Помоги проекту - поделись книгой:
Что? Я не могу поверить услышанному. Нет! Я не стану женой этого жестокого и самодовольного мальчишки! А отец… он же накажет меня, даже если слова Кемаля будут клеветой! Я еще ребенок – но уже начинаю понимать уклад мира вокруг. Мира, где правота всегда остается за мужчиной.
- Не забывай, Кемаль Аль Мактум, что ты мой гость, и я несу ответ за Газаль и ни за что не дам ее в обиду! Я ведь тоже могу сказать твоему отцу, как ты был с ней непочтителен!
Почему-то мне хочется сделать так, чтобы сын шейха песков увидел во мне равную и захотел играть так же, как играет с Висамом.
- Я вам нужна! – мой меч – из дерева, это самый ценный подарок Висама, устремляется в сторону бури. – Я знаю, когда монстры песков буду у наших ворот!
- Да ну? – с презрением смотрит Кемаль, и я, бесхитростный ребенок, начинаю чертить на земле символы.
- Расстояние до армии песчаных гулей[i] составляет двенадцать миль. Дюны падшего солнца замедлят их движение на несколько минут. Смотри, огненные вихри еще не скрыли солнце, а ветер не принес хруст песчинок на зубах, следовательно, мы можем подготовиться к атаке в течение часа и расставить кордоны…
Мой меч чертит оси и диаграмму наступающей стихии. На миг задумываюсь – не ошиблась ли, быстро записываю уравнение из четырех неизвестных. Висам расправляет плечи от гордости, а Кемаль отступает назад, будто я – одна из армии демонов бури. Качает головой. Увиденное настолько ошеломляет его, что мальчишка поджимает губы и горделиво уходит прочь. Я чувствую досаду. Не сумела его убедить в том, что достойна быть воительницей армии. Откуда мне знать, что Кемаль ушел, спасая свою гордость и не желая показать даже взглядом, что его оскорбил мой талант складывать числа и видеть результат наперед?
Почему воспоминания о юном Кемале нахлынули именно сейчас? Может, песчаная буря тому виной? Нас уже не могло ничего связывать. Я не знала, какой конфликт произошел между нашими отцами, в результате чего они стали врагами, и брак по праву рождения был аннулирован. Но мне казалось, это не единственное объяснение. Есть что-то еще. Интуиция? Или нечто другое? Достаточно было посмотреть в его глаза на вечере, и он не идет у меня из головы. Увы, как жаль, что эмоции невозможно уложить ни в одну из известных мне формул!
Задергиваю шторы. До рассвета еще далеко, а мне следует выспаться. Все равно никто не рискнет выйти из убежищ, пока в мегаполисе бушует буря. Но скоро она утихнет, авиасообщение возобновят, и я вновь увижу Далиля и маму. Может, на родной земле наши с мужем остывающие чувства вспыхнут с новой силой…
Полумрак сгущается, я тянусь к поясу халата, чтобы сбросить его и лечь в постель, когда внезапно мрак у двери сгущается, колеблется, сливаясь в… Аллах милосердный, в мужскую фигуру, укутанную в черный костюм убийцы песков. Глаза привыкают к темноте, и ужас накрывает липким саваном. Потому что на уровне его глаз выделяется полоса кожи. Это не призрак и не кошмар детства.
У меня есть пистолет, и я умею им владеть. Однажды на конференции в Каире на нас с мужем напали религиозные фанатики. Мы спаслись, но с тех пор Далиль настоял на том, чтобы я научилась обращаться с оружием и могла себя защитить. Почему я не достала его из сейфа? А зачем, если меня везде сопровождала надежная охрана из четверых человек, и сейчас несла вахту в коридоре отеля?
Как этот человек прошел незамеченным в покои принцессы? И что мне следует делать дальше? Я заставила панический ужас заткнуться, включив трезвый рассудок. Чем дольше я буду делать вид, что ничего не заметила, тем лучше. Пистолет я достать все равно не сумею. Надо как ни в чем ни бывало подойти к кровати и нажать тревожную кнопку на моем смартфоне. Он на прикроватном столике.
Каждый шаг давался мне с трудом. Сбросить напряжение не выходило. Я была в ужасе, и только надежда на спасение позволила мне не кричать и не попытаться в панике побежать к двери. Откинула одеяло, легла, потянулась к телефону – для нежданного визитёра это должно выглядеть вполне нормально, захотела посмотреть на время…
Но кто бы он ни был, все мои намерения вычислил сразу. Темная тень как будто растаяла, чтобы за долю секунды материализоваться рядом, у моей постели. И я застыла в немом ужасе, узрев нечто мистическое и потустороннее.
Черные глаза воина песков, безжалостного убийцы и несгибаемого наемника смотрели в мои глаза не мигая, и тело сковывало, мысли застывали, лишая воли к сопротивлению. Я ощутила, как воля, не поддаваясь никаким законам логики, стремительно тает.
Чужак поднял руку. Невесомо коснулся моей шеи, не разрывая зрительный контакт. Словно песок в стекло, упало его заклинание на древнем языке, перед тем как пальцы осторожно, не доставив особой боли, надавили на пульсирующую жилку на моей шее.
Когда он подхватил меня на руки, я не могла ни закричать, ни забиться. Странное спокойствие накрыло тело, а сознание как будто раздвоилось, уплывая куда-то с каждым вздохом. Я понимала, что меня уносят прочь, как безвольную куклу, но ничего не могла поделать!
В коридоре свет был приглушен. Высоко под потолком развивались, словно флаги, отрезы черной ткани, скрывая от ока камер все, что происходило. Я наблюдала за колебанием материи, и это не позволило мне в деталях разглядеть то, что происходило на полу.
Моя охрана – четверо крепких мужчин – расслабленно спала в крайне неудобных позах. В каком дурмане я находилась, если сочла увиденное сном, неизвестно. И лишь когда мой похититель, прижимая к груди бережно, как самую дорогую ношу, переступил через ноги самого молодого из бодигардов, из моей груди начал рваться крик.
Они не спали. У некоторых из груди торчал клинок, вогнанный по самую рукоятку. А у того, кого увидела я, во лбу зияла аккуратная дырка с засохшей кровью.
- Засыпай! – произнес похититель по-арабски, и рассудок, сделав мертвую петлю, погрузился в темноту…
[i] В арабской мифологии - Оборотни, живущие в пустыне вдоль дорог и охотящиеся на путников, которых убивают, а затем пожирают. Также крадут детей, пьют кровь, воруют монеты, грабят могилы и поедают трупы.
Глава 3
Это все было похоже на сон. Приятный и глубокий, который так часто овладевал мною после многочасовых перелетов, заполненных залов для научных конференций и долгих презентаций. Возможно, я уснула на борту нашего чартерного рейса, и воздушные потоки мягко качали на высоте белых облаков. Даже пересохшие, стянутые губы и легкая жажда не выбивались из общей картины – обычные симптомы при перелете и утомленности. Скоро я буду дома. Либо в нашем имении в Праге, либо на вилле в Черногории. У нас с Далилем были дома в разных уголках мира. Но больше всего я любила Прагу и Будву.
Я высплюсь. Позволю себе практически сутки счастливого сна, после чего буду плавать в бассейне, заниматься спортом и может быть, попытаюсь развить ту самую теорию интегрального чередования, что уже месяц не дает мне покоя. Дождусь Далиля, и позволим себе неделю посещать оперу, театр, а может, все же позволю отчаянной мысли воплотиться в реальность: рвануть в горы, туда где снег скрипит под сноубордом, а высокие ели касаются облаков…
Арабская речь ворвалась в мой сон, заставив беспокойно вздрогнуть. Я смутно понимала, о чем они говорят: некоторые слова были похожи на древний язык, а оттого и вовсе незнакомыми.
Резкий рывок. Я открыла глаза, непонимающе уставившись в крышу автомобиля, обтянутую темной тканью. В стекло легким скрежетом бился песок, завывал ветер. Пока я ошеломленно моргала, раздался визг буксующих колес, затем хлопнула дверь. Когда она приоткрылась, в салон попал песок, окончательно отрезвивший меня.
Я в панике вжалась в сидение, попыталась закрыть руками рот, чтобы не закричать от ужаса. Запястья опалило жаром и болью при этой попытке. Мне связали руки! Меня похитили! Аллах, это просто невозможно!
Я в панике оглядывалась. Свист ветра заглушал мужские голоса снаружи. Дыхание сбилось, предвещая скорую паническую атаку, а я ничего не могла с собой поделать. Мое сердце сделало рывок и остановилось, чтобы потом сорваться в аритмию.
Мы в пустыне. Аллах, каким безумцем нужно быть, чтобы отправиться в путь в разгар бури, которая будет бушевать еще как минимум полдня? Наверное, куда более сумасшедшим, чем тот, кто осмелился похитить меня!
Дверца у пассажирского сидения, где я сжалась от страха, резко распахнулась. Черная тень закрыла собой очертания барханов в песчано-рассветной дымке. Я с ужасом смотрела на черные брюки, куртку, перевязь с ножами и пистолетом на поясе, стараясь не поднимать глаз на скрытое черной тканью лицо.
- Без глупостей! – произнёс мужчина, протянув ко мне руки.
Мой крик потонул в отрезе ткани, закрывшей нижнюю часть лица. Похититель действовал слажено и уверенно, когда застегивал на моей шее тяжелый плащ и надевал на глаза темные очки. Я постаралась не кричать, когда меня выволокли из машины, перебросив через плечо. Ужас при мысли, что со мной сейчас сделают, немного отступил: насиловать под свист песка и ветра точно никто не станет.
От группы из шестерых темных теней отделилась самая высокая. Хоть стекла очков мало что позволяли рассмотреть, я поняла – это тот, кто унес меня из номера.
- Выбор, - его голос звучал тихо, но каким-то чудом перекрывал шум бури. – Тяжёлый сон от лекарств или покорность без попыток убежать либо с кем-то заговорить.
Мои глаза расширились. Бежать? Я погибну, не выдержав даже часа. Пока не завершится буря, мне ни за что не найти пути назад. И я не знаю, где мы. Верная смерть.
- Покорность… - само слово вызвало во мне внутренний бунт, который стоило подавить и спрятать как можно глубже, чтобы не злить своих похитителей. – Не надо наркотиков.
Меня повели к огромному «хаммеру» с мощными колесами. Усадили сзади, между двумя молчаливыми черными воронами. Взревел мотор, и машина устремилась вперед, пронзая мощными фарами непроглядную пелену летящего навстречу песка.
Мы не останавливались. Лишь когда буря начала стихать, а лучи утреннего солнца превратили ее в подобие золотисто-охрового облака, мне дали выпить воды и съесть протеиновый батончик. Делать это из рук незнакомых мужчин было непривычно, унизительно, страшно. Но я знала, что не в моем положении и не в таких природных условиях крутить носом. Обезвоживание и голод могут иметь фатальные последствия. А мне необходимо выяснить, кто тот безумец, что осмелился меня похитить и каковы его требования. Скорее всего – выкуп. Мы заплатим его без возражений и торгов, поле чего я заставлю Висама пустить по следу этого шакала личную армию, которая церемониться не станет. Но это все потом. Пока что мне стоит оставаться в здравом рассудке.
Под свист ветра и шум колес я задремала. А когда открыла глаза – в пыльное лобовое стекло светило ослепительно яркое солнце, а куда хватало глаз, величественно расстелились огромные барханы с наплывами песка, отчего казалось, что вокруг океанская гладь под солнцем.
Буря осталась позади. Я пыталась понять, куда мы могли добраться за такое долгое время. По всему выходило, что мы едва ли не в самом сердце бескрайней пустыни…
Висам рассказывал мне, как глубоко в пески зашел, когда думал, что утратил свою Аблькисс навсегда. [i]Тогда он думал, что мой отец сжег ее в рамках убийства чести и не мог позволить себе легкую смерть. Я помнила его слова до последней детали. Здесь не выжить даже с запасом воды куда более подготовленному путнику, чем я. Днем – раскаленный жар, ночь – адский холод. А мы явно заехали на многие мили дальше того места, куда в одиночестве дошел Висам.
Вот тогда страх обуял меня до такой степени, что я закрыла глаза, сдерживая слезы. Бессилие. Именно так оно выглядит. Даже если я угоню этот бронированный вездеход, мне никогда не найти трасс, и я погибну, спалив весь бензин. Искать меня здесь могут только похитители. Замкнутый круг!
Это было ужасно. Я кусала губы и вздрагивала от сухих рыданий. А два темных изваяния смотрели в стекло, не обращая внимания на то, что со мной происходит. Хотя, разве я хотела, чтобы со мной заговорили и начали утешать? Аллах, да. Я готова была многое отдать за пусть лживые, но заверения в том, что никто не причинит мне вреда, и вскоре я вернусь домой. Им было вовсе нетрудно солгать. Но почему никто этого не делал?
Глава 3.2
Когда на горизонте показался зеленый островок оазиса, я едва отметила это в своём воспаленном рассудке. Привал был недолгим. Мне развязали руки. Позволили смыть пыль с лица в мутном ручейке и справить нужду под шатким прикрытием чахлых пальм. Затем я разминала затекшие запястья и грызла лепешку с финиковым медом. Похитители молчали. А я не хотела нарушать наш негласный договор, опасаясь, что мне действительно могут вколоть снотворное. Хотя, когда мы снова двинулись в путь, мысли о том, что произойдет совсем скоро, становились все тяжелее. Кажется, я уже не замечала, что слезы текут по щекам – до тех пор, пока мой похититель строго не велел мне взять себя в руки и не терять драгоценность пустыни – воду. Но я так и не смогла овладеть собой.
Внезапно до меня дошло - может, они и не собираются требовать выкуп? Может быть, они продадут меня в рабство, после того как изнасилуют? Конечно! Я слышала о том, что на известных женщин охотятся, и готовы заплатить баснословные суммы. А я сама своим светским образом жизни сделала все, чтобы попасть в поле зрения своих похитителей… Ведь говорят, что мировые олигархи неравнодушны к женщинам благородного происхождения, а если она еще и хороша собой… Да, скорее всего так и будет. Но это хуже смерти!
Я не стала тенью мужа. Я бы не смогла покориться ни одному мужчине на свете. Но теперь моя судьба - настоящее рабство, и хозяин может сделать все, что пожелает. Я не буду иметь права даже словом возразить, не то что воспротивиться. Я готова была начать молиться Аллаху, чтобы меня просто убили, потому что рабство для женщины в этих краях – ад.
Переживания и жара вымотали меня. Настолько, что я уснула. А проснулась лишь под вечер, с изумлением осознав, что мы продолжаем двигаться вперед.
Где-то вдалеке показались очертания гор. Воздух уже не казался таким сухим и колючим, мне даже показалось, что я чувствую свежесть. Куда меня везут? Мы еще в границах пустыни, или уже покинули эмират?
Глядя на горную гряду, я почему-то ясно поняла: домой я в ближайшее время не вернусь. И не исключено, что никогда больше не увижу свой дом.
«Хаммер» сбавил ход. Я забыла о своем стрессовом положении, подалась вперед, с изумлением вглядываясь в признаки цивилизации – строения, напоминающие вышки, раскопанные в песке котлованы, а вдалеке, у подножия невысокой горной гряды – целый ряд того, что вначале приняла за строения. При ближайшем рассмотрении это оказались походные шатры, выполненные по современной технологии.
Верблюды отдыхали в песке, рядом стояли автомобили. Здесь было даже электричество – я все это увидела вдалеке. Но облегчения мне это прочему-то так и не принесло. Какая разница, обладают мои похитители технологиями или кочуют встарь подобно диким племенам?
Машина остановилась. Мне помогли выйти, удерживая. Но это было ни к чему: я едва стояла на ногах от усталости и отчаяния.
Из палаток выходили люди. Я увидела даже женскую фигуру в черной куфье и хиджабе. Правда, она поспешно пошла прочь, не поднимая головы.
На меня внезапно снизошло нечто наподобие озарения. Наверное – это было отчаянием. Бежать любой ценой. Чтобы потом хотя бы знать – я попыталась, а не пошла на заклание как жертва.
Мои конвоиры отошли в сторону. Конечно же, никто не ожидал, что я брошусь наутек со всех ног. Бежать было попросту некуда. Но неужели они думали, что я буду покорно стоять и ждать неизбежного? И откуда взялись силы, если еще пять минут назад я едва не падала…
Подняв до колен ночную сорочку, уже не думая о том, что чужаки строгих нравов увидят мои ноги, я бросилась бежать со скоростью, которой сама от себя не ожидала. В тот момент мне было все равно, гонятся ли за мной. Все, что я слышала - оглушительный стук собственного сердца. Плащ свалился с плеч, волосы в беспорядке разлетались по ветру.
Я переоценила собственные силы. Колени подогнулись, и не пробежав и пяти метров, я упала лицом вниз, а когда подняла голову, увидела перед носом чьи-то ноги в грубых «тимберлендах». И вот тогда рассудок окончательно надломился. Никогда не любила проигрывать, а в создавшейся ситуации было понятно: я проиграла изначально. И познания в высшей математике здесь не помогут. С отчаянием, близким к безумию, я зачерпнула каменистый песок руками и закричала от безысходности. Понимала, что похитители видят мою слабость, но ничего не могла с собой поделать. Хвала Аллаху, что при этом не рыдала – хотя знала, что это всего лишь пока. Вскоре моих слез хватит, чтобы залить ими бесплодную землю пустыни.
Мужчина с закрытым тегельсмутом [i] лицом грубо поднял меня на ноги и потащил в лагерь. Не оставалось ничего иного, как покорно за ним идти. Меня привели в самый большой шатер, бесцеремонно толкнули на широкий диван без спинки с разными подлокотниками. Паника грозила перерасти в рыдания, и я немедленно постаралась взять себя в руки, откинула с лица спутанные волосы и вытерла пыль со щек.
Шатер оказался достаточно просторным, с современной отделкой – цивилизация не обошла стороной это племя. Ковры с арабскими узорами устилали пол, а перегородка из тканевых жалюзи вела, судя по всему, в еще одну комнату.
Стараясь не смотреть на мужчину, который привел меня сюда, я поспешно оглянулась в поиске чего-то, что могло бы сойти за средство самообороны. Я очень хотела освоить какое-нибудь восточное единоборство, но Далиль мне не позволял. Он всегда считал, что оружие защитит наверняка, а борьба – не для утонченных женщин. О том, что оружия может просто не оказаться под рукой, мой муж не подумал.
В главной комнате почти не было мебели. Напротив того дивана, на который меня силой усадили, был еще один, обитый голубым бархатом, а между ними стоял длинный низкий столик. На нем стояло блюдо с фруктами, графин с водой и два стакана. Возможно, я смогу разбить стекло и сделать из него оружие, если, конечно, хватит сил и сноровки. По обоим диванам и полу было разбросано множество маленьких подушек в ярких наволочках. Больше ничего, что могло бы пригодиться в моих целях.
С бешено бьющимся сердцем я все же подняла глаза, разглядывая стоящего ко мне спиной мужчину. Спину покрыло липкой испариной, когда я поняла, что он начал раздеваться, не обращая на меня никакого внимания. Что, если меня похитили только с одной целью – изнасиловать, а затем навсегда похоронят в этих песках? А мужчина тем временем снял куртку, платок, оставшись в свободных брюках и футболке. Я помимо воли отметила его широкую спину с перекатывающимися под кожей буграми мускулов.
А когда он заговорил, у меня в глазах потемнело. Комната поплыла.
Глава 4
- Вижу, с тобой нелегко придется, роза Аль-Махаби. Но теперь, когда ты здесь и знаешь, что я владею тобой , возможно, не будешь пытаться бежать и расстраивать меня .
Я не поверила собственным ушам. Похититель обернулся. Мои глаза потрясенно расширились. Рот сам собой открылся от шока. Сердце сделало мертвую петлю и забилось быстро-быстро.
Мужчина разразился громким смехом.
– Я так долго ждал, чтобы увидеть это выражение на твоем лице, разумная роза Аль-Махаби, с тех пор, как смотрел на тебя в зале приемов. Ты же знала, что произойдет, верно? Чувствовала кожей, но отмахнулась, полагая, что ничего не угрожает. Да могло ли быть иначе? Этого не смогла бы посчитать ни одна из твоих теорем.
Я ощутила, как щеки заливает краской. Негодование вытеснило страх.
– Так значит, это ты! – мне хотелось кричать, но я вопреки всему говорила спокойно, кивая в такт своим словам. – Да как ты осмелился похитить меня? Мой супруг и брат скормят тебя скорпионам, шейх Кемаль Аль Мактум!
Но похититель снова рассмеялся:
– Значит, ты больше не боишься меня, Газаль! Это хорошо. Вряд ли бы мне понравилось, если бы ты стала молить меня о милосердии. Что касается твоего мужа, он далеко, и ему никогда не отыскать тебя среди песков смерти. Сюда не летают вертолеты, не едут автомобили. А твой брат никогда не догадается искать тебя в краях, в которые когда-то пришел умирать от любви. Ты для всех пропала без вести. И никто не нападёт на мой след.
И, произнеся свою речь, мужчина улыбнулся. Глаза необычного цвета словно загипнотизировали меня. Кофе и корица с добавлением охры - именно такое сравнение пришло на ум.
«Почему, ну почему он так красив, словно шайтан подарил ему маску обольстителя ?» – неожиданно и не к месту подумала я.
– Думаю, настало время открыть, почему я привез тебя сюда. – Кемаль сел на диван напротив и жестом велел мне сделать то же самое. Несколько минут пристально смотрел на меня, пугая переливами черных оттенков в глубине своих глаз, затем продолжил: – Обычно я не имею привычки объяснять мотивы своих поступков, но в твоем случае сделаю исключение.
Он помедлил, словно пытаясь отыскать нужные слова. Я покосилась на двери, пытаясь обдумать план побега. Не могло быть и речи, чтобы остаться с ним наедине!
– Газаль, возможно, ты не вспомнишь нашу первую встречу, когда семьи ещё не враждовали, и мы были вхожи в ваш дом. Но я тебя помню очень хорошо. Настолько, что знал о тебе все с той самой поры, как ты покорила Европу своим интеллектом и красотой. И знаешь, вот тогда сразу понял, что хочу тебя. Поэтому и попытался все сделать по-твоему и не терять времени. Твой муж мог прилететь в эмират, не взирая на бурю. Как и шейха Амани. Но я не позволил им этого сделать. Я знал, что этой ночью, в разгар бури, мне никто не помешает тебя увезти.
– Ты безумец! Меня будут искать, а твое имя покроют на несмываемым позором, Кемаль ибн..
– Не смей перебивать, пока я не закончил. Понятно? - сталь в голосе мужчины отчего-то повергла меня в шок, заставив испытать страх. И я кивнула, но лишь потому, что желала дослушать его объяснение до конца.
– Я не мог увезти тебя в свое имение в столице - там бы тебя нашли довольно быстро. Здесь же почти нет шансов тебя отыскать. В обычае бедуинов брать женщин в набегах, так что не жди помощи от людей моего клана, – пояснил Кемаль, с триумфом улыбаясь. – Теперь ты принадлежишь мне, роза Аль-Махаби, и чем скорее ты поймешь это, тем лучше для тебя.
Видимо, сказалось нервное потрясение. Я поднесла ко рту дрожащие руки и истерически рассмеялась.
- Я замужем! Я кандидат точных наук с мировым именем! Ты бы ещё главного проектировщика Илона Маска похитил...
- А я не предлагаю тебе стать моей женой, - жёстко усмехнулся Кемаль. - И ты не гостья. Европа с ее свободами и слабак-муж подарили тебе буйный нрав, но я укрощу тебя за эти дни, так, что ты вспомнишь о своем истинном предназначении - во всем подчиняться мужчине! Мне больше не нужна жена из предавшего нас клана. Ты моя рабыня!
Сознание выбрало самый лучший вариант защиты – пропускать мимо ушей все сказанное. Но разве я могла знать, чем вскоре обернется моя смелость!
- Что бы ты себе не придумал и какой бы кровной местью не прикрывал свою похоть, я не позволю тебе отнять у меня то, чего я с таким трудом добилась. Ты не заберёшь мою свободу! Иначе я перережу себе горло, разобью голову о стены твоего шатра, я...
Кемаль сделал шаг ко мне. Перехватил запястье, завел за голову, и припал к губам в жарком поцелуе.
Поделиться книгой: