Мы просили у вечности рай

— Видишь, девочка, — Ирма начинает говорить мне в самое ухо. Дергаюсь, отшатываясь назад. И чтобы не упасть, успеваю схватиться за спинку деревянного стула, — ты никому здесь не нужна. Магдалена, только что выгрызла себе свободу, ценой твоей жизни. — Злостно. Пытаясь отрезвить мой затуманенный разум. Привести в чувства. Заставить бороться за саму себя.

— Вы, правда, подарите ей свободу? — Спрашиваю, потому что до конца не могу поверить, что такая женщина, как Ирма, способна преподносить настолько щедрые подарки. В этой игре скрытый смысл, который я понять, не способна.

— Нет, конечно. — Ирма начинает громко и истерично смеяться. — Я, что, по-твоему, похожа на дуру?! — Это не вопрос. Жесткая женщина прекрасно ощущает, что я не поверила этому представлению. — Магдалена уже продана в бордель Катера. Но если ты попросишь меня, — зловеще усмехается, нажимая кнопку на мониторе. Изображение моментально исчезает, — я найду ей место в худшем из борделей Афганистана. За то, что она с легкостью решилась тебя убить. Ее заколют наркотикам, после чего она сдохнет, как дешевая шлюха. — Будто уговаривает стать такой же, как и она.

— Несмотря на ее выбор, не желаю ей подобной участи. — Монотонно. Переваривая в подсознании все, что произошло.

Глава 7 Часть 2

— Ты слишком добрая, Клео. Задумайся об этом. — Ирма подходит к входной двери, распахивая ее. В коридоре стоит тот самый мужик, который только что разговаривал с Магдаленой в нашей комнате. Понимаю, что сейчас мне необходимо вернуться туда. Спускаюсь на нижний этаж в его сопровождении. Не осознавая до конца, решится ли блондинка на безжалостный поступок. Шагаю по коридору в высоко поднятой головой. Что ж, если это последние мгновения моей жизни, путь так оно и будет. Писк дверей. Вхожу решительно, тут же бросая взгляд на Магду, которая искусственно улыбается, словно рада моему возвращению. Дверь с грохотом захлопывается. Впервые понимаю, что все наши разговоры прослушивались. И сейчас Ирма со своими сторожевыми псами с интересом наблюдают за тем, что здесь будет происходить. Ничего не говорю Магде. Нарочно прохожусь по комнате, поворачиваясь к девушке спиной. Всего несколько мгновений, и я ощущаю острый укол, и неимоверную боль в области шеи. Хватаюсь за место укола рукой, чувствуя слабость по всему телу. В глазах резко темнеть начинает. Сердце с ожесточенной болью ломится в ребра грудной клетки. Разворачиваюсь к Магдалене лицом. Не имея больше никаких сил, оседаю на пол, приземляясь на колени. Кое-как поднимаю голову, чтобы посмотреть этой девушке в глаза. В последний раз в своей жизни.

— Зря ты это сделала. — Заплетающимся голосом. Практически теряя сознание. — Это не победа Магдалена. Твое полное поражение. — Последняя произнесенная фраза. Падаю, прикасаясь спиной к холодному полу. Больше ничего не ощущая. Лишь непроглядная темнота, которая утягивает в свой омут. Отдаленные голоса, которые кажутся лишь плодом воображения. Вымыслом. И до дикости холодно становится. В висках еще что-то пульсирует. Не осознаю реально ли все это, или нет.

Щемящая боль по всему затылку. Ворочаюсь, ощущая, что все мышцы окаменели. Играет легкая ненавязчивая музыка. С восточными мотивами. И еще какие-то голоса. Но они кажутся далекими и глухими. Не способна разобрать не единого слова. Не в силах распахнуть глаз, пытаюсь двинуть рукой. Трогаю пальцами мягкую ткань, на шелк похожую. Размыкаю слипшиеся губы, чувствуя, что неимоверно пить хочется. Сжимаю пальцами податливую ткань, немного приподнимаясь на кровати. Собираю имеющуюся силу, все же открывая глаза. Фокусируюсь, сразу же замечая Ирму, которая сидит рядом на стуле. С аппетитом есть большое красное яблоко, и когда замечает, что я пришла в себя, начинает улыбаться. Не понимаю, где нахожусь, и что со мной происходит. Определенно это не та комната, где мы с Магдой находились. Более уютная. Больше похожая на комнату в обычном доме.

— Лучше бы я умерла. — Не узнаю собственного голоса. Морщусь от острой боли и ломоты по всему телу. Двигаюсь чуть назад, принимая сидячее положение.

— В шприце были витамины и небольшая доза снотворного. — Ирма издевающе посмеивается, продолжая доедать свое яблоко. Понимаю, что я чертовски сильно хочу есть. — От этого вряд ли возможно умереть. — Снова ядовитое хихиканье, которое оставляет омерзительное ощущение. — Кстати, твоя подружка благополучно отправилась на новое место жительства. — Ирма делает еще один укус яблока, и затем кидает огрызок в урну, стоящую рядом с кроватью.

— Зачем вы устроили эту жестокую игру, если знали, что в шприце нет яда? — Еще никак не могу в себя прийти. Голова кажется свинцовой. Поднимаю онемевшие руки, начиная тереть пальцами виски. Силы словно абсолютно все исчезли.

— Вся наша жизнь — это игра, Клео. Смирись с этим. У кого больше денег, тот и устраивает праздник, делая то, что хочется. — Безжалостные слова, но до жути правдивые. Сейчас я готова согласиться с Ирмой. — Знаешь, я тоже не свободна в своем выборе. Если позволю дать слабину, меня тут же сожрут и уничтожат более сильные. — Без всякой горечи. Мертвой хваткой, держась за свою правду. — Ненавижу тех людей, которые отказываются бороться. В нашей жизни нет ничего невозможного. Выбраться и приспособиться можно в любой ситуации. Какой бы мерзкой она не была! — Ирма говорить решительно и властно. Так, будто пытается внушить и мне эту точку зрения. Хочет, чтобы я прислушалась, и, наконец, начала бороться за свое место под солнцем.

— А у кого с самого начала нет выбора? — Проговариваю дрожащим голосом, наблюдая, как Ирма поднимается на ноги, начиная прохаживаться по просторной комнате.

— Выбор есть всегда! — Дерзко. Уверенно. Эта женщина прошла все круги ада. — Если ты хочешь жить, то сделаешь все ради этого. Вцепишься в любую возможность, и будешь бороться до самой победы. Вот сдохнуть, много ума не надо. — Смеется в голос, осознавая, что я нахожусь сейчас на распутье. Растерянная. Полностью потерявшая себя в этом черном мире. — Выбери, наконец, чего хочешь ты, Клео! — Гневно. Давая на психику. Управляя разумом, который начинает откликаться на ее громогласные слова. Прислушиваться, делая собственные выводы. Едва успеваю что-то ответить Ирме, как она поворачивается ко мне лицом. Прищуривает глаза. — Послезавтра состоится аукцион, на котором будет представлена партия лотов. Ты станешь одним из них. Пора начать подготовку к встрече с предполагаемым хозяином. — Ирма довольно улыбается. Осматривает меня с ног до головы, а затем решительно разворачивается, выходя из комнаты. Гулко выдыхаю, приземляясь спиной обратно на кровать. Прикрываю глаза, и моментально слышу, что в комнату снова кто-то заходит. Смотрю перед собой, замечая молоденькую девушку в белом халате. Которая держит в руках, что-то наподобие капельницы.

— Вам необходимо расслабиться и немного отдохнуть. — Без эмоционально. Словно проделывает все на автомате. Ничего не отвечая, снова прикрывая глаза, позволяя девушке делать то, зачем она сюда пришла. Усталость все больше утягивает в свой плен. Все мысли начинают растворяться. Медленно ощущаю что начинаю проваливаться в сон. И в подсознании лишь одни мысли. Как же Магда могла решиться на подобный поступок?! Она ведь была похожа на ангела с голубыми глазами, которому хотелось всецело доверять. Но прокручивая в голове всю ситуацию. Разбирая ее на мелкие механизмы, понимала, что не могу винить эту девушку. Она отчаянно хотела свободы. Надышаться жизнью, которой у нее по сути никогда и не было. Сложно презирать человека, когда сам не оказывался в подобной ситуации. Устала. Настолько сильно, что даже мозг отказывается сейчас функционировать. Практически засыпая, отчетливо продолжаю прокручивать слова Ирмы. Осознавая, что она права. Я должна выбраться отсюда. Начать бороться. Обязана выгрызть свою свободу, во что бы то ни стало. Пусть ценой чей-то жизни. Пора становиться такой же жестокой и бессердечной. Иначе не выжить. Тьма. Снова холод. Чувство страха, перемешанного с решительностью. Снова в небытие. Отдыхая. Не только душой, но теперь и телом.

Легкие прикосновения к моим волосам. К коже на лице. Приятные и теплые. Раскрываю глаза, чувствуя прилив сил и энергии. Кажется, я проспала целую вечность. Осматриваюсь, понимая, что нахожусь в совершенно другом месте. Большая роскошная спальня. В восточном стиле. Дорогое постельное белье украшенное золотой вышивкой. Из натурального шелка. Над кроватью спускается прозрачный балдахин. Ворочаюсь, замечая стоящую у подножья кровати девушку. В длинном синем платье. Скромном и полностью закрывающим все участки тела. На голове такого же цвета платок. Она мило улыбается, смотря на меня темно-карими глазами.

— Вы должны проследовать за мной. — Приятным нежным голосом. Начинаю подниматься с кровати, даже не понимая, какое сейчас время суток. Но мгновенно вспоминаю наш последний разговор с Ирмой. И если я сейчас нахожусь здесь, то наверняка это тот дом, где должен пройти аукцион. Выходной день. Роковой для меня. Шагаю по просторной спальне, начиная следовать за девушкой, которая выходит в небольшой коридор.

— Куда мы идем? — Спрашиваю с интересом, рассматривая все, что попадается на пути.

— Для Вас подготовили хамам. Мы с девушками поможем Вам принять ванну. Избавиться от лишних волос на теле. Подготовим к предстоящему вечеру. — Девушка распахивает большие двери, и мы оказываемся в ванной комнате, которая больше сауну напоминает. В воздухе витает множество различных ароматов. Которые объединяясь в один доводят до легкого головокружения. Расслабляюсь, начиная дышать полной грудью. В комнате еще несколько девушек, которые при виде меня делаю приветственный поклон, словно я какая-нибудь принцесса. Помогают избавиться от одежды. Провожают до огромной ванны, наполненной пеной. Вымывают бережно длинные волосы, массируя при этом кожу головы. Отправляя в рай. Ощущения нереальные. Вспенивают мыло, пахнущее экзотическими фруктами. С разных сторон наносят его на тело, а затем поливают с золотого кувшина кристально чистой водой. Даже не осознаю сколько длиться эта божественная процедура. Кажется внутри все оживает. Расцветает. Выбираюсь из ванной, и меня тут же обтирают белыми махровыми полотенцами. Начинают проделывать деппиляционные процедуры с помощью горячего расплавленного воска. А затем втирают ароматизированные масла, делая кожу гладкой и шелковистой. Пропадаю в этих мгновениях, забывая о том, что должно произойти вечером. Быть может он уже приближается. Меня укутывают в шелковую накидку, провожая обратно до спальни. Одна из девушек стремительно подходит к кровати, демонстрируя приготовленное платье. Белоснежное. Расшитое жемчугом и прозрачными камнями. На лифе мелкая вышивка серебряной нитью, которая изысканно оттеняет белизну. Длинное. Поверх шелкового подола, прозрачный шлейф, частично украшенный вышивкой покрупнее. Наклоняюсь, прикасаясь рукой. Трогаю дрожащими пальцами, понимая, что в жизни не видела ничего красивее.

— Это платье куплено специально для Вас. — Девушка, стоящая рядом произносит почти шепотом. С нотками загадочности в голосе. Будто знает наверняка, кто сделал это покупку. Сердце екает. Кровь вспыхивает в жилах. Вместо того, чтобы опасаться сегодняшнего вечера, мне хочется скорее на нем оказаться. Посмотреть в глаза человеку, который захочет меня купить. Будь, что будет. Это война, в которой я не имею права проиграть.

Глава 8

Эмир.

Она собрала все мои слабости, зажав их в кулаке. Немыслимо. Мимолетная, случайная встреча, которая оказалась роковой не только для меня. Но я бы повторял эти сумасшедшие минуты снова и снова. Запоминая каждый вдох. Испуганный стук сердца, и неимоверный азарт, который поневоле разыгрался в ее крови. Страх, смешанный с диким желанием. Совершенно не знакомые для нее ощущения. Новые и непостижимые. Которые проникли с кровью в самое сердце, оставляя кровавый шрам. Был абсолютно уверен, что Клео не раз вспоминала тот поцелуй. Воспроизводила в памяти каждое касание, мечтая о повторении. В ее жизни не было мужчин, и никогда не будет. Никого кроме меня. Уже точно не позволю. Моя. Все решено. Контролировать это практически невозможно. Не стану лукавить. В моей жизни наверно впервые подобные чувства. Настолько острые, что кажется клинками в самую душу вонзаются. С момента нашей первой встречи, не мог думать ни о чем, кроме нее. Пытался найти в своих любовницах хоть толику той невинности и чистоты. Нежный запах. Словно сумасшедший грезил этой девушкой, понимая, что умом тронусь, если еще раз не увижу. Разворачиваюсь в кресле, и тут же нажимаю в очередной раз воспроизведение видео. Снятое на камеру, которая располагается в комнате, где все еще находилась Клео. Внимательно слежу за каждым движением ее подружки. За тем моментом, когда она смело, втыкает шприц в шею. Почему-то уверен, что окажись Клео в подобной ситуации, так же бы поступила. Несмотря на то, что душа ее светла, пороки скрыты в глубине. И рано или поздно у каждого из нас они вырываются на свободу, властвуя над разумными мыслями. Моя маленькая храбрая девочка. Она всецело была готова отдать свою жизнь, чтобы избавиться от окружающей реальности. Смотрю на нее и понимаю, что устала. Вымоталась. Морально истощена. Нервы изношены до предела. Темное сердце страх охватывает. Сгущается, пуская свои корни глубоко. Никогда в своей жизни так не боялся кого-то потерять. Если с Клео что-то произойдёт. Не смогу себе простить. Это выше понимания. Но чувства стремительно брали верх над рассудком, превращая меня в параноика. Твою мать. Ну почему именно она так яростно завладела моей тьмой?! Распахнула врата своего рая, при этом не подпуская. Между нами всего несколько шагов, но кажется, что огромная бездонная пропасть. Наполненная хаосом и чернотой. Всего лишь движение, и я утяну ее за собой. В мой собственный мир, который находится на границы ада и рая. Бесчувственный и холодный. Но иногда горящий исступленным огнем. Вызывающий дикий и неуправляемый голод. И сейчас понимаю, что утолить его сможет она. Только она. Что же такого в мисс Клео Верано? От одного мысленного произношения ее имени колючие мурашки пробегали по коже. Моментально представляя ее на белоснежных простынях. Голую. Подчиненную моей властью. Методично и медленно я бы прикасался к ее телу, пачкая каждый участок кожи. Очернял бы ее сердце, чтобы оно билось только для меня. Как бы невзначай, но в то же время нарочно трогал в запретных местах, открывая невообразимые ощущения, которых Клео никогда еще не испытывала в своей жизни. И каждое вздрагивание считал бы маленькой победой. До тех пор, пока бы не понял, что она больше себе не принадлежит. Только мне. В секунде от падения в бездну. Одержимость, которая превращает меня в монстра. Наверно именно это неистовое ощущение и манит к этой девушке. Притягивает так, что я готов ровным счетом на все. Не жалея любить. Оставляя по всему нежному телу отметины от своих пальцев. Думая об этом мгновенно вспоминаю тот день, когда видел Клео с синяками на лице. В бешенство пришел. Не выдержав отправился к Ирме, пытаясь получить объяснения. Но когда ничего не услышал, схватил эту женщину силой, выворачивая ее руки. Неистово орал и приказывал, чтобы она больше не смела, наказывать Клео. Клянусь Дьяволом, я готов был переломать все ее кости от неимоверной злости. Упивался мольбой этой женщины, чтобы я отпустил. Слышал отчетливые клятвы, что к моей девочке больше никто и никогда не притронется. К сожалению не все было мне подвластно. Я не мог просто взять Клео за руку, уводя из того притона. Слишком много условностей и законов в подобном бизнесе. Но я точно знал, что никому не позволю приобрести этот лот. Даже ценой своей собственной жизни. Глотку разорву любому, кто посмеет встать на моем пути. Даже в детстве ничего так безнадёжно не желал, как эту девушку. Коварные козни судьбы, которая решила со мной поиграться. Не понимая, что я серьезный противник, и просто так сдаваться, не намерен. Мой личный опиум. Глоток изысканного алкоголя. Самый сладкий десерт, который я еще да не вкусил, а уже с ума сошел. Дергаюсь, напрягаясь. Сжимаю руки в кулаки, понимая, что не имею никакого права позволять своим слабостям выходить на первый план. Уничтожать, хаотично разбрасывать разумные мысли. Но думать о моем диком цветке немыслимо удовольствие. Просто думать. А что же произойдет, когда она, наконец, окажется рядом со мной. Озверевши начинаю представлять, как буду снимать божественное белое платье, которое я лично для нее приобрел. Дорогое кружевное белье, контрастно оттеняющее загорелую кожу. Руки начинают колотиться, когда воображение рисует эти сексуальные картинки. Одержимость тонко граничащая со смертельной болезнью. Безумие, обволакивающее сердце. Она особенная. Неповторимая. Во всем. Живая и настоящая. Редкий дикий цветок, прикоснуться к которому можно только избранным. Останавливаю все еще идущую видеозапись, закрывая крышку ноутбука. Смотрю на часы, стоящие на столе, понимая, что через пару мгновений настанет фатальный момент. Окончательно все решивший. Для нее. Хватаю руками пульт, приглушая свет в комнате. Нажимаю на кнопку автоматического занавешивания штор. Всегда любил полумрак. Он соответствовал моему внутреннему миру. Успокаивал взбунтовавшееся сердце. Помогал контролировать страсть, которая расползалась по крови, подобно раскаленной лаве. Сжигая и уничтожая все на своем пути. Сложно справляться с подобными ощущениями, когда они сконцентрировавшись, не находят выхода. Жаждут получить только тебя. Готов отказать от всего, лишь бы, в конце концов, получить это успокоение. Глухие шаги в коридоре. Напрягаюсь еще сильнее, резко откидываясь в кресле. Устремляю свой взгляд на входную дверь, мысленно отсчитывая секунды. Не позволяя сделать себе не единого вдоха. Сгорая от жажды и нетерпения. Кожа на ладонях гореть огнем начинает. От предвкушения, что я вот-вот буду иметь возможность к ней прикоснуться. Сделать все, что захочется. Осознавал, что если не смогу держать под контролем умалишенные чувства, сорвусь к чертовой матери, получая все и сразу. Нет! Хочется продлить это безумие как можно дольше. Поглощать его мизерными дозами, получая адское удовольствие. Шаг за шагом раскрывать девушке темные уголки ее души, заражая этой зависимостью. Дверь тихо раскрывается. Молодая девушка в темном платье заводит Клео в комнату, и тут же покидая ее, выходит обратно в коридор. Практически беззвучно закрывая дверь. Замираю. Смотрю перед собой. Идеальный выбор платья. Клео похожа на настоящую восточную принцессу. Серебряная вышивка переливается при тусклом свете. Молочная вуаль, скрывающая лицо, придает загадочности и таинственности. В тишине комнаты ощущаю, как испуганно колотиться невинное сердце. Животный страх ощущается на особенном диапазоне. Доступном лишь нам двоим. Ничего не предпринимаю. Клео понимает, что находится в этой комнате не одна. Стоит смиренно на одном месте. Вздрагивает изредка. Внутри начинает огонь полыхать. Делаю вдох, немедленно ощущая сладостный коктейль различных ароматов. Манящих к себе. Поднимаюсь с кресла, делая несколько шагов по большой комнате. Останавливаюсь в полушаге от девушки, позволяя себе сделать глубокий гулкий вдох. Упиваюсь ее долгожданным присутствием рядом. Сегодня мне позволено провести с ней гораздо больше времени.

— Сними вуаль! — Громко. В приказном тоне. Девушка вздрагивает, хватаясь тонкими дрожащими пальцами за подол своего роскошного платья. Когда я делаю шаг вперед, Клео пятится назад, полагая, что может укрыться от моего общества. Пугливая игра начинает забавлять. Улыбаюсь, понимая, что, даже не видя, она все чувствует. Пропускает через себя каждое шальное ощущение. Страх. Ужас. Которые медленно переродятся в похоть и возбуждение. Она умалишенно станет ненавидеть меня за то, что я буду с ней творить. Призирать себя, потому что захочет большего. Сама. Еще шаг. Хватаюсь пальцами за вуаль, но Клео начинает противиться, оттягивая ее вниз. Замедляет момент прикосновения взглядами. — Я же сам сделаю это! — Грубым шепотом. Сжимая между пальцев тонкую материю. Резко дергаю, срывая вуаль с прекрасного лица. Небрежно кидаю, и ткань, струясь, падает к ногам Клео. Девушка покорно продолжает стоять, наклонив голову вниз. Будто до ужаса страшиться поднять взгляд, и увидеть меня. Поднимаю руку, поглаживая тыльной стороной своих пальцев по гладкой коже на ее щеке. До одури желая ухватить за шею, вынудив посмотреть Клео в глаза. Она пытается увернуться от моих касаний. Противится, показывая насыщенное отвращение. Черт, я хочу доказать этой девчонке, как она заблуждается. Преподать урок, который навсегда изменит принципы. Заставит посмотреть на окружающий мир трезвым и расчетливым взглядом.

— Не трогай. — Выговаривает смело, обращаясь ко мне на «Ты». Стискивает губы, скрывая обреченную боль.

— Подниму голову и посмотри в мои глаза. — Соблазняя шепотом. Жестоко играя. Но по-другому я не умею. Давая ей шанс самостоятельно сделать это. Но упрямая девчонка отказывается подчиняться приказам. Неосознанно бросает вызов, который будит тьму. Медленно провожу пальцами по овалу ее лица, а затем с силой хватаюсь за подбородок. Голову поднимаю. Глаза в глаза. — hyn arak, qalbi yadiqu 'asrae (Когда я вижу тебя, сердце чаще бьётся.) — Наклоняюсь, невесомо прикасаясь губами. К холодной коже. Возле уголка ее губ. Клео начинает неистово дрожать. Хватается рукой за мою руку, будто вот-вот позволит себе оттолкнуть, но этого не происходит. Стрелки на часах останавливаются. Время покоряется. Продолжаю нежно целовать, перемещаясь к сладким губам. Ощущаю даже через ткань рубашки, как она пытается впиться ногтями в мое запястье. Начинаю терять над собой контроль. Возбуждаться от одной мысли, что она здесь. Рядом со мной. Чувства на пределе. Но невообразимо хочется одурманить себя, чтобы смаковать позже эти воспоминания.

Глава 8 Часть 2

— Пожалуйста, не надо. — Тихим шепотом. Надрывно. Всхлипывая. Ощущаю, насколько тонка грань между страхом и желанием. Клео совершенно не понимает, что с ней происходит. Почему ее тело так предательски начинает реагировать на ласки незнакомого мужчины. Не осознает, что ее чистое сердце меня выбрало. Еще тогда. Ночью в Дубае. Своей судьбой я в силах управлять, а вот она своей не может. Дергаю рукой, освобождаясь из ее хватки. Провожу подушечками пальцев по шее. Замираю на сонной артерии. Ее бешено бьющийся пульс взбудораживает каждый нерв. Оголяя его. Сжимаю плечи, резко разворачивая Клео спиной к себе. Обнимаю за талию, вынуждая ее вместе со мной сделать несколько шагов вперед. До стены. Каждая мышца на теле каменной становится. Каждый вдох подобен пытке. — Отпусти. Ну, что ты от меня хочешь? — Отчаянно. Умоляя. Съеживаясь. Истерзано просит, думая, что я готов уступить.

— Тебя хочу. — Хрипло. Кусая за кожу на шее. Поднимаю руки, расстегивая самую верхнюю пуговицу на ее платье. Еще одну. Прикасаюсь нежно, но в то же время несдержанно. Желая на куски его изодрать, чтобы поскорее оголить желанное тело. В полной мере им насладиться. Извести собственные желания. Продолжаю мучительно медленно расстегивать каждую пуговицу, которые тянутся вдоль всего позвоночника. И когда справляюсь с последней, отодвигаю мешающую ткань, начинаю разглядывать ровную спину. Медленно веду подушечками пальцев вниз. Вдыхаю раз за разом, чувствуя во рту аромат сладких масел. Ощущаю неповторимый собственный запах ее кожи. Сладостный и манящий. Он моментально сводит с ума. Рассудка лишает, превращая меня в неизлечимого наркомана. Алкоголика, который готов продать собственную душу за очередной глоток. Отодвигаю длинные каштановые волосы в сторону, открывая для себя полный доступ к ее тонкой шеи. Наклоняю голову, целую в плечо. Облизываю языком, кайфуя от лихорадочной дрожи. От ее животного страха, который выбирается из-под кожи. Спускаю платье вниз. До талии. Не спеша. Издеваясь над собой. Провоцируя собственную тьму. Осознавая, что еще немного и с катушек слечу. Возьму силой. Выпью все до последней капли. Нет. Только не сейчас.

— Прошу тебя, не делай этого. — С мольбой в голосе. Начинает сильнее дрожать, когда понимает, что я намерен немедленно снять с нее это проклятое платье. Цепляется за него руками, поднимая ткань вверх. Игра становится еще более азартной.

— Я все равно его сниму, мой дикий цветочек. — Усмехаюсь, прикусываю мочку ее уха. Дергаю ткань вниз, и платье, сползая по ногам, падает на пол. Опускаю руки, прикасаясь к девичьим бедрам. Трогаю кожу, там, где еще никто и никогда не прикасался. Только я. Навсегда клеймя не только ее тело, но сердце. Нагло крадя его биение. Каждый стук, подобен глотку свежего воздуха. Делаю шаг, прижимаясь ближе. Ощущая ее всю на себе. Испуганную и, твою мать, возбужденную. Дикий восторг пленяет разум. Моя. Прячет оголенные чувства в сердце, но вот тело ее предает. Откликается на каждое слово и жест. На все, что я сейчас делаю. Не в силах остановиться, продолжаю терзать. Трогать бедра, не спеша перемещаю руки на задницу. Стискиваю мягкую кожу. Почти рычу в голос, не справляясь с исступлённым возбуждением. Пот выступает на коже. Хлопковая ткань рубашки вмиг прилипает к напряжённому телу. Ни одну женщину в своей жизни так не хотел. И не захочу более, это очевидно. — aistaslam (Сдавайся). — С усмешкой. Делая вдох за вдохом. Пьянея от дурманящего аромата. Превращаясь в одержимого ею. Сердце замирает, переставая биться. Лихорадит от обезумевших чувств.

— Умоляю, остановись. — Крик души. Слабеющий. Идущий к поражению.

— Подними руки, Клео, и упрись в стену. — Сжимаю пальцы на талии, дергаю девушку на себя. Принуждаю слегка прогнуться. Идеальная задница упирается мне в пах. Член твердеет еще больше. Ее сопротивление разжигает запретный огонь. Рабство. Полная потеря контроля. Неповиновение заставляет применить силу. Хватаю Клео за оба запястья, поднимая руки. Прижимаю их стене, немного толкаясь вперед. Чувствуя невыносимый голод. Хочу быть в ней. Срывать с дрожащих губ испуганные стоны похоти. Двигаться, ощущая, галлюциногенную дозу чувств. Которые способны сердце на куски разодрать. Кладу ладонь на гладкий живот, медленно спускаясь вниз. Проникаю пальцами под тонкое кружево. Еще ниже. Лаская гладко выбритый лобок. Мягкие складки ее плоти. Горячие и мокрые. Малышка безумно возбуждена, хоть и пытается утаить это. Не решается расслабиться, растворившись в этом мгновении. Настырно проникаю пальцами между складок, прикасаясь к клитору. Начинаю сжимать его, слыша тихие всхлипы, за которыми мой цветок маскирует свои стоны. Я сделаю все, чтобы ее скрытые желания выбрались на свободу. Она должна мне их подарить.

— Ненавижу. — Сипло. Хватая алчно ртом воздух. Неосознанно двигает бедрами, подстраиваясь под мои ловкие пальцы. Пробираюсь глубже. Вхожу в ее тело, делая неторопливые движения. Вытаскиваю пальцы, размазывая липкое возбуждение. Сжимаю подушечками клитор, слегка оттягивая. Колотится. Тело начинает биться судорогой. Хочу, чтобы она кончила в моих руках. Впервые в своей жизни. Растворилась в оргазме, потом прося еще и еще. Ласкаю. Жадно целую кожу на шее.

— Ненависть сладка, малышка. — Возбужденным хриплым шепотом. Находясь на грани безумия, переступив которую окончательно потеряю контроль над собой. Всовываю неглубоко в ее влагалище несколько пальцев, начинаю медленно трахать ими, ощущаю, что она скоро кончит. Сдастся. Покориться власти, навсегда став моей. — Но именно она способна изменить всю твою жизнь. Дыши, Клео. — несколько резких толчков. Наглых прикосновений к ее клитору. Начинает биться в конвульсиях, сжимая судорожно бедра. Кончает, не сдерживаясь, издавая несколько громких стонов. Прижимаю к себе за талию, утыкаясь носом в волосы. — Французы говорят, — язвительно усмехаюсь. Теперь она моя. Ничто не способно это изменить, — что оргазм это маленькая смерть. Наслаждайся, Клео, ведь о ней ты так долго мечтала.

— Я не хочу быть здесь. С тобой. — Злобно. Начинает вырываться, но я крепко удерживаю ее на месте. — Лучше бы я умерла от того укола. — С вызовом. Будто понимает, что я все знаю. Сам все организовал, только это не было правдой.

— Ты готова выбирать, Клео? — Чуть отшатываюсь назад, прикасаясь губами к дрожащему телу. Не от испуга. От возбуждения, которое по-прежнему не утихает. — Маленькая смерть в мох объятиях, или реальная, как ты мечтала? — Дергаю девушку на себя за талию, а затем резко разворачиваю ее лицом. Клео теряя равновесие, делает шаг назад, прислоняясь спиной к стене. Смотрит испуганно, и я, наконец, ощущаю, что она понимает, кого видит перед собой. — Рискнешь сыграть со мной?! — Задаю вопрос, точно зная, что она на него не ответит. Адски напугана. Метается взглядом по моему лицу, словно пытается понять что-то. Заглянуть в мою душу, отыскав ответы на свои вопросы, которых множество. Засовываю руку в карман брюк, доставая из него револьвер и всего один патрон. Раскрываю барабан, демонстрируя Клео, что он совершенно пуст. Вставляю патрон, раскручивая его. Дергаю рукой, и потом защелкиваю. Подношу револьвер к собственному виску, видя в чернеющих глазах девушки невообразимый страх и ужас. — Только вплотную приблизившись к смерти. Потрогав ее руками. — Медленно проговариваю, пристально смотря. — Мы искренне начинаем ценить свою жизнь. — Нажимаю на курок, слыша громкий холостой щелчок. Необъятный ужас в ее ошарашенном взгляде.

— Теперь твоя очередь, мой дикий цветочек. — Усмехаюсь, в очередной раз, раскручивая барабан. Беру дрожащую руку девушки, вкладывая в нее револьвер.

— Я помню ту ночь в Дубае. — Начинает кричать от безысходности. В глазах слезы застыли. — Твои руки и губы помню. — Отчаянно. Словно признание. Громкий голос сердца, который до этого молчал.

— Только их ты и должна помнить. — Довольно улыбаясь. Зная, что я оставил шрам в ее душе, так же, как и она в моей. — Будь смелой, стреляй, Клео! — Властно. Напролом. Она должна пересилить себя, нажав на курок.

— Зачем это делаешь? Ты же можешь просто отпустить меня?! — дрожит. На взводе. На грани отчаяния. — Чужой. Никто. Я твоей не стану. — Смело. Дерзко. Разжигая своей строптивостью еще большее пламя.

— Свой первый оргазм ты со мной испытала. — С гневом. Неимоверно злясь. — Твой запах навечно на моих руках. — Убеждая. Еще больше провоцируя.

— Это унизительно и грязно. — Почти плача. Держится из последних сил, чтобы не показывать своей слабости.

— В жажде тела получить удовольствие нет ничего унизительного. Не ври себе, малышка, ты безумно хотела, чтобы я прикасался. — Глаза прищуриваю. Делаю шаг, сокращая расстояние между нами. — Стреляй! — Повторяю свой приказ. Клео поднимает вверх руку, держащую револьвер и подносит к своему виску. Судорожно нажимает на курок. Холостой выстрел. Она надломлена. Сокрушена. Но только так, эта наивная девочка, наконец, начнет ценить собственную жизнь. Вырываю револьвер из ее рук, кидая его на пол. Клео закрывает лицо ладонями, моментально обессиленно оседая на пол. Неимоверно хочется обнять. Утешить. Возможно пообещать что-то хорошее. Но я не могу сделать этого. Приседаю на корточки рядом, хватая Клео за плечи. Встряхиваю, чтобы в себя пришла. — Вот теперь ты должна понимать, что жизнь намного ценнее смерти. — Успокаиваясь. Наверно осознавая, что ненависть в ее сердце усилится.

— Больной ублюдок. — Распахивает глаза, с отвращением смотря. — Я выберусь отсюда, и ты ответишь за всю боль, что мне причинил. — Зрачки расширяются. Пламя невероятно разгорается. Сгораю заживо. Мой личный рай в безжалостном аду.

— Ты никуда не денешься. — Уверенно. Безапелляционно. Сильнее сжимая пальцами колотящееся тело. — Ты моя, Клео. Теперь, только моя. — Резко отпускаю, поднимаясь на ноги. Понимая, что если еще задержусь рядом с ней хоть на секунду, выкраду из этого места. Разворачиваюсь, начиная стремительно направляться к выходу из комнаты. Умирая от желания обернуться, и забрать ее с собой. Еще не время. Не все решено. Раскрываю настежь дверь. Рядом с моей головой что-то ударяется об стену, разбиваясь на осколки. Громкий отчаянный крик, полосующий сердце. Мне всегда казалось, что у меня его нет. Выхожу в коридор, тут же закрывая двери. Уничтожая в себе умалишенные желания. Сегодня я преподнес Клео урок, который она должна запомнить на всю оставшееся время. Но даже этого будет мало, чтобы она по-настоящему научилась жить.

Глава 9

Эмир.

То, что я к ней чувствовал, не имеет даже названия. Необъятная сила, которая способна поработить. Подчинить разум настолько, что возможно потеряешь контроль над собой. Не мог этого допустить. Никогда не позволял чувствам брать верх над разумом. Возможно потому, что настолько ярких ощущений и не было никогда. Они рождаются в каждом новом взгляде. Усиливаются с каждым вдохом. Их нельзя описать никакими словами, потому что просто букв таких не существует. Человеческое сердце уникально. Оно способно излучать свет, и в тоже время мраком заполнено. И эта темнота насыщенна голодом. Чем больше ты позволяешь ей властвовать, тем более свирепее она становиться. Быть может, с самого рождения в моем сердце была одна сплошная темнота. Густая и непроглядная. Она очернила все, превратив меня в того, кем я стал. До той ночи. Когда увидел незнакомую девушку, завороженно смотрящую на великолепие ночного Дубая. От нее исходил свет. Настолько яркий и чистый, что на мгновение показалось ослепнуть можно. И внутри меня буря поднялась. Тьма взбунтовалась, требуя уничтожить это сияние. Поглотить его, забрав эту девушку в свой привычный темный мир. Моя девочка. Моя Альби. Практически став полноправным ее обладателем, я имел право дать девушке свое имя. Альби, что в переводе с арабского означало — Мое сердце. Она действительно им стала. Альби. Когда ее фото появились в базе данных элитного товара, приказал Инге немедленно удалить их оттуда. Готов был заплатить ей любые деньги, лишь бы на мою девочку никто не смел пялиться. Никто. От одной мысли об этом внутри переворачивалось. Начинал приходить в ярость. Готов был разорвать любого, кто посмеет хоть раз взглянуть в ее бездонные карие глаза. Я и так ждал слишком долго. Сегодня. Все произойдет буквально через час. Сердце то замирало, переставая биться. То со всей дури ломилось в грудную клетку, едва не ломая кости. Дыхание спирало, но я старался сдерживать внутри эти сумасшедшие эмоции. Держать контроль над опьяненным рассудком, осознавая, что любая ошибка может мне очень дорого обойтись. В данной ситуации не имел возможности играть по собственным правилам, отдаваясь опыту Ирмы в подобных делах. Она всегда отличалась особой оригинальностью. И сегодня решила устроить завершение нашей сделки на львиных боях. Она прекрасно знала, что я любил подобные развлечения. Не раз в них участвовал, делая большие ставки. Имел собственное VIP ложе, потому как ненавидел находиться среди многочисленного количества людей. Богатые саудиты имели возможность развлекать себя, как хочется. Не всегда позволял себе нецелесообразно тратить самостоятельно заработанные деньги. Но иногда желал зрелища, и готов был за него платить. Кроме лошадей ничего не интересовало. Относился холодно к подобного рода развлечениям. Но появлялся на них, когда было необходимо к кому-то подобраться. Или наладить нужные связи. Гладиаторские бои львов. Жестокое развлечение. В конечно итоге, одному из животных разрывают глотку, и оно подыхает. Всегда побеждает сильнейший. Смотря на бьющихся львов, понимаешь, что в нашей жизни все точно так же. Когда мне было двенадцать, впервые я попал на эти бои. Помню, как вцепился руками в железную клетку, ограждающую зрителей от ринга. Смотрел на дерущихся львов, понимая, что в своей жизни я должен поступать точно так же. И потом. В школе в Америке. В четырнадцатилетнем возрасте. Выгрыз зубами уважение и страх у окружающих меня сверстников. Показал, кто я на самом деле. Позволил своему внутреннему миру, наконец, выбраться на свободу. У каждого из нас всегда есть выбор. Смириться. Быть слабым и безвольным. Человеком, которого не замечают. Или создать себя с нуля. Закалить характер. Научиться показывать свое истинное лицо, и плевать, как к тебе будут относиться остальные. Ведь это абсолютно неважно, когда внутренний мир гармонично сбалансирован.

— Эмир. — Отчетливо слышу свое имя, но практически никак не реагирую. Продолжаю смотреть в окно машины на мелькающие немногочисленные здания. Не любил ездить на машине. Хотя в моем гараже их было несколько. Гораздо свободнее и увереннее ощущал себя сидя на любимом мотоцикле. Который купил чуть больше года назад, находясь по делам в Лас-Вегасе. — Эмир, ты слышишь меня? — Настойчивый вопрос, который я уже не смогу проигнорировать. Волнения не было. Мимолетный страх, сковывающий что-то внутри. Но все отходило на второй план, стоило только представить, что Клео будет рядом. Совсем скоро.

— Слышу. — Серьезным голосом. Поворачиваю голову, смотря на Сафира, который продолжает смотреть на дорогу, ведя машину. Этот мужчина, который гораздо старше, стал для меня не только хорошим другом, но и наставником. Очень многое изменилось в моей жизни благодаря ему. Сафир был для меня отцом. Научил справляться с неуправляемым гневом, и обуздать злость. Привил изысканный вкус к жизни. Показал, что каждый человек способен управлять желаниями и добиваться поставленных целей. Давал мудрые советы, к которым невозможно было не прислушаться. Наверно он был единственным человеком, знающим все мои секреты и темные стороны. Сафир знал меня настоящего.

— Мы почти приехали. — Пристально продолжая смотреть на дорогу, в то время как я, тону в собственных мыслях. Почему-то вспоминая то время, когда учился в американской школе. Как я показал, кто хозяин этого мира. Свою истинную сущность. За личное оскорбление выломал пальцы одному ублюдку, прижав их дверью. Никогда не забуду звенящего хруста его костей. Унизительно нытья, когда он молил все прекратить. С тех пор ни одна грязная рука, не смела, прикасаться ко мне. Ни один паршивый язык, не решался на оскорбления. Разом все было закончено. В это же время я, наконец, смог поставить на место тварь, которая продолжала оставаться моей бабкой. Заставил ее уважать мои решения, и окончательно выбрался из жестокой опеки. Эта женщина называла меня дикими зверенышем. Хотя возможно, она была в чем-то права. Я, правда, был диким. Но наверно от того, что люди, которые должны были стать родными и близкими, вышвырнули меня из своего мира. Сафир, появившись в моей жизни, почти заменил семью. Стал единственным человеком, к которому я проявил толику доверия. Машина останавливается недалеко от небольшого здания, и я, выдыхая через нос, сжимаю руки в кулаки.

— Идем! — Громко. У ушах начинает звенеть от собственного голоса. Нажимая на ручку, открываю дверцу машины, мечтая скорее выбраться из нее.

— Постой, Эмир. — Сафир хватается рукой за мое плечо, вынуждая замереть, и развернуться. — Не вздумай потерять голову из-за этой девчонки. — Грозно. Прищуривая сурово темные глаза. Он прекрасно знает все, что твориться сейчас со мной. Опасается той одержимости, которую испытывал, просто думая о Клео.

— Можешь не переживать. — Короткий уверенный ответ. Надеюсь этого достаточно. Выхожу из машины, громко хлопая дверцей. Осматриваюсь. Дожидаясь Сафира, который не спеша покидает машину, и медленными шагами подходит ко мне. Достаю мобильный телефон из кармана джинс, чтобы взглянуть на время. Возвращаю его обратно, судорожно втягивая горячий воздух. Быстрыми шагами направляемся ко входу в здание. Пересекая небольшой коридор. Добираясь до двери, которая ведет на арену. Галдящий шум. Несдержанные крики неистовой толпы. В воздухе витает запах смерти. Он настолько настоящий, что я нутром его ощущаю. Морщусь от мерзкого ощущения где-то внутри. Сафир медлит, останавливаясь на нижнем ярусе арены. Пристально разглядывает площадку, на которой очень скоро выпустят разъяренных львов. Когда до битвы остаются считанные минуты, животных доводят до исступленного бешенства, а затем выпускают. Не обращая внимания на Сафира, начинаю подниматься между рядов до своей ложи, чтобы, наконец, оградиться от этого общества. Заглушить чужие голоса и крики, от которых уже тошнить начинает. Добираюсь, устраиваясь на кожаном диване. Смотрю на арену, во всю ощущая напряженную атмосферу. Замечаю, как Сафир поднимается следом. Входит ко мне, с сомнением смотря в глаза. Проходится по ложе, а затем присаживается рядом.

— Ты всегда брал любовниц, заключая с ними договор. Почему сейчас готов пойти на сделку и выкупить девушку? — Спрашивает настойчиво. Уже не в первый раз. Но это единственная тема, на которую мне не хотелось с ним разговаривать.

— При всем моем уважении к тебе Сафир, я не хочу разговаривать на эту тему. Если я принял подобное решение, — монотонно. Давая ему понять, что обратной дороги нет, и никогда не будет. Клео все, что мне нужно. Она одна. Девочка, которая вот-вот окажется в моих объятиях, — значит оно взвешенное и обдуманное. Или ты перестал мне доверять? — Сцепляю пальцы обеих рук в замок, небрежно опираясь на ограждение.

— Нет. Ты же знаешь Эмир, — мужчина поднимает руку, хлопая по плечу, — я всегда готов поддержать любое твое решение. Ни разу не дал мне повода разочароваться, и ошибиться в тебе. — Наверно отчасти это его вера, помогала мне двигаться вперед. Преодолевать трудности. Беспрепятственно достигать поставленных целей.

Устремляю свой взгляд на арену, когда присутствующая толпа, начинает еще громче орать и хлопать. Выводят двух львов, привязанных толстыми цепями. Они начинают дико рычать друг на друга. Кидаться, находясь еще на расстоянии. Один из них огромен. С густой гривой. С глубокими недавно зажившими ранами, которые остались на толстой шкуре обезображенными шрамами.

Глава 9 Часть 2

Этот лев уже знаменит. Он не раз разрывал глотки своим противникам, среди которых были и отчаянные люди. Другой, гораздо меньшего размера. Редкой окраски. С короткой очень темной шерстью. Редкий окрас. Небольшая грива. Достаточно молодое животное. Явно слабее своего противника. Но в его огромных глазах огонь пылает. Жажда жизни и побед. Невероятная сила духа, которая возможно поможет ему победить в этой неравной схватке. Рыжий лев принимает нападающую стойку, и затихает. Он превратился в монстра, который всякий раз отстаивает свой королевский титул. Безжалостно уничтожая любого соперника, попадающегося на его пути. Медленно перевожу взгляд от одного хищника к другому. Смотрю на темного льва, и вижу себя в прошлом. Юнца, желающего обладать миром, но не понимающего, как этого добиться. Сафир поднимается с дивана, подходя к краю ложи. Облокачивается на ограждение, рассматривая то, что сейчас происходит на арене. Не каждый человек способен выдержать подобного зрелища. А ведь битва еще даже не началась. Нагнетающая обстановка, подогревающая кровь пришедшим гостям. Которые распахнули свои кошельки, сделав баснословные ставки. Сегодня я воздержался от этого. Прибыл на бой всего лишь с одной целью, наконец, забрать девушку, которая уже мне принадлежит.

— Кому принадлежит черный лев? — Не поворачиваясь, спрашивает, будто я точно знаю ответ на его вопрос. Но если честно меня мало волновали хозяева этих животных.

— Не знаю. — Отвечаю честно, ощущая вибрацию в голосе. Напрягаюсь, до боли, в пальцах сжимая кулаки.

— Он напоминает мне тебя. — Сафир озвучивает мои же мысли. — Такой же неуправляемый. Ослепленный гневом. Но жаждущий жить. Не могу дождаться, когда он начнет защищаться. — Усмехается, возвращаясь. Присаживается на диван. — Это будет захватывающее зрелище. Как думаешь, этот красавец сможет выжить? — Не успеваю ответить на вопрос Сафира, как слышу открывающую позади дверь. Напрягаюсь еще яростнее. Сглатываю, не решаясь моментально повернуть голову. Оттягивая долгожданный момент. Не дышу. Тьма начинает бунтоваться. Вгрызаться в душу, требуя немедленного повиновения. Замечаю, как Сафир смотрит назад, довольно скалясь. Переводит взгляд на меня, дожидаясь действий. Поднимаюсь на ноги, мгновенно разворачиваясь. Замечаю перед собой двух девушек, одну из которых узнаю из миллиона. Черное длинное платье, украшенное золотой вышивкой. Голова покрыта шеллой, которой девушка прикрывает нижнюю часть своего лица. Глаза в глаза. До самой грязной глубины души. Острым клинком в бешено бьющееся сердце. Подчиняя вмиг. 'Аlbi. Мое сердце. Мой воздух. Моя жизнь. Она не должна быстро узнать, какой властью передо мной обладает. Восточный макияж. Яркий. Роскошный. Превращая ее в королеву. Если бы у меня потребовали за нее все мои деньги, отдал бы, не задумываясь.

— Добрый день, Эмир. — Даже грубый голос Ирмы, которая появляется рядом с Клео, не способен заставить меня оторваться от девушки.

— Добрый день. — Не смотря на женщину. Делаю шаг, подходя к Клео вплотную. Не прерывая нашей игры взглядов. В ее тепло-карих глазах решительность и упорство, но ровно до тех пор, пока девушка не отворачивается. Смотрит на арену, осознавая, что на ней должно произойти. Ужас мгновенно вспыхивает. Страх и отвращение. Ужасная смесь, которая возможно снова разочарует. Беру Клео за руку, но потом замечаю, что Ирма что-то начинает шептать ей на ухо. Словно дает указания, которым девушка должна следовать. Только мне уже плевать на эту женщина. Сделка совершена. Дергаю Клео на себя, и она едва не падает в мои объятия. Продолжает наблюдать за животными. Осознает, кто из них более слабый. В чистом взгляде начинают плескаться слезы. Клео жалеет темного льва. Делаю несколько шагов, садясь на диван. Вынуждаю ее, расположится рядом. Руки не отпускаю. Сильнее сжимая ее. Ощущая теплоту и нежность гладкой кожи. Оглушающая сирена. Дающая знак, что бойня сейчас начнется. Клео подрагивает, неосознанно двигаясь ближе. Прижимается своим плечом к моему. Дрожит вся. Хочется обнять, но здесь я не могу этого сделать. Животных отпускают с цепей, и они набрасываются друг на друга. Ужасающие, озлобленные звуки. Сглатывая, Клео начинает плакать, подрываясь на ноги. Тянет меня за собой, не в силах отпустить руку. Рыжий лев впивает в глотку темному, прижимая к горячему песку. Рычит устрашающе, от чего даже взбудораженная толпа затихает. Темному льву не нужна жалость и сочувствие. Если он хочет жить, должен выгрызть свою свободу.

— Эмир, пожалуйста, прекрати все это? — Начинает громко плакать, полностью разворачиваясь ко мне. — Ты же можешь его спасти. Сам говорил, что нет ничего дороже жизни. — Умоляет. Жалобно смотря в глаза. До боли невыносимо видеть ее слезы. Сердце сжимает настолько сильно, что дышать невозможно. Я, черт возьми, слаб перед этой девушкой. Стоим неподвижно, смотря друг на друга. С арены доносятся омерзительные звуки, слыша которые Клео нервно вздрагивает. Плачет громче. Не выдерживая, сильнее сплетаю наши пальцы. Тяну ее к выходу из ложи, чтобы остаться наедине. — Прошу тебя, Эмир. Спаси его. — Продолжает молить. Всхлипывать, переворачивая весь мой внутренний мир. Отпускаю ее руку. Отстегиваю шеллу, обнажая лицо. Клео продолжает плакать, не отрывая от меня испуганных карих глаз. Прикасаюсь ладонями к ее мокрым щекам. Начинаю стирать пальцами слезы. Наклоняюсь, нежно целуя скулы. Перемещаясь губами по ее влажной коже. Чувствуя соленый привкус во рту.

— Жалость разрушительна, Клео. Зверь обязан сам выгрызть свою жизнь и свободу. — Лихорадочная дрожь, которая моментом и мне передается. Продолжаю касаться губами ее лица. Легко около уголков накрашенных губ.

— Ты же тоже зверь?! — Надрывно. Захлебываясь слезами. То ли спрашивая, то ли утверждая. Этой милой девочке еще очень многое придется узнать обо мне. Замираю, останавливая свои движения. Дышу часто, обжигая ее кожу своим горячим дыханием. Губы облизывая, унимая в себе дикое желание поцеловать. Заставить ее забыть обо всем, что происходит за моей спиной.

— Опасный хищник. — Усмехаюсь, не делая не единого движения. — Но, как и этому льву, мне не нужна жалость, Клео. Особенно в твоих глазах. — Немного отстраняюсь, чтобы снова увидеть их. Утонуть, наслаждаясь этой невыносимой пыткой. — Если темный лев победит, я его заберу. Если нет, то он должен принять свою смерть, как воин. Не достойно умирать трусом. — Уверенно. Проникая каждым своим словом, вглубь ее сердца. Открывая глаза на истину, с которой она должна смириться. Клео дергается, делая несколько шагов вперед. Пристально смотрит на арену, а потом, прикрывая рот ладонью, на мгновение глаза зажмуривает. Оборачивается, смотря на меня.

Дрожит вся. Хочется обнять, но здесь я не могу этого сделать. Животных отпускают с цепей, и они набрасываются друг на друга. Ужасающие, озлобленные звуки. Сглатывая, Клео начинает плакать, подрываясь на ноги. Тянет меня за собой, не в силах отпустить руку. Рыжий лев впивает в глотку темному, прижимая к горячему песку. Рычит устрашающе, от чего даже взбудораженная толпа затихает. Темному льву не нужна жалость и сочувствие. Если он хочет жить, должен выгрызть свою свободу.

— Эмир, пожалуйста, прекрати все это? — Начинает громко плакать, полностью разворачиваясь ко мне. — Ты же можешь его спасти. Сам говорил, что нет ничего дороже жизни. — Умоляет. Жалобно смотря в глаза. До боли невыносимо видеть ее слезы. Сердце сжимает настолько сильно, что дышать невозможно. Я, черт возьми, слаб перед этой девушкой. Стоим неподвижно, смотря друг на друга. С арены доносятся омерзительные звуки, слыша которые Клео нервно вздрагивает. Плачет громче. Не выдерживая, сильнее сплетаю наши пальцы. Тяну ее к выходу из ложи, чтобы остаться наедине. — Прошу тебя, Эмир. Спаси его. — Продолжает молить. Всхлипывать, переворачивая весь мой внутренний мир. Отпускаю ее руку. Отстегиваю шеллу, обнажая лицо. Клео продолжает плакать, не отрывая от меня испуганных карих глаз. Прикасаюсь ладонями к ее мокрым щекам. Начинаю стирать пальцами слезы. Наклоняюсь, нежно целуя скулы. Перемещаясь губами по ее влажной коже. Чувствуя соленый привкус во рту.

— Жалость разрушительна, Клео. Зверь обязан сам выгрызть свою жизнь и свободу. — Лихорадочная дрожь, которая моментом и мне передается. Продолжаю касаться губами ее лица. Легко около уголков накрашенных губ.

— Ты же тоже зверь?! — Надрывно. Захлебываясь слезами. То ли спрашивая, то ли утверждая. Этой милой девочке еще очень многое придется узнать обо мне. Замираю, останавливая свои движения. Дышу часто, обжигая ее кожу своим горячим дыханием. Губы облизывая, унимая в себе дикое желание поцеловать. Заставить ее забыть обо всем, что происходит за моей спиной.

— Опасный хищник. — Усмехаюсь, не делая не единого движения. — Но, как и этому льву, мне не нужна жалость, Клео. Особенно в твоих глазах. — Немного отстраняюсь, чтобы снова увидеть их. Утонуть, наслаждаясь этой невыносимой пыткой. — Если темный лев победит, я его заберу. Если нет, то он должен принять свою смерть, как воин. Не достойно умирать трусом. — Уверенно. Проникая каждым своим словом, вглубь ее сердца. Открывая глаза на истину, с которой она должна смириться. Клео дергается, делая несколько шагов вперед. Пристально смотрит на арену, а потом, прикрывая рот ладонью, на мгновение глаза зажмуривает. Оборачивается, смотря на меня.

— Прошу тебя, Эмир, не будь таким жестоким! — Кричит сквозь слезы. Кажется, она сейчас просто наброситься на меня. Раздерет в клочья подобно тому льву. Смотрю на арену, понимая, что лев начинает сдаваться. Громогласный рык, встряхивающий моментально всю публику. На лице Клео сотни эмоций, которые сменяются одна за другой. Молниеносно. Медлю. Продолжая наблюдать за обоими животными. Ожидая того момента, когда у темного льва что-то вспыхнет внутри. Шансов практически нет, но почему-то хочется верить в его силы. Тонкая грань между отчаянием и властью. Если животное хочет жить, оно отвоюет свою свободу. Клео пошатывается, едва не падая. Хватается за меня руками. От ужаса происходящего глаза становятся мутными. Понимаю, что еще чуть-чуть, и она просто упадет в обморок. Подхватываю Клео на руки, прижимая к себе. Озноб. Лихорадочная дрожь и жар по всему телу. Она что-то невнятно шепчет, цепляясь за меня руками. Ища в них спасения и поддержки. Я готов дать ей все, что она захочет. Кроме свободы. Не понимаю не единого слова Клео. Теснее прижимаю девушку к себе, разворачиваясь к Сафиру.

— Останови схватку, и выкупи льва. — Четко. Не позволяя даже сомневаться в моем решении. Нужно, как можно скорее увести мою девочку из этого места. Подарить ей долгожданный покой. — Хочу, чтобы завтра он был доставлен в мой дом! — Последние указания, и я разворачиваюсь к выходу, крепче прижимая Клео. Бредит. Зовет меня по имени. Продолжая упрашивать спасти животное. Она сломила что-то внутри меня. Вывернула наизнанку. Моя маленькая храбрая девочка. Готовая на все. Я подарю ей этого льва, и пусть сама Клео решает его дальнейшую судьбу. Выходим на улицу в сопровождении охраны. Один из мужчин открывает заднюю дверцу машины, и я пытаюсь забраться внутрь, не выпуская Клео из своих объятий. Девушка со всей оставшейся силы сжимает пальцами ткань моей футболки на груди. Жмется, утыкаясь носом в шею. Всхлипывать и дрожать продолжает. Наверно впервые могу искренно показать ей свои чувства. Обнимая, бережно целуя в висок. Даря вечную защиту. Заботу. Наша жизнь не сказка. Беспощадная реальность, иногда бьющая наотмашь по голове. Восток — жесткий мир. Но Клео придется смириться с новой жизнью, потому что в другую, я ее больше ни за что не отпущу.

Глава 10

Клео.

В нашей жизни главное верить. Не терять надежду никогда, мечтая, что однажды все вернется на круги своя. Мгла рассеется, и жизнь наполниться привычным светом. Окажусь дома. В кругу родных и любимых людей. Прижмусь к отцу, пообещав, что больше никогда не покину. То ли это были мои сны. То ли бредовое состояние из-за сильной лихорадки. Обрывками воспоминание из прошлого врывались в подсознание. Слышала разные голоса. Среди которых был голос Ника и Евы. Смех моей крохотной племянницы. Сердце изнывало от тоски. От боли, которую я причиняю не только себе, но и им в первую очередь. Не понимаю сколько прошло времени с того момента, как я снова встретилась с этим мужчиной. На жесточайшем развлечении, которое только могут себе позволить арабские богатеи. А дальше все, как в тумане. И сейчас слабые голоса. Где-то рядом, и в то же время кажется, что очень далеко. Вспоминаю, что несколько раз приходила в себя. Слушала требовательный женский голос, который упрашивал меня принять лекарства. Несколько раз меня переодевали. Из-за жара одежда пропитывалась потом. Слабость. Полное истощение организма. Который все-таки не выдержал того, что со мной происходило за последний месяц. Кое-как ворочаюсь, не в силах даже открыть глаза. Ощущаю ноющую ломоту по всему телу. Глухую боль глубоко в затылке. Мышцы затекли до такой степени, что я не имела ни малейшей возможности сделать резкое движение. Размыкаю слипшиеся губы, чувствуя невыносимую жажду. Алчно хватаю ртом недостающий воздух, моментально ощущая острое жжение за грудной клеткой. Словно все это время я и вовсе не дышала. Нежный и сладкий аромат витает по всему помещению, где я сейчас нахожусь. Даже не понимаю, где это может быть. Но почему-то точно полагала, что это больше не та тюрьма, в которой меня держала Ирма. Делая глубокий вдох, я все же распахиваю глаза. Слегка отталкиваюсь, приподнимаясь. Роскошная огромная кровать. Постельное белье бежевого цвета наверняка из натурального шелка. Рядом с кроватью стоит стеклянный столик, на котором располагается огромная корзина с фруктами. Графин с чистой водой. И букет цветов. Медленно перемещаю свой взгляд, рассматривая комнату. Спальня. Несколько огромных шкафов белого цвета. Кажется как будто из мрамора сделанных. С золотыми узорами. Стены задрапированы бело-золотой вышивкой. Множество подсвечников и статуэток. На стене, которая располагается напротив кровати узорное зеркало, которое тянется от потолка до пола. В золотой резной рамке. Дорого. Роскошно. Как в красивых арабских сказках. Покои принцессы, в которых она ждала своего принца. Сама не понимаю почему, но сердце начинает трепыхаться, выскакивая из грудной клетки. Непрошеные мурашки пробегают по коже. Легкое возбуждение от обстановки немного приводит меня в чувства. Скидываю со своего тела шелковое покрывало, пытаясь подняться с кровати. Опускаю ноги на мягкий шерстяной ковер, снова ощущая невыносимую жажду. Протягиваю руку к столику, чтобы дотянуться до графина и стакана. Голова начинает кружиться. Обессиленно тело отказывается слушаться. Но я все же наполняю стакан водой до краев, и ненасытно начинаю ее пить. Большими глотками. Немного проливая воду. Руки колотятся. Бросает вновь то в жар, то в холод. Видимо это нервное истощение, или резкая смена обстановки, к которой мой организм так и не сумел подстроиться. Дергаюсь, когда слышу звук открывающейся двери. Делаю несколько последних глотков, возвращая стакан на столик. Не решаюсь обернуться и посмотреть, кто вошел в комнату. Сердце начинает еще сильнее биться. А если это Эмир?! Даже не понимала, как сейчас вести себя рядом с ним и что говорить. Чувства какие-то смешанные. Запутанные. Одержимо хотелось ненавидеть этого человека, но не могла. Упираюсь руками в матрас, пытаясь встать на ноги. И даже чувствуя жуткую слабость, продолжала попытки. Поднимаюсь, делая несколько шагов по комнате. Шатать начинает. Разворачиваюсь, видя перед собой молоденькую девушку, которая подходя ближе, берет меня за руку, пытаясь помочь.

— Наверно Вам нельзя еще было вставать мисс Клео. — Тихим ропотным голосом. Опуская взгляд в пол. — Давайте, я провожу Вас обратно в постель. — На чистом английской. Без единого намека на арабский акцент, несмотря на то, что с виду девушка выглядела восточной.

— Отпусти. — Дергаюсь, вырывая свою руку. Делая еще несколько шагов. Даже если обессиленно упаду, смогу сама подняться. Мне не нужна посторонняя помощь. — Сама справлюсь. — Недовольно шиплю, хватаясь рукой за спинку рядом стоящего кресла. — Кто ты? — Оборачиваюсь, пытаясь посмотреть девушке прямо в глаза. Понять где я, и что со мной вообще происходит.

— Меня зовут, Марьям. — Скромно. Девушка стоит неподвижно, сцепляя пальцы обеих рук в замок. Потом все же поднимает голову, нерешительно в глаза смотря. Слегка улыбается, чтобы расположить меня к себе. — Я буду Вашей личной помощницей. Можете просить все, что захотите. — Улыбка более уверенная. Девушка делает шаг навстречу, когда замечает, что я, отшатываясь назад, едва не теряю равновесие.

— Мне ничего не нужно. — Переходя на шепот. Внутри все раз за разом переворачивается. Безвыходность окончательно задушила. — Скажи, где я? — Настойчиво спрашиваю, требуя от девушки немедленного ответа.

— Вы дома мисс Клео. — С опаской. Наверняка она прекрасно понимает, как я здесь оказалась. Что произошло. Уверена, даже люди работающие прислугой должны быть посвящены в некоторые тонкости.

— Мой дом в Лас-Вегасе! — Начинаю громко кричать, задыхаясь от невыносимой боли. Не хочу никого не видеть, не слышать. Это клетка, в которой меня заперли, станет погибелью. — Уходи. Хочу побыть одна! — Продолжаю говорить повышенным тоном. Но вместо того, чтобы послушаться девушка подходит ближе, беря меня под руку.

— Вы еще очень слабы, позвольте проводить Вас в постель. — Уговаривает. Тянет в сторону кровати, но я резко вырываясь, выдергиваю свою руку.

— Я сказала, уходи! — Сквозь зубы. Неимоверно злясь. Трясясь от наряженных нервов. Сглатываю, ощущая, как слезы подступают к глотке. В глазах саднить начинает. — Оставь меня в покое! — истерично крича. Ожидая того момента, когда Марьям, наконец, услышит мои слова и покинет комнату. Девушка, ничего не отвечая, выходит, тихо прикрывая за собой двери. Не сдерживаясь, начинаю плакать во весь голос, цепляясь обеими руками в мягкую спинку кресла. Стараясь выплеснуть со своими слезами хотя бы мизерное количество той боли, которая раздирает все внутренности. Обжигает душу, оставляя от нее горстку пепла. Пленница. Заложница судьбы, которая решила разрушить всю мою жизнь. Перевернуть ее с ног на голову, преподав урок. Горько плача осознавала, что это только начало. Страшно было представить, что может ждать меня впереди. Начинаю судорожно втягивать носом воздух, чтобы немного в себя прийти. Всхлипываю в полный голос. Отрываю руки от спинки кресла, начиная вытирать все еще бегущие слезы. Мне необходимо собраться с силами.

Воссоединить все остатки имеющего мужества и начать бороться за свою свободу. Никто не поможет. Никто не спасет. Прошло уже достаточно большой промежуток времени, и наверняка моя семья начала привыкать к мысли, что я мертва. Смыкаю губы, начинаю решительно шагать к огромному окну. Хватаюсь дрожащими пальцами за тюль, раздвигая ее в разные стороны. Смотрю вперед, моментально замирая на месте. Обворожительное зрелище. Закат. Несколько строений вдалеке и повсюду необъятная пустыня. Ничего красивее в жизни не видела. Горы песка, которые в лучах заходящего солнца, похожи на золотые сокровищницы. Сердце замирает. Даже дышать перестаю. Снова жутко пить хочется. Разворачиваюсь, в очередной раз, осматривая комнату. Замечаю черную рубашку, которая небрежно висит на ближайшем кресле. Она определенно принадлежит ему. Тут же вспоминая слова Ирмы, когда мы направлялись на львиные бои. «Его зовут Эмир Кинг. Ты получишь все, что только захочешь. Просто стань податливой. Женщина способна управлять мужчиной. Все только в твоих руках». Мысленно повторяла это имя, смакуя его. Сама не заметила, как прошлась по комнате, беря в руки рубашку. Сжала ее пальцами. Наклонилась, делая большой вдох. Ощущая запах, к которому я уже успела привыкнуть. Что-то терпкое и пряное. Моментально вызывающее легкое опьянение. Глупо отрицать, что меня влекло к этому мужчине. Немыслимо притягивало. Прикрываю глаза, прижимая к себе его рубашку. Мгновенно вспоминая настырные прикосновения пальцев по моему телу. Его соблазнительный голос, от которого каждый волосок вставал дыбом. Шершавые губы, которые позволяли себе все. В жар бросило. И вовсе не из-за болезни. Это нечто другое. Легкое головокружительное возбуждение. Тело начинало ломить. Просить чего-то. Каждый новый вдох давался с большим трудом. Неосознанно хотела повторить все, что между нами произошло. Эмир. Кто же ты?! Как мне себя вести рядом с тобой?! Казалось, эти вопросы я задаю вслух. Сама себе. Не зная ответов. Но инстинктивно понимала, что Ирма в чем-то была права. Я помню, как наблюдала за отношениями Ева и Ника. Поражалась, что эта смелая девушка смогла приручить моего черствого братца. Наверно и правда в каждой из нас живет настоящая женщина, способная справиться с любым мужчиной. Но черт, я совсем не знала его. Ничего, кроме властного имени. Распахиваю глаза, возвращая рубашку на кресло. Разворачиваюсь, смотря на собственное отражение в огромном зеркале. Шикарное голубое платье, украшенное серебряной нитью. Словно принцесса из сказки. Замечаю на вешалках рядом бесчисленное количество роскошных нарядов. Украшений, которые располагаются на туалетном столике. Да уж, Эмир не поскупился обеспечить самыми дорогими вещами свою приобретенную игрушку. От осознания этого тошно становится.

Глава 10 Часть 2

Едва сдерживаюсь, чтобы снова не заплакать. Сжимаю кулаки, унимая в себе дикое желание, разбить это чертово зеркало, в котором я выгляжу так прекрасно. Идеально. Маленькая принцесса. Помню, как в детстве мама читала мне сказки. После которых я без спроса надевала ее платья, наряжаясь и представляя себя восточной принцессой. Ирония судьбы. Казалось, сейчас я попала в ту самую сказку, о которой так когда-то мечтала. Только она оказалась жестокой и злой. Разворачиваюсь, не в силах смотреть больше на собственное отражение. Снаружи одна, внутри совершенно другая. Эмоции зашкаливают. Голова начинает сильнее кружиться. Хватаю с туалетного столика ручное зеркальце, до боли сжимая его в руках. Хочу уничтожить их все, чтобы больше не видеть себя. Со всей силы его сжимаю, слыша громкий хруст. Осколки в ладонь впиваются. Только боли физической нет. Внутри все ноет. Разжимаю пальцы, бросая осколки на пол. Оставляя в руках всего один. Смотрю в искаженное изображение, почти теряя сознание. Запах моей крови наполняет комнату.

— Что же ты наделала! — Громкий мужской голос. Совершенно незнакомый. Мужчина хватает меня за запястье и немедленно подводит к кровати. Присаживаюсь обессиленно, рассматривая того, кто стоит передо мной. Высокий. С ярко выраженной арабской внешностью. Густая черная щетина. Такого же цвета выразительные глаза. На нем надет строгий деловой костюм. — Сиди смирно, нужно обработать рану! — Приказывает уверенно, не позволяя мне возразить. Пересекает комнату, что-то доставая из шкафа. Моментально возвращается, аккуратно беря меня за порезанную руку. Разворачивает ее ладонью вверх, начиная обрабатывать. — Меня зовут Сафир. — вежливо представляется, а я понимаю, что мне в этом нет необходимости. Этот мужчина знает все.

— Помогите мне. — Облизываю пересохшие губы. Сама не понимаю, зачем начинаю этот разговор. — Я должна выбраться отсюда.

— Глупая, маленькая девочка. — Мужчина усмехается, заканчивая обработку моей раны. Накладывает повязку.

— Послушайте, у Вас есть дети? Представьте, если бы Ваш ребенок оказался в подобной ситуации? — одинокая слеза скатывается по щеке. Мужчина приседает со мной рядом на кровать, пока не отвечая ни слова. О чем-то на миг задумывается, а потом поворачивает голову, откровенно смотря в мои глаза.

— Моя жена умерла молодой, и после нее я не смог никого больше полюбить и создать семью. — На удивление честно и открыто. Будто мы знакомы очень давно. — Но судьба подарила мне Эмира. Он мой сын, пусть и не по крови. — Несмотря на весь грозный вид, мужчина располагал к себе. Вызывал моментальное доверие.

— Вы просто ничего не понимаете. — Закрываю лицо ладонями, сглатывая подступающие слезы. — Меня вырвали из привычной жизни. Отобрали родных людей, заставив их поверить в мою смерть. Это очень жестко, зачем Эмир так со мной поступил? Зачем? — повышаю голос, отрывая от лица дрожащие руки. Снова смотрю на мужчину.

— Я все понимаю. — Улыбка. Дарующая какую-то необъяснимую теплоту. — Но в нашей стране все по-другому. Зачастую девушки, которых в раннем возрасте отдают замуж, больше никогда не видят своих родных. Понимают, что уйдут в другой дом, где семьей станет муж, и впоследствии родившиеся дети. Ты должна смириться, принцесса. — Убедительно. Так, чтобы я, наконец, приняла суровую реальность. — Это твой новый дом. А Эмир…

— Это не мой дом! — Громко перебиваю мужчину, резко отвечая. — До последнего вздоха не смирюсь с этим! Меня посадили в клетку, из которой я обязательно выберусь! — Смело. Но все же всхлипывая. Ощущая новую волну боли и горечи. Все обернулось против меня, лишая сил на сражение.

— Ляг в кровать. Ты все еще слаба, Клео. — впервые он называет меня по имени. Делаю то, что он говорит. Потому что и сама осознаю, что сил почти не осталось. Слышу, как в комнату еще кто-то заходит. Милая девушка подходит к кровати, беря меня за руку. Делает укол. — Нужно выспаться. Завтра ты увидишь своего льва, и сможешь дать ему имя. — Сафир играючи подмигивает, и я понимаю, что Эмир все-таки прислушался к моим мольбам. Спас животное. Ощущаю, что начинаю проваливаться в сон. Блаженно прикрываю глаза, полностью расслабляясь. Слышу отдаленный голос мужчины, видимо разговаривающего по телефону. Он произносит заветное имя, что-то продолжая рассказывать. Эмир где-то далеко, раз Сафир находится рядом со мной. В его отсутствие я должна найти способ, чтобы позвонить отцу или Нику. Дать знать о себе. Но я даже не знала, где нахожусь. С этими мыслями, отключаюсь, проваливаясь в глубокий сон. Который, наверно, мне чертовски необходим.