Мальчишник по-новогоднему

Успокаивало только королевское обещание, что ровно через шесть часов они все вернутся каждый в свой дом. Это гарантировало безопасность. Анастейша немного успокоилась и попробовала думать в другом направлении. У нее подарочный тур, все нормально.

Только где тут может быть шопинг, да еще с опцией «все включено»?

Это уж точно не походило на шопинговые туры, которые устраивались в знаменитые межмировые торговые центры. Может быть, пошли какие-то помехи при перемещении? Новогодний праздник, перегрузка, могла произойти накладка, досадно, но так бывает, в конце концов, все разъяснится. Анастейшу только смущало это самое «инкогнито» и «микс».

Зачем королю надо было задавать такой странный режим? Невольно полезли в голову мысли о Николасе, а его где могло выкинуть? Но с ним же парни. А она… Вечно она умудряется влипать.

Неужели это только ей так не повезло? Даже как-то стало обидно.

И все же Анастейша решила не спешить с выводами, потому что пространство постепенно обретало более внятные очертания, и даже уже слышались какие-то звуки, а перед ней стало брезжить нечто похожее на зеркало. Ну хоть что-то знакомое. Наконец-то.

А зеркало уже вырисовывалось яснее, большое, прямоугольное, в пол. Возможно, она оказалась где-то в примерочной? Значит, можно выдохнуть. Теперь оставалось только найти Максин.

Девушка озабоченно нахмурилась, озираясь вокруг, и по привычке потянулась поправить прическу.

Вот тут-то и…

Стало понятно, что такое микс!

Вместо высокой прически с алмазной диадемой, на голове у Анастейши было какое-то странное покрывало. Она замерла в первый момент от удивления, а потом потянула край покрывала к глазам. Так и есть, тонкое сиреневое покрывало, по краю длинные золотые висюльки. А шубка?! Какая шубка? На ней был странный полупрозрачный наряд из той же сиреневой ткани. Она бы никогда в жизни такое не надела!

Но самым главным и диким открытием было другое…

Это были не ее руки! Браслеты на запястьях. Толстенные, золотые, они позванивали. А ее кисти были разрисованы красноватыми цветами и узорами. И на каждом пальце по массивному золотому кольцу, а на некоторых и по два.

— Ааааа, — тихонько выдохнула она, прижимая ладонь ко рту, увидев наконец девушку в зеркале.

Это была НЕ она!

В тот же миг мир вокруг прояснился окончательно.

Он обрушился на нее ярким дневным светом и звуками, гортанными выкриками, запахами специй. Это был какой-то южный базар, весьма далекий от цивилизации! И да, перед ней действительно было старое обшарпанное зеркало в пол, А сбоку в проеме виднелся помост, на котором стояли еще девушки…

Жутковатая мелькнула у нее мысль — это же… рынок рабов? И не успела она опомниться, как рядом раздался женский голос:

— Эй, красавица, пошли, пошли, не задерживайся!

И ее довольно бесцеремонно потянули за руку.

— Куда вы меня тащите? — попыталась упереться Анастейша.

— Как куда? К господину, конечно! — усмехнулась женщина, продолжая настойчиво тянуть ее куда-то. — Тебя купили для него, теперь ты его собственность, красавица.

У Анастейши наступил шок от осмысления происходящего.

Так вот что означало «все включено»?

Ее только что купили на рынке рабов. Как товар.

А женщина куда-то вела ее и что-то продолжала говорить, они двигались какими-то коридорчиками, отгороженными полотнищами полосатых тканей. Хотелось потрясти головой и воскликнуть:

— Бред! Подождите! Все должно быть не так!

Из этого бреда определенно должен быть какой-то выход, казалось ей, но мысли категорически не желали собираться в кучку, чтобы этот выход найти. А еще у нее было устойчивое ощущение того, что она забывает что-то важное.

Женщина все так же шла впереди, ведя за собой Анастейшу, и вдруг остановилась. Показала рукой большие двери, больше похожие на окованные железом крепостные ворота, в которых была небольшая калитка, и похлопала в ладоши.

— На выход, красавица, на выход!

Калитка стала открываться, и Анастейша вдруг вспомнила.

— Постойте! А где моя подруга? Я не могу уйти без моей подруги?

— Какой подруги? — обернулась к ней провожатая.

Какой? Ну как же! Очень хотелось воскликнуть, что…

Она не могла вспомнить имя. А женщина смотрела на нее с удивлением и чуть насмешливо. Теперь Анастейша уже не была уверена, что пришла сюда с подругой. И если честно, она не могла вспомнить, зачем вообще ей нужно было сюда попасть?

Ведь было же что-то… Но что?

— Ай, милая, — покачала головой ее провожатая. — Иди скорее, господин ждет.

Ах, ее же господин ждет. Она по-прежнему не была уверена ни в чем, но это уже становилось интересным.

***

Прямо за этой высокой и очень прочной на вид дверью начиналась улица.

Непривычно! Никакого тротуара, по обе стороны беленные глухие стены, как в колодце. Такой яркий, слепящий свет и зной. Зной шел от плоских камней, которыми была вымощена дорога, поднимался дрожащими струйками раскаленного воздуха. Пока Анастейша жалась к двери и вертела головой, женщина, сопровождавшая ее, прокричала что-то и махнула рукой.

Оказалось, их там ждал самый настоящий шелковый паланкин, который несли четыре здоровенных темнокожих раба. У Анастейши рот открылся от изумления. Нечто подобное она видела только в книге по древней истории. Рабы подали паланкин к самой двери, провожатая пропустила ее вперед, а сама ловко проскользнула следом. Полосатые шелковые шторки опустились, отрезая их от всего мира. Как только они сели, паланкин закачался как лодка и двинулся в путь.

Удивительно, но здесь, внутри, было совсем не жарко и даже комфортно. Теперь, когда они остались одни в этом маленьком пространстве, Анастейша смогла наконец рассмотреть женщину. Оказалось, ее звали Гюлли, что значит роза. Выглядела эта Гюлли вполне доброжелательно и симпатично, и Анастейша решилась ее расспросить.

— А кто этот… — она прокашлялась, расправляя складки на тонкой юбке. — Тот, для кого меня купили?

— О, господин — самый лучший господин в мире! — лукаво покачивая головой, заявила та.

Ну это как раз ничего Анастейше не говорило. Она попробовала иначе.

— А он молод или стар? И… Он хорош собой?

Неудобно было об этом спрашивать, но надо же было навести справки, чтобы хоть как-то подготовиться.

— Скоро увидишь, милая. — со смешком ответила Гюлли.

И вдруг наклонилась к ней и зашептала доверительно:

— Но ты должна постараться, чтобы ему понравиться.

— Что? — у Анастейши рот открылся.

А та продолжала вещать:

— Будет трудно! Господину сегодня купили многих красавиц, а тебя купили последней. Нам надо поторопиться, чтобы успеть привести тебя в порядок и красиво одеть.

Женщина еще говорила и говорила, поучая ее, а у Анастейши в голове не укладывалось. Она что же, попала еще и в гарем?

Вот это ей совершенно не понравилось. Бороться с кем-то за благосклонность мужчины? Фуууу. Анастейша казалось, что все должно быть наоборот. Только она не помнила, почему, но была уверена, что обязательно вспомнит.

Ну а пока…

***

Ее привезли в какой-то красивый дворец.

Там все было из резного камня, снаружи жара, а внутри прохлада, цветы и фонтаны. Пока они с сопровождающей шли по галерее, Анастейша не успевала головой по сторонам вертеть, разглядывая здесь все. А потом она угодила в руки трех прислужниц, и ее под руководством Гюлли вертели во все стороны, словно куклу, и ускоренными темпами мыли-одевали-украшали и причесывали.

От такого бесцеремонного обращения Анастейша даже растерялась, но когда две прислужницы поднесли ей большое зеркало, невольно замерла от восхищения. Та девушка, которую она видела в отражении, была очень красива. Темные блестящие, словно звезды, глаза, белая кожа, гладкая и бархатистая, яркие губы. С нее смыли всю краску, что была на ней, и теперь казалось, кожа светится изнутри. Украшения тоже сменили полностью, теперь все было изящнее, тоньше, аристократичнее.

И наряд не ней теперь был другой, намного элегантнее прежнего. А покрывало на голове — тонкая как паутинка переливающаяся вуаль.

— Ну все, красавица, ты готова, — шепнула ей Гюлли. — Иди, и пусть сопутствует тебе удача.

После этих слов Анастейшу охватило странное волнение.

А ее, бережно подхватив под обе руки, две прислужницы повели куда-то и оставили перед высокой ажурной дверью. Распахнули перед ней створки, поклонились и исчезли, оставив Анастейшу одну.

Впереди было нечто вроде холла. Стены из прохладного мрамора, цветы в вазах. Дальше было еще пространство, откуда доносились голоса и негромкий женский смех. Это сразу напомнило, что ей предстоит бороться за чью-то там благосклонность и вызвало протест.

Она точно была уверена, что так не должно быть, но не могла вспомнить почему. Однако стоять там одной в пустом холле не имело смысла, она осторожно прошла внутрь.

***

Зал показался ей огромным, Анастейша невольно отмечала про себя богатое, но без излишней вычурности, убранство. У того, кто отделывал этот зал, был, несомненно, утонченный вкус. Белые стены резного мрамора, мозаичный мраморный пол, по которому неслышно ступали ее золоченые сандалии. Низкие диваны, оббитые светлой тканью. Везде цветы.

Часть зала скрывал тонкий белый занавес, женские голоса слышались именно оттуда. Анастейша помедлила, глубоко вдохнула и ступила за занавес. Еще несколько шагов…

Вот теперь ей было видно все.

Красивых женщин тут действительно было много. Они сидели у ног мужчины, полулежавшего, опираясь высокую спинку большого круглого дивана, расположенного на возвышении. Ласкались к нему и всячески старались привлечь его внимание. Лица мужчины Анастейше видно не было, потому что он сидел боком к ней и смотрел в другую сторону, только его крепкие ноги и широкие плечи.

Картина ей не понравилась. Она постаралась сделать вид, что смотрит в другую сторону, и решила вообще потихоньку убраться отсюда. Потому что присоединяться к этому цветнику и из кожи вон лезть за один взгляд господина совершенно не хотелось.

Однако стоило ей двинуться в сторону, как мужчина ее заметил.

И повернул голову.

***

Такое странное ощущение, но стоило Анастейше пожелать уйти, как она сразу вспомнила многое, например, то, что у нее на самом деле есть жених. И вот это все неправильно.

Но. Пристальный взгляд мужчины сосредоточился на ней, сразу становясь острым и хищным, он легко поднялся, отодвигая от себя всех этих девиц, и направился к ней. А она неожиданно для себя засмотрелась и застыла.

Мужчина был ей незнаком.

Стройный, широкоплечий и мужественный. У него были короткие темные волосы, несколько упрямых завитков спадали лоб. Благородное лицо, по-мужски строгие черты. Темные глаза смотрели открыто и прямо, брови чуть хмурились. А губы твердые, четко очерченные. Анастейша невольно сглотнула, она еще никогда не видела никого красивее.

Потом опомнилась и отвела взгляд. Нельзя так на него смотреть, потому что….

— Кто ты?

Девушка невольно вздрогнула. Бархатный голос прозвучал совсем близко и словно погладил ее мехом изнутри. Вздрогнула и смутилась. Он уже был рядом, когда только успел подойти. Назвать свое имя?

Но это было бы неправильно, наверное. Потому что через шесть часов… Нет, уже гораздо меньше, с неожиданным сожалением подумала Анастейша.

— Я гостья, — она попыталась вежливо улыбнуться.

Вскинула на него взгляд, и тут же утонула в его внимательных темных глазах.

— Гостья?

Странная тень пробежала по лицу мужчины, он оглянулся туда, где возле круглого дивана с высокой спинкой осталась стайка обхаживавших его девиц. Те смотрели призывно на него и с откровенной неприязнью на Анастейшу. Ей стало дискомфортно от всего этого. Она еще подумала, если вот сейчас он пригласит ее влиться в их компанию, то она точно откажется, и лучше посидит где-нибудь в уголке одна.

Мужчина повернулся к ней, на губах возникла немного грустная, но такая прекрасная улыбка, и проговорил, чуть склонив голову набок:

— Но если ты гостья, тогда надеюсь, ты не откажешься провести этот день со мной?

И замер, глядя на нее. Боже, интересно, кто-нибудь говорил ему, что он слишком красив, а его взгляду невозможно не подчиниться?

— Я… — выдохнула она, понимая, что ей хочется этого больше всего на свете.

Но у нее же есть жених.

— Я покажу тебе дворец и сад тысячи фонтанов, там очень красиво.

Сад?

— Да, — пролепетала Анастейша. — Я была бы счастлива все это увидеть.