Волшебные сказки о дедах Морозах

Валентина Шабалина

Волшебные сказки о дедах Морозах

Ребята, все вы знаете кто такой дед Мороз — это добрый и весёлый волшебник. Он приходит к нам под Новый год, исполняет самые заветные желания, дарит подарки, устраивает ёлки и весёлые карнавалы. Но праздники длятся всего две недели, и дед Мороз уходит, чтобы вернуться к нам ровно через год.

А куда он уходит? Где живёт? Чем занимается летом, весной и осенью? Кто рядом с ним живёт? Вам интересно знать?

Тогда я расскажу об этом.

Знаете ли вы, ребята, что дед Мороз не один? Далеко-далеко в глухом лесу живут три брата, три деда Мороза. Один дед Мороз никогда бы не успел побывать на всех ёлках и спектаклях, а три деда везде успеют.

На одной ёлке вы встретите Василия Ивановича Мороза — это старший брат.

На другом празднике среднего брата — Петра Ивановича Мороза.

А домой к вам может прийти Иван Иванович Мороз — младший брат. Он хоть и с бородой, но ещё совсем молодой.

Недалеко от дома дедов Морозов живёт Яга Егоровна. Она мудрая и добрая, и совсем не злая. Это настоящая волшебница и лётчица.

А ещё в этом лесу в тихой речке живёт русалочка Фью. Умница девочка, всё замечает, всем помогает.

На соседнем болоте живёт кикимора Нюша. Она ещё маленькая и деды Морозы её опекают, учат уму-разуму.

Есть ещё пылесос Буран — помощник дедам Морозам в доме. Про него отдельная сказка.

Надеюсь, вам будет с ними интересно и весело.

Волшебная клубничка

В глубине леса на поляне, окруженной вековыми деревьями, стоял деревянный дом. В нем жили три брата, три деда по фамилии Мороз. Старшего брата звали Василий Иванович Мороз, среднего — Пётр Иванович Мороз, младшего — Иван Иванович Мороз, а в народе их называли проще — деды Морозы. Прошли новогодние праздники, а вместе с ними и зима.

Наступила весна. Солнышко ласково светить стало, сугробы подтаяли. Решил дед Василий в город на ярмарку съездить.

— Вася, привези для меня что-нибудь редкостное, — попросил старшего брата дед Иван.

Утром поехал дед Василий на ярмарку, закупил все, что нужно было по хозяйству, и к вечеру довольный домой вернулся, а братья его уже поджидали. Стал дед Василий рассказывать:

— Встретил я на ярмарке знакомого волшебника, мы с ним вместе в школе Чудес учились, и подарил он мне семена клубники, — дед Василий достал из кармана пакетик. — Говорят, у этой ягоды какой-то секрет есть, да вот только не каждому дано, тот секрет узнать. Ваня, ты же хотел, чтобы я привез что-нибудь редкостное? Вот и займись этой клубникой.

— Ладно, — согласился дед Иван.

В конце весны вскопали деды Морозы землю, посадили овощи, и деду Ивану под волшебную клубнику выделили две грядки. Дед Иван собственноручно каждое маленькое семечко аккуратно посадил, и поливать, конечно, не забывал. Вскоре выглянули из-под земли маленькие ростки. Дед Иван каждое утро бегал в огород: то землю подрыхлить около них, то злой сорняк выдернуть. А те ростки на радость ему вверх тянулись.

Прочитал как-то дед Иван в журнале, что растения музыку слышат, и решил для клубники на балалайке играть, чтобы та росла быстрее.

Прошло ещё немного времени, и вот однажды утром дверь распахнулась, и на пороге появился сияющий дед Иван.

— Петя! Вася! Я сейчас с клубникой зарядку делал! Она всё понимает! — и, схватив братьев за руки, дед Иван потащил их в огород. — Сейчас мы покажем вам, чему уже научились, — и, повернувшись к грядкам, скомандовал: — Продолжаем утреннюю гимнастику! Наклоны влево: и — раз, и — два…

Ростки дружно два раза наклонились влево.

— Это ветер, — шёпотом сказал дед Пётр.

— Наклоны вправо: и — три, и — четыре, — продолжал дед Иван. — Молодцы! А теперь потрясли листиками и потянулись вверх…

Ростки проделывали всё в точности, что задавал им дед Иван. Старшие братья стояли, открыв рты.

— Пожалуй, это не ветер, Петя, — сказал дед Василий. — Они действительно всё понимают.

— А я вам что говорил? — обрадовался дед Иван. — Сейчас мы ещё и плясать будем!

Он схватил балалайку и заиграл плясовую. Ростки затряслись, задергались, замахали в такт своими листочками. Дед Иван сам не выдержал и пустился в пляс вокруг грядок.

Проходили дни. Благодаря утренней гимнастике кустики клубники окрепли, стали высокими и гибкими. Дед Иван дни и ночи проводил в огороде. А клубника росла любопытная, всё ей надо было знать. Дед Иван даже книги ей начал читать, а она слушала, да ума-разума набирала. Решил как-то дед, рассказать клубнике сказку о колобке, да не просто рассказать, а ещё и в лицах показать. А уж на это он был мастер. Мог по-волчьи завыть, а то зарычать как медведь.

— Жили-были старик со старухой, — начал дед Иван сказку. — Вот и просит старик: «Испеки мне, старая, колобок». «Да из чего испечь-то? Муки нет», — дед Иван так искусно подделал голоса деда и бабы, что ростки тихонько засмеялись. — «А ты, по амбару помети, по сусекам поскреби — вот и наберётся».

Клубнички даже дыхание затаили, ни один листочек не шелохнётся, — до чего интересная сказка была. А уж когда колобок от зайца ушёл, они так рады были, что даже листиками захлопали от удовольствия. А дед Иван продолжал:

— Катится колобок по тропинке в лесу, а навстречу ему серый волк: «Колобок, колобок! Я тебя съем!»

Тут дед Иван так заскрежетал зубами, что клубнички в страхе отпрянули от него и задрожали.

— Что, страшно? — спросил их дед Иван, те согласно замахали листиками. — Сейчас ещё страшнее будет. Ну вот, катится колобок по лесу, а навстречу медведь, — дед Иван поднял руки, растопырил пальцы, будто хотел на кого-то напасть, и страшно зарычал. — Х-х-р-р-р…

Клубничку словно ветром сдуло. Дед Иван с удивлением уставился на пустые грядки.

Позвал он деда Петра, и стали они искать беглянку. Траву руками раздвигали, под лопухами смотрели, даже в сарай заглянули — нет нигде. Тут дед Пётр заглянул в бочку, в которую с крыши стекает дождевая вода. Там, прижавшись друг к другу, дрожала от страха волшебная клубничка.

— Вот она, — обрадовался дед. — Вылезай, трусиха, он больше не будет страшные сказки рассказывать.

Один за другим стали растения вылезать из бочки и тихонько ковылять на своих ножках-корешках на грядки.

— Я пошёл, — сказал дед Пётр, — а ты тут сам управляйся со своим детским садом. Только без глупостей!

Прошло минут пятнадцать, и вдруг с огорода донесся плач, да такой жалобный, что дед Пётр не выдержал и выскочил из дома.

— Ваня, что ты им сделал? — закричал он с крыльца.

— Не знаю, — развел руками дед Иван. — Они попросили до конца сказку рассказать. Ну, я и рассказал, как колобка лиса — ам! — и съела, — при этих словах клубнички опять заплакали.

— Слушайте меня внимательно, — обратился дед Пётр к растениям. — Дело было так: сел колобок лисе на нос и запел свою песенку, а лиса пасть раскрыла, хотела его, значит, съесть… но забыла, что у неё во рту не хватало нескольких зубов.

— А почему не хватало? — удивился дед Иван.

— Потому что по утрам зубы не чистила, вот почему, — отмахнулся от него дед Пётр. — Колобок в эту дырку, между зубами, и выскочил. Выскочил он и покатился по тропинке к дедушке и бабушке. И жил с ними счастливо, пока не засох.

— Уф-ф, — облегченно вздохнули клубнички и перестали плакать.

— А теперь спать! — скомандовал дед Пётр. — Время позднее, а вы ещё не ложились.

И клубнички послушно улеглись на грядку, прикрывшись собственными листиками.

Прошло ещё время. Клубника зацвела белым цветом и стала до того хороша, что братья вечерами выходили полюбоваться на неё. Дед Иван наигрывал на балалайке польки, кадрили и вальсы, под которые волшебная клубника танцевала, кружась в белой пене цветов. Потом белые лепестки осыпались, а на их месте появились ягоды.

Все лето угощала клубника дедов своей ягодой. Утром они только выйдут из дома, глядь, а на крыльце уже стоит полная корзинка.

А потом наступили холода, и клубника заснула на грядках до следующей весны. Деды Морозы заботливо укрыли её опавшими листьями, чтобы зимой не замерзла. Выпал снег, прикрыл грядки белым пушистым одеялом, и под ним клубнике было тепло и уютно. Она спала и видела во сне лето и деда Ивана с балалайкой.

Баба Яга и пылесос

В лесу было тихо, шёл снег. Яга Егоровна, в растоптанных валенках и старой обшарпанной шубейке, шла по лесу, часто останавливаясь, что-то бормоча себе под нос и разводя в недоумении руками. Перелезая через упавшую сосну, она нос к носу столкнулась с дедом Иваном, который присел возле той сосны отдохнуть. Рядом с дедом на тропинке стояли санки с большой картонной коробкой, перевязанной верёвкой.

— Здравствуй, баба Яга. Чего по лесу ходишь, что ищешь?

— Здорово, Ванятка. Заплутала я, куда попала, и сама не знаю.

— Вот те раз, — развеселился дед Иван, — уж какой век в лесу живёшь, а заплутала.

— Так я же, Ваня, лётчик. С неба я тебе что хочешь, найду, а вот на земле теряюсь. Ступа моя на какую-то поляну рухнула. Очередная авария. О-хо-хо… Ну, я обиделась и ушла от неё.

— В твои годы надо дома на печи сидеть, — сказал дед Иван.

— Небо зовёт, Ванятка, небо зовёт, — баба Яга подняла указательный палец и для ясности ткнула им в небо. — Кто хоть раз в небо поднялся, тот ему уже не изменит. На себе испытала.

— Хоть бы покатала разок, — попросил дед Иван.

— Покатаю, дитятко, покатаю, — пообещала баба Яга, — вот налажу ступу и покатаю. Слушай, Ваня, а иди ко мне в ученики? Я из тебя настоящего лётчика сделаю. Мне знания кому-то надо передать, чтобы дело лётное не пропало.

Егоровна покосилась на коробку, стоявшую на санях, и спросила:

— А это у тебя что?

— Пылесос купили. «Буран» называется, — дед Иван похлопал по коробке рукой.

К дому дед Иван подходил, таща за веревочку санки с пылесосом, на котором сидела Яга Егоровна. Она что-то рассказывала ему, размахивая при этом руками, а он шёл, улыбался и качал головой, чему-то удивляясь.

— Вот я и говорю, Ваня, всё на ней, на психической энергии, и держится. Раньше-то она волшебной силой называлась, а теперь психической, — слезая с санок возле дома дедов Морозов, продолжала говорить баба Яга. — Возьми, к примеру, ковер-самолет или сапоги-скороходы.… Только скажи или подумай, а техника сама всё делала: ковер летал, сапоги бегали.

— Разве это на самом деле было? — усомнился дед Иван. — Это всё сказки!

— Было, всё было, дитятко, — отозвалась баба Яга. — А нынче, что? Разве это техника?

Яга Егоровна махнула в сердцах рукой на современную технику и вошла в дом, следом дед Иван втащил свою покупку. Баба Яга скинула шубейку, присела на лавку и, потирая руки с мороза, сказала:

— Ну, Ваня, давай распаковывай, уж больно мне любопытно, что они там сделали.

Дед Иван вытащил коробку на середину комнаты и стал её открывать.

Вскоре на полу стоял новый пылесос, блестя эмалевыми боками, сверху на нём белыми буквами было написано «Буран». Дед размотал шнур и надел насадку.

— Хвост ему больно длинный сделали, — сказала баба Яга.

— Это не хвост, а шнур, — усмехнулся дед, включил пылесос и показал гостье, как тот работает.

— Нет, не та техника пошла, не та, — сказала Яга, обошла вокруг пылесоса и посмотрела на деда Ивана. — Волшебной силы в ней не хватает. Смотри, Ваня, и учись.

Она наклонилась и принялась гладить рукой блестящий бок пылесоса, что-то при этом, приговаривая, потом подняла шланг, положила на колени и снова принялась шептать, и ласково при этом поглаживать его шероховато-тканую поверхность. Шланг странно дернулся и затих, как будто прислушиваясь к тем словам, которые ему шептала Егоровна. Дед Иван, сидя рядом на полу, с интересом наблюдал за ней. Баба Яга достала из кармана перочинный ножичек и принялась отмерять что-то на проводе.

— Вот так в самый раз будет, — прошептала она и, резанув по шнуру ножом, оставила пылесосу сантиметров тридцать, потом качнула у пылесоса этот остаток провода, тот покачался немного и безжизненно повис.

— Ты чего, маленький, испугался что ли? — баба Яга опять ласково погладила пылесос по круглому боку. — Не бойся, Буран, не бойся.

Шнур-хвостик вдруг качнулся без бабкиной помощи сначала налево, потом направо.

— Ну и славно, — сказала Егоровна.

Шланг тихо сполз с её колен и лёг на пол. Полежав немного, он приподнялся и, как показалось деду Ивану, посмотрел на свой хвостик. Тот продолжал двигаться всё быстрее и быстрее. Буран дернулся и проехал немного по полу на своих колёсиках.

— Ну, дает! — восхитился дед Иван.

Пылесос повернулся и подъехал к нему. Шнур-хвостик, как у щенка, завилял от радости, а шланг нежно обвил шею деда Ивана.

— Хозяина признал, — сказала Яга Егоровна.

Пока дед Иван угощал гостью пирогом с брусникой, Буран объездил комнаты и всё, что смог, пропылесосил. Потом он подъехал к столу, за которым сидели баба Яга с дедом, и завилял хвостом. Дед Иван стряхнул со скатерти на пол крошки. Пылесос втянул эти крошки в себя и, с чувством выполненного долга, свернув шланг калачиком, затих под столом.

За окном проскрипели шаги, слышно было, как на крыльце кто-то обметал с валенок снег, наконец, дверь отворилась, и на пороге показался дед Василий.

— Здравствуй, Яга Егоровна, — поздоровался дед, — то-то я смотрю, ступа у крыльца стоит, значит, гостья у нас.

Здравствуй, Василий. Видать, по моим следам она до вас дошла, — сказала Егоровна, — значит, исправилась.

За дедом Василием в дом вошёл второй дед Мороз — дед Пётр. В этот момент из-под стола выкатился Буран. Он подъехал к деду Петру и, подняв шланг, чмокнул деда в щёку.

— Что это? — опешил дед Пётр, а Буран, не обращая на его восклицания никакого внимания, принялся чистить ему полушубок и валенки.

— Это ещё что такое? — удивился дед Василий, разглядывая пылесос через очки. Буран, радостно загудев, бросился к нему.

— Вася, это я, как ты велел, пылесос купил, — сказал дед Иван.