочется сказать сестре, что кроме своего пса его больше никто не интересует. Но воздерживаюсь.
— Может, — начинаю я осторожно, чтобы не слишком быть категоричной, — … может, тебе стоит посмотреть на кого-нибудь другого? — предлагаю я, зачерпывая горячий бульон ложкой.
— Что ты имеешь в виду?
— Есть и другие мужчины, — произношу и искоса поглядываю на сестру, обжигая губы.
Иллин грустно вздыхает, и я понимаю, что дела плохи, кажется, этот брюнет успел пробраться в её сердце. И не удивлюсь — господин следователь умеет производить впечатление.
— Да но… — сестра опускает взгляд в свою тарелку, — …я очень хочу с ним познакомиться. Что, если он… моя судьба?
Даже аппетит пропадает от подобных слов. Наивность Иллин ранит даже столь чёрствое, как у меня, сердце.
— Ты же его совсем не знаешь. А вдруг он… бабник или склонен к азартным играм? Или ещё хуже — пристрастен к крепительному? — не сдерживаюсь я. Но вместо обиды и гнева вижу, как лицо сестры начинает сиять, а глаза пылать.
— Я видела его, его глаза, они честные, и в них много благородства… — отвечает она, обрубая все мои подозрения на корню.
Я задумываюсь. Странно, ничего такого, что увидела моя сестра, я не заметила, кроме самонадеянности и уверенности в своей правоте. Хотя… в них было что-то такое, что заставило меня ерзать на стуле в том кафе.
— Как жаль, что тебе… — перебивает мои мысли Иллин, — …что ты не испытывал этого чувства со своим мужем.
Я хмыкаю. Да уж, жаль, только не мне. Хотелось сказать, что любви нет и те, кто верит в неё, лишь купаются в иллюзии. Всё, что есть, — это долг, расчёт и обязательства. Но вовремя себя сдерживаю. Кто знает, может, Иллин повезёт больше, чем мне. И я на это очень сильно надеюсь. Хочу для неё счастья, видеть радость в её глазах и эту мечтательную улыбку на губах, постоянно, чтобы у неё было всё хорошо. Она действительно чистая, нежная, ранимая, и пусть будет с тем, кого выбрала. Возможно, Рэн Сармант действительно не знает Иллин и как только познакомится с ней… полюбит.
На этой мысли чувствую, как в груди что-то сжимается и начинает ныть. Странное чувство… и глупое. Я желаю своей сестре любви с тем, кого она выберет. Пусть им будет даже этот господин следователь.
Иллин ночевала у меня. Честно сказать, я думала, отец будет категорически против, но два ласковых слова сестры: “Пожалуйста, папа” — и он позволил. Вот так просто.
Невольно закрадывается досада, но я прогоняю её — пусть хотя бы Иллин будет в его милости.
А я… Я чем-то ему не угодила. И даже не хочу знать ответ.
Утром мы решили с ней пройтись по магазинам. Как же давно я этого не делала. Траур скоро закончится, и появилось желание купить себе что-то нарядное. И вообще, хочу обновить гардероб, чтобы ничто из моих вещей не напоминало о прошлой жизни. За исключением чёрных кружевных перчаток. Интересно, с чего бы? С чего такие мысли?
Как бы мне ни хотелось, позволить себе роскошь пока не могла, много средств уходило на другие нужды. Но, несмотря на это, прекрасное утро принесло целую чашу удовольствия.
— Только не рассказывай папе, что я ездила с тобой, — предупреждаю Иллин, когда она загружает в машину пакеты.
— Разумеется.
Мы помолчали. Какое-то странное неловкое молчание. С чего бы? Иллин ожила первой, попрощавшись, она села в машину на заднее сиденье и уехала. Некоторое время я стояла на тротуаре, смотрела ей вслед.
Вздохнув, направилась к своему авто. Может, я испытываю чувство вины перед ней, что не рассказала, как познакомилась с господином следователем? И в самом деле, с чего бы мне это скрывать, будто я сделала за её спиной что-то нехорошее? Ведь наша встреча произошла случайно.
Вернувшись домой, приказала Пэкк перенести все покупки в дом. Тишина и умиротворение радовали, как и то, что усадьба находилась на зеленом островке пригорода, среди многочисленных поместий родовитых семей.
Я прошла к трюмо и взяла комок бумаги, вырванный мною же из блокнота. Развернула его и снова прочла адрес. Это не был городской адрес, а конкретное указание места проживания господина следователя.
Я хмыкнула уголком губ. С другой стороны, это правильно — позвать меня именно к себе, скрывая мою тайну от лишнего внимание. Но с другой…
— Ничего не “с другой”! Господи, Вишен, о чём ты думаешь, что за мысли?
Хотя жизнь научила меня быть излишне подозрительной.
Свернула лист бумаги и сунула в один из ящиков.
— Госпожа, тут вам почта…
Я испуганно хватаюсь за сердце.
— Пэкк, перестань так незаметно подкрадываться.
— Извините, госпожа, — виновато потупила взгляд девушка.
Забираю у неё эту самую почту и прохожу к дивану, опускаюсь на него, располагаясь удобнее.
— Приготовь чая, пожалуйста, — велю служанке и начинаю перебирать всевозможные конверты.
Спина мгновенно покрывается липким потом, когда на глаза попадается конверт из плотной чёрной бумаги.
Поднимаю взгляд, осматриваюсь: кроме меня, в зале никого. Пэкк уже хлопочет в столовой. Откладываю всю почту на диван и беру в руки этот странный конверт, рассматриваю. Адресата нигде нет. Тогда как он оказался в почтовом ящике?
Сердце начинает с грохотом стучать, нехорошее предчувствие охватывает леденящей угрозой.
Дрожащими пальцами разрываю бумагу и достаю белый, свернутый вдвое лист. И снова на нем ничего. Судорожно разворачиваю. Сердце перестаёт стучать, а дыхание замирает в лёгких льдом, когда я вижу незнакомый почерк.
Звон в ушах от напряжения оглушает. Я подскакиваю с дивана и бросаюсь к окнам, выглядываю. Кругом спокойно, ни души. Судорожно сглатываю и покидаю своё место, иду на кухню.
— Кто принёс почту?!
Пэкк испуганно вздрагивает.
— Почтальон с утра, госпожа, — растерянно отвечает, видя моё всполошенное состояние.
— Он всё до последнего конверта принёс? — требую ответа.
— Не могу знать, я не видела, госпожа…
Холодный озноб пробегает по телу. Пэкк, конечно, не виновата, что просмотрела такую мелочь. Это письмо явно кто-то подкинул. Я возвращаюсь в зал, запираю дверь на замок и задвигаю на окнах шторы.
Крупная сумма денег… если это чья-то злая шутка, то она удалась, но если нет, то дела мои плохи.
Камрон, что говорить, был пристрастен к азартным играм и спорам. Он вполне мог оставить после себя долг. Снова читаю записку. Больше ничего, ни единого требования — сколько, кому, за что? Сначала эти звонки с тяжёлым дыханием и молчанием, теперь письма. Когда же это прекратится! Буду ли я жить спокойно?!
Я мечусь по комнате с полчаса, а потом всё же вызываю машину. Вкладываю записку обратно в конверт, бросаю в ридикюль и покидаю дом, погружаясь в салон автомобиля.
— Байрен-Холл. Улица Ротернас двадцать девять, — говорю адрес.
Глава 5
Я старался не думать о ней, но сероглазая блондинка не выходила из головы. Более того, я ждал её в тот же день, как оставил свой адрес, но она так и не приехала, ни в тот день, ни в последующий.
Я действительно её ждал, и это мне не нравилось. Поэтому, взяв Вайта, отправился в денник, навестить Ветра, на которого посмел покуситься это щёголь Глинвер. Хотя я знал, что он всего лишь решил меня немного позлить и знал мои болевые точки.
Ветер мне достался от покойного отца. И я ни за что никому его не отдам, хотя никогда не был пристрастен к животным, только так получилось, что я несу ответственность сразу за двух питомцев: Вайта и Ветра.
Всё же я вывел его стойла и сделал пару кругов по угодьям Байрен-Холла. Деревья и луга становились с каждым днём всё желтее. Мне нравилась осень, холодная и неотступная и вместе с тем ласковая и уютная, как объятия матери, которых мне не посчастливилось ощутить, но почему-то знал, что они именно такие.
Да, так вышло, что в семье Сармантов, роду, сохранившем запасы магии, я — приёмный сын. Жена моего приёмного отца бросила его и уехала в соседнюю столицу, оставив его одного, тогда он и принял решение усыновить ребёнка с магией. О своих настоящих родителях мне ничего не известно. Мне повезло, я попал не просто к влиятельному лорду Ветенбера, но и к хорошему человеку. Поэтому у меня никогда не возникало вопросов о моих настоящих родителях и где я родился. Меня устраивало всё, в том числе и статус.
Обогнув холм, поросший небольшим лесом, мы выехали к широкой реке, на пологом берегу которой среди высоких елей притаился охотничий домик. Часть владений Сарматов. Сейчас он пустовал.
Поделиться книгой: