Помоги проекту - поделись книгой:
В какой-то момент он периферическим зрением заметил слева некий силуэт. Повернувшись в его сторону, он обомлел: перед ним стоял Владелец, а за его спиной — группа возмущённых школьников. Взгляд Владельца был злобно-сосредоточенным.
Костечков снял наушники:
— «На тебя жалуются»— процедил Владелец, глядя в глаза Костечкову.
— «Дак они орали… я им говорю: не орите, а они орали, я и отключил, ёпту…»— попытался оправдаться Костечков.
— «Мы не орали, это он нас сразу отключил, мы не орали»— наперебой запричитали посетители.
— «Добавь им времени, по 15 минут. Стоимость я из тебя вычту»— процедил Владелец и отправился прочь из зала, подчёркивая тем самым безаппеляционность своего заявления.
Но он не учёл одного — что предшествующими событиям Алексей уже был настроен сугубо непримиримо.
Он схватил свою куртку со стула и бросился вверх по лестнице прямо к «ресепшену». Владелец внимательно посмотрел на стремительно приближающегося Костечкова. Его таинственные собеседники уже успели куда-то исчезнуть.
— «Хуй тебе, а не вычет, сука!»— лихорадочно показал Владельцу средний палец недавний администратор нижних залов и покинул пределы клуба. Он не смотрел на лицо Владельца и внутри весь сжался, боясь услышать его ответ, поэтому выскочил из входной двери как можно скорее. Но здесь Костечков мог быть спокоен — Владелец промолчал.
Некоторое время он автоматически мчался по дневной улице, но постепенно прохлада ранневесенней колкости размыла его аффект. Злобу сменили суетливые сомнения в сделанном выборе. Вспомнилось, как Мать предрекала ему невесёлое будущее в виде работы сборщиком кухонь и перерастание его злоупотреблений в полномасштабную алкогольную зависимость — «
Теперь, вплоть до вечернего разбирательства, он был полностью свободен. Но чем же заняться? Костечков присел на поребрик и стал перебирать возможные виды времяпрепровождения. Можно было поехать в бильярд, где сегодня заседал с компанией ещё один его бывший одноклассник — Гриша Майоров, по кличке Ушан. Везде, где он появлялся, начиналось безостановочное пьянство, сопряжённое с невыразимыми дебошами. Это означало, что, будучи затянутым в одно из предприятий Ушана, нельзя было сойти на полпути. А на схватку с Вурмом нужно было обязательно явиться, ведь почему-то Алексею казалось, что нечто крайне важное для него заключено в той истории, которой ещё предстояло разыграться сегодняшним вечером.
Требовалась податливая ситуация, которую можно было в любой момент изменять по своему желанию.
— «Ммм!»— таким звуком Костечков частенько обозначал приход в голову ценной мысли. Индюк, его верный товарищ, как раз сегодня на выходном! С кем, как не с ним, можно было скоротать время до судьбоносной встречи. Алексей немедленно набрал номер товарища.
— «Как бодрость духа, Жир? Слышь, пошли угорим во мгле ада, допустим»— предложил Костечков.
— «Привет, Кост. Слушай, я вообще сегодня собирался…»— начал было говорить Индюк.
— «Да нахуй, куда ты собрался, двигай ко мне»— перебил его Костечков.
— «Да не, давай потом, мне завтра в утро выходить»— продолжал оппонировать Индюк.
— «Слышь, Индюк, ты давно крутым стал, если не придёшь, тебе пизда будет, ёпту»— взвился Костечков.
Индюк некоторое время помолчал, а затем нехотя сказал:
— «Ладно, давай, но я…»-
— «Ко мне чапай»— снова перебил его Костечков и повесил трубку.
***
— «И вот так они все охуели, понял?»— завершил Костечков пересказ ранее произошедших событий и плюхнулся в кресло.
— «Да, Лёш, действительно»— отозвался с кровати Индюк, — «А с работой что ты думаешь делать?»-
— «Похуй вообще. Разные сюжеты есть»— Алексей поболтал баклаху крепкого пива, — «Блядь, по нулям»-
— «Слушай, я пойду, наверное»— сказал Индюк.
— «Хуйду, наверное»— ответил в своей фирменной манере Костечков. Он подошёл к секретеру и заглянул внутрь.
— «Сука, нужно за закусоном чапать»— сказал он, очевидно думая о чём-то своём, и, кряхтя, покинул свою комнату. Индюк поплёлся за ним.
На кухне Алексей принялся шарить в холодильнике, ища подходящую закуску.
— «Блядь, на голохуевке сидим»— пробормотал Костечков, подслеповато щурясь от холодильного освещения.
— «Вот у тебя там бананы лежат на столе»— указал Индюк.
— «Нахуй, бананы пидоры жрут, потому что на хуй похожи. В жопу пихают себе, хах»— подвыпивши усмехнулся Алексей.
— «А тебе тогда они зачем?»— простодушно спросил Индюк.
Костечков сразу стал серьёзнее:
— «Слышь, Жир, охуел? Давно пизды не получал?»— немного успокоившись, он продолжил, — «Мать покупает, хуй проссышь зачем…»-
Индюк также наклонился к холодильнику:
— «Вон там, в пакете, что-то лежит…»-
— «Там… О, сыр. Круто Индюк, круто»— удовлетворённо произнёс Костечков.
Он быстро нарезал сыр и вернулся в свою обитель, где снова направился к секретеру. Открыв его, Алексей вытащил оттуда припрятанную початую бутылку водки «Ямская» и охотничий нож угрожающего вида (тот самый, который был туповат и когда-то лежал у него на столе).
— «Слушай, я не буду водку, у меня ещё пиво есть»— проговорил зашедший следом Индюк.
Но разве когда-то мнение других людей волновало Костечкова?
Он сделал глоток «Ямской» прямо из горлышка и протянул бутылку Индюку. Затем он поначалу, потянулся было за сыром, но покосившись на недопитое пиво товарища, решил присвоить его. Индюк же, печально воздохнув, отпил немного водки, тут же страшно скривился и бросился к блюдцу с сыром.
Костечков несколькими мощными глотками допил индюшачье пиво и сел в кресло.
Взял нож
Закатал рукав свитера
Стал проводить по коже туповатым лезвием, имитируя членовредительство
Индюк, всё ещё переваривающий водочный жар, молча наблюдал за его махинациями. В какой-то момент Костечков почувствовал, что шок-эффект от его self-harming’a выдохся и отложил нож. Теперь он отчего-то решил обрисовать в общих чертах своё мировоззрение:
— «Врубаешь, Индюк. Вот ты пиздишь там про работу, про всякую хуйню, а ведь смысла в этом нет совсем. Ты как ЛаВей для дьяволопоклонников, конформист, блядь. А я, по сути, дьяволопоклонник, чистый хаосит. Я врубаю, что общественная жизнь ничего не стоит, что вообще, в целом, общество достойно только ненависти, эти ограниченные, тупые люди, быдло. Ну то есть те, кто это отрицает, небыдло, но, по сути, они тоже быдло, просто дурят себя. Нужно взять всё, что хочешь, а, когда всё взял, забрал всё, что мог, то нужно выпилиться, ёпту. Право сильного, Индюк, тащемта»-
Во время произнесения своих мизантропических стансов, Костечков так раздухарился, что встал с кресла и стал прохаживаться по ограниченному пространству своей комнаты. Когда он дошёл до логического завершения своей речи, нечто снова побудило его оглядеть, как и вчера, обстановку собственной комнаты — кресло, плакат на стене, шкаф, полки с книгами. И на вот этих самых полках вдруг что-то привлекло внимание Костечкова. Что-то тускло поблёскивало между книгами. Некий ранее не замеченный им объект.
Индюк что-то говорил, комментируя идеологические позиции Костечкова, но тот его совсем не слушал. Как завороженный, он медленно протянул руку в темный провал между «Инквизитор: Ордо Ксенос» и «Инквизитор: Ордо Еретикус». Уже по одному тактильному ощущению он точно знал, что явится его взору. Это был подвесной кулон в виде молота Тора, подаренный ему одним из приятелей на день рождения (По иронии этим приятелем был Вурм, но об этом Костечков почему-то не вспомнил).
Полностью поглощённый своей находкой, Костечков плавно опустился в кресло. И пока он вглядывался в плавные формы своей находки, на него волнами хлынули иные воспоминания. Как-то сняв этот кулон, он долго не мог найти его, а затем и вовсе позабыл про потерю. Он снял его ещё тогда, когда Он и Жарков, и Индюк, и Вурм, и Ушан…
С вершины перевала, где стоял варвар, открывался захватывающий дух пейзаж Дыбении. Суровые горы обрамляли глубокие узкие долины, на дне которых бесновались стремительные ледяные реки. Кое-где на склонах виднелись рощи тёмных елей, единственных деревьев, чьи корни были достаточно мощными для того, чтобы пробиться сквозь каменную толщу. Хозяином этой беспощадной земли был пронизывающий ветер, бросавшийся на любого путника, вышедшего на границу Дыбении.
Но Костечкову этот ветер был нипочем, ведь это была его родина.
Уже с этого перевала дикарь мог видеть размытый силуэт мрачной башни, выстроенной Взагр`Уршъе-Рамутзог’Монгом на другой стороне долины. Это мрачное сооружение находилось именно здесь, дабы любой пришедший сразу ясно понимал, кто теперь является хозяином суровой страны дикарей.
Костечков приглушённо зарычал, его извечная ненависть к магии и магам клокотала внутри, а на груди жёг кожу амулет сборщика кухонь — уже это говорило о неизмеримой магической силе колдуна. Даже на таком удалении его аура давала о себе знать.
Гложимый желанием уничтожить врага, дикарь подтянул плавки и решительно направился вниз по склону.
***
— «Слушай, уже без четверти. Ты не пропустишь там свою разборку?»— подал голос Индюк.
Костечков тут же вышел из забытья:
— «Пять сек»— он выбрался из кресла и подошёл к шкафу. Открыв его, Алексей выудил облачение для особого случая — широкие кожаные штаны со шнуровкой на боку. Тут же, не стесняясь Индюка, он сбросил джинсы и стал переодеваться. Будучи уже подвыпившим, он не слишком хорошо держал равновесие, прыгал на одной ноге и, в конце концов, завалился на пол. Кряхтя и матерясь, он встал и, наконец, завершил процесс смены одежд.
— «С них кровь легче отмыть»— объяснил Костечков Индюку данное решение.
Он подошёл к столу и взял было тот самый нож, но подумав, всё же отложил его.
— «Не, резать я его не буду. Так, попизжу просто»— снисходительно проговорил Костечков то ли для Индюка, то ли для себя самого. Тут же он дёрнулся, вспомнив важную вещь — вернулся к креслу и, пошарив некоторое время по его подушкам, выудил амулет, который он выронил, будучи одёрнутым Индюком. Его Алексей надел на шею, убрав под футболку. Затем вышел в прихожую, где экипировался своей неизменной курткой с берцами и закинул на спину торбу. Индюк последовал за ним и вскоре они вместе покинули пределы костечковской квартире.
На улице Алексей тут же закурил. С наслаждением выпустив струйку дыма в прохладный воздух, Костечков проговорил:
— «Приближается буря… Ноют старые кости»— и засмеялся от удачно сделанной аллюзии. Почему-то вечерняя погода подействовала на него крайне положительно. Теперь он испытывал неподдельное удовольствие от окружающих условий.
Но как только они покинул двор и вышли на проспект, Индюк снова взялся за своё
— «Кост, я домой тогда, мне завтра вставать»-
— «Да нихуя! Какое домой?! Пошли, посмотришь, как я этого петуха уделаю!»— боевито вскричал Костечков.
— «Да мне вставать завтра рано, Кост»— с ноющими нотками в голосе повторил Индюк.
Алексей с ухмылкой приобнял товарища согнутой в локте рукой за шею, так, что это «приобнимание» больше было похоже на болевой приём.
— «Но сначала, слышь, Жир, надо ещё пива взять»— и Индюк понял, что ему придётся пройти с Костечковым этот путь до конца.
Разумеется, Алексей сам не пошёл за крепким пивом, а послал за ним Индюка. Стоя у входа в магазин, он снова предавался размышлениям.
Варвар решительно двинулся вниз по склону, угрожавшему любому путнику внезапными сходами лавин и случайными камнепадами. Но для Костечкова опасность была привычной стихией, поэтому его шаг ни на секунду не замедлился. С лёгкостью он преодолевал расселины и обрывы, находил в отвесных скалах щели, за которые можно было зацепиться, совершал дерзкие прыжки.
Наконец он достиг самого низа долины и оказался на берегу стремительного ручья, чья прозрачная вода напоминала своим цветом сталь секиры и была столь же безжалостна к слабым. На берегах этого ручья росли лишь колючие кустарники и редкие ели. Подойдя к самой высокой из них, дикарь несколькими ударами секиры, повалил столетнего великана точно поперёк русла, сделав тем самым себе мост. Когда он оказался на другом берегу, то взглянул наверх, туда, куда уходила узкая, змеистая тропа. В самом её конца чернел мрачный монолит башни Взагр`Уршъе-Рамутзог’Монга. Не в силах терпеть ожидание битвы, варвар с рёвом бросился вверх, навстречу своему врагу.
— «Вот»— Индюк протянул Костечкову пол-литровую бутылку «Охоты крепкой».
— «Хули тут так мало, блядь?»— возмутился тот, — «Баклаху бы взял!»-
— «Не было»-
— «Ну тогда «Амстердам» бы, ёпту»— разочаровано протянул Костечков. Но на смену напитков времени не было, ведь впереди ждал поединок с Вурмом. Алексей выбросил сигарету в вазу с туей, стоявшей у входа в магазин, открыл бутылку зажигалкой и сделал основательный глоток
— «Эх, Индюк, тебя учить, только хуй тупить»— снова вернулся к идеологическим внушениям Костечков, — «Но тут нихуя не попишешь уже, ты конченый конформист…»-
Они быстро двинулись дальше по проспекту. Стоит отметить, что уже совсем стемнело, и весь район был окрашен оранжеватым маревом уличного света, Этот свет почему-то раздухарил Костечкова, подстегнул его фантазию. Он всё чаще прикладывался к бутылке и его разглагольствования становились всё громче.
Наконец он допил бутылку и швырнул её на обочину дороги, где та разбилась с надсадным звоном. Этот звон как будто обозначил наступление катарсиса для Костечкова, ведь внутри него воодушевление смешалось с грёзами, подстёгнутыми алкоголем.
Барометр его эмоций показывал бурю.
И он решил эту бурю выплеснуть:
“I was raised by the demons,
Trained to reign as the one
God of Thunder!
God of War!
Will rob you of your virgin soul!!!”
Он вспоминал слова песни неточно, произносил английский текст с ужасным акцентом, на его пьяную декламацию прохожие смотрели с недоумением и смехом, но его это совсем не волновало, и он продолжал:
“I’m the lord of the wasteland
A modern-day man of steel
I gather darkness to please me
And I command you to kneel!!!”
Поделиться книгой: