Зеленая тетрадь

Начинать отдых с конфликта не хотелось, поэтому я сдержался и, настоятельно попросив никогда не называть меня пупсиком, занялся кондиционером. Кристина юркнула в свою спальню и уже оттуда продолжила возмущаться тем, что её вещи, которые, как обычно, доставили в номер и разобрали, пока мы оформляли заселение, разложили не так, как ей нужно. Я не стал слушать эти причитания и отправился в свою ванную.

Выйдя из душа, я увидел, что номер пуст. В айфоне обнаружилось сообщение от Кристины, информирующее, что она спустилась к бассейну. Я не стал торопиться к ней, сначала просмотрел почту и другие важные новости. Пока полет нормальный, но с моей работой всегда нужно держать ухо востро.

Покончив с делами и заключив, что сейчас, пожалуй, самая пора пообедать, я спустился вниз и не без труда отыскал на немаленькой территории отеля свою спутницу – в баре возле одного из бассейнов.

– Как ты мог оставить меня одну так надолго? – заныла Кристина, как только увидела меня.

Она сидела у барной стойки в одном купальнике – хотя назвать веревочное плетение купальником можно было с большой натяжкой, скорее это действительно был «купальничек» – и потягивала коктейль.

– Пока тебя не было, ко мне какие-то типы приставали! – пожаловалась она. – И вообще, я проголодалась.

Что ж, хоть в чём-то мы совпадаем. Я предложил пойти в ресторан, и Кристина поняла мои слова буквально – тут же спрыгнула с барной табуретки и, подхватив меня под руку, собралась увести к одному из отельных ресторанов, который уже успела присмотреть.

– Погоди, – остановил её я. – Ты что, собираешься идти туда в таком виде? В купальнике?

– А что такого? – Она удивлённо захлопала наращенными ресницами. – Мы же на отдыхе.

Мне стоило немалого труда объяснить ей, что даже для отдыхающих элементарные правила приличия никто не отменяет. Кристина обиженно надула губы, но всё-таки согласилась со мной – и в результате я чуть не умер с голоду, дожидаясь, пока она выберет наряд и освежит макияж.

Вечером мы прогулялись по окрестностям отеля, не миновав при этом ни одного из магазинов. Везде, по мнению Кристины, продавался сплошной отстой, но в отель мы тем не менее вернулись с полными руками её покупок. Ночь мы провели каждый в своей спальне, и, признаться, я был этому только рад.

На другой день я встал пораньше: хотел осмотреть руины древнеримского города Поллентия, до которых так и не добрался в свой прошлый приезд сюда три года назад. Кристина наотрез отказалась ехать со мной:

– Если я весь день проведу на солнце, я безобразно загорю!

– Но ты же хочешь на пляж.

– На пляжик хочу.

– Но там ты тем более загоришь.

– Но не безобразно! Там я загорю РАВ-НО-МЕР-НО! – Последнее слово она протянула по слогам.

– Ехать довольно далеко, так что бόльшую часть дня ты проведёшь не на солнце, а в машине с кондиционером. А пока будем осматривать развалины, можно чем-нибудь прикрыться.

– А как же тогда я загорю? – тут же возразила Кристина.

Я понял, что не имею никакого желания продолжать этот диалог, и предложил разделиться. Пусть она себе идёт на пляж, а я буду следовать своим планам.

Кристина на секунду задумалась и потом выдала:

– А если ко мне опять кто-нибудь будет приставать?

– Позови охрану. Но вообще это приличный отель, и посторонних сюда не пускают.

– Значит, эти типы были местные.

– Это значит, что тебе стоит выглядеть не столь вызывающе, – буркнул я и вышел из номера. Арендованный вчера автомобиль уже дожидался меня на отельной стоянке.

По большому счёту, руины Поллентии особенно ничем не отличались от других аналогичных памятников Средиземноморья. Но я не чувствовал себя разочарованным, так как с удовольствием провёл день в гордом одиночестве. Обратный путь я специально выстроил так, чтобы подольше поколесить по острову. Телефон предусмотрительно выключил – ведь мог же я оказаться вне зоны доступа сети, правда? Для экстренных деловых звонков у меня имелся другой аппарат, и тот номер Кристина не знала.

Я прекрасно поужинал в симпатичном рыбном ресторанчике и вернулся в отель поздно, незадолго до полуночи. Не удивился бы, узнав, что Кристина в это время отрывается где-нибудь на дискотеке, но она была в своей спальне и дрыхла, устроившись почему-то поперек кровати. Кожа ее приобрела красный оттенок, заставляющий сомневаться в пользе ультрафиолета, но чем бы дитя ни тешилось, лишь бы ко мне не приставало.

Были опасения, что утром Кристина, после такого интенсивного поджаривания, проснётся больной. Но тут (видимо, ради разнообразия) прогнозы не сбылись. Моя спутница не только подскочила бодрячком, но и снова собралась на пляж, мотивируя это тем, что после того, как кожа облезет, она получит более ровный загар.

Слово «загар» уже начало действовать на меня как красная тряпка на быка, но я держался. Хотя держался уже из последних сил.

День мы снова провели порознь. Что делала Кристина, я точно не знаю, да меня это и не интересовало. Я же снова оседлал своего арендованного коня и отправился в Драконьи пещеры – наслаждаться под звуки классической музыки колоритными видами красочно подсвеченных сталактитов и сталагмитов. В тот вечер я не стал задерживаться, вернулся пораньше, чтобы отвести Кристину на ужин. Выглядела она вполне бодрой, даже несмотря на то что уже начала облезать, ела с завидным аппетитом, выбирая самые дорогие блюда и, как обычно, критикуя их вкус и состав, а заодно и обслуживание.

Впрочем, даже несмотря на это, вечер прошёл вполне мирно. И я уже начал надеяться, что и дальше всё может сложиться не так уж плохо, – но не тут-то было. По возвращении в номер Кристина вдруг закатила мне истерику. Всё началось с обвинений, что я бросаю её на целый день одну и даже не интересуюсь, как у неё дела, хотя она, может быть, тут умирает или ей не хватает денег. На это я резонно возразил, что полностью оплатил эту поездку и потому имею полное право проводить время так, как сам считаю нужным, и не обязан тюленить целый день на пляже или надираться в баре у бассейна только потому, что ей скучно делать это одной. В ответ послышались совсем уж нелогичные обвинения, что я подлец, который ненавидит всех женщин, а Кристину особенно. После слов: «Как ты посмел думать, что меня можно купить?!» – я молча поднялся, ушёл в свою спальню и закрыл дверь.

Спасла меня моя работа. Приняв душ, я, как обычно, поинтересовался «вестями с полей» и узнал, что поступившая некоторое время назад инсайдерская информация о том, что в крупную нефтяную компанию может понадобиться новый топ-менеджер, подтвердилась. Чтобы не упустить этот контракт, требовалось как можно скорее оказаться в Москве – и я не стал колебаться ни минуты. Прямых рейсов из Пальма-де-Мальорки завтра утром не было, но это меня не остановило, я готов был лететь с пересадкой в Барселоне, это всё равно получалось быстрее. Немного смутило то, что на нужный мне рейс из Испании в Москву предлагались только билеты в экономкласс (и тех почему-то осталось совсем немного), но я заключил, что как-нибудь переживу это ради выгодного контракта.

Вылетать нужно было рано утром, поэтому я постучался в дверь к Кристине. Она, судя по всему, только что вылезла из душа и едва прикрывалась полотенцем, однако вид её обгорелых прелестей не вызвал во мне никаких психофизиологических реакций. Я сухо сообщил, что уезжаю, и, не дав ей вновь раскрыть рот, добавил, что перешлю ей её электронный билет в Москву и оплачу, как договаривались, всё время проживания в отеле до момента отъезда.

– А на что же я буду кушать? – пискнула Кристина и тут же принялась объяснять, что в отеле только завтраки, а карточка, которую она взяла с собой…

– Я перекину тебе немного денег на карту, – заверил я, чтобы прервать этот бесконечный вербальный поток.

Услышав о деньгах, Кристина тут же заулыбалась.

– Как жалко, что тебе приходится уехать так рано, – запричитала она. – Бедненький пуп… Ой! Совсем эта противная работка тебя замучила, да?

У меня буквально рвался с языка ответ: «Не так, как ты», но я стоически промолчал и удалился к себе – подъём предстоял ранний.

До Барселоны я добрался без всяких приключений и только там понял, почему возникла проблема с билетами: заканчивались весенние школьные каникулы, и самолёт был полон родителей и их отпрысков, решивших выбраться на это время из московских пасмурных холодов в солнечную Испанию.

Я давно не летал в экономклассе и уже забыл, насколько близко друг к другу там расположены ряды кресел и что сидений в ряду три, а не два. Моё место почему-то оказалось посередине ряда. Едва я его занял, как появилась светловолосая женщина лет сорока с удивительно яркими голубыми глазами.

– Извините, – обратилась она ко мне, – нам с сыном достались места по бокам от вас, а мы хотели бы сидеть рядом. Вам не трудно сдвинуться на одно кресло? Всё равно куда, хоть к проходу или, наоборот, к иллюминатору?

Позади женщины стоял долговязый худой подросток с такими же яркими, как и у его мамы, глазами. На его шее болтались большие наушники.

– Конечно, – вежливо ответил я. – Перемещусь, куда скажете.

– Тогда я у окна! – радостно заявил парень.

– Кирилл! – воскликнула его мама.

– Не вопрос, значит, сяду у прохода, – сказал я, поднимаясь.

Пока я помогал попутчице забросить на полку вещи (судя по всему, в сумке были только теплые куртки и обувь), Кирилл уже успел устроиться на сиденье у иллюминатора, надеть наушники и весь превратился в слух. Я усмехнулся. Подростки – что с них взять. Они сейчас все такие, их мало что интересует, кроме видеоигр и современной музыки. Хорошо, хоть громкость не на максимум поставил и не слышно этого бьющего по ушам «тыц-тыц-тыц».

Женщина тоже села, повернулась ко мне и улыбнулась. Улыбка у нее была очень приятная. Тут же вспомнилась фраза из какой-то старой книги: «Она была красивая, более того, милая». К моей соседке это подходило на сто процентов.

Я тоже улыбнулся ей и протянул руку.

– Дмитрий, – представился я.

– Евгения, – ответила она, легонько пожимая мою ладонь.

– Возвращаетесь с отдыха?

– Да, наконец-то выбрались с сыном посмотреть Барселону. Много лет об этом мечтала.

– И как вам?

– Чудесно.

– Тоже люблю Барселону. Почти всю.

– Кроме?

– Кроме Саграда Фамилия, – признался я. – Пусть меня закидают тухлыми помидорами, но, на мой взгляд, она ужасна.

– Вы правда так считаете? Значит, я не одинока, мне она тоже не понравилась. Так что от меня тухлых помидоров не ждите.

Мне определенно нравилось, как она улыбается. Я украдкой посмотрел на ее руку – кольца нет. Разведена?

– А вы, Дмитрий, как отдохнули? – поинтересовалась Женя.

– Быстро, – усмехнулся я. – Так получилось, что пришлось прервать отпуск.

– Работа? – с пониманием осведомилась Женя.

– Она, родимая.

– А кем вы работаете? Если это, конечно, не секрет.

– Не секрет. Я хедхантер.

Не помню, писал ли я уже о том, что озвучивание моей профессии – это своего рода тест. Если человек выдаёт в ответ дурацкое «это как сайт?» или, ещё того хлеще, произносит с важным видом: «А, знаю, вы устраиваете людей на работу», то говорить с этим человеком мне не о чем. В лучшем случае он вообще не имеет никакого представления о нашем бизнесе, а в худшем – просто дурак.

Женя понимающе кивнула:

– Ясно. Находите редких специалистов и крутых профессионалов для солидных компаний, да?

Нет, ну просто очаровательная женщина. Да ещё, похоже, и неглупая.

– Наверное, это очень интересная работа, – задумчиво продолжала она. – Мне кажется, в ней есть дух романтики Дикого Запада. Вы как бесстрашный шериф, который отважно скачет по прерии в поисках какого-нибудь злобного бандита, грабящего поезда и дилижансы…

Я засмеялся:

– Ну, с персонажем вестернов я себя, конечно, не идентифицирую. Но в чём-то вы правы, адреналина в моём занятии хватает. Это и впрямь своего рода охота. Я ведь имею дело не с простыми людьми, а с теми, кто, как правило, уже занимает солидную должность и весьма неплохо зарабатывает. Порой получает и не зарплату, а доход с собственного неплохого бизнеса. И если я просто приду к этому человеку с улицы и скажу: «Иванываныч, а не хотите ли перейти на работу в такую-то компанию?», он, возможно, и слушать-то меня не станет.

– И как же вы выходите из положения? – интерес Жени выглядел абсолютно искренним.

– Каждый раз по-разному, ведь каждый человек индивидуален. Когда на примете появляется конкретная кандидатура, норовлю как можно больше узнать о нём. Чем он увлекается, где бывает, что ему можно предложить, чтобы действительно его заинтересовать. И это совсем не обязательно более крупная сумма, иногда человека можно соблазнить самыми неожиданными вещами. Недавно я переманил с места на место одного крутого программиста тем, что организовал ему доступ в закрытый яхт-клуб, о котором он давно мечтал.

– Ух ты! – не без восхищения проговорила Женя. – Тогда это уже больше похоже на работу не шерифа, а скорее частного сыщика. Как в детективных романах. Я очень люблю детективы, а вы?

– Тоже, – ответил я, ничуть не покривив душой. – А вы, Женя, чем занимаетесь?

– Ну, – она слегка смутилась, – моя профессия далеко не такая интересная, как ваша. У меня всё куда более прозаично: я переводчик.

– Ну, почему же прозаично. Это тоже интересно. И какой язык?

– Английский, французский, итальянский. Недавно начала – в духе времени – учить китайский, но им пока ещё владею не слишком хорошо.

– Да, я много раз слышал, что китайский язык очень труден, особенно произношение…

Наш разговор прервало появление стюардесс, развозивших в тележке напитки. Кирилл забрал свой томатный сок, не снимая наушники, и даже как будто ни на секунду не оторвав взгляда от окна. Мне оставалось только гадать, на что он с таким интересом уставился, ведь самолёт уже давным-давно набрал высоту и за иллюминатором виднелось только небо.

Женя попросила чай. Я хотел было заказать кофе, но вовремя вспомнил, что лечу экономклассом, а тут вряд ли можно рассчитывать на хорошее качество, и последовал примеру соседки.

– И где вы работаете, Женя, в какой компании или организации? – поинтересовался я, когда тележка с напитками, кажущаяся просто огромной в таком узком проходе, покатила дальше.

– Ни в какой, – снова с улыбкой отвечала Женя. – Я свободный художник. Это довольно удобно.

– Согласен с вами, – кивнул я. – Я тоже давно оценил все преимущества мобильности, когда ты не привязан ни к рабочему месту, ни к определённому времени.

– Ох, время – это моё слабое место, – покачала головой Женя. – Вроде бы работаю дома, времени на дорогу не трачу, а всё равно успеваю так мало…

– Ну, ещё бы, – понимающе кивнул я. – У вас ведь семья, сын-школьник… Да ещё и китайский учите.

– И дети.

– Дети? – не понял я. – У вас есть ещё дети, кроме Кирилла?

– Нет, Кирка – мой единственный сын, – объяснила она. – Я имею в виду свою волонтёрскую работу.

– О, так вы волонтёр! И где?

– В детском доме.

«В детском доме»… Твою мать, когда ж я наконец перестану вздрагивать от этих слов?

– Надеюсь, вы имеете дело не с особыми детьми? – спросил я, вспомнив свою первую студенческую любовь Наташу.

– Нет, – покачала головой Женя. – Боюсь, на такую работу я не гожусь. Для особых детей наверняка нужна специальная подготовка, а у меня её нет. Конечно, я занимаюсь самообразованием, постоянно читаю литературу по психологии, особенно по детской. Но тем не менее я совсем не профессионал в отличие от вас.

– Ну, в возрастной психологии я, скорее всего, куда меньший профессионал, чем вы, – вернул я комплимент. – Я ведь специализируюсь совсем в другой области. А вы, значит, работаете волонтёром с обычными детьми?

– Да. Практически каждые выходные в обычном детском доме, в Орехово-Борисове.

– Только в одном?

– Да. Знаете, я привязалась к этим детям, и они ко мне…