Тайны охранного отделения

На небе зажигались звёзды, и оно рассекало по водам, оставляя после себя очень интересный след — где в виде белой пены, где просто так играли волны. Савинков не захотел посмотреть на красивые звёзды, на которые любовались бывшие на судне пары, высыпавшие на верхнюю прогулочную палубу, и углубился в книжку. Савинков любил читать. Ему чтение заменяло порой сытный ужин, и если он уходил в миры любимых авторов, то он мог забыть про всё. Про всё, только не про Гоца. Гоц — каким его видел Савинков по портрету — представал у него пред глазами подобно призраку смерти или какому-то странному видению, которое преследовало его даже в минуты отдыха.

Борис Викторович расположился на судне, во втором классе и смотрел на отдыхающих, которые, видимо ехали к новой жизни. К новой жизни ехал и он. Но он просто не понимал, во что втравливается.

..Борис Викторович сошёл с парохода "Николай II", и отсалютовав капитану корабля, отправился вдаль, к Гоцу. Его фигура растворялась в дымке норвежского тумана, и капитан, не придав значения ничему, решил заниматься своими делами.

Борис Викторович, только дойдя до ближайшего почтового отделения телеграфировал своему приятелю Александру Христофоровичу Бельскому о том, что доехал хорошо.

Получив эту телеграмму, Бельский вздохнул, и вернулся к репетициям — они готовили оперу про Индию "Лакме"; и Бельский застыл в образе Нилаканта, в мечтах об Оленьке Петровской, которая ждала его, читая афиши — и гадая кем же он будет?!

Граненый стакан

Александру Аникину

Александру Аникину

Ал-ру Ан-ну

Александру Аникину (оперному певцу)

1903 год.

Адмирал Алексеев, недавно отметивший свой 60-летний юбилей, невысокий человек в красивом адмиральском костюме, сидел за столом в своём просторном кабинете — и пил вечерний кофе. Мужчина понимал, что дело плохо. Перед Алексеевым лежали все документы и донесения о том, что японцы готовят масштабную войну против Российской Империи, и что Российская Империя была к ней явно не готова. Но как было убедить в этом царя, Плеве и Витте, которые были непреклонны и продолжали экспансию вглубь Японии?

Алексеев не понимал как. И в то же время он полагал, что у Российской Империи не было шансов не воевать. "Значит, будем снова терять солдат". — Пробурчал Алексеев, продолжая пить ароматный финский кофе, который ему принесла его кухарка Нина.

…Оленька Петровская пришла домой после очередного спектакля с участием Александра Бельского. На этом спектакле — опера "Снегурочка" (партия первого Бирюча) — присутствовал сам господин фон Плеве. Об этом Оленька и рассказывала родителям за чашкой чая.

— Надо же, — покачал головой отец, — сам фон Плеве. Аукнется ему когда-нибудь разгром "народной воли".

— Фон Плеве считает, что революция задушена в самом начале её зарождения. — Улыбнулась мать Оленьки, подливая мужу чай.

— Не думаю, — мрачно говорил её супруг. — Я знаю Гоца. Он вряд ли успокоился после своего ареста в Неаполе. Мне кажется, что Гоц подготовил устав.

— Какой устав? — Не поняла матушка Оленьки.

— Насколько я слышал от Бориса Савинкова, недавнего сотрудника полиции и так получилось, что мне пришлось его рекомендовать в отдельные круги при фон Плеве, конкретно к Александру Герасимову, то Савинков, знающий откуда-то Гоца, обеспокоен что фон Плеве может пасть первым. Не знаю, мне это тоже показалось странным. — Ответил её супруг.

— А что тут странного? — Не поняла экономка дома Петровских Анастасия Фёдоровна. — Я лично считаю, что русские могут начать неравную войну с японцами. Уж слишком мне кажется странной эта русская экспансия на Дальний Восток…

Вся семья была озабочена грядущими печальными событиями.

66-летний певец Александр Бельский, идя с оперы домой, неожиданно в воздухе заметил Всадника с бледным лицом на белом коне. Александру почудилось, что это мираж. Потом придумал, что всадник приехал за ним. И перекрестился.

Неожиданно он увидел возвращавшегося с оперы фон Плеве. Фон Плеве брёл совершенно без всякой охраны в сопровождении пары-тройки своих закадычных друзей по министерству. Александр Бельский ещё подумал, что нехорошо так идти одному и не понимать, что на него могут напасть неизвестные ему люди, но певец не мог и подумать о том, чтобы подойти к видному министру и предупредить его — слишком фон Плеве был высок в должности, и Бельский подумал, что фон Плеве явно его прогонит. "Но охрана министру всё-таки бы не помешала", — решил про себя Александр, и пошёл домой.

Всадник на белом коне сверкнул чёрным плащом, и, словно смеясь над мелкими и жалкими людьми, ускакал прочь в ясное декабрьское небо — были первые дни декабря 1903 года. Бельский накинул на себя шапку, и кутаясь в тёплое меховое пальто, поспешил домой. Фон Плеве бодрым шагом, смеясь о чём-то своём с друзьями пошёл своей дорогой, не зная что его ждёт впереди. Да и может ли простой смертный человек представить те ужасы, которые ему суждено пережить?

Господин фон Плеве уходил в темноту ночи домой. Бельский испросив извозчика поехал домой. А русские на самом деле должны были опасаться скорой войны: адмирал Того уже докладывал императору Мэйдзи о скором продвижении русских в глубь Маньчжурии и что он обеспокоен растущей экспансией русских. Император Мэйдзи выслушал доклад очень внимательно.

1905 год.

Екатерина Вольская, певица из оперного театра, чувствовала себя влюблённой.

Ей так нравился этот милый Эженю! Ну и что что её подруга Мадлен заявила о том, что её жених маленького роста. Зато какой он добрый, ласковый и внимательный! Катти расцветала на глазах. Но как же отказать своему любовнику Бельскому, с которым Катти жила уже давно, даже несмотря на то, что 79-летний Бельский был женат.

Катти, поджав губки, сидела в гримёрной. Ей было жалко Бельского. Но в тоже время, Женечка казался таким обходительным, милым, ласковым, что Катти решила — нужно Бельского бросать, пока она не забеременела, и пока она не запуталась в отцах ребёнка.

С двумя мужчинами жить стало невозможно. И Катти в итоге выбрала холостого Эженю, от которого ждала предложения. Предложения пока не было. Бельский вошёл в гримёрную актрисы как всегда кстати, и проведя рукой по её спине, и поцеловав в правую щёку, чтобы Катти подставила левую, Александр ждал продолжения. Но Екатерина, ухмыльнувшись, торжественно заявила:

— Продолжения не будет, у меня есть жених, и мы женимся через неделю.

Бельский не ожидал от своей мусеньки, он звал Екатерину мусенькой такого поворота. Но вернее, ожидал. Екатерина даже внутри возмутилась, что Саша даже не закатил скандала.

— И ты так спокоен? — На Екатерине было чёрное платье, обтягивающее её фигуру, которое нравилось Бельскому. Бельскому было правда всё равно. Жених так жених. Называется, да пошли они…

Мужчина не выдал ни тени возмущения.

— А что ты хочешь? — Неожиданно сказал Бельский. — Чтобы я тут закатил скандал? Чтобы я тебя умолял на коленях вернуться? Слушайте, дамочка, я Вас больше не знаю. Мы только партнёры по ролям. Очень редко. Раз в полгода. Или в год.

Екатерина ничего не поняла. Вернее, её женская душа не понимала холодности Бельского. Как он смел с НЕЙ говорить в таком тоне? Он даже не выяснил имя соперника. Екатерина, наконец, сдалась сама. И призналась Бельскому в том, кто её жених.

— Его зовут Евгений Азеф. Он сотрудник полиции. Он приличный и порядочный человек. Он холост, в отличие от тебя. И он на мне обещал жениться.

— "Жениться обещал на мне", — чуть ли не пропел Бельский слова Купавы из Снегурочки. Екатерину затрясло — она играла Купаву, Бельский — бирюча, и в итоге она сама начала пускать в артиста подушки разных цветов.

— Я тебе покажу. Евгений Азеф — верный человек. Он мне верен до гроба. Мы поженимся. Вот.

— Ну и женитесь себе на здоровье. — Бельский, пожав плечами, — спокойно вышел из гримёрной. Екатерина ничего не поняла. Неужели Бельскому так не интересен Женечка?

Выходя из театра после премьеры, Бельский неожиданно встретил 37-летнюю Петровскую. Поравнявшись с девушкой, артист услышал много комплиментов. Не ожидая этого, Бельский покраснел, и у него возникло желание.

Александр обнял Петровскую.

Александру Аникину

Борис Викторович был в этот вечер в весьма приподнятом настроении. Его приятель — артист Александр Бельский пригласил их с Верой Глебовной и Ольгой Петровской на бал-маскарад со своим участием, желая увидеть Оленьку, как можно быстрее. Несмотря на то, что у Бельского недавно родился сын, которого назвали Мишенькой, ему всё-таки нравилась и Оленька, и иногда даже казалось, что неплохо бы и от неё иметь детей. Савинков решил, что они с Верой пойдут непременно, и стал собираться на бал-маскарад с тем удовольствием, что там встретит друзей. Вера, несмотря на интересное положение, согласилась пойти с мужем.

— Милый, как тебе это платье? — Вера заказала недавно у модистки новый наряд, в котором ей хотелось предстать перед гостями маскарада. Борис Викторович сморщился.

— Бог мой! — Воскликнул молодой муж. — Она что не могла ничего моднее придумать? В конце концов, сколько можно платить этой наглой мадам Журжетт?

Неожиданно заскрипела дверь.

Вера Глебовна оторвалась от объятий Бориса и вынуждена была подойти открыть.

— Вы Савинков Борис Викторович? — Голос директора тюрьмы казался грубым басом. Вера посмотрела на мужа странным взглядом.

— Беги к Петровской и предупреди Бельского. — Савинков ответил Вере низким голосом. — Дальше действуй по инструкции вот этих.

— Не вот этих. — Директор тюрьмы явно обиделся. — Пройдёмте. У нас мало времени. Я ещё должен успеть на бал.

— Видите, я тоже туда собирался. — Борис Викторович усмехнулся, и бросил Вере Глебовне пригласительный билет на бал-маскарад. Вера Глебовна поймала билет, и, закрыв лицо руками, заплакала

Александру Аникину

«И восстал из мрака ужас, и разверзлась земная твердь, и упала на Землю

звезда полынь»

(цит. По: Откровение Иоанна)

СОН