Нейтрально-враждебный

С этими словами паладин, волшебница и сопровождавшие их рыцари покинули балкон.

Глава 4

— Вы, братцы, как хотите, а я сваливаю! — заявил тот же самый голос, который призывал всех рвать когти.

Парень бесцеремонно протолкался к левой двери, повернулся лицом к толпе и окинул всех сердитым взглядом.

— Иду домой! — сообщил он громко. — Чего и вам советую. Все это какая-то разводка.

Он шагнул в дверь и исчез.

Через минуту после его отбытия к левой двери приблизилась худенькая девушка в очках, и виноватым тоном, будто оправдываясь, сообщила:

— Я никак не могу остаться. У меня свадьба через три месяца. И работа. И кредит. И….

Она не договорила, быстро юркнув в дверь.

— Да, чувствую, останется наш паладин без добровольцев, — услышал Стасик чей-то негромкий голос.

— Ну, так верно же было сказано — дураков нет, — прозвучало в ответ на эту реплику.

Вот еще кто-то направился к левой двери. За ним потянулись остальные. Люди исчезали один за другим, и толпа на площади постепенно редела. Впрочем, массового бегства не наблюдалось. Большинство по-прежнему оставалось на своих местах.

Стасик стоял на месте, как громом пораженный. Со стороны могло показаться, что ему сделалось плохо. Парень сильно побледнел, его лицо блестело от обильно выступившего пота. Немигающий взгляд смотрел в пустоту. Одна девушка даже обратила на него внимание, подошла ближе и осторожно потрясла Стасика за плечо.

— Эй, ты чего? — спросила она участливо. — В обморок не упадешь?

Стасик, наконец, вспомнил, что нужно моргать, да и дышать заодно, посмотрел на девушку дикими глазами и с трудом вымолвил:

— Нет, нет. Со мной все хорошо.

— А, ну ладно, — сказала та и оставила его в покое.

Потрясение, которое испытал Стасик, было столь велико, что он едва не лишился рассудка. Для всех остальных людей на площади произошедшее с ними перемещение в другой мир тоже явилось немалым сюрпризом, но они и близко не испытывали той бури чувств, которая бушевала в душе Стасика. Чувств этих было так много, и бушевали они так яростно, что Стасик не мог определиться, как ему реагировать на все происходящее. Ведь только что, ни много ни мало, сбылась его заветная мечта. То есть, даже не мечта. Неправильно было бы назвать это мечтой. Мечтал Стасик о вещах попроще: чтобы над ним перестали издеваться в школе, и чтобы какая-нибудь красивая девушка вдруг волшебным образом в него влюбилась. Ну, или вот мечтал о новой видеокарте, но о ней мечтал вполсилы, поскольку и старая была еще ничего. То есть мечтал о том, что хотя бы теоретически с ним могло произойти, пусть вероятность этого и была крайне низка.

А вот его желание перенестись в правильный мир, было чем-то сродни религии. Стасик не мечтал об этом, поскольку в глубине души осознавал всю невозможность подобного чуда. Для него правильный мир был не тем местом, куда он стремился попасть, а неким раем, неким недостижимым идеалом. Он мечтал о нем, думал о нем, его воображение рисовало дивные картины жизни в правильном мире. И именно поэтому Стасик просто не знал, как ему теперь реагировать. Откровенно говоря, он сильно боялся, что от радости его хватит удар или он повредится умом.

Осторожно протиснувшись сквозь толпу, он добрался до гранитной стены и привалился к ней спиной. Ему просто необходима была дополнительная точка опоры, поскольку ноги в любой момент могли отказать. Он тяжело дышал, хватаясь руками то за дико колотящееся в груди сердце, то за живот, который скручивало резкими болезненными спазмами.

В голове его царила полнейшая каша. Стасик понял — это шок. Только что сбылась его священная мечта, и от невероятного наката радости и счастья его неподготовленный организм едва не вышел из строя. Ну не был он, его организм, рассчитан на подобные перегрузки. Радость и счастье редко озаряли собой жизнь Стасика. Ему гораздо чаще приходилось плакать, чем смеяться. А тут вдруг такое! Стасика удивило, что он не умер на месте.

Следовало отдышаться и переварить все случившееся. Прижавшись спиной к холодной каменной стене, Стасик стал делать медленные глубокие вдохи, пытаясь нормализовать пульс, подскочивший до космической скорости. Постепенно его стало отпускать. Сердце все тише билось в груди, и уже не было такого чувства, что инфаркт не за горами. Звон в ушах стих, головокружение прекратилось. Стасик поднял дрожащую руку и провел ладонью по потному лицу.

— Я в правильном мире! — прошептал он тихо, и его губы начали расползаться в безумной улыбке.

Мозг все еще отказывался принимать эту невероятную истину. Как? Как такое возможно? Но затем Стасик припомнил свою прошлую жизнь, все пережитые им страдания, все горести, припомнил, как страстно мечтал попасть сюда, и пришел к выводу, что подобный исход был предрешен. Прежний мир являлся для него чуждой средой обитания. Он был рожден великим чародеем, искусным магом, борцом с силами зла и победителем чудовищ. И тот факт, что в итоге он оказался в правильном мире, где мог, наконец, раскрыть весь свой потенциал, теперь представился совершенно очевидным и неизбежным. Так и должно было случиться.

— Я в правильном мире! — повторил Стасик, больше всего боясь, что это происшествие окажется обычным сном. Он поспешил ущипнуть себя несколько раз кряду, притом без всякой жалости, из-за чего даже вскрикнул от резкой боли. Но не проснулся. Да и все вокруг было слишком реальным, чтобы оказаться сном или галлюцинацией.

Тут он словно очнулся. Каша в голове рассосалась, и он возвратил себе ясность мысли. И сразу же страшно испугался. Как долго он простоял у стены? Пребывая в пограничном состоянии, Стасик полностью утратил ощущение времени. Могло пройти несколько минут. А могли утечь и часы.

Он со страхом посмотрел на небо, боясь увидеть на нем признаки скорого заката. Но сумерками пока не пахло. И все же Стасик решил, что ему надо спешить. Липкий ужас охватил его при одной только мысли о том, что он может задержаться на этой площади слишком надолго, и в этом случае магия автоматически вернет его в родной мир. В его ужасный, отвратительный неправильный мир, способный даровать ему лишь непрерывные страдания.

Через секунду Стасик уже ломился сквозь толпу, бесцеремонно расталкивая оказавшихся на пути людей. На него кричали, ругались, требовали проявить вежливость, но он ничего этого не слышал. Впереди замаячили очертания двери, ведущей к его мечте. И все остальное в одночасье потеряло какое-либо значение.

Опасался он напрасно, до вечерних сумерек было еще далеко. Но времени, пока он приходил в себя, все же успело утечь немало. Людей на площади осталось меньше половины от того количества, что было изначально. Большая их часть вернулась домой. Но не все. Нашлись и те, кто пожелал остаться в этом мире и принять участие в борьбе с темными силами.

Запыхавшийся Стасик добрался до нужной двери, и обнаружил возле нее пустое пространство. Люди держались подальше от выхода, словно опасаясь нечаянно провалиться внутрь. Когда же Стасик шагнул к двери, кто-то позади него предостерегающе произнес:

— Эй, мальчик, а ты хорошо подумал?

Стасик резко обернулся. Автором слов оказался парень лет двадцати двух, явно не пренебрегавший в своей жизни интенсивными спортивными упражнениями. Темно-синяя футболка туго обтягивала его мускулистый торс, накаченные руки были сложены на груди. Он был высок и по-мужски красив. Облачи его в доспехи, вручи меч, и готов паладин.

— Что? — произнес Стасик.

— Я спросил — ты хорошо подумал? — повторил парень.

— О чем?

— Да обо всем. Или ты не слышал того рыцаря с балкона?

— Слышал.

— Если слышал, должен понимать, что тебя ждет за этой дверью. У них там война. Настоящая. Где людей убивают. Это не игра.

Тут Стасик понял, к чему клонит этот тип. Дескать, посмотри на себя, мальчик. Посмотри хорошенько. На свое рыхлое сутулое тельце, которое в жизни своей не контактировало ни с турником, ни с брусьями, ни со штангой. На свои тонкие ручки без намека на мышечную массу. На свое лицо, будто бы самой природой созданное для рыданий. А после этого прикинь, на какую такую войну ты собрался со всем этим сомнительным арсеналом. Сумеешь ли ты поднять меч? Нет, не нанести им удар достаточной силы, чтобы хоть как-то навредить врагу, а просто поднять. Не подломятся ли твои слабосильные ножки, когда на твои плечи ляжет тяжесть латной брони? Или, может быть, ты сумеешь натянуть тетиву лука? Нет, не детского лука, стреляющего пластиковыми стрелами с присоской вместо наконечника, а настоящего боевого лука. Или, может быть, ты достаточно ловкий и проворный для того, чтобы драться в легких доспехах, избегая вражеских клинков стремительными отскоками и перекатами? На что ты рассчитываешь, мальчик, идя в эту дверь? Чем ты, тюфяк, можешь помочь воинам добра в борьбе с темным властелином?

Ничто из этого не было сказано вслух, но Стасик все понял и без слов. Да, именно это и думали люди, которые смотрели на него, застывшего у двери. Они считали его глупым ребенком, в чьем известном месте взыграл глупый детский героизм. Ребенком, который, в действительности, ни на что не годен, кроме как быть безропотной мишенью для бумажных шаров.

— Знаете что! — вдруг выпалил Стасик с несвойственной ему дерзостью, и почти все лица повернулись в его сторону. Он смутился, но постарался взять себя в руки. Это там, в неправильном мире, он позволял вытирать об себя ноги всем желающим. Но здесь этого не будет. Пусть эти болваны знают, что им выпала честь беседовать с величайшим магом этого мира, героем, которому суждено сокрушить самого темного владыку.

— А что? — спросила какая-то девушка, глядящая на Стасика с нескрываемым презрением, как на какое-то мелкое и противное насекомое, дерзнувшее подать голос.

То факт, что его не воспринимают всерьез, взбесил Стасика еще больше.

— А то! — выкрикнул он громко. — А вот то! Еще узнаете! Я….

Он запнулся, вдруг осознав, что весьма успешно выставляет себя на посмешище. Но остановиться уже не мог.

— Я вам всем покажу! Я вам докажу! Вы еще услышите обо мне!

Реакция на этот поток бахвальства, прозвучавший из уст жалкого подростка, была ожидаемой. По толпе прокатился смех. Стасик едва не расплакался от злости и обиды. А еще он понял, что лучше остановиться и не позориться дальше.

— Мальчик, иди домой, — посоветовала ему какая-то девушка, не переставая при этом хихикать.

Стасик едва сдержался, чтобы вновь не начать выставлять себя шутом. Он стиснул зубы, гордо повернулся к толпе узкой сутулой спиной, и весь переполненный решимостью доказать каждому насмешнику, как сильно он заблуждался на его счет, шагнул вперед, навстречу новой жизни.

Глава 5

За серой пустотой магической двери открылся длинный, скупо освещенный факелами, коридор. Очутившись в нем, Стасик какое-то время стоял на месте, не без робости прислушиваясь к долетающим откуда-то человеческим голосам. Видимо, на эти голоса ему и следовало идти.

Он двинулся вперед, стараясь хотя бы внешне не выказывать страха. Пусть он и очутился в правильном мире, но слова, брошенные крепышом на площади, несколько отрезвили его. Тут действительно шла настоящая война, а на войне могли и убить. Впрочем, Стасик постарался взять себя в руки и не нагнетать панического настроя. Кого-то, может, и убьют, но только не его. Не с его опытом видеоигр. Уж он-то знал о героизме все. Вот сейчас, с минуты на минуту, в нем пробудится магический дар, он быстренько изучит самые могущественные заклинания, и тогда у темного властелина и его бесчисленной армии не останется ни единого шанса.

Коридор закончился, выведя его в довольно большой зал. Вдоль его стен шли ряды массивных гранитных колонн, с высокого потолка свисали диковинного вида люстры. Освещение создавали небольшие шары, размером с некрупное яблоко, которые явно имели волшебную природу.

В зале оказалось многолюдно. Увидев количество добровольцев, согласившихся повоевать за свет и добро, Стасик очень удивился. Ему казалось, что путь героизма изберут немногие, двое-трое от силы. Судя по настроениям, царящим на площади, мало кто рвался остаться в этом мире на следующие пять лет. Но такие все же нашлись. Их набралось уже десятка полтора.

Все новобранцы образовали очередь, голова которой упиралась в большой мраморный стол. У стола стояли два рыцаря в сверкающих латах, и хрупкая светловолосая девушка в мантии волшебницы. А на самом столе высился странный предмет — большой снежно-белый куб с круглым отверстием в одной из его боковых граней.

Стасик скромно пристроился в хвост очереди. Стоящий перед ним парень повернул голову, окинул Стасика взглядом, и на его лице отразилось та же смесь призрения и жалости, которую будущий верховный маг наблюдал на физиономиях людей, оставшихся на площади. Не владея искусством телепатии (пока не владея — поправил себя Стасик) он без труда прочел мысли этого парня. А думал он о том, что этот рыхлый заморыш здесь делает. Зачем он явился сюда, зачем откликнулся на призыв, брошенный верховным паладином? Тот же ясно выразился, что нуждается в героях. В героях, а не в беспомощных подростках.

Вслух парень ничего не сказал, но Стасику не стало от этого легче. И все же он обратился к парню, потому что больше было не к кому, а понять, что именно здесь происходит, очень хотелось.

— Это распределение, — ответил ему парень.

— Что? — не понял Стасик.

— Распределение. Вон та штука у них на столе…. Видишь? Вон та коробка.

Стасик, который еще прежде приметил белый ящик с дыркой, утвердительно кивнул головой.

— Это, как я понял, какой-то магический прибор, определяющий человеческий потенциал, — продолжил парень. — То есть, он решает, на что ты годишься, и куда тебя определить. Ну, как-то вот так. Я просто сам ничего пока точно не знаю. Но люди подходят, суют туда руку, а потом блондиночка озвучивает вердикт.

Блондиночкой он назвал волшебницу, которая обслуживала магическое устройство. Выглядела она очень сексуально. Стасик едва не захлебнулся похотливой слюной, когда представил себе, что все волшебницы в этом мире сплошь красавицы. Наверняка все они дружно влюбятся в него, как только он станет великим магом. А произойдет это, судя по всему, в очень скором времени. Достаточно ему поместить свою кисть в это магическое устройство, как всем вокруг станет ясно, кто почтил их мир своим присутствием.

Стасик представил себе, как изумится волшебница, когда магический прибор выдаст сведения о его потенциале. У них здесь явно не бывало прежде таких героев. А прибор, вне всяких сомнений, выявит целую бездну талантов. Внезапно окажется, что Стасик является всесторонне развитым героем, способным с равной легкостью освоить как путь магии, так и стать, в самом ближайшем будущем, величайшим паладином королевства. А что, он не против всесторонней прокачки. Зачем же останавливать свой выбор на чем-то одном? Он будет героем, какого еще не видывал этот мир. Героем, разящим врагов мечом, и одновременно поливающим их потоками магии. Скорее всего, как только слава о нем достигнет ушей здешнего темного властелина, тот тут же приползет на коленях подписывать капитуляцию. А не приползет, так Стасик не поленится сам к нему нагрянуть, и пусть этот Дакрос тогда не обижается. Стасик заранее решил, что не станет убивать темного властелина. Он его только слегка накажет, привяжет веревкой к седлу, и триумфально доставит униженного злодея в Форинг, дабы верховная волшебница Лаура, к которой Стасик уже успел воспылать страстной любовью, получила возможность оценить его трофей. Ну и все остальные пускай полюбуются. Все, кто сомневался в нем, считая никчемным и слабым. То-то они мнение свое изменят, то-то прибегут извиняться и просить автограф.

Очередь продвигалась медленно. Процедура распределения была довольно продолжительной. Сунув руку в магический куб, новобранец вынужден был продержать ее там более минуты. К тому моменту, когда очередь перед Стасиком сократилась вдвое, за его спиной уже успел нарасти приличный хвост. Все-таки нашлись те, кто откликнулся на призыв верховного паладина. Стасик, прикинув, решил, что из тех трех сотен, что оказались вместе с ним на площади, в добровольцы, дай бог, запишется десятая часть. Не густо. Но это не имело значения. Теперь, когда на защиту королевства встанет величайший чародей и непревзойденный воин, Ангдэзия сможет спать спокойно. Скорее бы ему дали рунический меч и посох верховного мага, и черная империя тотчас же ляжет в руинах.

От сладких мыслей о грядущих подвигах Стасика отвлекли приближающиеся шаги. А затем чья-то подозрительно знакомая ладонь тяжело упала на его плечо. Стасик, вздрогнув, и заранее предчувствуя нечто недоброе, медленно обернулся. И едва не вскрикнул от ужаса, потому что прямо перед ним стоял его вечный обидчик Колька, и широко улыбался.

— Вот спасибо, — сказал он. — Молодец. Обо мне подумал.

С этими словами Колька бесцеремонно вытолкнул Стасика из очереди и сам занял его место.

— Эй, прекращай-ка беспредел! — потребовал кто-то из новобранцев.

— Да мы с ним заранее договорились, — весело отозвался Колька. — Так ведь, Стасик?

Стасик покорно кивнул головой.

— Ну, вот все и выяснилось. А ты тут не стой, ты иди в конец. Твое место там.

Стасик уже собрался исполнить приказ, но люди в очереди сжалились над ним и позволили занять свое прежнее место. Так он оказался сразу за Колькой.

— Не пойму, ты что, дверью ошибся? — спросил Колька, повернувшись к нему вполоборота. — Зачем ты сюда приперся? Мужик в железных шмотках сказал ведь по-русски — им герои нужны. Ты попросись, может, они тебя обратно выпустят, пока еще не поздно.

Стасик стоял, низко опустив голову, и с трудом сдерживал злость. Его мучитель притащился следом за ним в правильный мир, рассчитывая, видимо, на то, что и здесь продолжит издеваться над своей вечной жертвой. Ну, если так, то его поджидает большой сюрприз. Нет, вовсе не темный властелин станет первой жертвой великого мага. Прежде, чем идти на бой с империей зла, он опробует самые могущественные чары на своем старом знакомом. Колька еще пожалеет, что сунулся в этот мир. Здесь ему не место. И надолго он здесь не задержится.

Очередь продвигалась медленно. Новички засовывали руки в отверстие куба, и тот определял их дальнейшую судьбу. Но Стасик не слышал чужих диагнозов. Он всецело отдался планированию жестокой мести. Колька будет страдать — это неизбежно. В неправильном мире Стасик терпел от него всяческие унижения, но ведь то был неправильный мир. А за этот мир, за свою мечту, он готов был сразиться насмерть с кем угодно, хоть с целой сотней черных властелинов. И уж кого он точно не собирался терпеть здесь, так это ненавистного одноклассника.

Наконец, очередь дошла и до них. Колька, нагло влезший вперед, первым шагнул к столу. Стасик наблюдал за ним, отчаянно мечтая о том, чтобы его мучитель прямо сейчас получил заслуженную порцию унижений. Вот бы магическое устройство определило, что Колька совершенно ни на что не годен, что и воин из него никудышный, и маг никакой. Представив себе, как Колька, под дружный хохот новобранцев, весь в слезах и унижении, побредет обратно на площадь, Стасик возликовал. Если это случится, он обязательно бросит вслед своему мучителю какую-нибудь обидную колкость. И это будет его отмщение.

— Пожалуйста, поместите кисть правой руки в отверстие, — предложила волшебница Кольке, указав на белый куб.

— Да я вообще люблю в отверстия помещать, — тут же развязно сообщил хулиган, и послушно сунул руку в дыру. — Дальше что?

— Подождите, — сказала волшебница. — Стойте спокойно, не двигайтесь.

Утекла минута, за ней пошла вторая. Стасик едва не подпрыгивал от предвкушения. Наверняка так надолго затянувшийся процесс говорил о том, что магический прибор не может найти у Кольки ни одного таланта и ни одной извилины. Вот сейчас волшебница откроет рот, и скажет ему….

— Достаточно, — произнесла волшебница, и Колька извлек руку из куба.

— Ну, что там? — спросил он с деланым безразличием, но, как и все прочие добровольцы, конечно же, нервничая в этот ответственный момент.

— У вас не слишком высокие способности к магии, — произнесла волшебница, — но довольно велик воинский потенциал. Думаю, из вас выйдет хороший боец.

Колька самодовольно заулыбался, всем своим видом демонстрируя, что ни на секунду не сомневался в своих талантах.

— Следующий, пожалуйста, — позвала волшебница.

Стасик шагнул к столу.

Колькин результат слегка расстроил его, но, в то же время, и обрадовал. Раз уж мучитель остается в этом мире, появится возможность поквитаться с ним. Это будет куда приятнее, чем брошенная вслед обидная колкость.

— Пожалуйста, поместите кисть правой руки в отверстие, — предложила волшебница Стасику.

Тот сделал это, чувствуя, как учащенно колотится его сердце. Да, сейчас что-то будет. Куб выдаст результаты, волшебница, увидев их, вскрикнет от изумления. Поднимется переполох, вызовут верховного паладина и верховную волшебницу. Они тоже увидят его результаты и тоже вскрикнут. Ибо не знал этот мир такого героя, как он.

Стасик начал заранее прикидывать, с чего ему начать свое обучение. Он всегда тяготел к магии огня. Всякую базовую ерунду, вроде огненного шара, можно смело пропустить — такому титану, как он, подобные мелочи просто не солидны. Он сразу приступит к изучению тех чар, что соответствуют его заоблачному уровню. Что-нибудь этакое, грандиозно-разрушительное. Какой-нибудь огненный шторм, или огненный дождь, или иное подобное заклинание, способное одним махом обнулить целую армию или обратить в пепелище целый город. Много времени, с его-то талантом, это не займет. Дня за три он освоит всю магию огня, затем переключится на воздух. Заклинание полета — отличная штука. Можно парить в вышине, в недосягаемости от вражеских мечей и стрел, и поливать противников огнем. То-то будет весело. А потом….

— Достаточно, — услышал он голос волшебницы. Голос был совершенно спокойным, в нем не сквозили нотки изумления или испуга. Стасик послушно вытащил руку из куба, и вопросительно посмотрел на девушку.

— Так, ага… — задумчиво забормотала та, почему-то отводя от Стасика взгляд.

— Что там? — спросил Стасик, которого охватило тревожное предчувствие. Вдруг его магические способности окажутся не космическими, а всего лишь стратосферными.

— Ну, с вами все хорошо, — изобразив на лице чрезвычайно фальшивую улыбку, выдавила из себя волшебница. — Вы тоже сможете послужить нашему общему делу. Возможно, не на полях сражений….

— Что вы имеете в виду? — простонал Стасик, который решил, что его сразу собираются назначить начальником генерального штаба, верховным главнокомандующим или даже самим королем.

— У вас довольно редкое сочетание характеристик, — произнесла волшебница, продолжая избегать взгляда Стасика. — Откровенно говоря, первый раз такое вижу.

— Правда? — заранее гордясь собой, выпалил Стасик. Он в этом и не сомневался. Всегда знал, что он особенный, избранный и великий человек.

— Да. Ну, вы проходите, проходите. Не задерживайте очередь. Вам там, на выходе, все объяснят.

Стасик удивленно моргнул.