Виражи

-То, чего бы ты не смог мне дать. И не надо на меня так смотреть, да, секс с тобой был лишь вопросом времени, на нас даже ставки делали. «Сколько продержится новенькая?» - Постаралась изобразить голос той, что этот вопрос задала. Разговор был услышан случайно, и вряд ли предназначался для моих ушей. – Какой реакции ты от меня хотел? Чтобы я в числе прочих начала умолять не бросать меня, требовать жениться после этого? Хотел, чтобы я бегала за тобой? Да пошел ты к черту, Никита Жиголев, у меня еще есть остатки гордости! – Мне безумно хотелось кричать, но вместо этого позволила себе тихий, шипящий голос.

На этом решила, что разговор окончен, ничего нового для себя не узнаю, поэтому встала, и быстрым шагом постаралась скрыться из кабинета этого бабника, хватит унижаться и скандалить, это ни к чему не приведет. Надо думать о предстоящем фестивале. Да, именно о нем.

Вот только все мысли вылетели разом, когда наглые мужские руки резво развернули, подняли вверх и усадили на стол. Все произошло настолько быстро, что я даже пикнуть не успела, что уж говорить о каких-то контрмерах.

-Никогда не решай за других, куколка, можно сильно ошибиться. – Прошептали губы напротив моих губ, после чего поцеловали. Нежности не было и грамма, словно он давно сдерживался в этом желании, а теперь дорвался. Жадность – вот что было в этом поцелуе, и от меня даже не требовали ответа, просто силой разомкнули сжатые губы языком и нажали на челюсть, чтобы еще и зубы не стискивала.

Я точно мазохиста, ведь это возбуждает похлеще петтинга. Остаться к нему равнодушной? Нереально. Почему с ним становлюсь бесхребетной? Почему не могу собраться и оттолкнуть его? Все просто, от него сносит крышу, его хочется целовать, получая жаркие поцелуи в ответ, хочется принадлежать ему целиком и полностью. Он из тех типов мужчин, что излучают молчаливую силу, с такими хочется быть, за таким хочется спрятаться от всего мира, потому что знаешь – спрячет.

Руки во всю блуждали по подтянутому телу, от чего ловила настоящий кайф, ощущение напряженных мышц под кончиками пальцев заставляли трепетать, это какое-то сумасшествие. Спина резко покрылась мурашками, когда шелковая ткань блузы сползла с плеч, обнажая пылающую кожу. Дорожка из легких поцелуев стала спускаться ниже, по ключице, дошла до сосков по кружевной ткани и пошла вниз, туда, где все пылало от восторга и желания.

Только он опустился на колени и начал приподнимать юбку, как в дверь без стука влетел мужчина. Естественно Ник услышал посторонний звук, резко встал и закрыл меня собой.

-Да вы ахренели? Могли бы для приличия дверь закрыть, экстремалы-любители! – И снова хлопок, подозреваю, что закрыли с другой стороны. Было до безумия стыдно, что застукали в такой пикантный момент, зато плечи Ника подрагивали, будто от тихого смеха.

-Признаться, я не ожидал, что до такого дойдет, может и закрыл бы. – Это он проговорил уже повернувшись ко мне лицом и застегивая при этом рубашку. Мне тоже медлить не было смысла, поэтому шустро одевала свою блузку и пыталась вогнать непослушные пуговки в положенные дырочки.

-Может? – Рискнула уточнить, еще не до конца отойдя от произошедшего. Ужас какой-то, не во сне, не наяву не могу получить долгожданную разрядку.

-Слушай, я не умелец ухаживать, но давай попробуем сходить на нормальное свидание завтра? – Вот честно, я бы меньше удивилась, если бы он предложил еще разок переспать. И что бы это все значило?

-Давай тогда в понедельник? Ко мне гости приехали, и оставить их просто никак. – Мужчина недоверчиво заглянул в мои глаза, но кивнул.

-Хорошо, но тогда это мероприятие планирую я, а ты полностью подчиняешься. Вплоть до одежды! – И даже пальцем пригрозил. Ну как тут не улыбнешься? На душе стало слишком легко и хорошо, будто я наконец обрела то, что и не искала даже, просто не надеялась найти. – А насчет повышения все же подумай, хорошая должность. – Кивнула в ответ, поспешила убрать последние огрехи в одежде и пошла к себе в кабинет под недовольный взгляд секретарши Ника и под заинтересованный его брата. Ну и как тут не покраснеть?

В ночь с четверга на пятницу подумала и все-таки решила согласиться. Почему бы и нет? Работать на такой высокой должности в моем возрасте – это весомый успех, который потом откроет мне двери во многие фирмы и корпорации, да и деньги, эти бумажки никогда не бывают лишними. Поэтому сообщила весть о согласии начальству с утра, чем, похоже, совсем не удивила Никиту. Ну и ладно, я и не тяну в этом образе на женщину-загадку. А уже вечером мы с Олегом и Вадимом стали собираться на субботний фестиваль, куда нужно было еще две палатки купить, хотя бы дешевые, ведь мероприятие рассчитано полевое и на воскресение, а ехать назад в город ради одной ночевки? Так не интересно.

Вот только меня не покидало чувство гадливости, будто должно произойти то, что мне как минимум не понравиться. И не ошиблась.

Примерно в три дня мы уже прибыли на место и стали распаковываться. Олег, который впервые на таком мероприятии, заинтересованно крутил головой в разные стороны, словно любознательный ребенок. Но и помогать тоже пытался, мы ему, как новичку, доверили вбивание колышков в землю, как оказалось, этот чисто городской житель ни разу не оставался на природе с ночевкой.

Питерская компания подъехала к пяти, когда народ уже радостно гудел. Почти все тут знакомы друг с другом по другим мото-фестивалям, и это больше похоже на съезд старых знакомых. Есть и новенькие, которые совсем недавно стали частью мото-братства, они с особым азартом обустраивали себе место и рассматривали аппараты других участников. А посмотреть есть на что, особенно удивляют так называемые франкенштены, собранные мотоциклы из различных деталей от других, эксклюзивы, так сказать. Некоторые были до жути нелепы, а некоторые до безобразия ужасны своей сборкой.

Основная, ключевая часть состояла из легальных гонок, специально для этого перекрыли участок дороги, и проходить это все будет в несколько этапов, желающие могут подойти к организатору, записаться, и вытащить бумажку с номером группы, в которой ты поедешь. Вот так, можно оказаться сильнейшей среди слабейших, а можно наоборот, слабейшей среди сильнейших, зато все честно. В этом я обязательно поучаствую, тем более, что участие бесплатно, а если выйдешь первой, то еще и денюшку можно заработать.

После гонок запланирована развлекательная программа с конкурсами и рок-исполнителями, в этом я тоже любитель, соревноваться у меня в крови, и пропустить подобное развлечение – кощунство. Именно поэтому все стараются приехать вовремя, никто не хочет пропустить гонку, и если не поучаствовать в ней, то хотя бы поглазеть. Мы с Вадимом не сговариваясь рванули записываться, адреналин в нашей скучной офисной жизни лишним не бывает.

Итак, номер шесть, у Медведя номер девять, еще один из нашей компании – Александр, в моей группе, и на этом все, остальные захотели остаться в стороне, только ставки и делали. Мы еще немного весело поболтали и отправились смотреть первых участников. Трасса не особо большая, даже разогнаться толком не успеешь. Один круг длиной в десять километров, победитель в группе только один, и потом все победители групп сделают коллективный заезд, чтобы определить самого-самого. По сути эта гонка на мастерство, как ты чувствуешь дорогу, как преодолеваешь крутые повороты. Нет, разогнаться можно, но тогда с дистанции ты сойдешь достаточно быстро, просто не повернешь когда надо.

И вот, на часах семь вечера, при идеальном раскладе все пятнадцать групп закончат гонки примерно за час, может и быстрее, если организаторы не будут тянуть время. Первую проследила без особого интереса, во второй оказался Ягуар, общества которого для меня в последнее время как-то много. Но сердце упорно болело за него, ведь это будет круто, снова схлестнуться с ним. Ну, и как ожидаемый итог – его победа. Толпа шумит, кто-то поздравляет своих фаворитов, кто-то воет от разочарования. Все это на эмоциях, громко, шумно, весело. Перекрикивания толпы не заглушают рев моторов, и они вибрацией отдают мне в кровь адреналин, настраивая на то, что еще немного, и мой заезд.

Застегнула шлем, уверенно опустилась на мот и нагнулась, чтобы создать наименьшее сопротивление воздуха. Сейчас, еще немного. Руки уже не дрожат, уверенно сжимают руль, и я чувствую на себе взгляд Ягуара, знаю, что сейчас он смотрит на меня. Интересно, а делал ли он ставку на этот заезд? И если делал, то на кого? Взмах флагом, и мы рванули с места, вместе, кто-то чуть впереди, кто-то немного позади, но цель у всех одна, и до нее доберется кто-то один. Свист ветра, вибрация мота от набора скорости, первый поворот и газ, сейчас можно, сейчас нужно. Снова сброс, впереди только двое, один из которых сошел с дистанции в песок. Отлично.

Гонка кончилась как-то быстро, вот стояла на старте, а уже финишировала. Жаль, что не удалось стать первой, но не особо обидно, ведь не ставила цель отпустить на свободу сумасшедшую, я получила эмоций, и это главное. Осталось подождать еще немного, и будет заезд Вадима. Он во всю шутил и требовал срывать связки, кричать, болеть за него, мол, это поможет ему финишировать первым. А нам с Олегом и не надо напоминать, как только лучший друг встал на финишную линию, мы с братом орали, свистели, чем и заслужили шутливый воздушный поцелуй. Мужчина весело опустил забрало и сосредоточился на дороге. Еще немного, и старт, харлейка рванула с пробуксовкой, оставляя на дороге след.

Медведь был хорошим водителем, он умудрялся выигрывать заезды именно качеством, никогда не горячился и всегда старался не сильно рисковать. Первый поворот и он уже в числе тройки, уверенно держась среди спортачей, еще поворот, половина дистанции пройдена, и он уже второй, держась вровень с синим кавасаки. Снова поворот направо, и мое сердце сжалась от ледяного ужаса. Гонщик на кавасаки бьет на скорости колесо харлея, и Вадим ушел не в занос, нет, он развернулся практически на триста восемьдесят, и байк резко падает на бок, переворачивается вверх колесами и падет на водителя, выбивая искры от асфальта. Немой крик застыл на губах, я вырвалась из цепких рук брата и стала расталкивать тех, кто бежал к пострадавшему. Нет, только не это! Удар отчетливо пришелся на голову, догнав сверху почти тонной, после такого не выживают..

Скорая, которая всегда дежурит несколькими бригадами на таких мероприятиях, практически сразу оказалась около моего друга, как и я. Мужчины не позволили мне помочь, оттолкнули, а кто-то еще и скрутил руки, не позволяя приблизиться к родному человеку. Я была обязана помочь, хоть чем-нибудь, плевать чем! Меня душило от слез, я видела, как убрали в сторону искореженный металл, видела багровые пятна крови и нечто сероватое, что торчало из его руки и ноги. Кричала, пыталась ногой ударить того, кто меня держит, чтобы отпустил, чтобы не мешал добраться до Вадима. Еще никогда в жизни я не испытывала такого бессилия вперемешку с ужасом. Искалеченного друга сначала проверили на пульс, а уже потом на носилках быстро начали погружать в карету скорой помощи. Только в этот момент мне дали свободу, и я без раздумий запрыгнула в машину, откуда меня пытались вышвырнут.

-Я его невеста! – Сорвалось с губ. Врач отрицательно покачал головой и назвал больницу, в которую его отвезут. Когда закрывали дверь успела мельком увидеть, как один из медиков отрицательно покачал головой. Что это значит? Какого хрена он сделал этот жест?! Вадим не может умереть вот так!

В голове была одновременно пустота и рой хаотичных мыслей, в грудной клетке появилась сильнейшая тяжесть, камень, который тянул меня вниз, к земле. Стоило скорой рвануть с места, как повернулась к человеку, из-за которого мой друг на волоске. Было лишь одно желание – убить его. Плевать, что посадят, но он ответит за свой поступок!

Ублюдок стоял в кругу своих товарищей, он был лишь немного раздосадован, но на этом все. Даже не раскаивался, урод! Вытерла слезы рукавом и побежала в его сторону, было плевать даже на то, что рядом стоит шокированный Никита, мне на всех было срать, есть только цель – ударить, избить, покалечить.

Эта тварь заметил меня и как-то криво улыбнулся. Даже уворачиваться не стал, терпеливо стерпел, как я заехала ему кулаком в челюсть. Била наверняка, чтобы сломать, чтобы месяцами через трубочку питался, урод! А вот от второго пытался увернуться, но не смог. Точный удар берцем в пах, от чего он упал на колени с громким матом. Такие твари не имеют права размножаться.

-Диана, хватит! – Истерично закричал Олег и прижал меня к себе. Этого уже не выдержала, сломалась. Слезы бурным потоком стали течь по лицу, не принося никакого облегчения, наоборот, еще сильнее погружая меня в настоящее, просто удушающее отчаяние.

-Идиотка. – Прохрипел этот урод, чем спровоцировал очередной виток агрессии. Попыталась вырваться из хватки брата, но он держал с упорством безумца, терпя сыплющиеся удары по груди и ногам. У меня даже нигде не екнуло, что делаю больно родному человеку, желание изуродовать недоделанного гонщика было слишком велико.

-Да очнись, нам надо к нему в больницу! – Снова крик Олега, но в этот раз он подействовал как ушат ледяной воды. Замерла в его руках и кивнула. Братишка понял, что успокоилась, немного отошел и взглянул мне в глаза. – Все хорошо, слышишь? Его спасут! – Он говорил это уверенно, словно ни на секунду в этом не сомневался.

-Если его не спасут, – начала громко, так, чтобы нужный человек услышал наверняка, - то я тебя убью. – Не знаю, как он отреагировал, да и не хотела знать. Бегом направилась к своему моту, плюнула на все оставшиеся вещи, их еще можно будет купить, дождалась, когда Олег сядет назад и поехала в город, молясь всем богам, чтобы Вадим выжил, чтобы я снова увидела его искреннюю улыбку и назидательный тон. Боже, пожалуйста, пусть он живет!

Глава 11

В больницу нас не пустили, часы не приемные, а мы не близкие родственники. Внутри образовалась огромная прореха, которая высасывала все силы, оставляя чистое упрямство. Мне казалось, что уйти сейчас – означает предать. Олег сидел вместе со мной на облупившейся от краски лавочке и молчал, это событие его потрясло не меньше.

Каждый байкер любит свободу, любит ощущение крыльев за спиной, и порой в погоне за этими крыльями многие улетают на небеса. Почему он, рассудительный и жизнерадостный, сейчас там, а я, не ценившая свою жизнь, сижу тут, за стенами больницы, и молюсь?

Ночью на улице, несмотря на лето, было холодно. Черная кожаная куртка накалилась и больше холодила, чем согревала. А еще хотелось курить. Эта дурная привычка уже второй раз за время возвращения давала о себе знать. Отказывать себе сейчас? Не могла и не хотела. Молча встала и отправилась в ближайший от больницы ларек, брат тоже встал, и молчаливой тенью пошел за мной следом. Он не упрекал меня, не косился, просто без слов взял одну, подкурил, и закашлялся.

Сколько времени мы сидели под окнами, и зачем мы там сидели, не понятно. Небо медленно окрашивалось розовой дымкой рассвета, что обозначало начало нового дня. А будет ли этот новый день для Вадима? На наши вопросы никто не отвечал, ни что с ним, ни как он. Прогнозов тоже не говорили, чем неимоверно подбешивали. В один момент не смогла сдержать эмоций и бросилась на безучастного охранника, но Олег ловко поймал, извинился за нас обоих, и поволок на выход.

-Поехали домой, переоденемся. В этом нас никто не пустит за порог. – И только сейчас поняла, что люди с опаской относятся к тем, кто обряжен в шипы и кожу. В этом был резон, поэтому сама уже побежала к моту, чтобы как можно быстрее добраться до дома, переодеться, и уже на такси выехать.

Когда я, в строгом офисном костюме и очках, предстала перед новым охранником и холодным тоном потребовала проводить к заведующему отделения, тот заметно струхнул. Не знаю, от чего произвела такое впечатление, но мне на самом деле хотелось если не убивать, то хотя бы пытаться это делать.

В итоге все мои мытарства кончились тем, что врачиха ехидным голосом оповестила о перевозке раненного в другую, частную клинику. Адрес? А кто я такая, чтобы давать мне адрес? Деньги таяли, словно снег под весенним полуденном солнцем, но пришлось положить парочку розовых бумаг в чужую историю болезни, и только после этого мне корявым подчерком выдали адрес. Бюрократы! Снова поездка, несмотря на бессонную ночь, чувствовала внутри слишком много энергии, которая гнала что-то делать, хоть метаться из угла в угол.

В частной клинике я приготовилась к очередному напору, к сожалению, Олег не смог поехать со мной, но у него появилась проблема похуже, его мама снова попала в больницу. Эта женщина при первой встрече казалась здоровой, но мало ли. И вот, на лице суровое выражение, тогда как на самом деле реветь хотелось, но вместо привычных «не положено» меня без лишних слов проводили в палату интенсивной терапии и показали Вадима, который бледный, словно мел, сидел на кровати и слушал объяснение врача. Это как-то разом вытянуло из меня то, на чем я держалась последние часы. Стоило увидеть лучшего друга живым, в сознании – это принесло такое облегчение, что голова пошла кругом, а потом вообще отключилась.

Мне снился какой-то до безумия яркий сон, но из него выдернули резким запахом нашатыря. Зрение прояснилось не сразу, но я все-таки смогла сосредоточиться на обеспокоенной медсестре. Вот так новости, я за свою жизнь только раз в обморок упала, но до сих пор помню, что первые десять минут после этого чувствовала себя скверно.

-Как же вы нас напугали. – Девушка отошла от кушетки и села за стол. – Вам бы обследование пройти, хотя бы кровь сдать. – Отрицательно качнула головой и постаралась улыбнуться.

-Это стресс, просто к вам сегодня доставили пациента в тяжелом состоянии, вот я и не ожидала. Точнее надеялась на это, но все равно как-то. – Я не могла правильно подобрать слова. Эта авария плотно засела мне в голову, каждая деталь, каждый звук. После такого самые везучие в реанимации неделями лежат, а тут уже почти пришел в себя. Это очень хорошо, мне было радостно, но какой-то непонятный червячок нашептывал, что это просто нереально.

-Я вас поняла. Полежите еще немного, и я провожу вас к нему. – Но терпеть дальше? Ну уж нет. Упорно села, свесив ноги, поборола легкое головокружение с тошнотой, и встала, на что медсестра неодобрительно покачала головой, но все же пошла вперед.

Вадим встретил меня озабоченным взглядом, пришлось натянуть улыбку от уха до уха и побыстрее умоститься рядом с ним. Сначала боялась даже сесть, чтобы не потревожить раны, но мне поведали о невезучей правой стороне и попросили лечь слева. От друга пахло медикаментами и мускусом, а еще немного влажной шерстью какого-то животного, но это скорее всего разыгралось мое воображение, откуда на больничных вещах частной клиники мокрая шерсть?

-Ты меня до смерти напугал, Олег так вообще бледнее мела был. – Вспомнила о своем брате и поскорее полезла в карман пиджака, нужно сообщить, чтоб не сильно нервничал.

-Да ладно, я ж медведь, что мне будет то? – Посмотрела на повязку, которая в некоторых местах была красного оттенка, и скептически подняла свое лицо.

-Ты вообще чертов везунчик! – Вадим одобрительно крякнул и нагло приобнял меня за плечо здоровой рукой, пока я звонила Олегу. Тот взял трубку практически сразу, и после известия, что его новоиспеченный друг жив, и даже относительно здоров, облегченно выдохнул.

Оказывается, пока я делилась впечатлениями с братом, палата обрела еще одного гостя, которого увидела я далеко не сразу. Жиголев Никита Григорьевич с каким-то ледяным спокойствием смотрел на картину, которая развернулась перед его глазами. Внутри по необъяснимым причинам вспыхнул стыд, захотелось подскочить с кровати и начать оправдываться.

-Вижу, вас уже привели в относительный порядок? – И все-таки я встала, аккуратно сняв руку Вадима со своего плеча и шустро обулась. Вопрос явно предназначался Медведю, поэтому попыталась прикинуться хорошей девочкой и молчать.

-Да, врачи тут на диво толковые. – И снова в воздухе начало витать нечто такое, что я не могла объяснить.

-Это верно, наша корпорация делает внушительные вклады в развитие этой клиники. – Друг со знанием дела одобрительно кивнул головой и начал делать то, чего я от него никак не ожидала:

-Диана говорила, что ваш отец некогда занимался спонсорством, решили пойти по его стопам? – Вот тут стало до зубного скрежета интересно, когда это я умудрилась такое сказать?

-Медицина достойна такого же внимания, какого и образование. – Нашли время политесы разводить! – Диана? Или все-таки Ария? – Его интонация стала холодней еще на градус, и от этого у меня побежали мурашки по коже. Никто не любит, когда его дурят, особенно мужчины, они это вообще не выносят.

-У меня были на то свои причины. – Постаралась независимо вздернуть подбородок, но именно сейчас взращённая выдержка решила отказать мне. И сделала это она жуть как не вовремя.

Никита

Я не подозревал, что фестиваль закончится такой трагедией. То, что сделал Рид, не входит ни в какие рамки, одно дело попугать противника, как это сделали мы с Арией на заезде в Питере, а другое бить в колесо своего противника. Тут не уличные гонки, где победить стараются любыми путями, тут организованный заезд, созданный с целью дать участникам немного адреналина.

Пострадавшего узнать было не трудно, друг Арии, как и ее саму. Девушка почти сразу бросилась к пострадавшему, но ее удерживали, не позволяя приблизиться к тому, что может травмировать ее до конца жизни. От такого удара погибнет даже оборотень, если он вытянет пять часов с момента получения таких травм, то быстро оклемается, у двуипостатных хорошая регенерация.

Дальше – больше. Стоило пострадавшему попасть в скорую, как она фурией двинулась в нашу сторону. Риду уже было не до смеха в тот момент, он мой друг, но пора ставить вопрос о его стабильности. Сбрендивший оборотень – опасность не только для стаи, но и для всего существования нашего вида. Их вида. До сих пор не могу спокойно воспринимать тот факт, что я вроде как в стае, но при этом не могу обращаться. Бывало такое, что некоторые обращались впервые только к тридцати годам, но только за счет того, что находились в смертельной опасности. Подвергать себя ей, не зная наверняка об успехе, не моя прерогатива, уж слишком любил жизнь во всех ее проявлениях.

Только когда заехал кулаком в живот недоумку он понял, что дошел до черты, начал осознавать, что у поступков бывают последствия. Еще и эта полоумная шла к нам сквозь толпу, будто ледокол. Тело моментально напряглось, ожидая, что сейчас начнется пиздец. И он таки начался. Девушка сильным ударом, слишком сильным для обычной девушки, попадает оборотню в челюсть, Рид это стерпел, понимал, что лучше стерпеть. Но на этом она не остановилась, продолжила попытки нанести серьезный вред крупному, здоровому мужчине, но не успел вмешаться, как худой брюнет прижал ее к себе и попросил прекратить. Назвал именем, которое вот уже которую неделю крутиться в моей голове. Диана. Два образа моментально наложились один на другой. Таким идиотом я не чувствовал себя еще ни разу. Девушки могут менять цвет волос, макияж способен изменить человека до неузнаваемости, а глаза – обычные цветные линзы. Видимо до этого я просто не хотел видеть то, что было под носом. Как я вообще мог предположить, что спокойная, как танк, Диана, это и бесшабашная Ария – одно лицо? Слишком разные, слишком.

Это выбило из колеи, я не знал, как реагировать на открывшуюся правду. А еще не знал, как мы после этого сможем общаться, в ней наверняка затаиться обида за произошедшее с товарищем, или кто он ей там на самом деле, ведь в больницу его отправил мой близкий друг, а я не знаю, как мне погасить то неприятное чувство, что засело внутри.

Одно я знал точно, нужно добиться перевода этого медведя в нашу клинику, обычные врачи могут получить сильный шок, если увидят, как некоторые раны будут затягиваться буквально на глазах. Но сам я это решить не смогу, вид искорёженного металла, следы крови и картина того, как все это произошло, застыла перед глазами, и позволила лишь немного отойти только тогда, когда белый мот с Арией и брюнетом не скрылся на высокой скорости.

Надо было брать себя в руки и звонить брату. А еще набраться сил на то, чтобы открыть неприятные подозрения по поводу человека, который неоднократно вытаскивал меня из дерьма и не позволил спиться до смерти, когда я узнал об аборте и предательстве Ирины. Чувство, что я сейчас этим звонком предам Рида, не пропадало, но так было нужно сделать по разуму, заглушив совесть как можно сильнее.

Утром, когда мне сообщили о пробуждении пострадавшего, без раздумий отправился в клинку, необходимо замять это дело, и попросить Вадима нам самим провести суд над виноватым нашей стаей. А еще я знал, что Диана найдет своего друга, и непременно прорвется к нему в палату. Об этом медики были предупреждены, и им было велено не препятствовать. Вот только как я себя не готовил, все равно вид прижавшейся девушки к этому крупному мужчине вызвал жгучую ревность в крови. Она, словно ядовитая змея, заползла в душу, и начала кусать-кусать-кусать. Какого демона я ощущаю это? Мы не в отношениях, не пара, но при этом именно сейчас понял, что не хочу видеть ее рядом с другими, хочу, чтобы она была только моей, во всех смыслах.

Это откровение шарахнуло по голове настолько неожиданно, что ноги чуть не подкосились. Сейчас я вспомнил, как описывал свои ощущения Кирилл, когда понял, что Аня – его истинная пара. Но чисто физически это нереально, моя вторая сущность так и не проснулась, чтобы выбирать пару! Я видел неловкость Дианы, словно она не хотела, чтобы я видел ее в этот момент, только я увидел, и сейчас внутри бурлило желание забросить ее на плечо и утащить домой, где я бы с особой тщательностью показывал ей, что лучше меня никого нет. С чувством и расстановкой.

Было видно, как Вадим реагирует на Диану, в нем теплилась светлая и безответная любовь. Этот веселый взгляд с налетом тоскливости пронял даже меня, вот только то, что мое, я не отдам, а Диана моя, в этом я теперь уверен.

Забрать ее из больницы не удалось, но пока и нет смысла, сначала нужно решить проблему с Ридом, Вадим все равно пока не сможет сделать с ней то, от чего бы я разнес половину города.

Тренировочный зал был заполнен оборотнями практически до отказа, но при этом оставалась площадка между Кириллом и сопротивляющимся Ридом, которого держали двое рослых мужчин в частичной трансформации. Рыжий оборотень сыпал проклятия на их головы и пытался не то, чтобы освободить руки, но хотя бы укусить.

-Он вообще чужак, этот город предлежит нашей стае, а он даже не волк! – Это что-то нереальное, такая ярость читалась на его лице, словно он действующий инквизитор, поймавший ведьму, и его же соратники не дают ее прикончить.

Голос Кирилла был холоден, словно ветра севера, этими словами Рид копнул себе яму гораздо глубже, чем он мог себе представить. Новых стычек альфы опасаются, и насколько бы сильно вожаки не любили друг друга, устраивать новые девяностые не хочет никто.

-Кто тебе дал право думать, что этот оборотень нежеланный гость на Моей территории? – Власть альфы неоспорима, на нее даже тень бросать нельзя, иначе можно навести гнев не только на себя, но и на всю свою семью. Исключение составляет только вызов, а на это у Рида духу не хватит. – Или ты собрался вызвать меня на поединок? – Рыжий сильно побледнел, от чего его волосы на этом контрасте стали казаться языками пламени, а черты лица заострились, словно молодой мужчина разом потерял в весе.

-Простите меня, такого больше не повториться. – Глухо произнес Ридерик. Все это время в зале была тишина, словно тут не толпа эмоциональных мужчин, а выпускники пансионата.

-Очень хотелось бы на это надеяться. А пока ты с месяц побудешь под надзором Владимира. – Тут уже и мне стало слегка не по себе. Этот старый оборотень владел клиникой и специализировался на душевных расстройствах, о его способности копаться в мозгах, выворачивая те наизнанку, ходят целые легенды. Поговаривают, что его мать – ведьма, которая скрыла свой специфический запах от оборотня и понесла, желая получить лояльно настроенного двуипостатного к ее народу. И это не лишено логики. Три года назад к Владимиру уже дали на попечение эмоционально нестабильного, тот вроде пришел в себя, взял под контроль эмоции и чувства, но спустя полгода после терапии покончил жизнь самоубийством.

-Спасибо. – Выдохнул Рид. Кирилл кивнул и встал, что означает конец собрания, а двое конвоиров, все так же не отпуская Рида, поволокли того к машине, дабы отвести в клинику.

Было муторно, хотелось опрокинуть несколько стаканчиков сильного алкоголя и крепко уснуть, представив, что все это дурной сон. Когда друг начал вести себя странно? К собственному стыду, я не помнил, полностью заботившись лишь о своих проблемах, а тот и не жаловался никогда, что его что-то беспокоит. Дермовый из меня друг выходит.

Диана

Всю неделю после работы бегала к Вадиму в больницу, мужчина очень быстро восстанавливался, и уже сейчас начал ходить. Разве такое возможно после отрытого перелома? Выходит, что возможно. А еще очень беспокоил Никита. Он словно перестал меня замечать, на лице была видна щетина, которую не трогал станок несколько дней. Порыв подойти к нему и спросить, что произошло, жестко в себе подавила. Кто я ему, чтобы лезть в душу? Хотя саму изнутри сжирало беспокойство, хотелось зайти к нему в кабинет, сесть на колени и, прижав к себе, прошептать «все будет хорошо». Но я не знала о причинах его состояния, и не могла с уверенностью сказать, что это «хорошо» будет на самом деле.

Вот только я эгоистично тосковала, впору хоть снова начать доводить его пакостями, лишь бы вывести его из этого состояния. По непонятным мне причинам мужчина стал важным для меня, но о них не берусь даже судить, их просто нет, а случай с Вадимом словно прокричал мне, что если какой-то человек стал дорог, уделяй ему время, иначе может оказаться слишком поздно.

Возможно, именно по этому, когда в пятницу внутри меня что-то чуть ли не вопило о приезде к Нику, я после ежедневного посещения Вадима отправилась домой через магазин нижнего белья, где купила для себя черную кружевную прелесть вместе с чулками. Вдруг он просто обижен на меня за обман? Ведь отчасти я была неправа, когда водила его за нос, нагло игнорируя практически прямой вопрос о схожести Арии и Дианы.

Стоя перед знакомой дверью, чувствовала сильную дрожь, как только я переступлю порог, переступлю и через себя, свою гордость. Видимо, только сегодня я созрела для того, чтобы до конца разрушить свою раковину, я хотела это сделать. Вот только если после этого Ник сделает мне больно, я снова вернусь в нее, и в этот раз уже навсегда.

Внутри раздалась трель дверного звонка, нажать на который понадобилось приличное количество моральных сил. Некоторое время с той стороны была могильная тишина, потом послышался звук глухого удара, едкий мат, и уже потом щелчок открываемого замка.

То, что предстало передо мной, не было Никитой в привычном понятии. Треники, растянутая майка, на которой виднелись жирные пятна и то, что скорее всего было кетчупом. Квартира пропахла табаком и алкоголем, от самого брюнета так же несло просто безбожно. Он покачивался, и, чтобы не упасть, подпер плечом косяк. Ник не сразу понял кто перед ним, прищурился, будто плохо видел, а потом глупо улыбнулся.

-Диии.. Ты приееехала. – Растягивая гласные, пропел этот индивид и поддался вперед в явном желании обнять, вот только из-за сильного алкогольного отравления плохо контролировал свое тело и мы бы упали, если бы не успела схватиться за тот же косяк. В нем-то я и оставила два ногтя, но сейчас была проблема гораздо хуже.

Затолкать несопротивляющегося Никиту в квартиру было не сложно, а вот дотащить до горизонтальной поверхности очень даже. Его вело во все стороны, и совладать с крепким, тяжелым телом маленькой мне удавалось так себе. Он кое-как упал на диван и завалился на бок, поджимая к себе колени. В этот момент его уязвимость пугала до чертиков, такими мужчины позволяют себе быть только с очень близкими людьми. Мне тодин раз доводилось видеть плачущего мужчину, и в тот момент я поняла – такие мужики не слабаки, а очень даже сильные люди. Только совсем бездушные ни разу в своей жизни не прольют слезы.

Случай Ника еще не дошел до той стадии, когда бы он проклинал все на свете, он просто затих, молча рассматривая меня, а в его глазах была настоящая буря из эмоций.

-Знаешь, я всегда считал себя удачливым сукиным сыном. Мать тряслась, словно я небесное светило, отец старался дать все, и дальше больше, порой забывая о старшем сыне. Друзья так же окружали, не давали творить всю ту ересь, что творят подростки в пубертатном возрасте. Но только недавно понял, что дерьмо я, а не человек. Никто и никогда не бежал ко мне за помощью, все они справлялись без меня, невеста, которую любил до одури, как только узнала, что беременна, спокойно пошла и аборт сделала, сказав, что ребенок испортит ей карьеру и фигуру. Всегда уважал ее за независимость, но, видимо я был не тем мужчиной, за которым она была бы готова пойти по жизни. Даже то, что я имею неплохие бабки ее не остановило, лучше бы она была меркантильной тварью, честное слово. А ведь после одной аварии еще по институту шансы, что от меня кто-то забеременеет, ничтожно малы. Она знала это. Она просто растоптала всю ту нежность и любовь, которая может появиться у нормального мужика к еще не рожденному ребенку. Все это помог пережить Рид. Знаю, что трагедия не стоит и яйца выеденного, но было больно, словно все демоны ада решили разодрать мне душу в клочья. И вот, когда я должен был заметить, что с другом твориться какая-то фигня, я не заметил. Даже больше, я сам подвел его к наказанию, которое он должен был понести. Его излишняя агрессия, его увлечения. Один раз заехал за ним раньше назначенного часа, и увидел, как избитая девушка пересчитывала наличку. У каждого в сексе есть свои наклонности, но чтобы избить до того состояния, в котором она была. – Он осуждающе покачал головой. Все время его рассказа взгляд был мутный, словно он смотрел не на окружающую обстановку, а в себя. Пусть его язык безбожно заплетался, но я понимала каждое слово. – Неженка я какая-то, а не мужчина. – Некоторые особи противоположного пола часто пользуются жалостью, чтобы чего-то добиться от женщины, но это был совсем не тот случай, он просто изливал то, что было внутри, голые факты, и ничего более..

За время этого монолога он уснул, а я все не могла пошевелиться. Неприятные запахи давно перестали беспокоить, принюхалась, наверное. Но теперь я поняла, что Никита – это не какой-то недостижимый идеал, он живой человек, со своими грехами, страхами и болью. А ведь еще по институту он потерял родителей, но уже вскоре улыбался, словно ни в чем не бывало, с третьего курса иногда пропускал занятия, но все знали, он начинает вникать в управление бизнеса, доставшегося в наследство. Да и насколько мне помниться сначала именно он начал ухаживать за Аней, а уже потом его старший брат отбил девушку. Мерзкий поступок, как по мне, но это чужая семья, в которую мне лезть не стоит.

Вот так, в легком платье и кружевном белье, начала сбор пустых бутылок в пакет и поставила квартиру на проветривание. Почему-то я не могла уйти вот так, ничего для него не сделав.

У каждого из нас в жизни есть слабости и прегрешения, никто не идеален и ничто не идеально. Как и я сама. Как минимум за половину моих дел мне придеться потом ответить, но я ни о чем не жалею. Нику нужна была поддержка, я могла ее дать, так почему нет?

Наводила порядок примерно до одиннадцати, и когда уже собиралась уходить, он проснулся. Видимо он стыдился за свой порыв, стыдился за недавний бедлам в квартире и за то, во что превратился. Об этом свидетельствовал бегающий взгляд.

-Может, я сейчас перейду все границы, но все же. Останься со мной на ночь, приставать не буду. Ты.. – Он замолчал, словно пытался подобрать правильные слова, а потом продолжил: - Ты нужна мне. – Тихое признание выбило почву из-под ног. Нашла в себе силы кивнуть и пошла в спальню, где спокойно разделась, оставив только одни трусики, нашла в шкафу чистую майку, от которой едва заметно пахло лавандой, и юркнула под тонкое одеяло.

Он и правда не приставал. За десять минут искупался, сбрил недельную щетину, прямо передо мной скинул с бедер полотенце и одел боксеры. Во мне моментально вспыхнуло желание, чтобы он нарушил свое слово и начал приставать, но вместо этого сгреб в охапку и глубоко вздохнул.

-От тебя пахнет домом. – Сделал он странное замечание и моментально заснул. Странно, но в его объятиях было настолько уютно, что сознание почти сразу заволокло пеленой дремоты. Рядом с ним было спокойно.

Глава 12

Утро наступило возмутительно быстро. Проснулась от того, что мне нечем дышать, было безумно жарко и при этом мало места. Кое-как разлепила глаза и наткнулась на довольное лицо Ника. Тот спал, закинув на меня ногу и руку, тем самым прижав к себе так, что выбраться можно было только разбудив мужчину. Даже во сне его собственнические инстинкты не гаснут.

Он сморщил нос и уткнулся мне в шею, глубоко вдыхая и выдыхая, чем щекотал кожу и вызывал кучу мурашек. Странное поведение, даже немного пугающее. Что он хочет там унюхать? Тут он резво перевернулся и навис надо мной сверху, казалось, что черты лица приняли звериные. Заострившиеся скулы, сморщенный на переносице нос. Мужчина вновь уткнулся в шею и стал опускаться ниже.