— Из какого племени?
— Из племени дир.
— А твой друг?
— Тоже.
— Нет, мы не берём никого, идите прочь, — пренебрежительно сплюнул второй кочевник.
— Но ты же не владелец каравана?
— Ну и что?
— Ничего. Пойдём к начальнику охраны. Мы хотели бы присоединиться к каравану, раз вы не хотите нас нанять. Мы здесь заблудились.
Охранники недоверчиво взглянули на нас.
— У вас есть чем заплатить?
Я перевесил оружие себе на плечо.
— Мхара, доставай все деньги, что ты нашёл.
Мой боец не упускал случая обшарить карманы у всех трупов, а я брезговал. Мхара бы и сейчас ничего не отдал, но, будучи ведомым, не в силах был отказать мне. Да и понимал он, что решается наша судьба. Порывшись в карманах, он вытащил пачку мятых купюр различного достоинства.
— Угу. Хорошо, идёмте к начальнику охраны.
Мы торопливо шли вдоль каравана. На нас глазели проводники и идущие вместе с ними люди. Медленно и величаво шагали верблюды, меж их горбов, свисая по бокам, качались увесистые тюки. Шли ослики, таща за собой гружённые товаром и людьми повозки. Пешие охранники настороженно смотрели на двух вооружённых людей в сопровождении своих товарищей.
Нас, наверное, никто и слушать не стал бы, и сразу же убили, если б точно знали, что больше никого поблизости нет, и никто не прячется сейчас где-то рядом. Впрочем, наш решительный вид и умение держать оружие в руках показывали, что не так-то просто нас будет не то что убить, но и обезоружить. Игра явно не стоила свеч, и природная осторожность взяла вверх над сиюминутным решением охраны. Тем временем мы дошли.
Старшим охраны оказался высокий араб с грубыми чертами лица, на его поясе висел огромный револьвер в открытой кобуре. Рядом с арабом стоял среднего роста африканец в белом одеянии, скорее смуглый, чем чёрный.
Мы направились к ним. О нас уже сообщили: один из охранников, встреченный попутно, получил указание и убежал предупредить главарей каравана. Не успели мы подойти, как к нам подъехал всадник на белом, явно породистом верблюде. Всадник оказался вооружён маузером, причём не обычным маузером, а явно сделанным на заказ, инкрустированным золотом и с увеличенным магазином.
Классная штука, уважаю. У меня такой тоже имелся в былые времена, когда меня величали не иначе, как Иоанном Тёмным.
— Кто такие? — крикнул всадник.
— Ходили с караваном, потом нас забрали воевать, теперь идём домой. Хотим наняться к вам в охрану до ближайшего города.
— Не нужна нам охрана.
— Тогда просто хотим идти с вами.
— Деньги есть?
— Есть, если не хватит, можем доложить патронами.
— Хорошо. Мухамед, займись ими. Много можешь не брать, я сегодня добрый, — дёрнув уздечку, всадник неспешно потрусил дальше, потеряв к нам всякий интерес.
Начальник охраны, к которому обратился всадник, хмыкнул и повернулся к нам.
— А ты не такой дурак, каким кажешься. Как тебя зовут?
— Башир.
— А твоего напарника?
— Мхара.
— Ладно. С вас по пятьдесят сомалийских шиллингов с носа, если хотите есть и пить за наш счёт. Если же нет, то тогда по двадцать шиллингов. И это только потому, что уважаемый хозяин сегодня как никогда щедр. Да продлит Аллах его дни, — картинно воздел вверх руки и глаза араб.
— Мы согласны, но откуда и куда идёт ваш караван?
— Гм, мы идём из города Айнабо в город Харгейсу.
Я прикинул в голове карту Африканского Рога. Харгейса находилась довольно далеко от побережья. Значит, придётся ещё добираться от неё до ближайшего крупного порта.
— Понятно. Мхара, давай эти бумажки.
Тот тут же передал мне смятые денежные купюры. Он и сосчитать-то их не мог, потому что ни писать, ни читать не умел. На это же надеялся и Мухамед. Африканец, стоявший рядом с ним, молчал и с любопытством наблюдал за разворачивающимся действом.
Взяв смятые, в основном одно и пяти шиллинговые купюры, я бережно их разглаживал, попутно пересчитывая. В моих руках мелькали изображения каравана, буйволов, банановых плантаций и арабская вязь. Купюры шуршали в ладонях: мне нужно было набрать сто шиллингов, но по закону подлости денег оказалось меньше, чем надо. Всего восемьдесят пять шиллингов, не хватало пятнадцати.
— Не хватает.
— Ищите.
— Мхара, у тебя больше ничего нет? Нам надо заплатить. Патроны нам ещё пригодятся. И добираться нужно будет до моря. С этим караваном мы не попадём туда.
Мхара заколебался и потом нехотя вынул ещё несколько бумажек. Не знаю, как он определил, что эти купюры более высокого достоинства, чем те, которые он мне передал, но в руку мне легли три бумажки по двадцать шиллингов. Похоже, номинал Мхара определял по размеру банкнот или по лучшей сохранности: последние три купюры выглядели явно новее. Я тут же расплатился с Мухамедом и вернул оставшиеся обратно Мхаре, тот с радостью их спрятал.
— Мы расплатились.
Мухамед усмехнулся.
— Вижу, — и, сграбастав все бумажки одним движением заскорузлой руки, он пристально глянул на мои мозоли. — Странно, у тебя мозоли, как у солдата, а не как у скотовода…
— Был скотоводом, пришлось стать воином. На караван часто нападали, наш клан тоже воевал и не раз.
— Ладно. Лакша, забери их, определи место в караване и расскажи, когда и где они будут есть. Как только мы придём в город, я не хочу вас видеть, и не попадайтесь хозяину на глаза, а то он может и передумать.
— Передумает, тогда вам здесь всем писец настанет, — вполголоса и на русском сказал я, улыбаясь в лицо арабу. Вслух же озвучил: — Мы всё сделаем, как ты и сказал, начальник.
Мухамед нахмурился, не понимая мою речь, и кивнул, дав понять, что мы можем идти.
Кушит по имени Лакша дёрнул головой, показывая направление, и мы пошли за ним. Мхара откровенно повеселел, у меня тоже немного отлегло от души. Но радоваться пока рано. Неизвестно, что нас ждёт дальше, и можно ли с оружием появляться на городских улицах. Ну, там видно будет.
Нам определили место в самом конце каравана, где и верблюды погаже и ишаки похлипше, да и народ собрался из тех, кто сильно победнее. Сложив мешки с автоматами на телегу, мы пошли рядом с ней. На нас мало обращали внимание: подумаешь, какие-то неизвестно откуда появившиеся два сумрачных и хорошо вооружённых негра. Ну, и что? Идут себе и идут… И мы шли, наматывая очередные километры длинного пути.
Вскоре караван повернул на север, почти перпендикулярно к тому пути, с которого мы сошли. Ну, а что поделать? Вечером, поужинав вместе со всеми, мы улеглись спать. Пришлось выпрашивать себе кошму, чтобы не спать на голой земле. Кошму нам дали, но по ней ползали крупные и злые африканские клопы.
Вот же, блин, радость радостная. Пришлось применить свои умения: несколько правильно заваренных травок в кружке, и вся эта нечисть разбежалась по нашим соседям, дав возможность нормально отдохнуть и выспаться. Всё же прежние знания всевозможных рецептов по-прежнему служили как надо.
Оба автомата Калашникова по-прежнему лежали в мешках, так, на всякий случай. А автоматы времён Великой Отечественной всегда находились под рукой. Опасность нападения на нас со стороны охраны существовала, и численный перевес был явно не на нашей стороне, зато мы хорошо вооружены. Так что особого смысла нападать на нас не было: мы заплатили, так что денег у нас почти не осталось, а вот люлей от обиды навешать сможем. Однако вопреки всем моим опасениям, ночь для нас прошла спокойно. Для охраны каравана тоже.
Встав утром вместе со всеми и собравшись, выступили снова в путь, двигаясь за неспешно шедшими верблюдами. Нас ни о чём не спрашивали и не пытались что-то у нас отнять. Никто с нами не заговаривал, лишь изредка спрашивали о чём-то незначительном, да звали есть.
Так прошли второй и третий день, а на четвёртый случилось небольшое происшествие: начальник охраны по неосторожности наступил на ядовитую змею, которую не заметил на земле. Произошло это поздним вечером, что неудивительно. В караване сразу же поднялся шум, гвалт, крики и общая суета. Всё, как обычно. Змей здесь действительно довольно много, но не повезло начальнику охраны. Что поделать — это Африка, братан!
Караванщики пока не разобрались и схватились за оружие, у кого оно было, не понимая, что происходит. А мы вместе с ними. Находясь в самом конце каравана, вообще трудно понять, что случилось в его начале. Но и до нас дошла скорбная весть.
Прибежавший Лакша, мимоходом бросил:
— Мухамеда укусила змея! Врачевать никто не умеет?
Спросил он это просто на всякий случай, не надеясь на помощь, да и обращался даже не к нам, а скорее к старому погонщику.
— Нет, я укусы не лечу, — с заранее скорбным видом ответил тот.
Мельком взглянув на старого негра, я обратил свой взгляд на Лакшу, который уже готовился бежать обратно.
— Я умею лечить укусы змей.
Лакша, взметнув белые одежды в нетерпеливом жесте, недоверчиво посмотрел на меня.
— Ты?
— Да. Я умею определять змею, которая укусила, и знаю, как справиться с последствиями укуса и нейтрализовать яд. Я люблю змей и помогаю страждущим.
— Не верю я тебе, дир, но Мухамеду плохо и стоит попробовать.
— Так попытка — не пытка! — согласился я с ним. Лакша только хмыкнул.
— Ну, идём.
Минут через пять мы стояли над стонущим Мухамедом. Змея укусила его за лодыжку, что уже само по себе обнадёживает: времени для оказания помощи немного больше. Я посмотрел на начальника охраны: он лежал на кошме в своей палатке, и по его очень смуглому, с крупными порами лицу градом катился пот. Вокруг толпились и оказывали помощь несколько человек, но, судя по всему, только создавали суету и видимость своего участия, чем действительно помогали.
— Что это была за змея? — громко спросил я.
Мне никто не ответил, проигнорировав вопрос. Я повторил. Опять молчок. Перепуганный пострадавший молчал, мало что понимая от страха за свою жизнь, остальным же не было до меня дела.
— Змею поймали?
— Нет, — наконец ответил мне Лакша. — Она скрежетнула, прежде чем укусить, и сразу же уползла. Это случилось совсем недалеко от палатки, как я понял. Вон там примерно, — указал Лакша место, ткнув в стену палатки.
— Пойдём, посмотрим, — предложил я ему.
— Не боишься?
— Кого, змей? Нет. Она уже укусила один раз, второй раз если и укусит, то уже неопасно будет. Главное её найти и поймать.
— Тогда покажу, пошли.
Мы вышли из шатра и направились в темноту, обойдя палатку справа. Отошли недалеко, казус случился примерно здесь. Опустившись на корточки, я стал искать виновницу происшествия. Скорее всего, Мухамеда цапнула пилообразная гадюка, судя по тому, что она издавала шуршание.
Змея могла давно уползти, но я был уверен, что она затаилась. Вокруг сразу поднялась кутерьма. Эти крики и суета спугнули гадюку, вот она и осталась где-то неподалёку. Осторожно, шажок за шажком, я искал её, всматриваясь в темноту до боли в глазах. Свет мне был не нужен, так привычнее.
Искать пришлось долго и совсем в другой стороне. Испорченный телефон, что поделать. Лакша постоял возле меня какое-то время, потом решил, что я очередной чудик, и ушёл. Я искал ещё минут десять, когда услышал еле слышное дребезжание чешуек и резко махнул рукой.
Тугой комок мышц, покрытый чёрно-серой со светлыми пятнами кожей, тут же взбодрился и активно зашуршал кольцами своего тела. Чешуйки кожи издавали шипящий звук, предупреждая о намерении змеи напасть.
Рывок, ответный удар, и пойманная за хвост гадюка повисла вниз головой. Несколько круговых движений гадюкой в воздухе, и она полностью потеряла ориентацию. Бросив её наземь, я тут же наступил ногой чуть ниже её головы и, зажав пальцами морду, поднёс к глазам.
Словно ожидая этого, узкий раздвоенный чёрный язык тут же скользнул вперёд. Маленькие бусинки глаз пристально смотрели на меня, пытаясь узнать, но тщетно. А вот я её узнал. Кусачка оказалась пилообразной змеёй Хьюзи, так, кажется, официально наименовался этот вид змей. Обычная гадюка, хоть и сильно ядовитая.
— Что ж ты так? — задал я прямой вопрос змее.
Та лишь вновь скользнула вперёд раздвоенным языком, ненавидяще прожигая меня бусинками глаз. Ну, что поделать, пора устраивать очную ставку виновнице. Намотав тело змеи на правую руку, я вошёл в палатку.
— Она? — сунул я змею под нос одному из присутствующих.
Тот подпрыгнул от неожиданности и отшатнулся так, что едва не завалил шатёр. Ответа я так и не дождался, поэтому ткнул гадюку под нос другому, спросив:
— Она?
— Ааа! — резануло по ушам невообразимо высокими децибелами. Идиот! Зато внимание привлёк.
На выручку пришли постепенно очухавшиеся посетители укушенного. При свете фонариков все «узнали» змею. Она или не она, достоверно сказать никто не мог, я же был уверен, что точно она. На краткое время Мухамед пришёл в сознание и, взглянув на змею, прошептал:
— Она!
— Ну что, будем спасать или как? — обратился я ко всем присутствующим.
— А ты сможешь? — спросил Лакша.
— Легко! Только надо противоядие приготовить, а змею убить и пожарить. Всё это я умею, но… какова награда?
— Награда будет достойной, не сомневайся! — полог палатки откинулся, и в неё вошёл начальник каравана.
— Я понял и оправдаю ваше доверие, — склонился я в полупоклоне, прижав правую руку к груди. — Мне нужен костёр, котелок с водой, и чтобы никто не мешал.
— Тебе всё будет предоставлено, сомалиец клана дир, но ты должен знать, что если Мухамед умрёт, то умрёшь и ты!
— На всё воля Аллаха! — пожал я плечами. — Но мы поборемся с дэвами за жизнь этого человека.
— Борись, — кивнул головой хозяин каравана и ушёл. Ну, а я стал бороться.