Мы просили у вечности рай

Глава 14 Часть 2

Обыкновенная игрушка, которая в определенный период времени была интересна. Минутная тишина. Если они обе немедленно не покинут комнату, выставлю силой. Амина кивает своей подружке в сторону выхода, и, разворачиваясь, направляется к дверям. Спустя несколько мгновений покидают мою комнату, оставляя в одиночестве. Дура! Фыркаю, сжимая кулаки от бесконтрольной злости. Как я могу ревновать этого монстра? Ведь я такая же игрушка для него, как и Амина. Как все девушки, побывавшие в жизни Эмира. Маячу по комнате, пытаясь привести свой воспаленный разум в чувства. Отрезвить. Этот мужчина и его жизнь не должны так беспокоить. В первую очередь необходимо думать только о себе. И пока есть хоть мизерная возможность, сбежать, стоит ей воспользоваться. Эмир сейчас находится в Эр-Рияде. Служанки больше не станут надоедать своим присутствием. Я смогу выбраться из этого дома. Сбежать. Добраться до консульства, и вернуться домой. Шагаю по комнате, пытаясь вспомнить хоть какие-нибудь подробности обратной дороги. Смутно все. Возможно, когда я окажусь на свободе, смогу с легкостью с ориентироваться. Нельзя здесь оставаться, иначе я окончательно потеряю саму себя. Собственноручно растопчу, рано или поздно поддаваясь власти и напору Кинга. Меня ждут дома. В груди щемит нестерпимое чувство тоски. Грусти. Понимаю, что безумно соскучилась по своему папе. По Нику с Евой. По их замечательной малышке, с которой я любила нянчиться и играться. Останавливаюсь посреди комнаты, осматриваясь. На какой-то момент подумала, что мне нужно собрать свои вещи. Только в этом доме ничего моего не было. Даже надетое платье, принадлежало ему. Прогуливаясь вчера днем по саду, видела позади дома невысокий забор. К моему удивлению деревянный. В котором с легкостью можно отодвинуть несколько досок, и выбраться за пределы этого места. Плевать, что вокруг пустыня, о которой я совершенно ничего не знаю. Видела сквозь окно в доме Эмира, и на фотографиях, когда была еще дома в Америке. Это последний шанс обрести желанную свободу. Вырваться из этого плена, навсегда покинув жестокий восточный мир. Если я успею добраться до консульства и все рассказать, Эмир уже не сможет вернуть меня обратно. Никогда. Начинаю нервно дрожать. Страх окутывает тело, но жажда жизни гораздо сильнее. Быстро подхожу к столику, беря в руки закрытую бутылку с водой. На машине мы ехали чуть меньше часа, а это значит, что путь пешком займет значительно больше времени. Без воды идти по пустыни просто самоубийство. Сжимаю до онемения пальцев бутылку, быстро выходя из спальни. Немного решительности и все получится. Ведь главное верить в лучшее. Подпитывать свои действия надеждой, которая вполне вероятно станет реальностью. И все случившиеся в этой стране останется в памяти всего-то ужасающим кошмаром. Прохожусь по длинному коридору, медленно выходя в гостиную. Пытаясь вести себя сдержано, и уверенно. Играет тихая восточная музыка. В воздухе витает пряный запах. Делаю несколько шагов, пытаясь пересечь гостиную, и замечаю еще одну девушку. Скромную и милую на вид. Она неожиданно замирает на месте, когда встречается со мной взглядом. Опускает глаза, словно стесняется. Теряюсь, пытаясь скрыть жуткое волнение. Смотрю на нее, замечая большой животик. Девушка беременна. И судя по тому, что на ней надет передник, работает на кухне.

— Простите, что нарушила Ваше личное пространство. — Тихо произносит. Извиняется. Только не за что. Поднимает голову, робко смотря в глаза.

— Не стоит извиняться, это не мой дом. — Усмехаюсь, говоря правду. Я такая же чужая здесь, как и она.

— Не хотите что-нибудь поесть? — Немного смелее. Понимая, что я не собираюсь строить из себя хозяйку или госпожу.

— Спасибо, может быть чуть позже. — Вру, улыбаясь. Понимая, что буду уже далеко отсюда. Больше не говоря девушке ни слова, пересекаю гостиную, выходя в дальний коридор. Ведущий к выходу на задний двор. К озеру. Уверенно шагаю, но кровь в жилах застывает. Постоянно то оглядываюсь назад, то прислушиваюсь ко всем звукам в доме. Нельзя, чтобы кто-то увидел мой побег и доложил этому мерзавцу. Дышу часто, стараясь расслабить напряженные мышцы. Выхожу на задний двор. Замираю, рассматривая озеро. Наслаждаясь всего мгновение этой красотой. Медленно бреду вдоль, продолжая осматриваться. Сворачиваю, оказываясь у западной части сада. Которая скрыта от посторонних глаз. Пробираюсь между деревьев к забору, едва не роняя бутылку с водой. В висках пульсирует. С каждым шагом биение сердца становиться все быстрее. Легкие спирает. Несколько шагов, и я оказываюсь у забора. Смотрю начала в одну сторону, затем в другую. Отыскивая место, которое приметила во время прогулки. Одна доска отсутствует. За вторую хватаюсь рукой, и с силой тяну на себя, с легкостью отрывая. Боком пробираюсь за пределы территории, цепляясь длинным подолом платья. Дергаю его рукой, отрывая кусок материи. Плевать. Неосознанно начинаю бежать вдоль забора, смотря вперед. Бесконечная песчаная дорога. Которая, кажется, тянется до самого горизонта. Оборачиваюсь, понимая, что оазис остался позади. И с каждым шагом он становиться все дальше и дальше, и очень скоро вообще исчезает из вида, словно его и не было. Душно. Раскаленный воздух обжигает легкие. Вся неприкрытая кожа на теле начинает невыносимо жечь. Голова кружиться. Не соображаю сколько времени я шагаю по раскаленному песку. Часа два. Или возможно уже больше. Я же помнила дорогу, и она была значительно короче. Останавливаюсь на месте, ощущая, что силы заканчиваются. Вокруг устрашающие пески. Похожие на раскаленную лаву, ползущую из жерла вулкана. Страшно становиться. Медленно продолжаю двигаться вперед, все еще веря, что обязательно выберусь. Но ничего не меняется спустя еще пол часа. Становиться только хуже. В глазах резко темнеть начинает. Спотыкаюсь об камень, наступая ногой на сухую большую колючку. Раздирая кожу на лодыжке до крови. Пить хочется. Дрожащими руками начинаю откручивать крышку на бутылке, и полностью обессиливши, роняю ее на песок. Падаю на колени рядом, хватая пальцами песок. Наблюдая, как вода стремительно впитывается. Пытаюсь дотянуться до бутылки. Кожа на пальцах обожжена. Кое-как хватаю ее, поднося ко рту. Всего несколько маленьких глотков. Ничтожных. Начинаю плакать. Стонать от боли, когда соленые слезы скатываются по обгоревшей коже на лице. Кажется, я даже пошевелиться больше не могу. Вздохнуть. Если не соберу остатки сил, и не продолжу двигаться, сдохну среди песков. Глупый, опрометчивый поступок. В очередной раз совершила ошибку, за которую расплачусь собственной жизнью. Закрываю глаза, не в силах переносить яркого солнечного света. Хочется облизнуть натянутую кожу на губах, но понимаю, что во рту чертовски сухо. Дышать тоже практически невозможно. Открываю глаза, слегка прищуриваясь. Вижу вдалеке голубую, почти прозрачную воду. Море. Большое. Собирая остатки сил, начинаю стремительно бежать. Ноги утопают в раскаленном песке. Мышцы немеют. Мое тело отказывается слушаться. Это не вода. Все-то мираж. Заманчивый. Реальность совершенно иная. Песок. Везде, куда бы я ни взглянула. В глазах темные пятна. Не удерживаясь на ногах, падаю, замечая какую-то тень. Почти отключаюсь. Бредовое состояние, которые мгновенно стирает границы с реальным миром. Правда и ложь становятся единым целым. Прошло, наверно, около трех часов с того момента, как я сбежала из дома, но кажется целая угнетающая вечность. Падаю спиной, ощущая острое жжение по всем участкам кожи. Проваливаюсь куда-то в темноту, при этом продолжая слышать ветер и шорох клубящегося песка. Минута. Десять. Час. Не соображаю, сколько проходит времени. Чувствую на губах что-то холодное. Мокрое. Вода. Крепкая рука проникает под шею, отрывая мою голову от земли. Прижимает к себе.

— Эмир… — Еле-еле слышно. Кажется, почти беззвучно. Лихорадочный бред моего воспаленного разума, или он действительно рядом со мной?! Немного приоткрываю глаза. Все расплывается. — Хочу пить. — Начинаю хрипеть, откидывая голову назад. Практически отключаюсь. Не ощущая уже абсолютно ничего. Даже стука собственного сердца. Прикрываю глаза, больше ни о чем не думая. Лишь оставляя в сердце надежду, что он все-таки рядом. Приехал, чтобы меня спасти.

Глава 15

Эмир.

Связь между нами никогда не пошатнётся. Одна душа и тело. Я желал свести Клео с ума до такой степени, чтобы в ее фантазиях был только один мужчина. Я. Каждую минуту ее свободного времени. Завладеть мыслями женщины высшее мастерство. Чтобы она получала оргазм не только физически, но и духовно. Тогда она навсегда будет твоей. Беспрекословно. Сейчас моя девочка была растеряна. Сердце желало одного, а разум напрочь отказывался его слушать. Продолжал сопротивляться, не позволяя обретенным чувствам стать свободными. Не мог идти напролом. До самого конца. Насильно вынуждать Клео отдаться в мою власть. Она должна сама принять это решение. Шагнуть навстречу, и уж тогда я не упущу этого мгновения. Наши слова и мысли обладают колоссальной силой. Можно легко добиться желаемого с помощью небольшой хитрости и холодного рассудка. Не горячась. Избегать опрометчивых поступков, которые приведет к необратимым последствиям. Мне пришлось уехать этим утром, оставив Клео одну в оазисе. Ей нужно немного одиночества, чтобы прийти в себя после вчерашнего вечера. Принять открывшиеся грани реальности, которые моя милая девочка настырно отрицала. Эти чувства для нее, как мощный удар ножом в самое сердце. Рассекая его на две половины. Принося мучительную боль. Хаос. Ощущение страха и беспомощности. Клео совершенно не понимает, насколько я зависим. Одержим ее присутствием и постоянной близостью. В ее руках грандиозная власть, воспользовавшись которой, она способна меня уничтожить. У этой бесконтрольной игры нет правил. Они необходимы тем людям, кто боится отдаться безумию. Для сумасшедше одержимых не нужны ограничения. Жажда риска и запредельного удовольствия. Полное ощущение свободы выбора и действий. В этом и есть кайф нашей жизни. Ни в чем и никогда себе не отказывать. И плевать, что могут подумать другие. Искушение намного сильнее. Смертельнее. Когда ты видишь все свои желания лишь в одном человеке. Но не можешь их сразу осуществить, боясь разрушить хрупкую связь. Нет. Все должно быть медленно и постепенно. Изысканное удовольствие быть охотником, неторопливо заманивающим свою добычу. Ворочаю головой, ощущая, как неимоверно затекли мышцы на шее. Несколько часов подряд, я просил на деловой встрече в Эр-Рияде, которая должна была решить дальнейшее развитие одного из моих бизнесов. Подписано соглашение с одним из влиятельных шейхов этого города. На равных условиях. Каждый раз потенциальные компаньоны с осторожностью относились к моим предложениям. Наверно потому, что я не был похож ни на одного из них. На этих правильных арабов, которые круглые сутки носили национальную одежду. Молились в определенное время. Чтили все традиции Востока. И с виду были идеальными людьми. Принципы, навязанные окружающим обществом. С самого детства я ненавидел это, бросая вызов миру, в котором жил. В шестнадцать лет сделал свою первую татуировку. Носил неформальную одежду. Сережку в ухе. Это не было самовыражением. Я делал то, что хочется, невзирая на осуждение окружающих. С тех пор ничего не изменилось. Я мог с легкостью явиться на деловую встречу по бизнесу, в черных джинсах и какой-нибудь потертой футболке. Одежда не должна становиться инструментом в оценки личности. Но в то же время я безумно любил Восток. В моих жилах течет эта горячая кровь, которая раскрывает темперамент. Добавляя в характер жесткости и прямолинейности. Упорства. Смелости. Одержимости. Моею была Клео. Она редкое сокровище, которое хочется скрыть от постороннего мира. Зная, что ты один его хозяин. И этого не изменить. У каждого мужчины, рожденного и воспитанного на Востоке, была своя одержимость. Дорогие машины. Золото. Яхты. Редкие картины и статуи знаменитых скульпторов. Неиссякаемые источники нефти, которые приносили баснословный доход. Каждый от чего-то пьянел, мгновенно сходя с ума. Мой дед так же, как и я был одержим женщиной. Наверно это передалось мне от него по наследству. У него была жена и дети, но он желал лишь ее. Девушку, которую встретил в посольстве Британии. Дочь английского посла, приехавшая к отцу в отпуск. Милое, голубоглазое создание, навсегда лишившее моего деда рассудка. Никто не позволял ему взять ее во вторые жены. Но разве одержимостью возможно управлять?! Нет! Дед взял ее насильно. Подчинив своим желаниям. Но в конечном итоге ни к чему хорошему это в результате не привело. Даже после рождения моей матери, которая, по словам деда, была плодом сумасшедшей любви. Все разрушилось. Однажды он поведал всю эту историю, научив меня быть смелым. Умело прятать свои слабости под железной броней. Объяснив, что люди жаждущие мести, всегда находят в человеке самое слабое место, втыкая нож именно туда до самой рукоятки. Моя слабость — Альби. Мое бьющееся сердце. Наверно поэтому, я дико жаждал спрятать ее подальше. Никому не показывать, и не говорить о ней. Клео ахиллесова пята, узнав о которой меня могут уничтожить. Смотрю на экран ноутбука, полностью растворившись в мыслях. Редкие моменты, когда я мог позволить себе подобное. Напрягаюсь, ощущая, как начинает вибрировать мобильный телефон в кармане джинс. Наклоняюсь чуть назад, доставая его. Практически не смотря на дисплей, нажимаю «ответить», поднося телефон к уху.

— Слушаю. — Громко и четко. Замираю, даже не понимая, кто может звонить. В голове проносятся несколько мыслей, и одна из них, что это снова может быть Амани.

— Мистер Кинг, добрый день. — Голос девушки дрожит от волнения и страха. Она слегка заикается, но все-таки продолжает говорить. — Альби исчезла. — Сглатывает, а у меня после ее слов внутри все переворачивается. Сердце, кажется, не издает не единого звука. — Похоже, сбежала в пустыню. — Рука, держащая телефон, дрожать начинает. Со всей дури сжимаю пальцы на мобильном, от злости стискивая зубы. — Ее нет уже около двух часов, я подумала, что вы должны знать об этом. — Девушка окончательно замолкает, а я не говоря ни слова в ответ, завершаю вызов. Чертова дура! Почему она никак не может понять, что ее сообразительности не хватит, чтобы обвести вокруг пальца судьбу. Бросить ей вызов и выиграть. Сердце внезапно обрывается, падая куда-то вниз. Она одна. Посреди безжалостной пустыни, которая не щадит никого. Подрываюсь с места, лихорадочно хватая ключи от своего внедорожника. На ходу пытаюсь понять, почему я не подумал о том, что она решится на побег. Как допустил ошибку, оставив свою Альби без охраны. Несколько этажей вниз. Не дожидаясь лифта сбегая по ступенькам, думая лишь о том, чтобы она осталась жива. Эта девчонка не приспособлена к тому, чтобы блуждать в одиночку по аду. По горящему пеклу, которое за считанные минуты может уничтожить человека. Вспоминаю о чипе, который был вживлен в шею Клео, с тех пор, когда она находилась у Ирмы. На ходу запускаю программу на мобильном телефоне, чтобы определить ее местонахождение. Несколько секунд выполняется поиск, а потом на экране появляются точные координаты. Твою мать. Это одно из самых опасных мест в пустыне. Стремительно выбегаю на улицу, забираясь в машину. Трясущимися руками поворачиваю ключ в замке зажигания, и, нажимая на педаль газа до упора с места срываюсь. Осознавая, что время сейчас против меня. А может остановиться?! Оставить Клео в пустыне, и пусть пески ее похоронят. Избавят меня от этой одержимости, которая ни на минуту не дает покоя. Каждый вдох подобен глотку смертельного яда. Забуду. Навсегда сотру из памяти, словно этой девушки вообще не было в моей жизни. Разве это сложно?! Нет! Нет! Нет! С силой сжимаю пальцы на продолжая неистового жать на педаль газа. Почти выезжая из города. Я не отдам свою Альби пустыне. Смерти. Да, кому угодно. Она моя. Ее биение сердца — моя жизнь. Бешеная скорость. При ужасающей жаре холодный пот выступает на коже. Черт. В этих местах, где сейчас находится Клео, водятся змеи и скорпионы, после укуса, которых никто не сможет ее спасти. Судорожная волна страха прокатывается по телу, напрягая каждую мышцу. Что будет, если я не успею? Смогу ли я пережить смерть девушки, которая стала дороже собственной жизни? От беспомощности в данную секунду внутри все сжалось. Хочется ехать быстрее, но я выжимаю скорость по максимуму. Даже не замечая, что я уже гоню то утопающим пескам. Машину начинает резко кружить и заносить. Осознаю, что если не сбавлю хоть немного скорость, сам могу вляпаться в неприятности. Не дышу. Смотрю на дисплей мобильного телефона, замечая, что мигающая точка на экране уже довольно близко. Считанные минуты. Вглядываюсь сквозь лобовое стекло, пытаясь заметить хоть что-то. Но кругом одни пески. Сильный ветер, которые поднимает верхушки барханов. Очень скоро начнется песчаная буря. И оказаться в ее эпицентре смертельно опасно. Не выдерживая, снова нажимаю на педаль газа. Пара десятков метров. Вижу прямо перед собой давно засохшее дерево, которое уничтожила пустыня. Резко нажимаю по тормозам, замечая бездыханное тело. Клео, черт бы ее побрал. Вытаскиваю бутылку воды из бардачка машины, и моментально выскакиваю наружу, глотая несколько порций раскалённого воздуха. Смешанного с микроскопическими крупицами песка. Глаза прикрываю. Быстро бегу к Клео, понимая, что я единственная ее надежда на спасение. Падаю на колени рядом с ней. Рукой провожу по горячей коже на щеках. Клео шевелится. Пытается приоткрыть рот и что-то произнести, но у нее ничего не выходит. Больше часа в пустыне без воды настоящая смерть. Но по моим быстрым подсчетам, Клео провела здесь гораздо большее количество времени. Злость распирает грудную клетку. Наивная, никчемная дурочка. Захотела выбраться на свободу, вообще не понимая последствий этого необдуманного поступка.

Глава 15 Часть 2

— Эмир. — Шепотом. Еле слышно. Размыкая сухие потресканные губы. Не открывая глаз. Пробираюсь рукой под шею Клео, поднимая ее голову с горячего песка. Аккуратно перемещаю к себе на колени. — Пить. — Еще одно слово. Из последних сил. Сейчас для нее я мираж. Бредовая иллюзия сгоревшего заживо сознания. Лихорадочно откручиваю крышку, чтобы смочить ее губы. В подобном состоянии очень опасно большое количество воды. Наклоняю бутылку, немного плеская на лицо. Клео хватает мизерные капли, начиная облизывать собственные губы. — Еще. — Требовательно. Кое-как распахивает глаза. Безжизненный взгляд убивает.

— Альби, — держу бутылку с водой рядом, больше не давая ни капли, — что ты готова отдать за глоток воды? — Жестко. Преподавая ей новый урок, который она обязательно должна усвоить. — Видишь, какая это сумасшедшая ломка, когда не можешь получить желаемого? Это хуже любой наркотической зависимости. Для человека, — наклоняю немного бутылку, приближая горлышко к подрагивающим губам, — ставшим заложником пустыни, вода становится единственным смыслом жизни. Вот теперь представь, малышка, как я хочу тебя. Меня ломает немыслимо. Для меня ты тот единственный глоток воды, который может спасти. — Подношу бутылку к губам, но выпить все еще не позволяю. Замечаю мучительно-просящий взгляд. Эти муки знакомы. Еще десять минут назад испытывал их, думая, что не успею. Найду обездвиженное тело. Не услышу биения сердца, которое держит мою жизнь на привязи. Но Альби должна быть наказана.

— Прошу тебя, Эмир, воды. — На куски раздирают ее слова. Напрягаюсь, не делая ничего. Жалость сейчас неуместна. Клео должна повзрослеть, и принять свою новую жизнь. Меня, черт побери.

— Воду надо заслужить, Альби. Попроси меня! — Яростно. Неимоверно злясь, что, даже находясь в беспомощном состоянии, эта девчонка продолжает сопротивляться. Противиться, показывая свое пренебрежение. Безразличие.

— Иди к черту, Эмир. — Немного громче. Шире распахивает глаза, прожигая ненавистным взглядом. — Я лучше сдохну, но никогда не стану перед тобой на колени. Не буду просить. — Отодвигаю бутылку в сторону, и начинаю выливать воду на песок. Клео ошарашено смотрит, не веря в то, что я делаю. Изнуряющие секунды. Сжимаю пальцы на ее шее, отрывая голову со своих колен. Даю ей бутылку, и Клео начинает жадно пить огромными глотками. Больше половины. — Хватит, сейчас нельзя так много воды. Станет еще хуже. — Прижимаю ее к себе, больше не в силах сдерживать эмоций. Ближе. Чтобы она наконец ощутила мою защиту. Заботу. Я готов дать ей все, лишь бы она приняла это. — Моя глупая девочка. Когда же ты научишься ценить собственную жизнь? — Вопрос в никуда. Замечаю, что Клео начинает терять сознание. Кидаю бутылку на песок, моментально подхватывая Клео на руки. Несу до машины, а затем бережно кладу на пассажирское сиденье. Она что-то шепчет, но я не могу разобрать ни слова. Устраиваюсь на водительском месте, разворачивая машину. Начинаю медленно двигаться, понимая, что бездорожье в этих местах опасно. Поворачиваю голову, смотря на Альби. Представляю ее снова среди песков. Одну. Беспомощную и потерянную. Боже, если бы в ее теле не находился чип, я бы не смог ее найти. Спасти.

— Эмир. — Она произносит мое имя, словно в бреду. Снова приоткрывает глаза, пытаясь сфокусировать свой взгляд.

— Помолчи. — Не выдерживаю. Гнев вновь выбирается наружу. — Как ты могла отправиться в пустыню в одиночестве? — не осознаю, что резко повышаю голос. От отчаяния, захватившего в плен мою душу. — Здесь полно скорпионов от укосов, которых ты бы сдохла за несколько секунд. Клео, ты только представь, если бы началась буря, пески похоронили бы твое тело заживо среди барханов, и я никогда не смог бы тебя найти?! Дура, ты оправилась в эпицентр ада, думая, что там обретешь свободу? — не рассчитывал, что она ответит мне на все эти вопросы. Крик души, который она должна была понять. Осознать, что натворила. Клео что-то мычит. В очередной раз смотрю на нее. Кожа становится мертвенно-бледной. Губы смыкаются. Она вздрагивает раз за разом. Поднимаю руку, трогая ее лоб. Жар. Невыносимый. Начинаю осматривать ее тело, замечая глубокий порез на ноги. Запекшуюся кровь вместе с песком. Черт, неужели ее кто-то укусил? Приобретая раны в пустыне можно получить стремительное заражение крови. Ветер усиливается, поднимая песок. Дороги практически не видно. Понимаю, что до города добраться не успеем. Нажимаю на педаль газа, когда выезжаю на раскатанную дорогу. До оазиса осталось чуть меньше мили. Гоню изо всех сил. Когда подъезжаю к месту, вмиг распахиваются ворота. Заезжаю во двор, мгновенно останавливая машину. Несколько прислуг выбегает во двор. Выхожу из машины, и обходя ее, открываю пассажирскую дверь. Беру Клео на руки, прижимая к себе. Горячая. Ужасно трясет. Вся в поту. Кожа стала еще бледнее.

— Немедленно приведите Назаре. — Командую прислуги. Эта женщиной была лучшей знахаркой в этом месте. Поскольку бедуинское племя, в котором она жила находится совсем рядом, она прибудет достаточно быстро. В мгновение вспоминаю, как она вытащила меня с того света лет десять тому назад. Всего за сутки избавила от сильной лихорадки, залечив все мои раны. Поднимаюсь по ступенькам крыльца. В дом. Быстро иду в сторону спальни. Осторожно укладываю Клео на кровать, стараясь не навредить.

— Альби, — начинаю гладить ее волосы, шепча практически у самого уха, — держись, пожалуйста. Я ни отдам тебя, ни богу, ни дьяволу. — Наклоняюсь, целуя в лоб. Клео начинает дрожать еще сильнее. Немного ворочает головой, что-то произнося. «Папа». «Скучаю». В полном бреду. В беспамятстве. Вспоминая, видимо, о своей семье.

— Не уходи. — Более отчетливее. Не раскрывая глаз. — Эмир. — Сердце екает. Клео хочет, чтобы я был рядом. Как последняя надежда на спасение. Ей важно мое присутствие. Хрипит. Начинает кашлять. Черт, но я не могу ничего поделать. Сжимаю ее руку, гладя пальцами бледную кожу. Которая неожиданно становиться ледяной. Тишина. Прислушиваюсь, пытаясь уловить слабый стук сердца. Время кажется, останавливается. Я не могу позволить смерти отобрать ее у меня. Ни за что. Вздрагиваю, слыша звук открывающийся двери. Поворачиваю голову, замечая в проеме Назаре. Она, не церемонясь, проходится по комнате, останавливаясь около кровати.

— Попрошу тебя выйти, Эмир. — Сосредоточенно. Серьезно. Не сдвинусь с места, пока эта женщина не осмотрит Клео.

— Нет. Я хочу быть рядом с ней. — Грубо отвечаю, снова выплескивая гнев. Отпускаю руку Клео, сжимая кулаки.

— Тогда отойди в сторону, и не мешай мне. — Поднимаюсь с кровати, позволяя Назаре приблизиться к Клео. Начинаю маячить по комнате, не находя себе места. Знаю, что эта женщина способна сотворить настоящее чудо. Минуты кажутся вечностью. Жажда начинает изводить. В висках пульсирует тупая боль. Воздух кажется смертельно раскалённым. Разрывающим легкие на части. Назаре осматривает Клео. Особенно ее рану на ноге. Что-то произносит себе под нос. Смотрит пронзительно на мою девочку, а потом, резко развернувшись, направляется в мою сторону.

— Мне жаль, Эмир, но у нее критическое состояние. — Честно. Без всякой фальши. От чего непонятная злость только усиливается во сто крат. — Твоя девка умрет через пару часов. Я ничего не могу сделать. — Без всяких эмоций. Не сожалея о сказанных словах.

— Я сожгу племя дотла, если ты не спасешь ее жизнь. — Рычу сквозь зубы, еще сильнее сжимая руки в кулаки. Делаю шаг, оказываясь в тесной близости. Не выдерживая поднимаю руку, хватая женщину за шею. Сдавливаю пальцы, хладнокровно смотря в ее глаза. — Назаре, я убью тебя, если ты не сможешь спасти Альби. Клянусь. Когда ее сердце перестанет биться, меня ни что не остановит! — Злобно. Сквозь скрежет зубов. Показывая женщину всю жестокость, на которую могу быть способен. Вздрагиваю, резко отпуская руку. Женщина начинает откашливаться, принимая мой прямолинейный вызов. Безмолвно указывает на выход. Несколько шагов, и я оказываюсь в коридоре. Прикрываю двери, прислоняясь к ним спиной. Обессиленно съезжаю, приседая на корточки. Лицо закрываю ладонями. Ее жизнь не может оборваться из-за нелепой глупости. Моей ошибки. Уничтожу весь мир, если сердце Клео перестанет биться.

Глава 16

Клео.

Я о чем я мечтаю сейчас? Сложно ответить на этот вопрос. Понять вообще, что происходит. Кажется, вокруг лишь непроглядная тьма, и я потерянная бреду сквозь нее, пытаясь разглядеть хоть маленький лучик света. Выбраться на свободу, о которой так отчаянно мечтаю. Но сколько бы я не шла, ничего не менялось. Холод. На коже пот холодный выступает, мерзко и медленно ползя по всему телу. А потом резко и неожиданно в жар бросает, сжигая заживо все внутренности. Пить хочется. Обнимаю себя руками. В ушах ужасный шум. Жива я или мертва? В бреду. В лихорадочном оцепенении, которое умертвляет все. Пытаюсь вздохнуть, но ничего не выходит. Протягиваю вперед руку, что нащупать хоть что-то поблизости. Но кругом пустота. Тихая мелодия играет где-то вдалеке. Начинаю медленно двигаться на звук, узнавая эту песню. Когда-то давно. Еще в детстве. Ее играла Изабель на фортепиано. А я завороженно наблюдала за движением ее ловких пальцев, мечтая, что сумею так же. Губы подрагивают. Хочется прошептать хоть слово, но не получается. Обессилена. Истощена. Морально и физически вымотана. Словно кто-то выдрал из меня остатки сил, оставив умирать. Шатает. Ощущаю легкое головокружение, но в то же время ужаснейшую боль в затылке. И закричать бы во весь голос. На помощь позвать. Но, увы.… Пара шагов, и я вижу яркий свет, который струиться из приоткрытой двери. Замираю, не решаясь войти. Это сон? Или реальность, в которой меня больше не существует. По телу пробегаю мурашки. Хватаюсь рукой за край двери, немного приоткрывая ее. В комнату не заглядываю. Музыка становиться громче. Наращивает свой темп, и я, утопая в этих звуках, начинаю потихоньку расслабляться. Делая глубокий вдох. Вхожу внутрь комнаты, сразу же замечая Изабель, которая воодушевлённо играет на фортепиано. Поворачиваю голову, видя маленькую девочку. Лет пяти. Боже. Прикрываю рот ладонью, осознавая, что вижу себя. В детстве. Словно картинка из прошлого, которая красочно ожила в сознании. Трясти начинает. Еще несколько шагов. Оказываюсь рядом с фортепиано. Наблюдая, как я маленькая подхожу к Изабель, пытаясь сесть рядом. Начинаю крохотными пальчиками нажимать на клавиши, помогая играть. Смеюсь. Но Изабель резко хватает меня за руку, отшвыривая в сторону. Жестко и бессердечно. Падаю. Словно куда-то очень далеко. Снова в непроглядную темноту. Больно ударяюсь, ощущая омерзительную ломоту в костях. Кожа огнем гореть начинает. Хватаю ртом воздух, впервые ощущая, как я делаю жадный вдох. Насыщаю легкие концентрированной порцией кислорода. Откашливаюсь. Даже глаза пробую распахнуть, но ужасающая головная боль не отпускает. далекие голоса. В одном из которых узнаю голос Эмира. Встревоженный и напряженный. Сказать бы ему хоть слово. Но я будто онемела. Легкое прикосновение. Бережное и теплое. Меня кто-то крепко держит за руку. Гладит. Эмир. Не вижу его, но беспредельно ощущаю. Лихорадочная дрожь волнами прокатывается по всему телу. Судорожно. Переворачивая внутри все.

— Жар спал, Эмир. — Чужой женский голос. Строгий. Очень тихо и далеко, но я, прислушиваясь, разбираю каждое слово. — Девочка вся мокрая, нужно переодеть ее и сменить постель. — В приказном тоне. Всего несколько минут, и я меня берут на руки. Прижимают к себе. Вдыхаю, моментально ощущая его запах. Крепкие мышцы, которые вмиг напрягаются. Пошевелиться все-таки не могу. — Приготовлю отвар из трав. Не оставляй ее одну. — Шаги. Удаляющиеся. Грохот двери. Мне кажется, что этого всего лишь сон. Фантазия моего болезненного воображения. Отключаюсь напрочь. Эмир что-то произносит, но сказанные им слова, превращаются в далекое эхо. Тяжесть по всему телу. Шевелюсь, прижимаясь к нему ближе. Ища защиты, хотя даже в бессознательном состоянии понимаю, что Эмир не сделает этого. Скорее доведет еще раз до отчаяния. Безжалостно уничтожит. Ведь ему чужды человеческие чувства. Жесткий зверь, готовый на все ради собственной блажи. В его руках я просто забавная игрушка, которая рано или поздно надоест. Тишина. Не единого звука. Будто все вокруг исчезло, позволяя мне передохнуть. А потом снова прикосновения рук. Чужие. Нутром это ощущаю. Ворочаюсь, пытаясь в себя прийти. Глаза пытаюсь открыть. Тяжко. Все болит. Снаружи. Внутри гораздо сильнее. Не ощущаю стука собственного сердца. Среди тьмы появляется легкая струящаяся дымка, которая указывает мне дорогу к свету. Ласковый шепот незнакомым голосом. Что-то подносят ко рту. Вынуждают пить. Травяной настой. Но сейчас он кажется чертовски вкусным. Или просто меня одержимо замучила жажда. Глотаю все до последней капли. Еще бы попросить. Но сил по-прежнему не прибавилось. Все тот же посторонний голос начинает тихо петь. Похоже на колыбельную. А после пришёптывает успокаивающие слова. Заботливо гладя по волосам. Нянчится будто я маленькая девочка. Та, что я недавно видела во сне. Реальность и фантазии смешались воедино. Сложно было различить эту незримую грань между ними. Безвременно грустно. Нет сил, чтобы собраться и прийти в себя. Начать дышать, наполнив душу светом и жизнью. Попытки тщетны. Тьма поглощает. Укрывает своим густым покрывалом, унося в самую глубь. Отдаюсь ее власти, окончательно отключаюсь. Засыпая так крепко, как не спала, наверно, ни разу в своей жизни.

Легкий ветерок нежно ласкает горячую кожу. Насыщенно ощущаю контраст, начиная ворочаться. Трогаю дрожащей рукой, нащупывая рядом что-то мягкое. Размыкаю слипшиеся губы. Кожа жжет. Резкая боль повсюду. Громко выдыхаю, даже слыша этот звук. Жива. Распахиваю глаза, туманно смотря в потолок. Несколько раз моргаю, пытаясь сфокусироваться. Такое впечатление, что я очень давно не видела дневного света. В глазах до слез режет. Несколько вдохов. Хватаюсь руками за покрывало, сжимая мягкую ткань между пальцев. Двигаюсь выше, перемещая голову по подушке. Тихо. Наверно в комнате нахожусь одна. С невыносимой болью в шее, поворачиваю голову в сторону. Эмир. Сидит в кресле, держа на коленях ноутбук. Принимаюсь разглядывать его. Небритый. Уставший. Измученный. Под глазами темные круги. Черт. Он был все это время рядом со мной, и видимо совершенно не спал. Пристально смотрю, не произнося ни слова. Моментально воспроизводя в своей памяти все, что произошло. До мелочей. Не соображаю, какой реакции сейчас ожидать от Эмира, после моего неразумного поступка. Наверняка он чертовски зол. Взбешен. Хотя по его усталому виду, этого нельзя было предполагать. Сглатываю, чувствуя, как сердце начинает оживленно постукивать. Опускаю взгляд, рассматривая себя. Кожа все еще имеет красноватый оттенок. Вздрагиваю, вспоминая невыносимое пекло. Беспощадное солнце пустыни, которое едва не уничтожило. Замираю, понимая, что Эмир ощутил мое пробуждение. Смотрим пронизывающе. Поднимаю взгляд, встречаясь с парой встревоженных карих глаз. Съёживаюсь. Неосознанно губы облизываю. Эмир ставит свой ноутбук на рядом стоящий стол, и, поднимаясь на ноги, подходит ближе. Останавливается у края кровати, не отрывая своего настырного взгляда. От которого неимоверно хочется провалиться сквозь землю. Отвернуться, не в силах выдерживать этого угнетающего напора. Но я почему-то продолжаю смотреть на Кинга. Завороженно. Чувствуя какое-то странное покалывание в сердце. Издеваюсь над собой. Молчу.

— Проснулась спящая красавица. — Бесцеремонно усмехается, скрещивая руки на груди. Нагло обсматривает меня с головы до ног. Делает шаг, приседая на край кровати. Настолько близко, что я неосознанно дергаюсь назад, от испуга хватаясь пальцами за шелковое покрывало. — Тебе нужно поесть. — Приказывающе. Грозно. Сложно противостоять, когда совершенно нет сил, но сейчас ничего не хотелось.

— Не хочу. — Отрицательно качаю головой, больше не произнося ни слова. Понимая, что доведу Эмира до гнева и злости, но ничего не могу с собой поделать.

— Тебе необходимо восстанавливать силы. Либо ты поешь самостоятельно Клео, — тон его голоса становиться яростнее. Кинг не хочет показывать своего негодования, но и скрыть его от меня у него не выходит. Казалось, абсолютно не зная этого мужчину, я уже умела предугадывать его эмоции, — либо я накормлю тебя силой! — Практически сквозь зубы. Не стану подчиняться, ведь только этого он и хочет.

— Я сказала, нет! — Смело. Играя на равных. Не показывая своей слабости и страха. Хуже уже и быть не может. — Если хочется казаться заботливым, можешь налить мне воды. — Не противоречит. Наклоняется к маленькому столику, наливая из графина полный стакан воды. Подносит ближе, не позволяя взять его. Сам напоить желает. Только я со зла хватаюсь за стакан, вырывая его из рук Эмира. Немного проливая на кровать. Жадно выпиваю все до последнего глотка, не обращая на него никакого внимания. Игнорирую все попытки приблизиться, ставлю стакан обратно. Осмеливаясь, смотрю в эти наглые и обозленные глаза, понимая, что немедленно расплачусь за свою дерзость и неповиновение. Кинг, наконец-то, должен понять, что я не стану подчиняться. Прогибаться, беспрепятственно выполняя все прихоти. Пошел он к самому Дьяволу. Хотя наверно и он его не примет. Хватаю рукой за покрывало, сдергивая его в сторону. Перемещаю ноги по кровати. Разворачиваюсь. Пытаюсь подняться, но начинает шатать из стороны в сторону. От резкого головокружения в глазах темнеет. Тошнота подступает к горлу.

Глава 16 Часть 2

— Ляг в постель, Альби. Ты еще слаба. — И казалось бы его слова должны были что-то пробудить внутри. Ощущения заботы и необходимости, но вместо этого неконтролируемая ярость начинает полыхать на сердце. Ненависть сжирает. Встаю на ноги, чувствуя дикую боль в лодыжке. Жгущее ощущение, после которого нога подкашивается, и я едва не падаю на пол. Эмир хватает меня в объятия, отрывая от пола. Кладет обратно на кровать, не обращая внимания на мое слабое сопротивление. Не хочу, чтобы он прикасался. Незримое отвращение. Все плохое, что произошло в моей жизни только по его вине.

— Не трогай. — Уворачиваюсь, пытаясь избавиться от его прикосновений. — Убери от меня свои грязные руки. — Судорожно пытаясь сделать такой необходимый вдох. Легкие пекут. В глотке ком застрял. — И прошу тебя, уходи! — На эмоциях. Вспоминая его издевательства в пустыне. То, как он жестоко проливал воду на песок, осознавая, что я умираю от жажды. — Ненавижу тебя, понимаешь! Видеть не хочу. — Кричу, выплескивая весь гнев и обиду. Злость, которая мучительно и безысходно разрывала на куски. — Из-за тебя я чуть не умерла. Можешь забрать еду и воду, — отталкиваю его что есть сил. Дергаю рукой за край сервированного столика, переворачивая. Еда и графин с водой с грохотом падают на пол, — мне ни черта не нужно. И ты не нужен! — Сдерживая слезы. Стискиваю изо всех сил зубы, замолкая.

— Ну, раз ты поправилась, — ехидно усмехается, сжимая руки в кулаки. Глаза прищуривает, от чего дрожь по телу проноситься, — я могу пойти и выспаться. — Двигается ближе ко мне, и я, дергаясь, замираю в одном положении. Поднимает руку и резко хватает за подбородок. Пальцы сжимает. От его грубого прикосновения кожа изнывает. Дышит гневно через нос, внимательно рассматривая меняющиеся эмоции на моем лице. Словно пытается в чем-то уличить, но не способен этого уловить.

— Отпусти. — Дрожащим голосом. Понимая, что этот мужчина способен на все.

— Альби, — смакуя, произносит имя, к которому я никогда не привыкну. Вырваться хочется. Приказать, чтобы он никогда так больше не называл. Меня зовут Клео! Но я молча смотрю в его глаза, бессильно утопая в них, — не дай мне пожалеть, что я спас твою жизнь. Умоляю тебя, не дай! — с толикой отчаяния. Разочарования. Эмир опасается, что я не перестану бороться за свою свободу, и еще раз попробую сбежать. Отводит взгляд в сторону, отпуская мое лицо. Поднимается с кровати, и быстрыми шагами направляется к выходу.

— Будь уверен, Кинг, пожалеешь. — Произношу тихо, осознавая, что Эмир не услышит этих слов. Не обернется и ничего не ответит. Сама не понимала, откуда появилась внезапная агрессия и ненависть. В том, что я едва не погибла в пустыне, нет его вины. Глупый и опрометчивый поступок. Иллюзии, ослепившие разум. Смелость и решительность обернулись против меня. Наверно мне никогда не выбраться отсюда, но и смириться с подобной жизнью тоже не смогу. Обессиленно приземляюсь на кровать. Усталость и последствия долгого пребывания в пустыне, снова дают знать о себе. Онемевшие мышцы требуют отдыха. Умиротворения. Покоя. Одиночества и крепкого сна. Прикрываю глаза, стараясь заглушить роящиеся в голове мысли. Ни о чем не думать. Не вспоминать о своей семье. Не думать об их тоске и боли. Представляя своего отца в фантазиях. Невозможно. Каждая мысль подобно острой игле насквозь пронзает сердце, оставляя на нем незаживающий, кровоточащий шрам. Быть может однажды они смогут зарубцеваться, оставшись лишь сумеречным воспоминанием. Но сейчас океан боли и пустота внутри. Которую здесь не заполнить.

Подхватываюсь на кровати, ощущая по всему телу холодный пот. Моментально распахиваю глаза, обращая свое внимание на открытое окно. Ночь. Проспала почти весь день. Осматриваюсь. В комнате множество зажжённых свеч, которые заполняют ее плескающимся светом. Прохладно. Ночной ветер пробирается сквозь шторы. Съеживаюсь, понимая, что чертовски замерзла. Выбираюсь из-под покрывала, все же поднимаясь на ноги. Слегка пошатывает. Плевать. Ужасно есть хочется. Но, черт возьми, я даже не знаю, где в этом доме находится кухня. Нужно выбраться из спальни, и попробовать ее найти. В животе предательски урчит. Медленно шагаю в полумраке, немного похрамывая. Нога все еще жутко болит. Вспоминая, как наступила на колючку, морщусь от боли. Но в тот момент я не чувствовала ее. Открываю двери, тихо выходя в коридор. Тусклый свет. Полнейшая тишина. Придерживаясь рукой за стенку, шагаю вперед. В строну большой гостиной. Почему-то интуитивно уверена, что кухня располагается следом за ней. Тихие шаги. Чтобы ни кого не разбудить. А быть может я вообще одна?! Не зацикливаясь на этой мысли, продолжаю двигаться вперед, ощущая все больший голод. Сглатываю скопившуюся слюну. Ускоряя шаг. Спустя несколько мгновений, оказываюсь в нужном месте. На удивление кухня выглядит очень современной. В классическом стиле, который, казалось бы, был не свойственен для Эмира. О нем уж точно не хотелось думать в этот момент. Не включая света, прохожу и осматриваюсь. Замечая большой холодильник. Открываю его. Жадно смотрю на еду, не соображая, что хочется съесть первым. Сыр. Фрукты. Творог. Протягиваю руку, вытаскивая бутылку молока. Мгновенно раскручиваю крышку, и начинаю ненасытно пить. Алчными глотками. Не допивая ставлю ее на стол. Беру тарелку с нарезанным сыром. Несколько кусочков отправляя в рот. Невероятный вкус. Или просто я дико голодная. Ем, не останавливаясь, снова запивая молоком. Закрываю холодильник, замечая посреди круглого стола большое блюдо с нарезанными фруктами. Оставляя тарелку с сыром в покое, и направляюсь к столу. Половина персика. Откусываю, и сок начинает стекать по губам. Блаженство. Ананас. Киви. Папайя. Боже, я хочу попробовать все.

— Черт, какое невероятное зрелище. — Испуганно дергаюсь. Насмешливый голос Эмира в темноте пугает. Прожевываю очередной кусочек ананаса, осторожно глотая. Разворачиваюсь. Кинг стоит в проеме кухни, соблазнительно разглядывая. В одних спортивных черных брюках, которые небрежно удерживаются на бедрах. С голым торсом. Его узоры татуировок таинственно притягивают. Словно одурманенная смотрю на его тело, чувствуя, как жар начинает ползти по крови. Разжигая что-то катастрофическое внутри. Сорваться бы и бежать, но я смиренно стою на одном месте. — Ты даже себе представить не можешь, Альби, как соблазнительно сейчас выглядишь. — Почти шепотом. Отрывается от дверного проема, начиная медленно идти в мою сторону. — Напоминаешь маленькую девочку, которая решила наворовать конфет. — Громкий смешок. Эмир делает несколько шагов, останавливаясь так близко, что я чувствую весь жар его напряженного тела. Рассудок отказывается слушаться. Сердце бешено барабанит, выдавая мои эмоции. — Еще недавно говорила, что ничего не хочешь. А теперь…. — Отворачиваюсь, пытаясь отойти в сторону. Не в силах переносить этой близости. Вообще уйти.

— Ничего не изменилось. — Тихо. Задерживаю дыхание, пытаясь унять сумасшедшее биение встревоженного сердца.

— Все изменилось, Альби, — Эмир хватает меня за руку, разворачивая к себе лицом, — с того момента, когда впервые тебя увидел. Поцеловал. — Поднимает руку, прикасаясь к оголенному плечу. Боже. Расплываться начинаю, полностью теряя контроль над собой. Эмир отодвигает стул. Не успеваю опомниться, как оказываюсь сидящей на его коленях. Вздрагиваю с каждым его жестом или действием. Кинг берет с тарелки большой кусок ананаса, и подносит его к моим губам. Свободной рукой гладит в районе поясницы. Мурашки табуном пробегают по всем участкам моем кожи. — Кусай. — Приказывает, и я моментально подчиняюсь. С жадностью откусываю, чувствуя, как сок начинает бежать по подбородку. Шее. И ниже. Еще кусаю, откровенно наслаждаясь тем, как Эмир меня кормит.

— Перестань. — Нелепая попытка остановить. Осознавая, что эта игра может далеко зайти. И думая, что ненавижу, понимаю, что ошибаюсь. Эмир наклоняется, облизывая своим языком мои губы. Издает зловещий звук, от которого внутри еще больше огонь полыхать начинает. Резко хватает меня, приподнимая. Вынуждает развернуться, и сесть к нему лицом. Обнять. Не выдерживая наклоняется, играючи кусая за подбородок. Подносит персик, и я несдержанно откусываю кусочек, понимая, что не утолила свой голод.

— Не могу остановиться. — Целует шею. Кожу прикусывает. Слизывает горячим языком струящийся сок. Возбуждая немыслимо. Дрожу. Задыхаться начинаю, не в силах сопротивляться его настырности. Дерзости. Нахальству. Которые доводят до сумасшествия. — Ты такая сладкая, Альби. — Не церемонясь, хватается за бретельку моей майки. Стягивает ее по плечу. Оголяя грудь. Обжигающие, шершавые губы проходятся дорожкой поцелуев. Хватаюсь рукой за его плечо, почти вонзаясь в кожу ногтями. Не сдерживаясь, издаю стон, когда Эмир нагло прикусывает сосок. Обхватывает грудь рукой, массируя ловкими пальцами. — Вкуснее любого из этих фруктов. — Наклоняюсь, прикасаясь щекой к его щеке. Ощущая легкую небритость. Неистовый и одержимый стук сердца. Его обжигающие прикосновения на моем теле. Доводящие до одурения. Губы к губам. Легкий поцелуй, выворачивающий всю душу наизнанку. Рваное дыхание у обоих. — Ты вызываешь дикий голод, Альби. Покорми меня. — Возбуждающе. Каждое слово проходит сквозь тело мощным импульсом. Ошарашенно замираю в его руках, напрягаясь. Черт, если я выполню то, о чем просит, то этой ночью мы окажемся в одной постели. Нет. Судорожно сглатываю и отстраняюсь.

— Эмир, — произношу его имя, немного заикаясь. Не осознавая, что хочу сказать, — между нами ничего не будет. — Тихо. С осторожностью. Облизываю пересохшие губы, которые продолжают предательски дрожат. Эмир обхватывает мое лицо ладонями. Смотрит в глаза, проникая в самую душу. Несдержанно целует, посасывая губы.

— Уже есть. — Усмехается в губы. Сдавливает слегка пальцы на моем подбородке. Хитро улыбается, подмигивая. — Отправляйся спасть, Альби. Тебе нужен отдых. — Прикрывает глаза, и я понимаю, что он дает мне возможность решить. Уйти или остаться? Поднимаюсь с его колен, выскакивая из кухни. Прислоняюсь спиной к стене, лихорадочно поправляя майку. Бешеный пульс разрывает сонную артерию. Возбуждение не отпускает. Боже. Чем чаще мы оказываемся наедине, тем сильнее чувства. И если я позволю им выбраться на свободу, навечно покалечу свою жизнь.

Глава 17

Клео.

В подсознании звучат безумные фразы и слова. Словно сердце нашептывает разуму. Приказывает подчиниться чувствам. Больше не сопротивляться. Жить в той реальности, которая окружает. Принять и смириться. Прошедшую ночь практически не спала. Долгое время не могла успокоиться после того, что произошло между мной и Эмиром на кухне. Прислушивалась, улавливая любые звуки, доносившиеся с коридора. Будто ждала, что обнаглеет и заявится ко мне в спальню. Но этого в конечном итоге не произошло. Внутри все продолжало полыхать пламенем. Не стихая ни на минуту. Сотни фантазий провоцировали сознание. Вынуждая меня сомневаться. Разбираться в ощущениях, которые я испытывала, находясь рядом с Эмиром. Не осознавала, что твориться со мной. Как назвать эти чувства. Возбуждаясь и играя, Кинг напоминал опасного зверя. Который жаждет взять и обладать. Доминировать, требуя моментального подчинения. И я велась на его уловки. Поддавалась ласкам и поцелуям, сама того не замечая. Не могла контролировать собственные эмоции, делая то, что велит сердце. Мое тело, которое воспламенялось от одного только взгляда. Это пугало немыслимо. Боялась утонуть в этих чувствах, потеряв саму себя. Забыв о прошлом, и окружающей реальности. О своей семье. Обо всем. И даже понимая, что Эмир Кинг безжалостно уничтожит, не могла остановиться и оттолкнуть. Позволяя этому мужчине все, что он захочет. Медленно и коварно он двигается к своей цели приручить меня. И если я не стану бороться очень скоро сдамся, отдав свою жизнь в его руки. Хотя, наверно, она и так принадлежала ему. Все попытки выбраться на свободу оказались провальными. Понимала, что время идет, и семья все больше и больше свыкается с мыслью о моей смерти. На душе горестный осадок. При одной мысли об этом сердце пропускает несколько ударов, и кажется, на миг вообще останавливается. Все умирает, не собираясь возрождаться. Быть может, однажды очухаюсь, превратившись в другого человека. Повзрослевшего и мудрого. Опытного. Приспособленного к жизни. Я сейчас я всего-то девчонка, которая по воли судьбы угодила в лабиринт. Выхода нет. Смирение не приходит. На душе буря, которая стихать не собирается. Наоборот, с каждым днем набирает обороты, грозясь разнести все в щепки. Все утро не находила себе места, опасаясь выйти из комнаты. Встретится с Эмиром, откровенно посмотрев в его наглые карие глаза. Утонуть в них, снова потеряв контроль над собой. Ближе к обеду, услышав, что Эмир покинул дом, вышла в гостиную. Прошлась во дворе, вольно подышав свежим воздухом, которого мне чертовски не хватало. Нога продолжала болеть. Но я изо всех сил старалась игнорировать эту боль. Расслаблялась, чтобы окончательно прийти в себя после неудачной прогулки по пустыне. Вернувшись обратно, наконец, полноценно поела, чтобы восстановить силы. К моему удивлению, прислуга, работающая на кухне, отнеслась ко мне уважительно и с добротой. Научиться быть сильным совсем нелегко. Отвечать людям на их действия и слова той же монетой. Показывать свой характер, не боясь последствий. Двигаться вперед. По головам. Ради определенной цели и смысла, который у каждого должен быть в жизни. Наверно для этого необходима полная гармония в душе. Чистота в мыслях, и покой на сердце, которого у меня не было. Если я не смогу измениться, буду жалеть. После плотного обеда выбегаю из кухни, замечая в гостиной пожилую женщину. Видимо Назаре, которая провела со мной несколько суток. Отпаивала настоями из различных трав, спасая жизнь. По рассказам Джумы, девушки, работающей в этом доме кухаркой, Назаре может творить чудеса. Является лучшей знахаркой не только в их племени, но во всех ближайших территориях. Ночью я размышляла о ней, желая поблагодарить за спасение. За внимание и время, которое она потратила из-за меня. Делаю несколько шагов, замирая посреди гостиной. Обнимаю себе руками. Не решаюсь заговорить первой, не зная, что сказать. Женщина разворачивается строго осматривая. Слегка улыбается, понимая, что со мной все в порядке. Ее лечение, несомненно, поставило на ноги.

— Добрый день. — Вежливо здороваюсь, делая еще один шаг. По-прежнему ощущала себя чужой в этом доме. Несмотря на то, что все считали меня женщиной господина.

— Милость Всевышнего и его благословение, Альби. — Серьезно. Ее голос немного похож на мужской. Женщина по-хозяйски проходится по гостиной, присаживаясь на диван. Осмелев, делаю тоже самое, садясь в кресло рядом.

— Назаре, — начинаю говорить, чувствуя легкое волнение в голосе. Не могла даже осознать, что рассказал ей обо мне Эмир. Но, так или иначе, я должна поблагодарить эту женщину, за спасение моей жизни, — спасибо Вам. — Сглатываю. Волнение усиливается. — Что я могу для Вас сделать? — Эта женщина была совершенно чужой, но я не хотела оставаться в долгу перед кем-то.

— Деточка, Эмир меня отблагодарит, можешь не переживать. — Усмехается, словно уже получила свое вознаграждение. — Он всегда щедр. И в честь этого сегодня в нашем племени будет праздник. Костры. Танцы. Вино бедуинов, которое ты, наверняка никогда не пробовала. — Рассказывает так, словно я должна знать что-то об этом празднике. Удивленно смотрю на женщину, представляя, как это происходит. — А разве Эмир не сказал тебе о празднике? — Спрашивает с осторожностью, понимая, что я ни черта не знаю.

— Мы не разговаривали. — Немного лукавлю. Хотя на самом деле, нормального разговора у нас так и не вышло.

— Эмир очень часто бывал у нас раньше. — Отводит взгляд всего на мгновение, а затем снова смотрит в мои глаза, пытаясь что-то понять. — Любил сидеть у костра. Пить вино. Смотреть представления, которые устраивают молодые девушки нашего народа. — Неосознанно сжимаю руки в кулаки, моментально вспоминая рассказы той зеленоглазой брюнетки. Легкие сводит. Вздохнуть не получается. Необъяснимая злость проникает в каждую клетку тела, отравляя. Девушка прекрасна. Полная, упругая грудь. Алые пухлые губы. Тонкая талия и округлые бедра. Определенно она сумеет обратить внимание Эмира на себя.

— Я очень мало знаю о его жизни. — Не выдерживая настойчивого взгляда Назаре, отвожу глаза в сторону. Смыкаю губы, не зная о чем еще с ней говорить. Ну, уж точно не об Эмире.

— Он обещал прийти сегодня вечером. — Усмехается громко, от чего я вздрагиваю, и снова смотрю на женщину. — Желает посмотреть на представление Амины, которое она ему подготовила. — Каждое слово произносит будто специально. Провоцируя. Раскрывая эмоции, которые я изо всех сил отрицать пытаюсь. Внутри все переворачивается, когда я представляю эту красивую девушку в объятиях Эмира. Скребущее ощущение где-то глубоко в душе. Душащая ревность, которая не имеет права на существование. Потому что этот мужчина не мой.

— Эмир свободный человек, Назаре. Меня не интересует его жизнь. — Отвечаю, думая, что делаю это честно. Но внезапно осознаю, что вру.

— Я хочу, чтобы ты пришла на праздник. — С вызовом. Приглашая, уверенно полагая, что я соглашусь. — Без ведома, Эмира. — Назаре игриво подмигивает. Эта женщина не так проста, как может показаться на первый взгляд. Но в то же время располагает к себе. — Твой визит в мое скромное жилище будет благодарностью за спасение. — Тонко играет, понимая, за что меня можно зацепить.

— Спасибо за приглашение, но я не приду. — Искренне извиняюсь. Этот мир не мой. Лишняя, и никогда своей не стану.

— Не принимаю отказов, Альби. — Назаре поднимает руку, делая незначительный жест. Поднимается на ноги, продолжая смотреть в мои глаза.

— Меня зовут, Клео. — Не выдерживая, отвечаю. По телу проносится лихорадочная дрожь. Не знаю, говорил ли ей Кинг мое настоящее имя.

— Нет, девочка, тебя зовут Альби. — Делает несколько шагов, подходя ближе. Поднимаюсь с кресла, вставая напротив. Ее почти черные глаза наполнены уверенностью. Правотой, которую невозможно обжаловать. — Забудь свое прошлое имя. Прими новое. Ты Альби. Сердце Эмира. — Легкая полу улыбка. Немного хитрая, от чего не по себе становится. Съеживаюсь, не решаясь ответить что-то.

— Я не могу этого сделать. — Вздыхаю обреченно. Не находя в себе силы принять окружающую реальность. Наверно, я никогда не смогу этого сделать.

— Глупости! — Повышает голос, гневно смотря в самую душу. — Ты просто отрицаешь ту силу, которая в тебе бурлит. Прислушайся к внутреннему голосу, Альби. — Уговаривая. Подталкивая меня принять окончательное решение. — Вечером жду в своем шатре. Моя племянница Джума проводит тебя. Ничего не бойся. — Назаре решительными шагами направляется к выходу, покидая гостиную. Оставляя меня в одиночестве. Мыслей приумножилось. И зачем я только согласилась идти на этот праздник? Чтобы увидеть в отчую Эмира в объятиях другой женщины? Черт! Снова сжимаю руки в кулаки. Впиваясь до боли ногтями в ладони. Зло выдыхаю, ощущая, что мне ненавистна эта мысль. Сердце буйно стучит за грудиной. Ударяя до боли в ребра грудной клетки. Быстрыми шагами возвращаюсь к себе в спальню, пытаясь успокоиться. Маячу по комнате, не зная чего ожидать от этого вечера.

Глава 17 Часть 2

Постоянно посматриваю на часы. Теряюсь, растворяясь в тающем времени. Опасно, и в тоже время чертовски заманчиво. Эмир не будет знать о моем присутствии. Смогу понаблюдать за ним со стороны. Увидеть небольшую грань его жизни, к которой он давно привык. Быть может, я смогу что-то раскрыть для себя. Узнать о нем чуточку больше. Но зачем все это, если я не хочу иметь с Кингом ничего общего?! Вопрос, заводящий в тупик.

— Госпожа? — Дергаюсь, отрываясь от собственных мыслей. Разворачиваюсь, смотря на девушку, которая смотрит на меня и мило улыбается. — Если вы готовы, мы можем отправиться на праздник. — Опускает взгляд в пол. Мнется на месте, немного стесняясь.

— Называй меня Клео. — Отвечаю серьезно, накидывая на плечи легкую шелковую вуаль. — Мы можем идти, Джума. — Называю девушку по имени, чтобы немного расположить к себе. Выхожу из спальни, и она идет следом. Ничего не отвечая. Сегодня на ней надето более обтягивающее платье, которое совсем не скрывает округлившийся живот. — Скоро станешь матерью? — Задаю вопрос, чтобы оборвать напряжение между нами. Выходим из дома, направляясь к главному выходу. Послушно шагаю за девушкой, чтобы снова не потеряться.

— Уже в четвертый раз. — Джума улыбается. Распахивает ворота, пропуская меня вперед. — Спасибо господину Эмиру за то, что дал работу мне и мужу. Всегда помогает, если к нему обратиться с просьбой. — Рассказывает о Кинге так, словно он самый добрый и понимающий человек на всем белом свете. Чужды эти слова. Дики. Идет не спеша, и я следую за ней. Дом уже далеко позади.

— Сколько тебе лет? — Спрашиваю с интересом, осознавая, что эта девушка совсем еще молодая.

— Скоро будет двадцать один. Наверно ты удивлена?! — То ли спрашивает, то ли утверждает. Не успеваю даже ответить, как она продолжает говорить. — В нашем племени принято очень рано выходить замуж. Уже в семнадцать я родила своего первенца. И если Аллах дает детей, значит, он благосклонен и милостив.

— Мне сложно это представить. Я родилась и выросла в совершенно другой стране. — Разговариваем с интересом. Медленно шагаем. Вдалеке слышна музыка и голоса. Пение. Звякающие звуки. Всматриваюсь, видя мерцающие огни. Столпы дыма, поднимающиеся в небо.

— Вы очень интересная девушка. — Джума мила. Стеснительна. Когда мы подходим к деревне, она останавливается. Заминается, желая что-то сказать. Но сразу не решается. — Чувствуйте себя, как дома. Я провожу Вас к шатру Назаре. — Девушка берет меня за руку, и ведет вперед. Это совершенно другой мир. Далекий от цивилизации. Но нереально прекрасный. Огромные костры. Люди веселятся, танцуя. Словно я оказалась в настоящей восточной сказке. Дыхание спирает. Завороженно наблюдая за всем происходящим, замедляя шаг. Не замечая, как Джума подводит меня к одному из шатров, оставляя одну. Не решаюсь войти. Но Назаре, словно ощущая мое появление, выходит сама. Кланяется, приглашая пройти внутрь. Улыбаюсь, смело шагая. Ее шатер изнутри напоминает пристанище ведьмы из сказок. Повсюду развешаны букеты из трав. Множество глиняной посуды, в которой наверняка что-то храниться.

— Заждалась. Решила, что ты передумала, Альби. — Назаре доброжелательна и гостеприимна. Прохожу вглубь шатра, который и с противоположной стороны имеет выход. Замечаю это по колышущемуся балдахину. Женщина берет в руки глиняный графин. Протягивает мне чашку, моментально наполняя ее. — Выпей, это поможет снять напряжение. — Подношу чашку к губам, и делаю несколько глотков. Сладкий напиток, с привкусом различных трав и специй.

— Стараюсь выполнять свои обещания. — Улыбаюсь женщине в ответ, ставя пустую чашку на стол. Подхожу к краю шатра, чуть отворачивая край тяжелого балдахина. Смотрю на представление, подсознательно отыскивая глазами Эмира, который наверняка уже здесь. И замечаю его. Сидит в одиночестве, крепко сжимая стакан с вином в руках. Пристально смотрит то на огонь, то на танцующих девушек. Но взгляд отстранённый и безразличный. Делаю вдох, замирая. Сжимая пальцами край грубой ткани. Музыка затихает. Народ начинает хлопать и свистеть. Один мужчина что-то кидает в костер, и языки пламени возносятся вверх. Начинается медленная музыка. Истинно восточная. Все затихают. Появляется девушка, которую я узнаю без труда. Амина. В наряде для восточных откровенных танцев. Соблазнительная и раскрепощенная. Волосы распущены. Яркий макияж придает решительности и дерзости. Ее плавные движения грациозны. Соблазнительны. Амина танцуя, приближается к Эмиру. Чувственно двигается, падая перед ним на колени. Встряхивает волосами, которые каскадом струятся по плечам. Демонстрирует свою грудь, прогибаясь. Сглатываю, ощущая невыносимое чувство внутри. Жгущая ревность, к черту скрывать очевидное. Перемещаю взгляд на Эмира, который сжирает глазами брюнетку. Раздевает взглядом, сгорая от желания.

— Амину выдали замуж в пятнадцать лет. — Назаре подходит сзади, проговаривая почти в самое ухо. — Но спустя три года ее муж и сын погибли в пустыне. Она вдова. Свободная женщина, которая мечтает заполучить Эмира. Стать его содержанкой. — Ее слова, как лезвием по сердцу. Вызывают неконтролируемую ярость, перерастающую в мою главную слабость. — Посмотри на ее танец. Амина знает, как привлечь желанного мужчину. — Лукаво. Слегка зловеще. Провоцируя меня на смелость. Решительность.

— Подобный танец — это мастерство и опыт. — Обреченно вздыхаю, понимая, что я на это не способна.

— Нет, Альби, это всего лишь желание тела. Амина жаждет отдаться Эмиру. — Не прерываясь смотрю на танцующую девушку, уже понимая, что Кинг в ее власти. — Пользуется своим магнетизмом, который ночью приведет этого мужчину в ее постель. — Руки дрожать начинают. Сердце пропускает удар, а затем принимается бешено грохотать. Назаре с легкостью улавливает мою жгущую ревность. — Она победит, Альби, если ты не рискнешь! — Слышу шаги позади себя. Назаре капается в шкафу, что-то доставая. Разворачиваюсь, замечая в руках красную материю.

— Что это? — дрожащим голосом. Не понимая, что задумала эта женщина.

— Мой наряд для танца живота. Ручная вышивка камнями и бисером. — Разворачивает, демонстрируя. Ярко алый. Чертовски красивый. — Я надевала его всего лишь раз, а сейчас хочу увидеть в нем тебя, Альби. — Протягивает, почти приказывая надеть.

— Нет. Я не могу этого сделать. — Отрицательно качаю головой, но все же забираю струящуюся материю. Пальцами сжимаю, смотря на женщину.

— Можешь! — Назаре настойчива. Непоколебима. — Или ты готова отдать Эмира этой ночью другой женщине? Альби, этот мужчина твой! Переоденься, и докажи это! — внутрь разума. Проникая коварно. По всему телу невыносимый огонь вспыхивает, когда я представляю губы Эмира, ласкающие тело Амины. Назаре, черт возьми, права. Я не хочу ни с кем его делить. Не смогу смириться даже с мыслью, что эту ночь Кинг проведет в чужой постели. Нет. Сжимаю кулаки, проходясь по комнате. Быстро раздеваюсь, пытаясь переодеться. Назаре помогает, расправляя наряд. Надевает чадру, чтобы придать таинственности, скрыв мое лицо. Оставив лишь глаза. Внутри все раз за разом переворачивается. Я не смогу станцевать так же откровенно, как это делала Амина. Но и сдаться уже не выйдет.

— Выпей еще. — Женщина снова протягивает мне чашку. Глотаю до последней капли. Вкус совершенно другой. Пряный и терпкий. Немного хмелит, расслабляя каждую мышцу на теле. Легкая эйфория, возбуждающая нервные клетки. Улыбаюсь, ощущая прилив энергии. Смелости. Желания. Назаре поправляет чадру, подталкивая меня к выходу. Ступаю босыми ногами по песку. Тихо. Начинается музыка, и я прикрывая глаза, отдаюсь ее власти. Двигаюсь, прислушиваясь к каждому такту. Шагаю побеждённое, зная, что Эмир будет только моим. Глаза в глаза. Не соображаю ничего. Никого не замечаю. Лишь только он. Мужчина с голодом во взгляде. Возбужденный. Эмир напрягается, сцепливая руки в замок. Приближаюсь, грациозно танцуя. Слушая свое сердце и тело. Позволяя чувствам править балом. Качаю бедрами, поворачиваясь. Еще шаг, и я оказываюсь рядом. Встряхиваю головой, прикусывая губы. Глажу ладонью по животу, соблазнительно перемещаясь выше. Представляя его руки на моем теле. Эмир стискивает зубы, смотря по-зверски. Сгорает от желания. Зачарованно наблюдая за каждым жестом. Провожая взглядом движения моих рук на теле. Он узнал, кто перед ним. Последний шаг. Решающий. Наклоняюсь, демонстрируя Кингу полуобнаженную грудь. Покачиваюсь в танце, доводя этого мужчину до безрассудного состояния. Эмир рычит, сжимая руки в кулаки. Подхватывается, обнимая одной рукой крепко талию. Отрывает от песка, быстро направляясь в один из шатров. Все происходит настолько быстро, что я не успеваю опомниться. Пара движений, и он сажает на стол, до боли впиваясь пальцами в бедра. Дышит часто.

— Что же ты творишь, Альби? — Злобно, но в то же время с похотью и страстью. Мне не знакомы эти чувства, но я ощущаю их на инстинктивном уровне. — Никто не должен видеть тебя такой! Никто! — Рычит разъярённо, утыкаясь носом в мою шею. Судорожно прикусывает кожу, от чего я резко вздрагиваю, хватаясь рукой за его предплечье. — Хочешь быть похожа на шлюху?! Так будь ей только для меня. — Срывает чадру с лица. Сжимает пальцами подбородок, алчно впиваясь в губы. Настырно. Пробираясь языком в рот. Отвечаю на поцелуй, впервые полноценно отдаваясь ощущениям. Ему. Кусает за губы. До крови. Облизывает языком. Обнимает за шею, прижимая ближе. Одурманена. Напитком Назаре. Или этой волшебной ночью. Или мужчиной, который дико хочет меня. Ласкает своими руками. Целует безумно, забирая весь воздух. Проникая в кровь ядом. Превращаясь в зависимость, от которой я не смогу избавиться.

— Эмир. — Выдыхаю ему в рот. Не отрываясь от губ. Сжимаю дрожащие пальцы на его шее, дергая на себе. Ближе. Мало всего, что происходит. — Назови меня по имени. — Не понимаю, зачем прошу сделать это. Что-то внутри гневно требует.

— Альби. — Сквозь зубы. На грани безумия. Воздух вокруг раскаляется. — Моя Альби. — Повторяет ненавистное имя. Но именно оно делает меня его женщиной. Слабостью. Одержимостью. Немыслимый огонь, в котором мы сгораем до пепла. Соединяя не только тела, но и души. Сердца стучат в унисон. Эмир мой. Отрицать бессмысленно. Попытки избежать этих чувств тщетны. Все решено. Не нами. Судьбой.

Глава 18

Эмир.

Чувства обострены страстью и опасностью. Клео, завладев властью надо мной, накинула удавку на шею. Мучительно медленно затягивает, играя на равных. Требуя взамен больше и больше, сама того, не осознавая. Дышать нечем. Прикрываю глаза, утопая в аромате ее кожи. В запахе масел и горящих свечей. Мышцы напряжены до предела. Чертовски сложно сдерживать своих демонов на цепи, когда ты находишься в паре сантиметров от объекта своей одержимости. Когда желание, подобно раскаленной лаве ползет по венам, сжигая все на своем пути. С немыслимой скоростью. Душу в пепел превращая. Навечно забирая в плен мое сердце, отдавая ей. То в жар бросает, то холодные капли пота окропляют все тело. Сжимаю пальцы на бедрах Клео, прижимая девушку еще ближе. Ощущая бешеный стук ее сердца. Тяжелое дыхание. Надрывное. Она, раскрывая передо мной все свои чувства, как на ладони, всё равно продолжает бороться. Сопротивляться, давая отпор. Ее танец. Обжигающий взгляд. И этих пухлые губы, которые целовал еще минуту назад, моментально рассудка лишают. Злят дико. От того, что я не могу себе позволить сейчас же получить все желаемое. Тихая восточная музыка доносится из-за пределов шатра. Ночь раскрыла свои объятия, впуская всех желающих. Необыкновенно. Сказочно. И моя милая девочка Альби, напоминает настоящую восточную принцессу, о которых писали в сказках. Вспоминаю, как в детстве вырвал из книги иллюстрацию, и частенько любовался ей. Избавляясь от внушительного одиночества и тоски. До тех пор, пока моя ненавистная бабка не вырвала картинку из рук, уничтожив ее. Оставив после этого еще один рубец на сердце. Находясь сейчас рядом с Клео, не хочу вспоминать о ней. Погружаться в прошлое, которое будоражит во мне лишь гнев и ненависть. Важна только Альби, которая всецело отдается власти моих рук. Губ, ласкающих нежную кожу. Чертовски хочется, чтобы эта ночь стала особенно для нас двоих. Воспоминанием, которое подтолкнуло бы ее на что-то большее. На откровенность. Развязность. На ту же одержимость, которой болен и я. Клео хватается рукой за мою шею, и тянет на себя. Другой, прикасается к моей щеке, царапая ногтями щетину. В губы впивается, от чего я несдержанно рычу ей в рот, начиная кусать за губы. Перемещая свои руки выше и выше. Трогая, каждый доступный участок тела. Остановиться невозможно. Подхватываю Клео на руки, не прерывая поцелуя. Прохаживаюсь по шатру, устраивая ее на большой кровати. Мгновенно стягиваю свою футболку, отбрасывая ее в сторону. Забираюсь на кровать, нависая. Прикасаюсь носом к щеке Альби, глубоко делая вдох. Окончательно пьянея от ее запаха. От животного желания, которое выступает сквозь каждую клетку девичьего тела. Клео прищуривает глаза, смотря одурманенно. Осознаю, что это из-за отвара, которое Назаре наверняка дала ей выпить. Подобное зелье принимали наложницы, чтобы полноценно ублажать своего господина. Старинный рецепт, переходящий из поколения в поколение. Сжимаю руку в кулак, с ума сходя. А потом медленно трогаю пальцами разгоряченную кожу. Каждый сантиметр оголенного тела. Мучительно медленно двигаясь, упиваясь этими секундами. Доводя нас обоих до грани, перешагнув которую уже невозможно будет остановиться. Клео божественна. Возбуждена. Страстна. Алчно хватает ртом воздух, издавая блаженные звуки. Настырные стоны лишь только от касаний. Сладкий будоражащий запах. Добираюсь до голого живота, выводя узоры шершавыми подушечками пальцев. Замечая, как несдержанные мурашки, появляясь, выдают настоящие ощущения. Настырно пробираюсь пальцами под резинки юбки, понимая, что на Клео нет нижнего белья. К лобку прикасаюсь, и Клео выгибает бедра навстречу моих пальцев. Протяжно стонет, сжимая в руках покрывало. Хватается рукой за мою шею, пронзительно смотря в глаза. Уничтожая и подчиняя. Лихорадочно царапается ногтями, оставляя болезненно-сладостное послевкусие. Рассудка напрочь лишаюсь.

— Расстегни ремень. — Задыхаясь. Дико хочется поцеловать, но я, издеваясь над самим собой, медлю, коварно играясь с ней. Шаг за шагом, раскрывая новые грани. Вытаскивая наружу женщину. Раскрепощенную и смелую.

— Боже, Эмир. — На выходе. Судорожно трясясь. Проходится ногтями по всему напряженному торсу. Словно вырисовывая ногтями каждый узор моих татуировок. Опускается к ремню джинс, неумело расстегивая. Выдергивает его со всей силы, отбрасывая в сторону. Но больше ничего не предпринимает. Боится. Борется с эмоциями, которые в этом моменте главенствуют над разумом. Неожиданно хватает меня за шею, приподнимаясь. Целует, облизывая губы. Посасывает их, немыслимо возбуждая. Играет, не понимая, что еще пара касаний, и я остановиться просто не смогу. Силой возьму. Трахну, как ненормальный, даже осознавая, что это первая интимная близость для Альби. Продолжает целовать, смелее пробираясь языком в рот. Лаская мой. Понимаю, что подобное желание — последствия отвара. Но, черт возьми, это сводит с ума. Топит в невыносимой эйфории, превращая меня в безжалостного зверя. — Целуй меня. — Шепчет, падая расслабленно на кровать. Предоставляя свое тело в мое полное распоряжение. — Трогай меня. — Будто в бреду. Требовательно. Не думая о последствиях. К черту все. Наклоняюсь, ненасытно целуя шею. Опускаюсь губами ниже, облизывая языком ложбинку между грудей.

— Ты сводишь меня с ума, Альби. — Усмехаюсь, продолжая издеваться. Сходить с ума от ее громких стонов. Неужели, сейчас я получу то, что так отчаянно жаждал?! Не зацикливаясь на этой мысли, продолжаю действовать. Альби вздрагивает всякий раз, когда мои губы касаются вспотевшей кожи. Хватает мои волосы на затылке, с силой сжимая их между дрожащих пальцев. Языком. По шелковой коже на животе. Облизываю пупок, хватаясь за верх юбки. Тяну вниз, чтобы, наконец, увидеть ее под собой абсолютно обнаженной. Возбужденной. Клео резко замирает, хватаясь за мои плечи.

— Не надо, Эмир. Прошу тебя, остановись. — Трезвея. Ерзает, слега отодвигаясь. Прикрывает глаза, боясь показать свои испуг и слабость передо мной. Зверею. Начинаю задыхаться от ярости, осознавая, что даже в этот момент, Клео старательно продолжает изображать из себя недотрогу. Отрицает желание, которое выдает тело.