Ученик волшебника. Лоскутик и облако

Софья Прокофьева

УЧЕНИК ВОЛШЕБНИКА

•

ЛОСКУТИК И ОБЛАКО

Несколько слов к читателю

Ты раскрыл книгу Софьи Прокофьевой. Чудесного писателя, который умеет писать сказки.

Сказки рассказывают нам о жизни. Они опираются на её внутреннюю правду. Это — правда человеческих характеров, правда злых и добрых чувств, мужества и страха, счастья и боли, правда конечного торжества добра.

Может, ты уже читал другие книжки Софьи Прокофьевой? Про «Неизвестного с хвостом»: о том, как игрушечный тигрёнок пролез сквозь бинокль и стал большим тигром, чтобы помочь своему другу в беде. Или, может быть, приходила к тебе в гости из библиотеки книга «На старом чердаке», и теперь ты знаешь, как иногда бывает опасно врать, потому что ужас что может получиться из вранья, когда оно начинает сбываться на самом деле!

Сочинить сказку — дело непростое. Вот почему Софья Леонидовна Прокофьева написала свою первую сказку уже вполне взрослым, зрелым человеком. Сначала окончила школу. Потом — институт. Между прочим, художественный! И сделалась художником. И стала работать художником-иллюстратором. У неё появился сын Серёжа. Это имя часто встречается на страницах её детских книжек. Теперь ты знаешь почему.

Сейчас Серёжа уже совсем взрослый, а Софья Леонидовна продолжает писать для ребят — для тебя и для твоих ровесников.

Почему?

Потому что сказка — это самая красивая правда на свете. Потому что лучше всех это знают дети. Потому что они сказке верят.

В этой книге две большие сказки. Первая «Ученик волшебника». Прочтя её, ты познакомишься с мальчиком Васей и забавным котом Васькой, с волшебником Алёшей и его друзьями.

Несмотря на то что в сказке целая тьма приключений, превращений и неистово-напряжённых поворотов действия, я бы назвала её сказкой-размышлением, сказкой-раздумьем.

Автор словно думает вслух: «Может быть, волшебник — это уходящая, ненужная в наше время профессия?» И тут же отвечает самому себе, тоже вслух, так что слышно и нам, читателям: «Нет, мечта, сказка, фантазия необходимы людям, потому что у каждого в душе живёт потребность помечтать, живёт детское желание хоть раз в жизни встретиться с чудом».

Вторая сказка в этой книге — «Лоскутик и Облако».

Что за странное название? Как можно в одной книжке написать про такие разные вещи?

Погоди. Не спеши. Ты всё узнаешь по порядку.

Лоскутик — это девочка. Маленькая девочка с большим сердцем, отзывчивая на чужую беду, приниженная бедностью, но душою возвышенная и смелая.

А Облако? А Облако — это облако. С ним постоянно происходят всякие волшебные превращения, как это обычно бывает и с остальными его небесными сородичами. Только у этого Облака нежная и чувствительная душа…

Впрочем, зачем я тебе рассказываю! Ты сам обо всём сейчас прочтёшь. Узнаешь из этой прекрасной умной выдумки настоящую правду о том, как красивы мужество и доброта, как благороден риск во имя дружбы, как дороги в жизни самоотверженность и верность — на деле, не на словах.

Поэтическая фантазия — это вечное свойство живой человеческой души. Писательница Софья Прокофьева знает это и утверждает это всем своим творчеством. Поэтической сказкой она как бы защищает и ограждает духовную суть человека от механистичности и железности эпохи бурного технического развития.

Смело входи в эту книгу и знакомься с её героями. Смейся вместе с ними, страдай, радуйся, плачь.

Тебя ждёт большое удовольствие от знакомства с ними. Только будь осторожен: если тебе встретится обыкновенный термос, не открывай его сразу. Потому что в нём прячется джинн!

Ирина Токмакова

УЧЕНИК ВОЛШЕБНИКА

Я старый человек. Я замечательно умею заваривать крепкий чай, но скажу вам откровенно, терпеть не могу пить его в одиночестве.

Особенно вечером. Особенно, если за окном осенний дождь, а в водосточную трубу забрался какой-то скучный, унылый бормотало и что-то бормочет, бормочет, бормочет…

Поэтому, конечно, вы прекрасно поймёте, с каким волнением я ждал, кто же будет моим новым соседом в новом доме, куда я переехал совсем недавно.

Сначала я увидел двух потных грузчиков, которые волокли по лестнице облупленный, рассохшийся шкаф.

Дверцы шкафа то и дело с печальным, пронзительным скрипом открывались и закрывались, словно шкаф жаловался: «Ну почему, почему вы не дали провести мне остаток дней в любимом тёмном углу, где паутина так уютно грела мою старую больную спину?..»

Потом я приметил забавного быстроглазого мальчишку. Уши у него так сильно оттопыривались, будто кто-то, ухватив его прямо за уши, вытащил из коляски, когда он был ещё совсем маленьким.

Мальчишка нёс целую кипу детских рисунков в рамках и без рамок, обхватив её обеими руками и вдобавок придерживая сверху подбородком. Стараясь удержать расползавшиеся рисунки, он поднимался по ступенькам и не переставая бранил и упрекал кого-то, кто шёл по лестнице впереди него.

— Опять за старые штучки взялся? Ведь сыплются, сыплются, не видишь, что ли? А ведь всё утро мне твердил: я самый-самый лучший грузчик на свете! Хорошо ещё, что я тебе только один спичечный коробок доверил. Смотри, пустой донесёшь… Все спички рассыплешь. Да не тряси ты его, эх!..

Мне стало интересно, кому это он говорит.

Я ускорил шаги, хотя в моём возрасте не очень-то рекомендуется быстро ходить по лестнице.

Я обогнал мальчишку и увидел… вы только представьте себе — полосатого кота!

Да, это был кот! Он был не то чтобы тощий, он был какой-то плоский.

Я обратил внимание, что одно ухо у кота было как бы не закончено, не завершено.

Оно было чуть короче другого, и самый кончик его словно растворялся, таял в воздухе. Ещё я заметил, что одна полоска на спине была какой-то размытой, не такой яркой и чёткой, как другие.

Кот, отчаянно сверкая зелёными глазищами, нёс в зубах спичечный коробок, а спички сыпались из коробка и хрустели у меня под каблуками.

Потом в открытую дверь я ещё раз увидел эту парочку. Мальчишка стоял на табуретке и развешивал на стене детские рисунки. Посередине он повесил рогатое оранжевое солнышко. Рядом с ним ёлки, похожие на зелёные юбочки. Потом портрет девочки с тремя большими голубыми глазами. Два глаза были весёлые, а один грустный.

Кот стоял рядышком, держа в зубах гвозди, и от этого казался ещё более усатым. Он по одному передавал гвозди мальчику.

— Ну как, Вась, ровно? — спросил его мальчик, вешая ещё один рисунок.

И тут, не буду скрывать, я ужасно удивился. Потому что кот немного наклонил голову набок, оглядел рисунок и спокойно ответил:

— Криво. Сам, что ли, не видишь?

Правда, сказал он это как-то невнятно. Но возможно, ему мешали гвозди, которые он держал в зубах.

В этот миг из лифта вышел мой новый сосед. Это был, можно сказать, ещё совсем молодой человек, худой, высокий и немного сутулый. У него были голубые глаза, и даже через очки было видно, что они на редкость яркого оттенка.

Одет он был в свободный широкий плащ. Тугая шёлковая подкладка его плаща при каждом движении приятно поскрипывала, словно тихо напевала какую-то песенку.

— Алексей Сократович, — отрекомендовался он и протянул длинную-предлинную руку. — Впрочем, обычно все меня зовут Алексей Секретович. Я уже привык, знаете ли… Так что, если хотите…

Я пригласил Алексея Секретовича заглянуть ко мне вечерком на чашку чая.

За чаем мы разговорились. Из глубоких чашек поднимался ароматный пар завитушками, и в комнате уже не пахло клеем, красками и новыми обоями. Всё стало зыбким и уютным.

Мне, конечно, не терпелось о многом расспросить моего нового соседа.

И в первую очередь, как вы догадываетесь, о говорящем коте. Но спросить вот так, прямо, ни с того ни с сего: «А правда ваш кот умеет разговаривать?» —было как-то неловко.

К тому же, может быть, я ошибся, ослышался, может быть, это говорил вовсе не кот, а кто-то другой. Мало ли что может померещиться?

— А чем вы занимаетесь, какая у вас профессия, Алексей Секретович? —для начала спросил я.

— Извините… — сказал мой новый сосед и почему-то густо покраснел.

— Простите, — смутился я в свою очередь.

— Моя профессия?.. Смотря как к этому относиться… — Алексей Секретович поднял на меня свои удивительные голубые глаза. Глаза его смотрели несколько врозь. Как будто один глаз заглядывал мне за правое ухо, а другой за левое. — Вы знаете, иногда бывает так грустно… В сущности, ведь ничего особенного… Да вот мои друзья, например. Один — милиционер, другой — директор зоопарка. Ничего не могу сказать, замечательные люди. Чуткие, душевные. Но и они… Но и они долгое время считали, что это просто так, баловство. И лишь после одной истории они убедились… Впрочем, кажется, я так и не сказал вам, какая у меня профессия? Понимаете ли… Дело в том… Да, я — волшебник!

— Волшебник — это прекрасно! — искренне воскликнул я.

— Вы так считаете? — обрадовался Алексей Секретович.

Итак, мы подружились. Алексей Секретович рассказал, что кота зовут Васька и он его любимый и очень одарённый ученик. А мальчика зовут Вася Вертушинкин, и это его большой друг.

— Вот Васька отлично умеет разговаривать, — сказал волшебник Алексей Секретович и снова покраснел.

Он поведал мне удивительную историю. Настолько удивительную, что я даже подумал, уж не записать ли мне её.

Потом я как-то повстречал Васю Вертушинкина. Он со своей стороны добавил к рассказу Алексея Секретовича ещё немало интересного. Тогда я решил, не откладывая дело в долгий ящик, как-нибудь в ближайшие дни сесть и всё написать.

А сегодня ко мне заглянул кот Васька.

Он не спеша вылакал два с половиной блюдечка сливок и, прерывая сам себя сытым довольным мурлыканьем, рассказал мне ещё множество удивительных подробностей.

И тут я просто сел за письменный стол и записал всю эту невероятную и, главное, совершенно правдивую от начала и до конца историю.

Глава 1

Ужасное положение, в которое попал Вася Вертушинкин. И главное:

НАРИСОВАННЫЙ КОТ

В этот день Вася Вертушинкин был с самого утра в отвратительном настроении. Можно даже сказать — он был в отчаянии.

Да, он нахвастал. Ну и что? С вами, что ли, никогда такого не случалось? Не поверю. Ну ни за что не поверю!

Но вся беда в том, что Вася Вертушинкин был хвастун-неудачник. Вот ведь бывают же такие невезучие люди! Стоило ему только хоть немного прихвастнуть, как его хвастовство, словно оно было поплавок какой-то, непременно всплывало кверху и всё тут же выходило наружу. Прямо хоть рта не открывай!

А как не хвастать, скажите на милость, если Катька глядит на тебя при этом такими огромными, доверчивыми глазами и глаза её начинают как-то изнутри, из самой глубины сиять?

Вот хотя бы вчера вечером… Ну как было удержаться?

Сидя на гладких, старых, отполированных ребячьими штанами брёвнах, Вася Вертушинкин нахвастал ребятам…

Да ничего особенного он даже не нахвастал. Просто сказал, что он самый-самый-самый… Ну, словом, что он может войти в клетку к любому дикому зверю. И этот хищник его даже нисколько не растерзает, а наоборот, будет до смерти рад, что Вася Вертушинкин его навестил, заглянул в гости. Такой уж у него, у Васи Вертушинкина, дар: мирно, можно даже сказать — дружески общаться со всякими кровожадными.

Дар этот природный, полученный через папу от дедов и прадедов.

Ещё его прабабушка по маминой линии, отличница по всем предметам, имела привычку учить уроки в клетке с ягуарами, чтобы её не отвлекали всякими там посторонними разговорами.

Видали бы вы, как сияли глаза у Катьки, когда он это рассказывал!