Помоги проекту - поделись книгой:
Августина (краснея): — … Почему Вы меня назвали Гуся?..
Гарик: — Во-первых, все местные Вас так зовут. … А Вы что, не знали?
Августина (в ужасе): — Правда?!..
Гарик: — Во-вторых, так удобнее. В-третьих, если Вас это смущает, я Вас поназываю на «Вы» и по отчеству. Только недолго, а то напрягает. Всё равно же подружимся…
Августина: — Вы так уверены?.. То есть, мне очень приятно, что Вы так уверены…
Гарик: — А куда мы денемся? Должны же мы объединиться и противостоять окружающему нас океану бескультурья, в котором моя мамка тонет ежедневно за несчастное пособие… Итак — Августина… Августина?..
Августина: — Харлампиевна.
Гарик: — Какая прелесть! Августина Харлампиевна… (протягивает церемонно пальчики, как для поцелуя монаршей длани). Гарри Эдуардович, очень приятно… Скажите, Августина Харлампиевна, Вам здесь нормально? Наш дом престарелых Вас ещё не заманал?
Августина: — Зама… что?
Гарик: — Замахал, задолбал… Синонимический ряд большой…
Августина: — Что Вы! Вы не представляете, как мне интересно!
Гарик: — А, если Вам интересно, значит, Вам уже рассказывали про половину гаража?
Августина: — Как Вы догадались?
Гарик: — Это мистика! Между мной и моими двумя бешеными одуванчиками есть метафизическая связь… Вау, как приятно! По глазам вижу, что Вы это слово слышали!.. Сарочка, Гуся знает, что такое «метафизика»!
Циля: — Так а что? Я тоже знаю! Я тоже имела образование!
Все уставляются на Цилю.
Сара: — Если ты его имела, так куда ты его подевала?
Гарик: — Цилечка, по-моему, ты там учила не метафизику, а метарусский язык, на котором ты разговариваешь.
Циля: — Неправда, я учила физику. У меня был такой золотой учитель физики, что от него все боялись — Борис Самуилович Задрот!
Сара: — Циля, у тебя совесть есть?!! Что ты говоришь? Его звали Борис Самуилович Заброд!
Циля: — Нет, Гарик говорит, что этого учителя фамилия была Задрот.
Сара: — Циля, Гарик откуда может знать? Это же до войны еще было, его тогда не было… (до неё доходит) … Гарик, как тебе не стыдно?! (Августине) … Я извиняюсь, моя хорошая, у нас Гарик иногда хулиганит. Так он вообще золотой мальчик, Вы не подумайте!..
Августина (зачарованно): — Я уже ничего не думаю…
Сара: — Нет, он правда золотой… Циля, я последние двадцать лет тебя прошу: помоги мне один раз стол накрыть!
Августина: — Да, я знаю…
Гарик: — Гуся знает, что я золотой. В смысле, Харлампиевна.
Августина: — Я только так и не поняла…
Гарик: — Что такое половина гаража?..
Августина: — Честно говоря, да.
Гарик: — Конечно. Ещё бы! Вы можете найти хоть одного нормального человека, который поймёт, что такое половина гаража?
Августина: — Нет… А что это такое?
Гарик: — На самом деле это не гараж, это парадокс любви, понимаете?
Августина: — Пока еще нет…
Гарик: — И правильно, Вы же замуж столько раз, сколько мамка, не выходили. Сколько раз Вы замуж выходили?..
Августина (ошарашенная): — Один раз. Правда, не очень удачно…
Гарик: — Тю, какая ерунда! Так у Вас еще всё впереди! Мамка пять раз выходила, и все неудачно. Ну, в случае со мной, хотя бы, результат всё оправдывает. Тем более, что я от любимого мужа, понимаете? А вот Марику не повезло, он этим гаражом ногу поломал и он от нелюбимого мужа. Понимаете?
Августина: — Почти…
Гарик: — Если мой папка свалил по мирному, то с Мариковским она очень скандально расставалась. Они даже гараж поделить не могли. В конце концов, разобрали и оставили себе по половине. А потом какой-то поц мамке напел, что в Израиле дорогой металл, и, если она увезет туда — в смысле, сюда — эту половину гаража, она там будет с этого иметь бабла…
Августина: — Бабла?..
Гарик: — В смысле, дорого продаст. И, когда мы сюда ехали, мамка за государственный счёт заявила, что это её мебель и привезла сюда эту половину гаража. Когда мы грузились там, я на пианино играл, мне руки беречь надо было. А Марик был спортсмен, и он грузил эту половину гаража, а она на него упала, на ногу, и теперь он, бедный, не бегает, а сидит дома и бухает, как поц. Или с кентами бухает, как поц. А все кенты — поцы. Представляете?!
Августина: — … Какой ужас!.. Я сочувствую…
Гарик: — Знаете, Гусечка… (наклоняется к ней, доверительно) между нами, будет гораздо лучше, если Вы ему будете сочувствовать лично. Он, вообще, нормальный, с ним вполне можно говорить, если он трезвый…
Цепляясь за стенки, вваливается Марик
Гарик: — … Ой, блин… ну, не такой, как сейчас… короче. Марик, скотобаза, где ты так днём навтыкался, что за херня… (оглянувшись на Августину) в смысле, хрень!
Марик: — А… м-э… мы…
Гарик: — Да, это новые местоимения, я понял. Иди уже, отдыхай!
Сара: — Ой, Марик, Боже мой, что ты опять такой пьяный! Разве можно вино пить, когда на улице такая жара!
Марик (всматривается в Августину; до него что-то доходит): — Ой, мля… ка-… какой кошмар!!!..
Августина: — Со мной что-то не так?!..
Гарик: — Нет, это, в смысле, он себя неловко чувствует.
Циля: — Он, как выпьет, на каком языке разговаривает, на ихнем местном? Он, после того, как сюда приехал, и пьяный, так я его не понимаю!
Марик (приходя к каким-то выводам): — У… ёп-тыть!..
Августина: — Я что-то не то делаю?..
Гарик: — Нет, это он говорит, типа: ну, почему я, как вижу правильную девушку, не могу с ней нормально познакомиться, потому что в этот момент бухой, как поц… и вообще, пьяная скотина.
Марик (поворачиваясь к Гарику и явно негодуя): — Э… ы-ы..
Гарик: — Марик, да ладно уже! В конце концов! Я бухал, что ли?! Ты где-то шляешься, а я тут с девушками знакомлюсь вместо тебя. Оно мне надо? Иди, проспись уже. Она всё равно наша соседка. Ты же когда-нибудь будешь трезвый, так познакомишься.
Марик (чуть подумав, соглашается): — А-га!.. (направляется к себе в комнату)
Сара: — Марик, я тебя умоляю, в эту сторону не падай! Ты прошлый раз три тарелки разбил! (Августине) Когда он уже чем-то будет заниматься, чтобы ему скучно не было! Может, Вы для него найдёте что-нибудь… Какой-нибудь кружок, музыку, я знаю…
Августина (оторопев): — Даже не знаю… А он… Марик любит классическую музыку?
Циля: — Зачем классическую музыку? Что, ему больше делать нечего?
Сара: — Циля, ты что понимаешь за музыку?!! (указывая на пытающегося войти в свою комнату Марика): — Он, конечно, любит классическую музыку! А что, разве не видно? Он же культурный мальчик у нас!..
Гарик: — А, да?.. (задумчиво) А я думал, просто спортсмен. Надо мне уделять своему старшему брату больше внимания. Я его совершенно не знаю!..
Циля: — Я за музыку очень даже много понимаю! У тебя хоть один раз муж был руководитель хора? А у меня был!
Гарик встаёт, чтобы помочь Марику войти к себе в комнату
Сара: — Так что, ты за это была музыкант? Ты не в музыке понимала, а в его зарплате!
Циля: — Неправда! Я тоже работала в культуре. Я с ним работала! (поворачиваясь к Августине) Я была его бухгалтер, в этом хоре… (поворачиваясь к Саре) А ты никогда не была в хоре бухгалтер! (поворачиваясь к Августине) Она в заводоуправлении работала, а я в культуре работала! У меня четвёртый муж был руководитель хора. Он везде ездил, а я, как культурная женщина, дома сидела! Мне же не надо было ездить, я же была бухгалтер… Вам интересно?..
Августина: — Ой… да, мне, чем дальше, тем интереснее…
Циля: — Я скажу, это было тогда золотое время. Даже несмотря, что я тогда была Циля Колбаса.
Гарик (вернувшись и наблюдая за произведённым эффектом): — Самое интересное, что это правда!
Августина (пытаясь сохранить самообладание): — Вы имеете в виду, что…
Циля: — Я имею в виду, что он был ЗАСРАКУ…
Августина: — Что?!..
Циля: — … заслуженный работник культуры Украины, Григорий Иванович Колбаса. Так я была Циля Колбаса, что я могла сделать?.. За это он был музыкант, руководитель хора. А я была его жена и бухгалтер, и он ездил по районам и давал концерты, а я сидела дома, оно мне надо было!..
Августина: — И как это — быть женой творческого человека?
Циля: — Это было хорошо, да… У нас была домработница Фрося… Только потом до меня пришла наша соседка, Галечка. Она была очень хорошая. Мы с ней очень дружили. Так она до меня пришла и сказала: «Цилечка, у меня такое несчастье, я даже не знаю, как Вам сказать!». Я говорю: «Ой, Божечки мои, что случилось?! Что я могу Вам помочь?». А она говорит: «Отдайте мне Григория Ивановича. Он меня любит и я его тоже люблю, так получилось, что я могу сделать!». Мне, конечно, было жалко, но я ей сказала… Я ей сказала: «Галечка! Вы же знаете, как я Вас уважаю. Вы золотая женщина. Конечно, берите! Если он Вас любит, так он же всё равно до Вас пойдёт, что можно сделать… Только имейте в виду, что он музыкант, и он будет ездить по районам с концертами, а Вы будете сидеть дома и будете Колбаса». А она говорит: «Циля, лучше я буду Колбаса, чем уже двадцать лет не замужем». Так я его отдала.
Августина: — Это такая жертва!.. И Вы ради чужого счастья остались одна?!..
Циля: — Зачем? Я не осталась одна! Пока Галя Григория Ивановича забирала, из тюрьмы второй раз вышел Аврумчик, так я за него снова замуж вышла.
Августина изо всех сил цепляется за остатки реальности.
Циля (поняв, что необходимы пояснения): — Это был третий раз, что я за него замуж вышла. Один раз был Коля Иванов, матрос… ой, какой был золотой человек… — так я его очень мало видела, он всё время плавал; потом первый раз Аврумчик, до того, как он первый раз сидел, потом снова Аврумчик после того, как он первый раз сидел, потом Григорий Иванович, а потом второй раз Аврумчик, после того, как он второй раз сидел, только это получается уже третий раз Аврумчик…
Положение спасает появившаяся Фаня.
Фаня: — Дети, я снова с вами! (Оценив ситуацию) Мама, я просила: дайте мне пообщаться с интеллигентной девушкой. И что вы сделали? Посмотрите, как она сейчас выглядит!.. Как будто ей дали повестку в военкомат!
Циля: — В Израиле тоже есть военкомат?
Гарик: — Я тебе больше скажу, мой цветочек: здесь даже армия есть!
Фаня: — Гарик, чем ерунду болтать, ты бы лучше охранял Гусечку от наших динозавров! Вас сильно доставали? Что ей рассказывали? Что Вам рассказывали, дорогая?
Гарик: — Мама, пора уже привыкнуть, что в этом доме для знакомства рассказывают за половину гаража. Ты разве не в этом доме живёшь?
Фаня: — А не надо смеяться, мой хороший! Мама переживает! И вообще, это столкновение с Системой! С идиотской системой идиотского государства!!! У мамы драма, чтобы ты знал!!
Августина: — Вы считаете, оно идиотское?
Фаня: — А какое? А какое, дорогая моя?! Давайте закусим слегка, я Вам всё объясню!
Августина: — Фаня, спасибо Вам… я, правда, только на минутку.
Фаня: — И что такое? Разве я предлагаю до ночи здесь торчать?
Циля: — Она даже если не предлагает, всё равно будете до ночи торчать. Так что, ещё увидимся …
собирается и выходит
Августина: — Но как-то неловко… я заходила на минуту… и с пустыми руками, как-то…
Фаня: — Я не поняла?.. У нас что, в доме ничего нету? У нас всё есть! Если в стране нет духовной пищи, так это не значит, что нечего жрать!
Поделиться книгой: